***
Их снова сводит судьба через два года. А точнее, заносчивый мальчишка по имени Джейс, приходившийся Алеку младшим братом, который из-за своей самоуверенности рисковал жизнью, благо, Алек отреагировал молниеносно. Мариз старается не смотреть Магнусу в глаза после того, как слышит: — Что ж, Александра вы уберечь смогли, — пренебрежения в голосе хоть отбавляй. На сей раз в коридоре дежурит не Мариз, а Алек. Он не находит себе места, прохаживаясь туда-сюда, пока не чувствует на плече прикосновение руки. Магнус хочет одёрнуть руку, искренне не понимая, что двигало им в тот момент. Но на удивление его жест Александра не пугает. Напротив, он замирает и, кажется, успокаивается. Сердце Бейна, всегда бившееся размеренно, подаёт признаки тахикардии. Алек поворачивается и смотрит пристально, будто насквозь. (Пятнадцатилетний мальчишка не может так смотреть, ловит себя на мысли Бейн, впрочем не разрывая зрительного контакта). Магнус, никогда не обладавший даром читать мысли, отчётливо слышит в своей голове «Спасибо тебе». Он ведь даже не знает, как именно звучит голос Александра. Неужели сходит с ума?***
Он практически забывает об Алеке, погрузившись в рутину, полную набивших оскомину вечеринок. Практически. Пока Клэри Фэйрчайлд не появляется в Пандемониуме и не ворошит прошлое, о котором Магнус предпочёл бы не вспоминать. Он чует нутром, что что-то не так. Что в его жизнь вот-вот ворвётся что-то, после чего невозможно будет жить, как раньше. И это вовсе не Клэри. Когда кроваво-алая стрела пронзает члена Круга, он понимает. Александр робко мнётся на месте, после кивает, приветствуя Бейна, а после удаляется, оставляя его в полном замешательстве. Четырёхкамерное, явно вознамерившееся побить рекорд по количеству ударов в минуту, и не думает униматься.***
Кларисса, которая характером наверняка пошла в мать, не успокаивается, пока не добивается призыва демона, даже не задумываясь о том, насколько это может быть опасно. Магнус соглашается провести ритуал и рассказывает вкратце о процедуре. Они становятся в круг, и Бейн пытается унять внутреннюю дрожь, протягивая руку Александру, который мыслями не с ними сейчас. Алек понимает намёк и сжимает руку. Как тогда. Искры заполошно бегут по венам, будоража кровь и пробираясь к самому сердцу. Он смотрит в карие радужки, оттенённые по краям зеленью, и его прошибает осознание. Он влип. Ещё девять лет назад, когда впервые за долгое время переступил порог Института.***
Они начинают общаться. Магнус не может не заметить, что их тянет друг к другу, словно магнитом. Алек объясняет, как работают мобильные приложения, и показывает ему самые распространённые жесты. Иногда они обходятся без техники. Лайтвуд пишет то, о чём ему хочется спросить и что рассказать, в блокноте, с которым, похоже, не расстаётся. Магнус ждёт, потому что с Алеком молчать неимоверно приятно. Незнакомое ему доселе чувство.***
Они сидят перед телевизором на диване в гостиной, смотрят какую-то передачу, посвящённую последним событиям в мире шоу-бизнеса. Магнус не придаёт значения задумчивости Алека — всё же, ему это было свойственно — однако, когда Лайтвуд перестаёт реагировать на его замечания, он выключает передачу и спрашивает обеспокоенно: — Дорогой, что-то случилось? — и тянется, чтобы сжать руку Алека. Каким-то образом это стало своеобразным способом выразить поддержку и понимание. Что бы ни случилось. Алек пишет долго, сосредоточенно, практически не прерываясь. Пока в глазах не скапливаются слёзы, а руки не начинают дрожать. — Может, не стоит? — уточняет Бейн, на что тот качает головой, словно говоря: «Иначе я не решусь». Магнус не возражает. Через некоторое время Алек протягивает ему блокнот, в котором ровным