we've got to get away from here

      Когда Луи просыпается запертым в камере, он находится уже в Вашингтоне, но Гарри поблизости не видно.       В этот момент замешательства, когда Луи просыпается в крошечной койке, на которой он отдыхал последние пару часов, на него внезапно обрушиваются все воспоминания. Должно быть, в какую-то секунду он отключился, потому что чувствует неимоверную слабость, а голова все ещё болит, как будто его только-только ударили дверью. Томлинсон находит небольшое зеркало рядом с туалетом в удерживающей его камере и обнаруживает, что его лицо всё в синяках и маленьких порезах, а глаза какие-то тёмные и мутные.       Ему требуется немного времени, чтобы принять сидячее положение и рассмотреть все варианты. Он может спокойно ждать, пока кто-то не заберёт его, чтобы не рисковать и раздражать ФБР ещё больше, но, насколько он знает, Гарри уже может быть мёртв, и если есть шанс, что Луи всё ещё может помочь ему, он сделает это.       Томлинсон подходит к решетке, глядя в пустой коридор. Он единственный, кто заперт в камере, что успокаивает, потому что, по крайней мере, он не побеспокоит кого-либо ещё, если начнет кричать.       — Эй! — кричит он, прислушиваясь к собственному эху в коридоре. — Эй, выпустите меня!       На это уходит несколько минут, но, в конце концов, к нему спускается охранник вместе с Уинстоном и Лиамом. Уинстон выглядит более сердитым, чем Луи когда-либо видел его, а Лиам просто выглядит каким-то застенчивым и грустным.       — Где он? — требует ответа Луи, гремя решетками камеры. — Он в порядке?       — На данный момент он в порядке, — закатывает глаза Уинстон. — Мы ждали, когда ты проснёшься, потому что обещали позволить присутствовать на допросе.       Луи с облегчением отлипает от прутьев и отступает назад, чтобы охранник мог отпереть дверь.       — Он в порядке? — переспрашивает он Лиама, хватаясь за его руку.       Лиам может быть мудаком, но, не смотря ни на что, он все ещё друг Луи. Они много лет работали вместе, и Луи подозревает, что тот ненавидит его, особенно после всего случившегося, но они всё-таки друзья.       — Он в норме, — повторяет Лиам. — Испуганный, потрясённый, но в порядке. Он постоянно спрашивает о тебе, после того, как мы вытащили его из мотеля.       — Вы, ублюдки, заставляли меня истекать кровью. Думаю, он может немного поволноваться, — ворчит Луи.       — Взволнованный — это ещё преуменьшение, — издевается Лиам.       — Надеемся, ты поймешь, — начинает Уинстон, как будто не слышал разговор. — Но мы думаем, будет лучше, если ты будешь сидеть не в самой комнате для допроса, а в смежной комнате за экраном, ты же знаешь свой характер. Мы считаем, что он будет более честным, если не будет видеть тебя, — объясняет агент.       Луи сопротивляется желанию поспорить, зная, что ему повезло, раз они вообще держат Гарри живым.       — Хорошо, — бормочет он, позволяя Уинстону и Лиаму провести его в лифт, чтобы подняться наверх.       Он почти плачет, когда добирается до комнаты наблюдения. В углу расположен небольшой телевизор, где видно Гарри в «живом времени». Он сидит в соседней комнате, буквально прикованный цепями к стулу, что выглядит ужасающе. На его щеках слезы, но он не плачет, а внимательно смотрит на дверь, как будто готов к тому, что кто-то зайдёт в любую секунду.       — Как долго он так сидит? — плюет Луи, когда подходит к телевизору и осматривает некачественное изображение Гарри. — Господи, развяжите его, он не преступник!       — Это мера предосторожности, — устало говорит Уинстон, кладя руку ему на плечо и указывая на стул. — Всё будет хорошо. Просто расслабься.       Через секунду дверь в комнату для допросов открывается и, даже если Гарри был готов к этому, он всё равно подпрыгивает, как будто кто-то выстрелил из пистолета рядом с его ухом.       — Где Луи? — всхлипывает Гарри, ерзая на стуле. — Я просто хочу увидеть его, пожалуйста.       — Ты сможешь увидеть его после того, как мы зададим несколько вопросов, — говорит агент, имя которого Луи не помнит.       — С ним всё хорошо? — спрашивает Гарри. — В последний раз, когда я видел его, он истекал кровью и…       — Он в порядке, Гарри, а сейчас давай поговорим о тебе, — резко прерывает агент. Кровь Луи закипает, когда Гарри вздрагивает.       — Просто разрешите мне поговорить с ним на секунду, — умоляет Луи. — Позвольте мне просто сказать ему, что я…       — Томлинсон, — затыкает его Уинстон. — Успокойся.       Луи глубоко вздыхает и падает на свое место, снова и снова глотая ком в горле, наблюдая за Гарри.       — Откуда ты, Гарри? — спрашивает следователь, облокачиваясь на стол, отделяющий его от Гарри.       — Не отсюда, — говорит Гарри, уже паникуя. — Я не знаю, у меня нет для этого названия, которое я мог бы вам выразить так, чтобы оно что-то означало.       — Ну, как тогда ты называешь это на своем родном языке? — следователь наклоняет голову, с любопытством наблюдая за Гарри.       Гарри не вздрагивает, издавая странный звук через нос. Это самая нечеловеческая вещь, которую когда-либо видел Луи. Следователь поворачивается к камере и пульс Луи учащается, но затем мужчина возвращается к Гарри.       — Интересно. Как вы сюда попали?       — Я украл корабль, — бормочет Гарри, немного сжимаясь на сиденье. — Я постоянно слышал о Земле в школе, и я думал, что это так удивительно, не смотря на то, что дома все думают, что на Земле все злые. Я просто считаю, что это так захватывающе, когда люди живут и развиваются, открывая новые технологии. Это все так отличается от моего дома. Там, откуда я, ненормально так восхищаться Землёй. Честно, я никогда не хотел принести кому-нибудь вреда, я просто очень хотел увидеть Землю своими глазами. Я ушел, не сказав никому, потому что знал, что меня и так ненавидят, и теперь, если я вернусь, они либо посадят меня в тюрьму, либо убьют.       Следователь снова смотрит в камеру, делая паузу.       — Он сказал мне то же самое, — говорит Луи, ловя мысли Уинстона. — Прямо перед тем, как вы, ребята, ворвались к нам.       — Почему ты не упомянул об этом раньше? — спрашивает следователь, как будто он не верит Гарри.       Гарри начинает взволнованно, но в основном ему удается сохранять спокойствие:       — Я не знаю. Я думал, здесь меня могут наказать так же, как дома. Я испугался и не знал, как общаться с кем-то кроме Луи, а когда я наконец узнал, казалось, было слишком поздно, либо никому больше не было дела.       — Ты когда-нибудь говорил агенту Томлинсону об этом? — спрашивает следователь.       — Нет, — тихо сказал Гарри. — Только сегодня утром, когда вы нашли нас в мотеле. Он сказал, что я должен был рассказать об этом раньше. Мне жаль, что я этого не сделал, — говорит он, глядя прямо в камеру, будто знает, что Луи наблюдает за ним.       Сердце Луи сжимается и ему приходится сделать большое усилие над собой, чтобы не заплакать, потому что Гарри выглядит таким испуганным, грустным и раскаявшимся одновременно. Луи удивлен, что Земля вообще стоит всего этого.       — Как именно работает шаттл, на котором ты прилетел? — спрашивает агент. — Знаешь технологию?       — Не совсем, — говорит Гарри, снова волнуясь. — Хм, я мог бы… может быть, я мог бы попытаться понять. Это не похоже на ваши машины. Луи объяснял мне, как работают машины, и это не то, что у нас дома, — говорит он.       — Но ты не можешь объяснить мне, как это работает? — скептически спрашивает следователь.       Гарри дает неловкое, краткое объяснение того, как работают средства на его планете, и это, откровенно говоря, не имеет никакого смысла, но следователь пока не находит ничего подозрительного. Гарри останавливается и смотрит на колени.       — Интересно, — глухо говорит собеседник. — Что ещё ты можешь рассказать мне о том, откуда ты?       Так продолжается несколько часов: Гарри задают, кажется, абсолютно бессмысленные вопросы, при ответе на которые он каждый раз запинается. Следователь задаёт много раз одни и те же вопросы, а Гарри честно отвечает на них, рассказывая ту же самую историю, и в конечном итоге следователь уходит и заходит в комнату наблюдения.       — Кажется, он говорит правду, — говорит агент. — Я не вижу в его рассказе ничего подозрительного. Что-то вообще не имеет смысла, но это, наверное, потому, что мы не понимаем технологий, которыми пользуется его вид.       — Значит, с ним всё в порядке, — произносит Луи, вскакивая с места.       — Не так быстро, — говорит Уинстон, принуждая Луи снова сесть. Луи почти начинает ссору, но сдерживает себя. — Пошлите туда другого следователя.       — Ещё одного? — восклицает Луи, качая головой. — Серьёзно, вы до сих пор ему не верите?       — Нам нужно убедиться, агент Томлинсон, — отвечает Уинстон. — Нужно полностью убедиться.       Другой следователь оказывается злым и дважды заставляет Гарри плакать. Луи до невозможности злится оба раза, но Уинстон так и не позволяет ему вмешиваться. Всё это снова растягивается на несколько часов, пока Гарри настолько не утомляется, что Луи думает, он может с лёгкостью потерять сознание.       — Хватит, хватит с него, — говорит он, как только уходит второй следователь. — Пожалуйста, хватит.       — Пока нет, — бормочет Уинстон, в этот раз поднимаясь с места. — Я сам хочу задать ему несколько вопросов.       Лиам, который всё это время тихо сидел в углу, хватает Луи за руку до того, как он успевает отстраниться.       — Пусть идёт. Скоро всё закончится, — произносит он.       Луи раздражённо выдыхает и наклоняется вперёд, утыкаясь лицом в колени. Он просто хочет забрать Гарри и уехать домой, в кои-то веке спокойно поспать и после всех этих мучений прийти в себя. Уинстон выходит из комнаты наблюдения, и по телевизору Луи видит, как он заходит в комнату допроса, отчего Гарри тут же садится прямо.       В присутствии Уинстона он выглядит более напуганным, чем за всё прошедшее время, что отдаётся болью в сердце Луи. Лиам придвигается ближе, будто знает, что Луи тоже страдает, на что он с благодарностью наклоняется в его сторону, в то время как Уинстон начинает кричать на Гарри.       Он не задаёт много вопросов, а обходится просто тем, что кричит, пока тот не начинает рыдать, пытаясь спрятаться, даже если его руки всё ещё прикованы цепями к столу. Он до ужаса испуган и дрожит, и пока Уинстон не заканчивает, Лиам удерживает Луи от попытки спасти его.       — Он ваш, — выплёвывает Уинстон, вихрем возвращаясь в комнату наблюдения. — Я не могу доказать, что он что-то замышляет, но я знаю об этом. Если он что-нибудь сделает, что угодно, Томлинсон, или вы заподозрите, что он собирается что-то сделать, вы сразу же сообщите об этом, понятно?       — Понятно, — быстро отвечает Томлинсон, срываясь с места, чтобы вытащить инопланетянина из комнаты допроса. Уинстон успевает словить его за руку.       — Я серьёзно. Будьте осторожней с ним, — ворчит он.       Луи вырывается из хватки, пустым взглядом смотря на Уинстона.       — Я так и сделаю.       Он заходит в комнату допроса как раз в тот момент, когда Гарри освобождают, убирая цепи с его запястий. Тот снова начинает плакать, когда замечает его, и Луи подбегает к нему, поднимая со стула и притягивая в объятия. Гарри наваливается на него всем телом, чего Луи не ожидает, поэтому они оба падают на пол, и Гарри превращается в лужицу у него на коленях.       — Всё в порядке, всё кончено, — говорит ему Луи, проводя пальцами сквозь пряди его волос и целуя в макушку. — Ты это сделал, ты хорошо справился. Теперь ты свободен, они больше никому не смогут причинить боль. Всё в порядке, мы в порядке.       — Я так беспокоился о тебе, — хнычет Гарри, чуть садясь и смотря на Луи. — Из-за них у тебя текла кровь, они причинили тебе боль, забрали тебя от меня и причинили тебе боль, — плачет он.       — Всё хорошо, я в порядке, — Луи хихикает, ласково оставляя поцелуй на его лбу. — Всё хорошо, видишь? — он выдавливает самую глупую улыбку, какую только возможно, заставляя Гарри чуть улыбнуться в ответ.       Гарри снова утыкается ему в грудь, крепко обнимая. Луи держит его в своих руках несколько долгих минут, пока он не перестаёт плакать и дрожать.       — Давай выведем тебя отсюда, — в конечном итоге произносит он, и Гарри поднимается с пола. — Увезём тебя домой, да?       Гарри слегка вздрагивает, поднимая взгляд на Луи.       — Домой?       Луи пожимает плечами, после чего кивает, обнимая Гарри одной рукой за талию.       — Ну, да. Я заставлю тебя почувствовать себя как дома, — говорит он.       Гарри медленно начинает улыбаться, будто постепенно осознаёт, что останется здесь, останется рядом с Луи. Он снова кидается к нему с объятиями, и Луи смеётся.       — Ну же, давай. Я хочу домой.       — Домой, — Гарри улыбается, позволяя Луи вывести его из комнаты и провести через офис.

