Северный ветер

-Проблемы нужно либо решать, либо есть. Иначе это не проблема. В этом все дело. Вендиго снял котел и занес над ними обе руки. Кожа замерцала, и из них, словно из распахнутых створок посыпались куски мяса. Они уже не кровоточили, плоть слегка потемнела и покрылась инеем. Вендиго довольно оглядел наполненный котел и вновь подвесил его на толстые сучья. Любой человек, плохой или хороший, рано или поздно превращается в одно и тоже. Все люди – лишь плоть. Прах к праху, как говорят священники. Кстати, священники совсем недурны на вкус. Мне всегда было интересно, можно ли отличить хорошего человека от плохого по его вкусу? Но сколько я их не пробовал, так и не увидел разницы. Наверное, потому что в каждом человеке есть плохое, и в каждом найдется что-то хорошее. Даже если это хорошее вкусная печень или сочная мякоть. Вендиго задрал голову и посмотрел на небо. За полночь. Как насчет того, чтобы немного посмотреть сны? Корделл, невысокий, приземистый, похожий на гнома, отпрянул. Карло машинально положил руку на рукоять ножа на поясе. -Так это и есть прославленные скульптуры вендиго? А ему не откажешь в некотором вкусе… - мрачно заметил он. Фредди Лаундс напоминал акробата. Выгнувшись, он стоял на руках и ногах, выставив толстый живот красивой дугой. Впрочем, в весе он заметно убыл. Нижняя часть головы напоминала экспонат анатомического театра. Раскрытый живот был набит еловыми шишками, распространяя сложный запах трупа и хвои. -Как он его так поставил? – озадаченно спросил кто-то позади. Карло усмехнулся, нагнувшись, он посмотрел под спину Лаундса. -Он сломал его позвоночник пополам. Корделл улыбнулся. -Скажу хозяину, что жалованье Фредди платить больше не надо. -У него была семья? – Карло поднял голову и посмотрел на слугу Вергера. Корделл чуть улыбнулся и покачал головой. -У него ничего не было кроме его самого. Да и он сам у себя остался только частично. -Что это? – Карло коснулся кожи Лаундса, она была совсем жесткой и холодной. Корделл перехватил у кого-то факел и поднес ближе. -Ледяная корка! – ахнул Карло, - Святая Мария! Вся грузная фигура была закована в сверкающий панцирь льда. Уиллу не спалось. Ему не давали покоя мысли об Алане, внизу живота было тяжело. -Уинстон! – тихо позвал Уилл и спохватился. Его же здесь больше нет… Ох… Как же отвлечься? Не могу же я… Ну же, я священник, я ее уважаю, не могу же я и впрямь думать о ней, когда… Уилл сердито повернулся на другой бок и сдался. Он задрал ночную рубашку и коснулся органа. Как же это представить? О боже, боже… Я никогда не думал о конкретной женщине, предпочитал фантазировать о гипотетических. Ну, хорошо… Уилл повел рукой вверх. Член сразу отозвался. Ох… Ммм… Длинные волосы, красивые блестящие глаза, пухлые губы. Грудь, широкие бедра. Лицо такое, миловидное. Коснуться… Аах… Нет, слишком широкие бедра, плечи должны быть шире бедер, крепче, сильнее… Плоская грудь, подтянутый мускулистый живот… Волосы не такие темные, в них уже есть седина. И глаза, почему-то воображение рисует их янтарными. Руки касаются его самого. О да… Образы словно ошалевшие от ужаса кони, неслись, прыгая солнечными зайчиками под куполом черепа. В несколько рывков Уилл довел себя до оргазма, обрызгав спермой живот и одеяло. Томный стон сорвался с его губ, разум завис в сладостной прострации. Он коснулся испачканной рукой собственного рта и облизал брызги. Внезапно разум покачнулся, приходя в себя. И Уилл распахнул глаза. Холодная волна ужаса обдала его еще нежащееся в истоме тело. Человек из его фантазий. Это не Алана! Грэм почувствовал стыд и зарылся лицом в подушку. Вендиго отошел от окна. «Все еще