Алчный порок (сборник)

      Латрей сидела в своей комнате, отведенной ей в планах Мертвые земли. Ей посчастливилось, ведь Дагон не каждому отводит целый замок. А это был как раз тот случай. Целая армия темных эльдар расположилась в здании, охраняя своего архона. Хоть земли и принадлежали не ей, темные эльдары не позволяли просто так пройти к своему архону. Они действовали так, будто мир давно был порабощен и принадлежал им. Армия Латреи чувствовала себя как в своей тарелке, ибо по другому их удержать от насилия нельзя было никаким способом.       Латрей под слабым огнем свечи изучала книгу под названием «Даэдра». Ей нужно было изучить этот мир, понять как он устроен. Ее глаза быстро поглощали текст, а мозг мгновенно обрабатывал прочитанное. Девушка только начала понемногу вникать в текст и анализировать его, как ей помешал стук в дверь. Неохотно отложив книгу, она встала из-за стола. Что могло такого произойти, что потребовалось ее присутствие?       — Войдите, — холодно произнесла она и старая дверь медленно отвернулась с характерным звуком. Перед ней стоял инкуб, покорно опустив голову.       — Моя госпожа, с вами хочет увидится Мерунес Дагон, властитель этой земли. Он ожидает внизу, — его шепот буквально касался длинных ушей эльдарки. Латрей понятия не имела зачем Дагону понадобилась с ней говорить. Раньше он просто ее приглашал к себе в тронный зал и они говорили на интересующие темы. А теперь он сам пришел сюда. Это все показалось Латрей странным.       — Конечно, пусть приходит в мою комнату. Пропустите его, — отдала она приказ и инкуб удалился. Девушка покачала головой, раздумывая над тем, что могло заинтересовать Дагона в этот раз. Совсем недавно он внимательно расспрашивал про её оружие. А что теперь? Она закрыла книгу, зная, что дочитать ей не дадут. Звук тяжёлых, уверенных шагов все приближался и приближался к заветной двери. Латрей устроилась в кресле, которое ей удалось вытащить из мира смертных, так называемого Нирна. В Мёртвых Землях вся мебель жёсткая и неудобная. Казалось, она сделана не для того, чтобы на ней сидели или спали. Эльдарке вообще нечасто удавалось позволить себе какие-то удобства. Вокруг нее часто шли войны и приходилось постоянно в них участвовать.       Дверь распахнулась и в комнату вошёл лорд Дагон. Как и всегда, мужчина носил длинную красную мантию с нашивками солнца, а его волосы цвета бронзы были распущены и едва достигали поясницы. Она лишь недавно узнала, что он имеет второй облик в виде красного гиганта с четырьмя руками, и ей даже захотелось узнать об этом подробнее.        — Латрей, — прошептал он, а затем закрыл дверь, скрыв от неё облаченные в броню тела инкубов и их настороженный взгляд. — Мне сказали, что ты не занята. Эльдарка кивнула, не упоминая про то, что минуту назад еще читала. Она была не против общества Дагона, ведь у них очень много общего. Девушка нечасто встречала существо из других миров, которое бы разделяло её взгляды.       — В любом случае, я рада, что ты пришел. Ты никогда не посещал то место, что дал мне. И, уверена, это не из-за страха.       Вряд ли он вообще мог бояться. Такие существа, как Дагон достаточно давно вырвали из груди страх, сделав его для себя несуществующим. Принц Разрушения прошел по комнате и сел в кресло напротив. Ему явно было неудобно, ведь кресла сделаны на манер смертных, которых Он презирал и ненавидел. Только определенная кучка людей, которая образовалась в один из известных культов могла избежать гнева Его.       Ёрзая на неудобном кресле, мужчина с интересом осматривал все вокруг. Его явно привлекали стоящие книги на полках, особенно те, что помечены эльдарскими знаками. Архон тоже делала у себя кое-какие заметки и собирала информацию, проще говоря, она вела что-то типа дневника.       — У меня просто не было время, Латрей. Я достаточно редко хожу по окрестностям своих земель, — сказал он, взглянув ей в глаза. — Моя цель, что привела меня сюда, состоит в том, чтобы обсудить с тобой детали нападения на Нирн. Латрей не понимала в нем тягу разрушить Нирн или присвоить его себе в виде безжизненных земель. Из некоторых книг она узнала, что он уже напал на него прежде. И что же произошло? Его любовницу убили, а самого его отправили обратно. Но силы Латрей бы хватило для того, чтобы разрушить целую планету. Она была отличным тактиком и полководцем.       — Дагон… я могу помочь тебе, только вот мое пребывание здесь не будет долгим. И ты отлично знаешь, что твоего нападения я могу не застать. Мужчина тихо выдохнул. Он явно был не рад тому факту, что такая ценная сила ускользает из его рук. И он даже не виноват в этом. Дагон задумчиво смотрел на эльдарку. Она достаточно долго здесь, в Мертвых землях. Ему нравилась ее грация движений, поток мыслей. Она не была похожа на смертную, совершенно нет. Рядом с обычным эльфом ее поставить было нельзя. И Латрей единственная, после убитой возлюбленной, кто очаровал Дагона. Он никогда не верил в любовь и всегда смеялся над этим чувством, которое присуще смертным. Неужели он сам попал в такую сеть?        — Очень жаль, Латрей, если ты не увидишь мой триумф, — сказал мужчина в ответ и опустил голову. Ее армия поражала его своей жестокостью, ведь даже Молаг Бал не издевается так над смертными, как это делают темные эльдары.       Архон поднялась с кресла и подошла к принцу Разрушения. Её нежные руки легли ему на плечи. Она определенно знала, что делает. Сам Дагон вызывал у нее симпатию или что-то большее. Обычно такие как она черствые и равнодушные. Архон всегда скрывает свои чувства, ибо это требует положение. Но сейчас…это было необязательно.       — Я все равно его когда-нибудь увижу. Вряд ли я покину эти земли навсегда…- ответила она, убрав руки с его сильных плеч. Внутри Дагона образовался осадок после слов о том, что она уйдет. Он внезапно понял, что не хочет этого. Он не хочет, чтобы Латрей уходила и не потому что ее мощь могла бы сравниваться с силой Аэра, совершенно не поэтому. Он гнался не столько за силой, сколько за самой этой таинственной женщиной. Её улыбка пробуждала в нём что-то совершенно неестественное для принца Даэдра. Он противился всему этому достаточно долгое время…но теперь наступил момент, чтобы стать перед искушением на колени.       Мерунес Дагон встал с кресла настолько резко, что девушка пошатнулась. Его разум охватила смелость. Тело было готово действовать. Он схватил эльдарку за талию, прижав к своему телу. Сильные руки сковали хрупкое на вид тело. Темная эльдарка не противилась мужчине, а наоборот прижалась к его горячему телу, прекрасно понимая к чему это идет. Она потянулась к его губам, пытаясь слиться в жарком поцелуе. Дагон вызывал в ней давно убитые чувства, воскрешал их, поднимал из земли. И благодаря ему она снова почувствовала себя живой. Они стояли посреди комнаты, вцепившись в друг друга от разбушевавшийся страсти и нахлынувших, казалось бы, мертвых чувств. Латрей оторвалась от его губ, всматриваясь в пылающие глаза принца. Они были почти на грани контроля. Животное начало брало вверх над темной эльдаркой и она была готова славить Сланееш сотни раз в порыве этой сладкой агонии. Но её все-таки мучил один вопрос, который еще как-то держался за остатки разума. Несмотря на горячие руки принца, которые ласкали ее кожу, несмотря на его нежные укусы… она спросила.        — Мой любовник солнца, ответь мне, бывает ли от таких как ты потомство? Она должна знать, если хочет сражаться или летать в межзвездные пространства. Дагон на секунду поморщился. Он понятие не имел, что такое дети от сексуального контакта. Некоторые из принцев Даэдра сношаются с людьми и от этого союза не родился еще не один полудаэдра. У Молаг Бала есть дочь, но он ее создал. Однако… Латрей, все-таки, темная эльдарка, а это совершенно другие существа со своей особенной физиологией. Здесь может пойти что угодно не так. Дагон не знал ответа на этот вопрос, но он не мог отступить. Отступить от той страсти, что накрыла его с головой, не мог сбежать от того вожделения, которое проникало в самые потайные его мысли и выворачивало их наружу.        — Конечно, не бывает, любовь моя, — твердо сказал он. А что если он солгал, что будет тогда? Он не знал. Его мозг понимал, что через минуту они окажутся в постели, где обнаженное тело будут ласкать именно его руки и где именно его клыки будут оставлять метки на прекрасной коже чужеземки. От одной мысли об этом внутри все трепетало. Он был готов, что угодно делать, чтобы это произошло. «Это явно наваждение…» — пролетела мысль в затуманенном его мозгу, а затем он схватил девушку за руки и направился в направлении кровати. Что на него нашло? Что заставило почувствовать такой мощный толчок? Что заставило делать то, чего он раньше не делал? Мерунес Дагон не знал. Он принц Разрушения, который далек от этих всех утех. И именно сейчас он потерял этот статус, превратившись в того, кто утонул в похоти. И быть может, это оставит свои последствия. Он не мог рационально соображать. Когда Латрей повалила его на кровать и стала раздеваться, он совсем потерял контроль. Он уже ничего не понимал то, что делает или говорит. Однако тихий шепот на каком-то странном языке время от времени раздавался в его голове, будто командуя им…