How and Why

      Она собиралась сделать это.       Это просто необходимо было сделать, пока всё не вышло из-под контроля. Гаара делал всё, чтобы только расстроить Сакуру: мимолетные прикосновения, любопытные взгляды, почти теплые объятия, легкие и двусмысленные побуждения. И у него отлично получалось это. Харуно начала сдаваться, и это ей никак не понравилось. Но при этом старалась не проявлять к парню ненависть и отвращение, иначе говоря, это его бы только порадовало. Не могла выразить свою «признательность» за такое, потому что понимала, что тогда их игра круто изменится, и девушка может вовсе оказаться под ним.       Он рассмеется, если она сбежит. Он победит, если она так поступит. Но Сакура и не хочет убегать от него.       Дорога, по которой она ступала последние несколько месяцев, сильно сузилась. И ходить по ней стало действительно опасно. Но теперь Харуно может заставить Гаару отступить.       Розоволосая шла к резиденции хокаге. Мимо него. Каждый его взгляд что-то да значил. Красноволосый ждал пока девушка посмотрит на него, но когда она это сделала, тот лишь осторожно кивнул. Это могло значить лишь одно: парень встретится с ней, но чуть позже.       В какой-то степени это стало привычкой. Они оба пришли к взаимопониманию в каких-то моментах и никаких слов для этого не требовалось. Сакура же постоянно размышляла об этом. И она слегка волновалась, что будет ожидать мальчишку уже после приема у Пятой.       Осознанно или нет, но она всё равно сделает это.       Тот факт, что Цунаде проявила интерес к «разборкам» между ними, никак не радовал. Разумеется, Харуно предполагала, что женщина даже следит за ними, что стало основным источником стресса для девушки в последнее время. Ей никак не нравилось, что хокаге, казалось бы, пытается связать их. И уж точно она не должна спрашивать, как у Гаары дела. — Ты лучше знаешь, что с ним происходит, чем я, — Пятая пожала плечами. — Я же вижу в нем хорошего союзника.       Тогда девушка готова была отвернуться ото всех последствий, что могут настичь её уже после всего происходящего.       Но она просто обязана продолжить.       Гаара остановился, выйдя из резиденции, заметив, что она его ждет. Должно быть, он этого не ожидал. Лишь спустя несколько мгновений, когда Сакура потянулась, джинчурики с колебанием обнял её, касаясь своей щекой её уха.       Сейчас. Теперь, когда она вновь была под его крылом, запросто могла бы воткнуть нож в спину, и получить то, чего так отчаянно жаждала. В течение недели девушка даже смогла подготовить речь: «Я не знаю, почему все считают тебя монстром, Гаара. Ты не так плох, пока не сойдешь с ума и не начнешь убивать. Почему они решили так поступить с тобой?.. И как вообще могли пытаться удержать тебя рядом?..»       Она вздохнула, чтобы начать говорить, но тот тоже вздохнул, расслабившись. Плечи опустились, подбородок уперся в её плечо, а руки касались спины, не оказывая какого-либо давления. И девушка ощутила тепло под прикосновениями его пальцев. — Это я позволил им встать так близко, — сказал он. — Это была моя ошибка.       Удивляясь, Сакура поняла, что чувствует себя защищенной. Под его опекой.       Парень, несомненно, ожидал нападения или просто хоть какой-нибудь агрессии со стороны девушки, которая бы только его позабавила. Если Харуно действительно решит продолжить свой план, то эта высокомерная уверенность, это наивное доверие будут уничтожены.       Поэтому она не сможет ничего сделать.       Если бы Гаара оказался на её месте, то сказал бы, что доверие — для слабаков и идиотов, а сострадание — для тех, кто просто боится положиться на самого себя. Но он так и был неподвижен, а она ничего не могла сказать. Эта её цель сбить парня с толку, никак не могла сравниться с его желанием сломить.       Харуно удивленно заморгала. Вся эта его игра резко обрела смысл. Парень был счастлив спорить с ней, надсмехаться и угрожать, а она сопротивлялась и пыталась бороться до тех пор, пока один из них не одержит окончательную победу. Намеренно, злобно друг другу причиняя боль. — Ты привык ко мне. — когда она заговорила, потребовалась вся сосредоточенность и осторожность, чтобы избежать каверзных вопросов и заранее сформулированной речи.       