Коммандер Шепард не положено плакать

      Джейн уже семнадцать — всего год до совершеннолетия отделяет её от юридически взрослой жизни, которую она, фактически, вела с четырнадцати. Всего-то годом ближе к старости и смерти, с холодным расчётом думала Шепард. Государство не заметит через год, что полноправным гражданином в стране стало больше. У девушки и документов-то никаких нет. Хотя нет, есть. Крепкий кусок металлолома, умение с ним обращаться и дерзкая улыбка на лице — пропуск в мир уличных группировок.       Путь в центр занятости ей был заказан — там и без того ежедневно обивают пороги сотни бедняков, надеясь найти самую простецкую работу. Половину выгоняет охрана, которой осточертело видеть одни и те же лица с пустыми глазами, четверть кормят завтраками и просят подождать за дверью, так как они, возможно, приняты, последнюю четвёртую часть загоняют в грузовики, как скот, и отправляют на массовые работы.       Нет, нет. Такое не пойдёт. Джейн долго исподтишка наблюдала за уличными бандами, кучкующимися на каждой «порядочной» улочке её района. Загляни в любую подворотню вечером — там 5-6 быдловатых подростков собираются вокруг костра, разведённого в бочке, и обсуждают план по обворовыванию собственных соседей, а верзила-лидер, гаркнув, перекрывает только-только начавшие ломаться голоса и мотивирует смотреть дальше, на чуть более обеспеченные районы. В ответ главарю перечат, он отвешивает затрещину спорщику, смиряется с тем, что его подчинённые — зелёные сопляки, и, отложив мечты о роскошной жизни на время сна, называет имя следующей жертвы ограбления.       Шепард не была быдлом и никак уж парнем, но это не помешало ей залезть в развалины дома и вытащить оттуда удачно обломанный кусок арматуры. «Всё ради выживания», говорила себе девушка. «Буду делать всё, чтобы не пойти по стопам отца и… матери. Дела пойдут совсем туго — лучше пойду мусор сортировать».       В одну из ночей Джейн решилась нанести визит ближайшей гоп-компании. Приладила к основанию арматуры тряпку, чтобы было удобно держать, и, напустив бесстрастный вид, направилась к пляшущему в бочке огню — её путеводному маяку. Очертания малолетних бандитов уже чётко обрисовались, Шепард шла бесшумно, изучая до микроскопических деталей спины парней. Сжав рукоять примитивного оружия для пущей верности, девушка ступила на свет от костра.       -…давненько чо-та мы не чистили карманы пацанов с подворотни.       — С какой подворотни, дебил? Тут подворотен больше, чем прыщей на твоём шнобеле!       — Да мля, подворотня, где Луи себе собутыльников ищет всегда. С синяков дань собирать — та святое ж!       — Непыльное дело, и жопу напрягать не придётся. Но сильно много не нахапаешь. Ну че, братаны, кто за хабаром пойдёт?       — Я, — только сейчас подала голос Джейн.       — Не понял. Это чо за подстава? — уставился громила на Шепард, как баран на новые ворота. Мясистые пальцы полезли в карман плешивого пальто за пистолетом древнее, чем его владелец. Остальные братки оценили внушительных размеров арматуру, прочно, как влитую, лежащую в руках у Джейн, и приняли решение вмешаться только по указу босса.       — Я хочу пойти грабить. Что непонятного, идиоты? — расхрабрилась девушка.       — Баба? Грабить? Вы это слыхали, пацаны? — загоготал главарь, кидая уже взятый пистолет обратно в карман. С этой можно и кулаками справиться. Тьфу.       Дружный ржач поддержал хозяина этой своры.       — Баб не берут на корабли — это к беде. В банде бабе тоже не место.       — Харе лошадей гнать! — кто-то из членов банды нагло и напрямую обратился к верзиле. — Нам баба бы сгодилась. Пф-ф-ф. Лишь бы все нужное на месте было.       — У меня всё на месте, подонки! — рявкнула Шепард и замахнулась арматурой на ближайшего бандюгана, нацеливаясь на бедро. Никто не ожидал от «бабы» такой дерзости и никак не успел среагировать — товарищ повалился на землю, стоная и охая.       — А хорошо она его пригрела, — одобрительно скривил губы глава шайки-лейки. — Ну чо… Бить умеешь. Э-э-э. Бабло из алкашей выбивать сможешь?       — Смогу.       Сначала общая практика — патрулировать проулок и останавливать мало-мальски прилично одетых людишек и отбирать у них последние крохи. Но никаких убийств. Иначе дань очень скоро будет не с кого сдирать. Труд такой себе, как и обещали, платили чаще только едой, изредка выплачивали «премиальные» — несколько монет. Да, будущее, далеко ушедшее постиндустриальное общество, но в самых пыльных и богами забытых его углах и по сей день в ходу была наличка. Шепард быстро приноровилась к работе. Прохожие не так уж и сильно ожидали от особы женского пола получить по лицу и услышать требование отдать всё, имеющее ценность хотя бы ломанного гроша. Очень скоро Джейн предложили заниматься более интересными вещами — грабить дома.