аккуратным почерком исписан не один лист. Он кивает, и Бейн начинает читать. «Сегодня годовщина смерти моего младшего брата... Постой, прежде, чем ты станешь уверять меня, что не проявил бы подобной бестактности, знай ты заранее, я лишь скажу, что сам захотел провести время с тобой. Так что всё нормально. Макс умер совсем маленьким, ему не исполнилось и двух лет. Сумеречный охотник погиб от инфекции примитивных. Странно, наверное. Но у него был слабый иммунитет, он сгорел буквально за пару дней, и даже Безмолвные братья не смогли ничего сделать…. После его смерти я замкнулся в себе и перестал разговаривать. Нет, это не был сознательный блок, просто…. Просто по мне произошедшее ударило сильнее всего. Основной проблемой, как ты сам догадываешься, было обучение. Конклав, как бы это помягче сказать, ненавидит любого, кто сколько-нибудь отличается от пресловутой «нормы». Маме стоило огромных усилий убедить их позволить мне учиться наравне с Джейсом и Изабель. Каждые три месяца мне приходится сдавать экзамены и доказывать на практике, что я ничем не хуже. Благодаря настырности Джейса нам разрешили стать парабатаями. Несмотря на то, что я не так часто хожу на миссии, мы понимаем друг друга с полуслова. Мне повезло с семьёй. Прости, мне не стоило огорчать тебя…» Магнус смотрит скептически на нефилима, который затаил дыхание. И в его груди такое тепло, что кажется, будто всю жизнь он провёл в Антарктиде и только сейчас узнал, что может быть как-то иначе. «Как только я жил до тебя?» — Глупый, — шепчет, проводя большим пальцем по щеке Алека, чувствуя, как мурашки расползаются по бледной коже. Не желая ещё больше смутить его, Магнус возвращается к листочку, на котором остаётся одна лишь фраза. «Мне нужно было поделиться этим с тобой, потому что когда ты рядом, я меньше грущу». Магнус решает действовать быстрее, чем непрошенные слёзы вырвутся наружу и испортят момент. Он притягивает Алека ближе, целует, совсем невинно, и прижимает к себе, понимая, что ни за что не сможет отпустить. «Я, видимо, и не жил вовсе».***
Алек не признаётся в любви. Не говорит об этом по вполне понятным причинам. Но Магнус чувствует, просто не может не чувствовать того, что тёплое, нежное, ласковое, окутавшее его с головой, взаимно. Они не говорят о любви. Но они любят. Всё меняется, когда план Валентина по уничтожению жителей Нижнего Мира воплощается в жизнь. Магнус уводит крошку-мага в безопасное место, даже не позволяя себе думать о возможных последствиях манипуляций Моргенштерна. Она в безопасности. А в Институте остался Алек. Его Александр. За всеми хлопотами он не замечает, что у него разряжен телефон. Телефон, который в рабочем состоянии непременно бы трезвонил беспрестанно.***
Бейн возвращается на рассвете. Не успевает он дойти до порога Института, как в поле зрения оказывается Алек. Сердце Магнуса пропускает удар, когда он видит, насколько тот взволнован. Нет, даже не так. Он нервничает. Он не находит себе места. Дышит прерывисто и едва себя контролирует. Магнус не медлит. Он подходит, осторожно касается его локтя и разворачивает к себе. Лайтвуд обнимает его, будто не веря глазам. Утыкается ему в плечо, постепенно выравнивает дыхание. Втягивает носом столь знакомый запах сандала. И даже не думает отпускать, не понимая, чем заслужил такого мужчину. «Если бы ты погиб, я бы не вынес этого», — стучит в сознании. А из глотки вырывается всхлип. И тихое, хриплое. Настоящее. —Магнус…. Бейн вздрагивает. Ему не почудилось. Он отрывается, чтобы заглянуть в глаза тому, кто стал жизненно необходим. Без кого он точно не сможет. Охотник и маг смотрят друг на друга, не решаясь нарушить тишину. Их мысли звучат в унисон. «Ты подарил мне надежду».