Розоволосая почувствовалась, как его щека снова коснулась её уха. Улыбается. — В нашей юности и безумии мы можем забыть простую радость и удовольствие от чужого прикосновения. — он почти шептал, тщательно подбирая слова и сильнее обнимая хрупкое тело.       Были ли его прикосновения приятны? Действительно ли она получает от этого удовольствие?       А он? — Ты говоришь правильные вещи, — не желая останавливаться на достигнутом, Харуно согласилась на ещё одну атаку. Её слова несли в себе нотки юмора, хоть и были неподходящими по отношению к нему. — Жаль, что ты такой странный.       Оба молоды. Оба безумны. Гаара сильнее сжал девушку к объятиях, а та подумала, что окончательно потеряла от этого рассудок. Когда Сакура отстранилась, чтобы лучше видеть эмоции на бледном лице, ткнула пальцем в грудь, требуя: — Скажи что-нибудь.       Ей ещё не исполнилось и пятнадцати лет, но она уже добровольно шагнула в объятия чудовища и теперь оставалась там для чего-то столь же простого, как ментальная стимуляция.       Если она задавала ему вопросы, заставляла задуматься, то всё более сексуальный подтекст его ухаживаний по большей части оставлялся в стороне. Она справится с этим, даже если в первый раз он просто попытается побеспокоить её. — Как ты думаешь, — когда Сакура обернулась, остановившись около двери в дом, обнаружила, что он слишком близко стоит. — Что есть такое в некоторых людях, что делает их просто плохими? — Я думаю, что многим из нас трудно контролировать некоторые аспекты своей личности, — Гаара наблюдал, как она быстро осмысливает его слова, а затем ухмыльнулся, продолжая. — А в целом… Люди остались прежними. Страшными, глупыми, почти бесполезными существами, которые существуют лишь по одной причине. — И по какой? — Чтобы умереть.       Возможно, это её потревожило, но не напугало. Сакура хотела что-то ответить, но заметила, что он подошел достаточно близко, чтобы якобы почувствовать тревогу, но вместо этого ощутила приятную дрожь по коже. — А как ты думаешь, почему мы хотим избежать смерти? Потому что не понимаем этого? — Потому что люди жадные, — кончики его пальцев коснулись её руки, а потом он снова заговорил. — Дело не только в потере человека, сколько в нем самом. Это аналогично тому, как ребенок теряет свою любимую игрушку. Для тех, кому нечего терять, подобное почти ничего не значит. — Ты действительно так думаешь? — Дай мне повод не делать этого. — Ты не станешь меня убивать.       Его пальцы оторвались от руки и скользнули по спине. — Я могу передумать. — Я тебе не верю.       Она хотела вернуться в резиденцию Хокаге, но предположила, что женщина приложила все усилия, чтобы пригласить песчаного шиноби в Коноху, дабы тот посетил её пятнадцатый день рождения. — Как ты думаешь, какова реальная цель празднования чьего-либо дня рождения? — неожиданно спросил красноволосый. — Повод устроить вечеринку? — Харуно пожала плечами. — Или просто подтверждение того, что человек дожил до определенного периода времени? — Моя причина мне больше нравится. — Ты бы…       Но тут уголки его рта дернулись. Сакура же подумала, будет ли слежка за Гаарой на её дне рождении развлечением. Определенно стоит поговорить с Цунаде о некоторых границах, которые лучше не пересекать.       Впрочем, разговоры о таких мелочах не то, что должно интересовать Цунаде. Как-то однажды, после уже третьей бутылки саке, Пятая начала считать параллели между ней и Сакурой, а потом и между её бывшими членами команды. А потом Харуно так вообще стала свидетелем настоящей паранойи, вызванной алкоголем, что заставило ещё больше тревожиться, особенно после угрозы её непоседливого спутника. — Как ты думаешь, должны ли мы смотреть на прошлое как на своего рода предсказание будущего? Должны ли учитывать закономерности в нашей жизни как указание на то, что может произойти в будущем? — она сидела на скамейке, когда вопрос сорвался с уст, теребя в руках лист: разрывая его на кусочки. Прошло уже целых две недели с того момента, как Сакура не проводила параллели между ней и всем этим миром. Наруто и Джирайя с громкостью на всю деревню упорно практикуют технику соблазнения. Харуно и Цунаде работают над контролем чакры и стремятся к медицине. А Саске… — Это глупо. Прошлое определяет то, какими мы являемся в настоящем времени. До какого-то определенного момента в нашей жизни. Но наше будущее, наши решения — только наши.       