***

      Гидеон и Джейн шли на дело. Гидеон. Джейн. Так Шекспир мог бы назвать героев своего небезызвестного произведения о любви. Но прирождённые романтики и влюблённые молодые люди из трагического сочинения писателя не ходят по ночам грабить барак, где живёт старик.       — Что за дурацкое имя? Родители дали или сам выдумал? — Шепард очень несуразным образом попыталась сегодняшнего подельника.        — Батя называл меня Джоном. Но это имя мне не зашло.        — Почему?       — Ты не шаришь? Полицаи, найдя трупак неизвестного, называют его Джоном или Джейн. Как бы кликуха для всех ноунеймов. Чувака при жизни могли звать хоть На-ву-ху-до-на-со-ром, — Гидеон по слогам произнёс сложное и явно неизвестное для него имя, как и для Шепард. Где он мог такое услышать? Это имя явно из очень древних времён, — но если ищейки найдут жмурика без документов, то всё — братан автоматом Джон.       Джейн скривилась. Своего имени банде она не раскрыла. А после таких подробностей и не собиралась вовсе.       — Ну и вот оно чо, как только свалил из дома — а хули мне там делать? — стал называть себя Гидеоном. В книжке какой-то прочитал. Или в газете узырил. Хрен знает в общем.       Немытые днями, месяцами?.. Волосы Джона-Гидеона лоснились от сала, падая парню на лицо, частично закрывая его глаза. Маленькие, отсутствующие, как у свиньи.       — А, вот и хата! — радостно прохрипел Гидеон, махнув рукой на покосившееся строение. В руке был пистолет. Зачем он им этой тёмной ночью, если они идут обчищать домишко всего-то старого пердуна? Но Джейн прикусила язык. Она могла не знать всех подробностей. Никто не был обязан ей их раскрывать. Она — случайный человек в команде малолетних преступников, с боку подоплёка.       — Дай сюда свой дрын! — скомандовал Гидеон. Джейн, особо не церемонясь, швырнула в руки соучастнику самодельное оружие. Он поймал. Девушка надеялась, что руки у него дырявые, дабы позлорадствовать лишний раз над ним.        Узкий конец металлолома Гидеон приложил к щели в двери. Несмотря на всю старость и немного трухлявость двери, сделана она была на совесть и просто так поддаваться не собиралась.       Шепард, получив свободную минутку, заскучала и начала слоняться по периметру. Она приметила окно — такое же древнее, как и сам дом, но красивое, если бы за ним ухаживали, если бы мыли от грязи… Джейн как током стукнуло. Теми же словами можно было описать её маму. Фантазия заработала на полную катушку, и в следующую секунду Шепард вместо своего искажённого грязью отражения увидела мамино. Оно укоризненно поглядело на дочь и отвесило ей пощёчину. Джейн как ужаленная отскочила от окна, лёгким бегом возвращаясь к Гидеону, всё ещё трудящемуся над дверью.       — Чо бежишь? Дед проснулся?       — Нет. Показалось, будто у окна стоит. И почему так долго?       — Старик Монтэг глух как пень, но раньше служил в каких-то войсках. Вояки, они такие перцы… Вот дед глухой, а всё равно чо-нить выкинуть может… Надо аккуратнее… Есть! — под одобрительный хруст двери гаркнул Гидеон. — Дамы вперёд! — псевдогалантно произнёс подельник Джейн.       Шепард легко просунула своё тело в образовавшийся проём, а вот с Гидеоном вышла заминка — парень был толстоват и застрял на полпути. Изношенная футболка зацепилась за щепки на двери, обнажив жирное брюшко. Не самая приятная картина. Наконец в дом проникла вторая половина преступника. Ему уже не терпелось прибрать к рукам всё, что влезет в карманы и рюкзаки.       — Эй, Шепард, пошли! Добыча ждёт!       