ооо

      Не то чтобы Луи сомневался, но Гарри замечательно приспосабливается к человеческой жизни. Он обожает жить в квартире Луи, продолжает спать с ним и при каждом удобном случае умоляет завести кошку. Вероятно, в какой-то момент Луи всё же сдастся и согласится, но пока у него хватает терпения убеждать Гарри, что он просто слишком занят.       Некоторое время понадобилось на то, чтобы прийти к нормальному образу жизни на работе. Все продолжают странно коситься в его сторону, но в этом нет ничего нового. Они с Найлом всегда были психами с нижнего этажа, а теперь Луи, должно быть, кажется ещё большим психом, но он может с этим смириться.       Найл до невозможности обрадовался, когда он вернулся к работе. Они всегда были партнёрами по преступлениям, поэтому, когда у Луи представилась возможность сесть и рассказать ему обо всём, что случилось с тех пор, как они не виделись, Найл был в абсолютном восторге. Как Луи и думал, Найл его не выдавал. Однако он всё ещё понятия не имеет, как же они нашли его.       — Ты герой, Луи, — провозглашает Найл, вручая ему украденный пончик из комнаты отдыха, на вход в которую у них, в общем-то, нет разрешения.       Гарри так же часто приезжает на работу с ним, но больше не бродит вокруг его с Найлом кабинета. Большинство времени он проводит в лаборатории, изучая науку и технологии, и спускается в подвал к Луи почти в самом конце рабочего дня, чтобы рассказать обо всём, что он узнал.       Луи как раз заканчивает свою работу, когда дверь скрипит, и Гарри заходит внутрь.       — Привет, дорогой, — ласково произносит он, наблюдая за тем, как Гарри пододвигает стул к его столу. — Узнал сегодня что-нибудь интересное?       Гарри молча льнёт к нему, выдыхая в грудь. Его выбор в одежде стал немного эксцентричным, потому что Луи разрешил ему делать покупки самостоятельно, и он хихикает в ткань его просторной розовой рубашки, поглаживая по спине.       — Ты знаешь, что люди остаются живыми, потому что внутри них течёт кровь, и если они потеряют её слишком много, то умрут? — спрашивает Гарри, едва шевеля губами, отчего его речь почти не разобрать. Если бы Луи не знал его так хорошо, то, наверное, попросил бы повторить.       — Знаю, на самом деле, — тихо произносит он. — Ты знаешь, что я, в общем-то, человек?       — Ну, да, — Гарри хмурится, садясь и смотря на него. Он берёт руку парня, проводя большим пальцем по едва видимым венам на внутренней стороне запястья. — Думаешь, у меня тоже есть кровь, как у вас?       — Думаю, да, — Луи пожимает плечами, в ответ беря его руку. — Наверное, она не совсем такая же, как у меня, но это не делает её менее прекрасной.       Гарри посылает ему улыбку, и где-то сзади Найл подаёт признаки своего присутствия.       — Вы двое отвратительны, — бормочет он. — Кто же знал, что после всех попыток влюбить в себя человека у тебя появится инопланетный парень, Лу.       — Эй! Я многих людей заставил в себя влюбиться, спасибо, — бормочет Луи. — Но ни один из них не был для меня достаточно хорош. Думаю, можно сказать, что мои стандарты не из этого мира.       Гарри хихикает и снова прижимается к его груди, оглядываясь на Найла.       — А как дела в твоей любовной жизни, Найл? — спрашивает он.       — О, отвали, — Хоран закатывает глаза. — У тебя случаем нет сестры, с которой ты мог бы меня познакомить?       — Вообще-то, есть, но она немного глупая, — Гарри пожимает плечами. Луи всегда поражает то, как легко он рассказывает о своей семье, которую оставил позади. Теперь он никогда не становится грустным, когда думает о доме, не скучает по нему так часто. Он с нежностью вспоминает о своей семье, но никогда не распускает сопли насчёт этого. Луи предполагает, что это одна из отличительных особенностей, которая делает его не совсем похожим на человека.       — К счастью, это как раз мой тип, — фыркает Найл, кладя ноутбук в сумку. — Ладно, я пошёл, — продолжает он. — Не делайте ничего такого здесь, чего бы я не стал делать.       — Значит, мы можем делать что угодно? — дразнит Луи, показывая ему язык.       — Можем мы тоже поехать домой? — спрашивает Гарри, принимая сидячее положение. — Я устал. Хочу обниматься и кушать китайскую еду.       — Походит на прекрасный вечер, — Луи улыбается, оставляя на его щеке поцелуй. — Конечно, давай собираться.       По пути к дому они закупаются едой и проводят вечер в точности, как предложил Гарри. Он засыпает на диване на коленях Луи, который не прилагает никаких усилий, чтобы перетащить его, а просто сворачивается вокруг него и в скором времени тоже засыпает. «Может быть, было бы хорошо иметь кошку, которая также сворачивалась бы рядом», — думает Луи. Может быть, утром он скажет Гарри, что в эти выходные они могут проехаться по питомникам. Сейчас же у него хватает сил лишь на то, чтобы отложить контейнер из-под еды на журнальный столик, притянуть Гарри ближе и, уткнувшись лицом в изгиб его тёплой шеи, заснуть.