Тогда решение должен был принимать Саске Учиха. Но Сакуре не хотелось размышлять о его готовности отказаться от всего, в том числе и от неё, в поисках… — Но если параллелей так много, — девушка попыталась возразить, надеясь, что Гаара не заметит изменений в выражении её лица. — Если бы все события шли по замкнутому кругу, то ты давным давно была бы уже мертва из-за близости ко мне, — он приблизился и посмотрел на Харуно. — Найти правильный образ жизни этого мира — это хорошо, но ожидать, что он сохранится — это уже просто смешно. Существование — это хаос. А шаблоны только и создаются, чтобы сломать их.       Это было именно то, что она хотела услышать, хоть и сам Но Собаку этого не понял. Её слова о том какой он воодушевляющий в тот момент, только смутили бы парня, вызвали бы недовольство и сморщенное выражение лица. Но Сакура всё равно сказала это, а затем улыбнулась, увидев всё то, что она и ожидала. Она знала, что он сделает так. — Что? — прорычал Гаара. — Думаешь, что я забавный? — Я думаю, что ты становишься предсказуемым.       Наблюдая за тем, как джинчурики уходит, Сакура поняла, что у неё большие проблемы.

***

      Накамура Наоки, младший из двух феодалов, подписавших договор, требовал, чтобы Сакура и команда генинов выступили в роли его телохранителей. Было непривычно возглавлять команду, состоящую из шиноби старше её, даже если она и превосходила их по силе. Но ещё более странно было то, когда крупный паренек с колючими волосами начинал улыбаться Харуно каждый раз, стоило им пересечься.       Это не сильно её напрягало, но куноичи старалась сконцентрировать всё внимание на пункте назначения, чтобы достичь его как можно быстрее.       Время, которое у них появилось, в ожидании прибытия другой команды со вторым феодалом, было использовано для знакомства с самим Наоки. Конечно же, для сбора небольшой информации. Вся формальность была отброшена в конечном счете, когда Сакура поняла о склонности мужчины к тому, чтобы находить самые простые шутки очень даже смешными. Его возможно радостная болтовня о юморе и силе юности заставила Харуно задуматься. Может этот человек как-то связан с Гай-сенсеем?       А её «поклонник» так и продолжал улыбаться ей.       Другой же член команды просто откашлялся и указал в сторону. Второй феодал прибыл, но не обращал на них внимание. Как и его советник вместе с командой. Присутствие Гаары в таком очевидном плохом настроении заставило её смотреть с таким же недоверием.       Его подопечный должен был точно знать, кто именно их нанял. Но тот парень явно ещё не был готов встретиться с последствиями. — Эй, он тот самый… — тихо заговорил один из генинов. — Да, он.       Но она всё ещё подталкивала песчаного ниндзя пойти к установке в саду, чувствуя, как он напрягся и удерживал себя достаточно долго, чтобы показать, что он задвигался только потому, что сам этого хотел. — Зациклилась, — тогда сказала Цунаде. Гаара плавно перешел от гнева к намерению, наблюдая за ней поверх спин шуршащих бумагами советников, пока она не извинилась и не встала на колени на краю садового пруда с кувшинками. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, что он последовал за ней.       К ней подплыл огромный хикариуцури, с любопытством покусывая пальцы, которые она держала в воде. Рыба была достаточно послушной, чтобы Сакура осторожно провела рукой по её ситцевому боку. — Кто-то, должно быть, очень любит его, — пробормотала она.       Голос раздался прямо у неё за спиной: — Он умен. Это всегда яркие вещи, которые воспринимаются как самые красивые.       