Барак был, что необычно для этого района, двухэтажный. Скорее всего, его выделили для Монтэга после окончания службы. А в свете различных ярких политических, военных, экономических событий о военном пенсионере и думать забыли.       На первом этаже не нашлось ничего, кроме рухляди, которую даже бомжу не продашь. Намётанный взгляд Гидеона быстро выцепил этот факт, и грабитель моментально приказал подниматься на второй этаж.       Уже на подъёме со второго этажа понесло тяжёлым запахом спирта с примесью чего-то травяного. На запах алкоголя было мало похоже, скорее… на запах целебных настоек. Слева от грудины у Шепард ёкнуло. Она знала, что шла на бесчестное дело, но этот запах, чёрт… Он отдалённо напоминал те странные смеси, которые готовила из чего попало Джейн для своей матери в последние её дни. В отчаянии, когда мозг отказывался мыслить логически, девчушка собирала всё, что могло по её мнению хоть на каплю помочь маме — остатки пищи, лебеда, пырей. Но ничего не помогло… И не могло помочь. Отчаяние, как тогда, ворвалось в её душу и дало вторую пощёчину. Отвращение к происходящему едкой кислотой обожгло горло Шепард, на языке возник прогорклый вкус. У отвращения, очевидно, есть свой вкус. Джейн отвела взгляд. Пути назад уже не было.       Запах предшествовал картине, явившейся взору непрошеных гостей. И правда, тумбочки и другая мебель, судя по внешнему виду, натасканная с помоек, была усеяна бутылочками с остатками самодельного лекарства, а через комнату была натянута веревка, на которой висела какая-то трава, похоже, она сохла. Гидеон взял один бутылёк и поднёс его к слабому свету из окна. Мутно-зелёная жидкость болталась на самом дне и выглядела очень ненадёжно, однако Гидеона это не остановило, и он лизнул остатки. Одобрительно хмыкнув, он засунул ёмкость за пазуху.       — Вот и хабар! Неподалёку стеклотару принимают, жизнь прекрасна-а-а-а… А ты поищи ещё. Авось дед где-то заныкал полные.       — Есть, сэр! — уныло ответила Джейн, уже не настолько довольная повышением по карьерной лестнице.       Долго искать не пришлось — бутыли из-под лимонада с зелёным содержимым стояли совсем рядом в почти такой же тумбочке. И ох как Джейн не хотелось сообщать напарнику о том, что она нашла требуемое.       — А что если старик жив только благодаря этой жиже? Возьмёт и умрёт без них. А наше главное правило — не убивать. Или у меня проблемы с памятью?       Гидеон лишь отмахнулся.       — Мы же не сами его кокнем тогда. А откинется он сам сёдня или завтра. Днём раньше, днём позже — кого это колышет? Харе нюни развешивать, я не для того тебя сюда тащил. Поищи ещё где-нить, у деда должна быть какая-нить заначка или ещё алкашка!       — Это не алкашка… — процедила сквозь зубы Джейн. Но продолжила поиски ценного в соседней комнате. Она выглядела чуть опрятнее, и бутылок там не валялось. В углу стоял полусгнивший комод с ещё целыми полками. «Закончу это дело и попрошусь обратно на улицу прохожих оббирать. Не могу». Шепард выдвинула самую верхнюю полку, на её ботинки посыпалось трухлявое дерево, мелкими уколами пробуждая её совесть ещё сильнее. Девушке не удалось точно распознать, что там лежит, но вещи там были заметно чище всего вокруг и сложены так аккуратно, что стало ясно — это личное, это сокровенное, это бесценное. У Джейн, как у человека с ещё не настолько рухнувшими моральными ценностями, просто рука не поднялась. Она помотала головой и отошла от комода.       — Ссыкуха! И на что я подписался, когда взял бабу с собой! — навис над ухом Гидеон.       Тут чиркнула зажигалка и следом вспыхнула примитивная лампа. Дедуля Монтэг бесшумно заявился в комнату, мешая своим нелепым появлением акту ограбления.       — Малолетки… И что же вы надеялись своровать у меня? Отчитываюсь: у меня нет ничего ценного, думаю, вы и сами это успели заметить, — Монтэг реагировал вяло, хотя мог активнее — старик был полусонный.       Гидеон вложил в руку Шепард пистолет, как будто она была инициатором вторжения на территорию старика, и ушёл ей за спину.       — Мы бандиты. Пришли обобрать тебя до нитки, дед-пердед, — Джейн ощутила максимально возможную неприязнь к слившемуся лидеру их дуэта.       — Я могу постоять за себя, маленькие ублюдки, — прошипел дед и достаточно решительно двинулся на посторонних. Решил тряхнуть стариной, да не вовремя.       — Стреляй, — шепнул Гидеон на ухо Шепард. Она даже сообразить не могла, что напарник предложит ей такое, и впала в оцепенение. Гидеона это в очередной раз взбесило, он взял пистолет, который так и был в руке Джейн, поднял его вместе с рукой девушки и сам выстрелил в колено старика. И только тогда оцепенение спало с Шепард.       Жалобно завопив, Монтэг повалился на пол и запричитал, держась рукой за колено. Кровь шла, и шла стабильно, но непохоже, чтобы были задеты магистральные сосуды… Есть шанс, что он выживет, только бы найти врача…       — Ты что наделал, сумасшедший?! — закричала Джейн, ударив прикладом Гидеона. Он пошатнулся, но не упал.       — Я? Ничего! Ты выстрелила сама! — парень играл на состоянии девушки во время выстрела, когда она абсолютно не понимала, что происходит.       — Ложь! Мерзкая, наглая ложь!       — Да нет же, тупая ты баба! Заверши то, что начала! Выстрели в сердце! Первый раз стрелять трудно, я знаю… — заискивающе и как будто понимающе обратился Гидеон к до сих пор не отошедшей от ступора Джейн. — Но второй раз ещё труднее. После первого ты осознаёшь, каково это — нажимать на курок и затем видеть, как корчится какой-то подонок от пули в, к примеру, плече. Дальше будет ещё труднее: больше выстрелов — больше убийств, — продолжал философствовать Гидеон, отставив на второй план свой гоп-жаргон. — Но потом привыкаешь, так как твоя душа чернеет, грубеет…       — В аду я видела твою философию, урод! — Шепард выстрелила. В сердце. Да не в ту цель.       Гидеон трепыхался лишь мгновение, прежде чем испустить дух. Даже Монтэг замер и перестал стонать от боли, наблюдая за драмой человеческой судьбы.       Опять как всё тело окаменело у Шепард. Вместе с оцепенением пришло осознание: она убийца. То, от чего она сама предостерегала теперь уже мёртвого напарника, настигло её саму. Она нарушила негласный кодекс банды — на это плевать. Но то, что она убила человека, впервые, своей уже рукой, целенаправленно, обрушилось на неё такой стеной вины, что Джейн не выдержала и…       Расплакалась.       Нарушив ещё одно обещание. Обещание матери.       — С-спасибо, — очень неуверенно пролепетал Монтэг. Он был шокирован не менее, чем сама Джейн.       Вместе со слезами пришло очень острое чувство выполненного долга. Но какого?       Убивать плохих людей?       Спасать стариков от глупой смерти?       Служить на благо человечества?       Наверное, всё вместе.       Шепард одёрнула себя. И произнесла фразу, ставшую для неё самой настоящей мантрой с того самого дня.       — Коммандер Шепард не положено плакать.       И молча убралась из дома, даже не взглянув на старика. Но всё же отыскав врача и позвав его на помощь. Не за бесплатно. Отдав те самые премиальные.       Больше верзила-главарь не видел ни Шепард, ни Гидеона.       Девушка только сейчас стала искать возможность покинуть Сиэтл. И дала обещание самой себе:       — Ноги моей больше не будет в этом проклятом месте.       И записалась в войска Альянса, едва ей стукнуло восемнадцать лет.