хочешь нырнуть в его сны? Он скоро уснет». «Нет, не сегодня». «Ты ведь понял, что вначале он мечтал о самке? Ты ведь понял? Ганнибал?» Сердце бешено колотилось. Перед внутренним взором стояло изящное юное тело, так бесстыдно ласкающее себя, раскрасневшееся лицо, закушенная губа. А потом смущение от осознания перейденной грани. Какой же сладкий. Ох, как же я… Лектер спешно прошел по Залу пятисот, остановился напротив фрески Джорджо Вазари. Искусство, оно есть страсть платоническая, с холодным разумом. Жаль, меня ждет не это… Вендиго сел в сугроб и ткнулся лицом в снег. «Ну как? Ганнибал, что ты чувствуешь?» «Тсс… Пожалуйста, позволь мне посидеть так… Просто тихо посидеть… Так…» «Ты же знаешь, я не чувствую холод». «Зато я чувствую, я еще помню каково это, могу вообразить, что я и в самом деле его чувствую». «Как знаешь. Ты ведь хочешь его, Ганнибал? Свою самку? Хочешь, мы войдем в его сны, и ты возьмешь его там?» Мгновенье доктор Лектер колебался, затем решительно мотнул головой. «Нет. Нельзя. Первый раз, когда я овладею им, будет наяву». «А потом?» «Так далеко я не заглядываю, вендиго». «Человек. Какой же ты еще человек. И это за четыреста лет…» «Прости…» «Не вздумай просить у меня прощенья. Это слишком по-человечески. Ты не нуждаешься в моем прощении. Я холод, и я не умею ненавидеть и не способен прощать». Тетя рассказывала, что в Японии духом зимы является юки-онна, снежная женщина, она не поедает людей, просто замораживает. Я много читал, прихожу к выводу, что воплощение зимы, я говорю не о богах, а именно о духах и чудовищах, они есть во многих религиях, что связаны с обожествлением природы. И зимних духов даже больше чем прочих. Мне подумалось, что верно обожествление природы это следствие, а не причина появления монстров вроде меня, как считали бы человеческие ученые-материалисты. Если в природе есть такие как я, то человек поневоле начинает поклоняться, из страха быть поверженным. Едва ли это, впрочем, кому-то помогло. Если не считать тот факт, что сама вера утешает. Кстати, мне вспомнилось, что и в Японии, и даже в соседке моей родины России существовал обычай оставлять жертвы духам зимы. И если в Японии оставляли стариков по закону убасутэ, то в России жертва являлась молодой девушкой. Забавно, люди сами предлагали пищу воплощениям зимы. Даже жаль, что ныне люди забыли свой прежний страх и свое почтение перед нами. Возможно, однажды мне предложили бы съесть Вергера. Ну что ж, то, что нам не дают, берем сами, не так ли? Ганнибал ввалился в заднюю дверь и обессилено рухнул на колени. От его тела валил пар. Покачиваясь, подволакивая поврежденную лапу, из гостиной вышел Уинстон, пес прислонился к дверному косяку и внимательно посмотрел на мужчину. «Твои чувства к этому человеку растопили лед в твоем сердце, Ганнибал, будь осторожен, это может убить тебя». «Ты прав, я должен поостеречься влюбляться в него». «Ты врешь самому себе, но мне, своему хозяину, не можешь». «О чем ты?» «Слишком поздно». Слова прозвучали будто на самым ухом. Ганнибал вздрогнул и поднял голову на Уинстона. Пес вопросительно смотрел на Лектера. -Да, Уинстон, так это и бывает. Неужели ты сразу не понял? Пес тяжело лег и положил голову на лапы. -Ты ведь чувствовал мой запах. У живого человека нет этого запаха, смеси мороза и мертвечины. За стенами неслышно наступал снегопад. Вергер потянулся и требовательно окинул взглядом двор. -Отличное утро, Френсис, - заметил он расчищающему дорожки егерю. -Да, господин эсквайр, - кивнул Долархайд неуверенно. Хорошее настроение Вергера не сулило ничего хорошего, потому что могло резко измениться на плохое. -Пора подавать утренний