Сакура встала и повернулась, отойдя от края воды, вытирая руку о край платья и задаваясь вопросом, что побудило его внезапно зациклиться на цветах. — Не все яркие вещи, и не всегда. — И всё же самые прекрасные вещи ярки и любимы, — он подошел, сохраняя нейтральное выражение лица, хотя его голос был жестким и резким. — Певчие птицы на рынках. Они яркие. Они любимы. — Певчие птицы в клетке, — попыталась объяснить она. — Но ведь их любят, — настаивал он.       Последствия такой настойчивости, такого разговора с ним были выше того, что она была готова рассмотреть. — Представляя выбор между открытым небом или клеткой и хозяином, чья любовь может быть связана с забыванием кормить их, как ты думаешь, что они выберут? — Если будет выбор, некоторые вернутся. — Из-за фамильярности. С тем, что они знают, с чем легче иметь дело.       Гаара протянул руку, кончиками пальцев коснувшись выбившейся пряди розовых волос. Несмотря на то, что она не чувствовала его легкого прикосновения, Харуно задержала дыхание, когда он ответил. — Но разве это не любовь?       Так напряженно. Так сдержанно.       Она покачала головой и остановилась, когда его рука коснулась её щеки. — Яркий или знакомый, это не так просто. — Похоже, люди не хотят знакомиться со смертью. Вороны, стервятники, черные птицы, питающиеся смертью, — они не слишком умны. Они мне не знакомы. Их не любят. — Не всё зависит от его цвета и даже от того, насколько хорошо люди его знают. Способности, личность… — рука, которой она махнула, на мгновение зависла в воздухе, а затем уперлась ему в бок. — Такие вещи могут привлечь других даже больше, чем внешность. — Но подумай, как это превосходство описывается. Сияющий. Яркий.       Полностью под его охраной. И он сам был полностью под её властью. Ничего хорошего из этого не выйдет. Она шла против него так, как больше всего хотела избежать, но не могла остановиться. — Грация, — выдохнула она.       Его ладонь легла на её щеку, пальцы зарылись в волосы. — Грация? — Грация — это красота. И даже если она не яркая, никто не откажет в грации прирожденному охотнику.       Он облизнул свои губы, и все её внимание внезапно сосредоточилось на его губах. — Они не могут отрицать этого, но что происходит, когда они всё ещё боятся?       Он немного наклонился вперед? Может быть, рука на её щеке переместилась, чтобы удержать её на месте?       Она зашла слишком далеко.       Зачарованная, испуганная, Сакура смотрела, как Гаара осторожно произносит следующие слова: — Это делает их людьми? Или это делает их добычей?       Если он это сделает, она убежит. Если он это сделает, она убежит. Девочке было всё равно, что он преследует её, ей было всё равно, что он стоит и смеется, ей было всё равно, что он ненавидит или издевается над ней вечно, она уходила, она уходила как можно дальше от него и сохраняла это расстояние между ними, потому что хотела сохранить свой первый поцелуй для Саске, и она надеялась, что всё получится, но он ушел, он сбежал, он исчез и оставил её по шею в мысленных играх с безумной, одержимой, кровожадной развалиной человека, который просто смотрел на неё, как на что-то новое, что-то интригующее, что-то… особенное?       Он определенно наклонился вперед.       Она решила, что скорее прыгнет в пруд, чем позволит ему это сделать. Она снова подружится со всей рыбой и останется там, пока не покроется водорослями и не убедится, что он оставит её в покое.       Но девочка не отстранилась, решив вместо этого с трепетом наблюдать за его осторожным, неумолимым продвижением.       Так близко. Столь опасно.       Они оба подпрыгнули от крика Наоки: — Ха! Любовь побеждает всех, даже его!       Любовь?       У неё может заболеть живот.       Рука на её щеке подняла её лицо вверх, заставляя встретиться с ним взглядом: — Мы должны продолжить этот разговор.       Её команда с ужасом наблюдала за ней, когда она снова подошла к столу. Её поклонник больше не улыбался ей. — Сакура, он!..       Она пожала плечами и отвернулась. Она попала в такую беду, о которой даже думать не хотела.