***
Лидия вскрикивает, когда на нее падает что-то ледяное. Она открывает глаза и оглядывается по сторонам, пытаясь понять, что сейчас произошло. Причиной такого «хорошего» пробуждения является Стайлз, стоящий напротив с милой улыбкой на лице и пустым ведром в руке, что минуту назад было наполнено холодной водой. — Доброе утро, Лидия, — его улыбка становится еще шире и Мартин на секунду задумывается, а вдруг это настоящая улыбка, но сразу же отбрасывает эту мысль куда подальше. — Ч-что ты делаешь? — дрожа от холода спрашивает Лидия, укрываясь мокрым одеялом, что не согревает. — Итак, сейчас ты поднимешь свою маленькую миленькую попку, пойдешь в душ, позавтракаешь, а потом будешь тихо сидеть в своей комнатке, не мешая мне выполнять мои коварные планы, — особенно выделяя три последних слова произносит парень. Он ведет себя так, словно ничего не было. Словно это не он вчера убил Эрику. Словно не он причинил ей всю эту боль. Лидия с непониманием смотрит на него, прижимая насквозь промокшую ткань к себе. — Ты поняла меня? — Мартин опускает взгляд, смотря на пол. Парень закатывает глаза и издает звук, похожий на фырканье. Его начинает бесить эта ситуация. Он привык, что ему отвечают, когда он спрашивает. Он привык, что все подчиняются. И она будет. Лидия не особенная. Она не такая… — Ты можешь молчать сколько угодно, мне плевать. Но когда я задаю вопросы, ты должна отвечать, ты меня поняла? — девушка отвечает коротким кивком. Она так хочет послать его подальше. Так хочет причинить боль, заставить страдать. Но не может, вспоминая, что в этой игре главный он. Она лишь пешка, которую он собьет, забрав себе в качестве трофея. Не смотря ни на что, Лидия понимает, что уже труп. — Я сломаю тебя, принцесса. Я сделаю так, что ты будешь подчиняться. Ты окончательно станешь моей, — цедит парень и разворачивается, чтобы уйти. — Стой, — говорит Лидия, сжимая руку в кулак. Она должна спросить. — Почему ты зовешь меня принцессой? — она мысленно дает себе пощечину, понимая насколько глупо прозвучал ее вопрос. — Потому что во многих сказках с принцессами что-то случается. Например, именно они попадают в лапы чудовищ. Но в конце их спасает принц. В твоем случае — я чудовище, которое тебя не отпустит. Даже смерть не заберет тебя у меня. Ты моя, — девушка жалеет, что спросила. Жалеет обо всем.***
Лидия уже около сорока минут сидит без дела на одном месте. Стайлз ушел, оставив ее в покое. Она уверена, что это не надолго, но даже эти минуты одиночества бесценны. Вокруг слышна лишь тишина. Кажется, в этой тишине Мартин слышит биение собственного сердце и от этого становится тошно. Она всегда ненавидела бездействие. И когда ее просили просто сидеть на месте — она не слушалась. Сейчас немного иная ситуация. Какое-то странное чувство не позволяет ей сдвинуться с места, словно веревки обвитые вокруг ног. Невидимые оковы. Но любопытство всегда сильнее чувства осторожности. Поэтому Лидия покидает злосчастную комнату, выходя в темный коридор. Дверь в комнату Стайлза немного приоткрыта и рыжеволосая изо всех сил борется с желанием заглянуть туда. В памяти всплывают слова парня «Сидеть тихо в своей комнате.». Это настораживает, но когда ее это волновало? Тем более она уже покинула комнату. Что случится, если она просто посмотрит? Комната парня выглядит совсем не так, как представляла ее Лидия. Нет никаких черных стен и крови. Сине-голубые обои, большой шкаф. Возле двери стоит стол. В углу комнаты стоит не застеленная кровать со скомканным одеялом. На ней лежит что-то ярко-красное и любопытство вновь берет верх. Мартин подходит ближе и берет это «что-то» в руке. Красивое красное платье в пол украшено разными блестками на груди. В комнате темно, но из-за мягкого света, льющегося из окна — платье сияет. В голове девушки пробегают разные мысли. Кому может принадлежать платье? Почему оно лежит здесь, на видном месте? И где, черт возьми, Стайлз? С первого этажа раздается негромкий лязг и Лидия машинально отбрасывает платье. Быстро выбегает из его комнаты, боясь быть застуканной и бежит к лестнице, но останавливается, чтобы быть незамеченной. Когда девушка переводит дыхание, она осознает, что это был за звук. Дверь, ведущая в подвал. Она открыта. Кажется, Мартин задерживает дыхание и закрывает рот ладонью, боясь что ее услышат. Спустя несколько секунд открывается и входная дверь, и Стайлз выходит из дома, кажется, направляясь к гаражу. Лидия, забив на всю осторожность и инстинкт самосохранения, бежит в сторону подвала, ведь Стайлз не закрыл дверь за собой и заходит внутрь. Темно, сыро и холодно. В воздухе витает запах плесени и, кажется, крови. К горлу подступает тошнота и девушка морщится, стараясь дышать немного реже, чтобы не вдыхать эти зловония. С каждым шагом становится все страшнее, но Лидия не намерена останавливаться или возвращаться обратно. Впереди виднеется еще одна дверь, на этот раз — деревянная. И как только Лидия толкает ее, она с противным скрипом открывается. В этой комнате намного больше освещения, нежели во всем подвале, поэтому Мартин может осмотреться. Ножи разных видов, лежащих на столе в углу. Циркулярная пила, а на ней виднеются засохшие капли крови. Девушка ужасается, увидев множество цепей и парня, прикованного в висячем положении к потолку. По его порезанным рукам тонкими струйками стекает кровь. Цепи ужасно натирают, это можно понять по красным, практически бардовым отметинам на его запястьях. Глаза парня прикрыты, отчего сложно понять, он мертв или просто находится без сознания. Лидия тянется ладонью к его лицу и резко отдергивает руку, когда тот открывает глаза. — Он послал тебя убить меня? — хриплым голосом спрашивает он. Должно быть, Стайлз не давал ему не еды не воды, поэтому он такой обессиленный, не считая пытки, которые (по мнению Мартин) были слишком жестокими. — Нет, конечно нет. Я хочу тебе помочь, — рыжеволосая пытается доброжелательно улыбнуться, но выходит какая-то сожалеющая улыбка. Словно это она пытала его и держала здесь не понятно сколько дней, а может — недель. — И что же такая милая девушка, стремящаяся помочь незнакомому узнику делает здесь, в таком ужасном месте? — спрашивает парень, усмехаясь. Лидия заглядывает в его зеленые, словно весенняя трава глаза и искренне не понимает, что человек с такими добрыми глазами делает здесь. Она поняла, что он не такой, как Стайлз практически сразу, когда взглянула ему в глаза. Ведь глаза — зеркало души. — Я заключила сделку с ним. Он спас мою подругу, а взамен — я пообещала быть его, — рыжеволосой становится тошно от собственных слов и она слегка морщится. — Кто ты? — Ну, я дьявол. Почти такой же, как и Стайлз, но намного сексуальнее, — парень обворожительно улыбается, обнажая белоснежные зубы. — А еще, меня зовут Тео.