чай, передай прислуге, - велел Вергер. -Хозяин, колодец слишком глубоко промерз за ночь, как следует поступить? – слова Френсису давались с трудом, многие звуки проглатывались из-за его физического недостатка, поэтому он говорил не спеша, стараясь четко выговаривать. -Наберите в котел снег, - недовольно поморщился Вергер, - я должен учить тебя как справлять твои обязанности? Я мало бил тебя в детстве? Френсис невольно коснулся изуродованного рта и поежился. Это было странно и пугающе, учитывая его крупную рослую фигуру, пышущую силой. -Будет исполнено, хозяин. Мэйсон Вергер уже в детстве отличался жестокостью и частенько бил отцовских слуг, пользуясь тем, что они не могут постоять за себя. Долархайд отложил метлу и бросился на кухню выполнять приказ. Вергер довольно проследил за скрывшемся за дверью Френсисом и ушел в свой кабинет. В дверь осторожно постучали. -Входи! – крикнул Вергер, недовольный тем, что его отвлекли. В комнату вошла Марго, она несла поднос с чашкой. -Твой утренний чай, брат, - покорно произнесла девушка, поставив чашку на край стола. -Отлично, проследи, чтобы прислуга подала завтрак в восемь, после, пойду осмотреть, как свинки провели ночь… - Вергер шумно отхлебнул из чашки. Горячая жидкость, обжигая протекла в горло, разливаясь по животу приятным теплом. Вергер отставил чашку. -Очень хороший чай, на снеговой воде, даже наш приятель вендиго не может испортить снег… - Мэйсон сделал еще один глоток, но тут же отставил чашку., - что-то в желудке печет… - Вергер побледнел, он поднял яростный взгляд на сестру, - Марго, долбанная тварь, ты что, отравила меня?! – на губах Мэйсона выступила пена. -Нет! – девушка перепугано прижалась к двери. Вергер попытался встать, но повалился на пол, схватившись за живот. -Как жжет, господи, как жжет! Позовите этого литовского хряка! Ганнибала сюда! Белая как мел Марго выбежала за дверь и помчалась по коридору. -Френсис! Френсис! Долархайд оказался во дворе. Марго вцепилась в рукав егеря. -Господи, Френсис! Найди доктора Лектера! С Мэйсоном что-то случилось! Долархайд поспешил в конюшню. Алана сидела у постели Уилла. -Доброе утро, дорогой отец Уилл, я решила навестить вас еще, пока все спят, как ваше самочувствие? Грэм сонно улыбнулся своей неожиданной гостье. -Спасибо, все хорошо. Алана уже была в комнате, когда он проснулся. -Отец Джек уже собирается к утренней молитве, я скажу Вергеру, что пошла на нее. -А он сам? Разве не ходит в церковь по утрам? – спросил Уилл. Алана взяла его за руку. -Нет, он предпочитает посещать вечерние, утром в хозяйстве много работы, в церковь ходят только старики и дети, разве вы не замечали? -Все не было времени заметить, - грустно улыбнулся Грэм. Хотелось погладить ее волосы, обнять, чтобы забыть стыд прошлой ночи, когда вместо нее он представлял Ганнибала. Господи, кончать, думая о докторе Лектере, этом уважаемом человеке… -Уилл, мне нужно кое-что вам сказать… - начала было Алана, но осеклась. -Надеюсь, я вам не помешал? – осведомился сухой голос. Алана и Уилл оглянулись на дверь. С медицинским саквояжем в дверях стоял Ганнибал. -Доброе утро, как поживает мой пациент? – Лектер приблизился к Уиллу, уже не обращая внимания на Алану. -Доброе утро, - неуверенно улыбнувшись, кивнул Уилл, - все отлично, Алана взяла на себя заботу обо мне. Ганнибал оглянулся на девушку, будто впервые заметил ее в комнате. -О, мисс Блум, рад вас видеть. Алана почувствовала, что от холодно-вежливого тона ей становится не по себе. -И я вас тоже, доктор Лектер, - склонила голову она. Ганнибал мягко, но настойчиво взял у нее руку Уилла, что она все еще держала, и принялся замерять пульс.