Как так-то?

— Ох, интересно знать, сколько у солнышка золотых ключей. Водолей, Лев, быть может, удивишь еще Тельцом? — Визерион направил свой взгляд на связку ключей находящихся на бедре Хартфелии. Убедившись в своей правоте, он победно улыбнулся. Удивление так же не обошло его стороной. В этой связке были видны еще золотые ключи, но не видно какие. — Ах, не только Телец. Я удивлен. Щелчок. Локи стал пропадать. Он обернулся к Люси, и в недоумении стал смотреть на нее. Она была так же удивлена. Через секунду Водолей тоже начала пропадать. И вот теперь заклинательница духа чувствовала уже не страх, а самый настоящий ужас, который охватывал всю ее с головой. Она чувствовала каждой клеточкой тела превосходство Визеориона над ней. Что делать? Сейчас этот вопрос являлся риторическим. Но характер Хартфелии не позволял сдаться. Идти. Идти на смерть, но не отдаться этому неизвестному существу. Волосы блондина становились красно-оранжевыми, а лицо, которое прежде было хаотично покрыто чешуйками, стало менять свой цвет на кремовый и золотой цвет. Глаза сверкали так, что невозможно было смотреть. -Пора с этим заканчивать, — Визерион махнул рукой, и из пальцев начал исходить свет, проникающий сквозь кожу и кости прямо в мозг к сопернику. Хартфелия пыталась изловчиться и не попасть под его воздействие, но хореография у нее страдала, особенно из-за ее тяжеленной груди. Как только один из лучей попал в голову, она моментально потеряла сознание. -Какое прекрасное тело. Я счастлив, что оно достанется мне, — широкая улыбка появилась на лице у неизвестного мага. Он уже чувствовал свое удовлетворение и буквальное растворение в теле заклинательницы. Визерион подошел к полуголой сексуальной волшебнице. С его лица медленно начали пропадать чешуйки, волосы приобрели былой цвет, вместе с кожей. Он снова щелкнул пальцами и блондинка очнулась. Ее покрывал холодный пот, который еще больше возбуждал мага. -Я — дитя дракона. Я влюблен в ваш мир, — шептал на ухо блондинке Визерион, будто успокаивая ее. — Но, чтобы жить тут, я должен найти идеальный сосуд для своего духа. Ты же понимаешь, к чему клоню. -Типа я этот идеальный сосуд? Щас прям, разбежался, — Люси одарила Визериона звонкой пощечиной и попыталась встать, но ноги отказывались ее держать. Она итак слишком измучена морально и физически. — Слышь, лежачего не бьют. Пошел бы ты нашел сосуд получше. -Нет, солнышко, — сын дракона снова приблизился к ней и начал гладить ножки бедной заклинательницы. — Болят, да? Могу излечить. -Перебьюсь — зашипела та в ответ, — ты, отрыжка природы, еще не понял, что я не согласна на всю эту ересь? -А кто тебя спрашивает? — блондин схватил Люси за шею. Его глаза смотрели в ее карие. Между ними снова была борьба. Борьба взглядов, которую прервал Визерион. Сильнее сжав ее тонкую шею в своей руке, он провел языком по ее сухим губам. Хартфелия резко отвернулась. — Думаю, ты теперь поняла, что мне от тебя нужно. И ты никак не отделаешься. Просто наслаждайся. -Пошел прочь, сгусток спермы дракона — ненависть и ужас смешались в душе девушке. Она уже попросту не понимала, что ей чувствовать. Единственное, что сейчас знала заклинательница — она обречена. В горле ком, на глазах появляются слезы, но сразу же иссыхают. Это конец. Он победил. Пелена безразличия накрывала все ее чувства. -За такие слова ты сейчас поплатишься — похотливая улыбка на лице. Он понял, что одержал верх. Слишком просто его чары проникли ей в голову. Но, это его не огорчало. Так же держа за горло Хартфелию, Визерион поднялся и прошел весь этот зал-тюрьму, в котором они дрались, и зашел в комнату. Краем глаза Люси увидела огромную кровать, которая была невероятных размеров и очень красивой. Идеально отшлифованные детали сероватого цвета, золотистый каркас и белоснежное белье. Именно на эту идеальную кровать ее с силой швырнули. Никаких слов, только действия Визериона и обрывистое дыхание. Не смотря на то, что он буквально кинул блондинку на кровать, снимал с нее одежду он довольно-таки нежно. По-крайней мере, Люси не чувствовала боли. -К чему такие нежности? — прыснула блондинка. -Хочу, чтобы все было идеально. Губы начали касаться лодыжки девушки, так нежно, будто ее целовал не человек, которому тупо нужно ее тело, как сосуд, а действительно любящий человек. Губы поднимались выше. Икры. Бедро. Все эти нежности вытягивали всю боль, а вместе и с этим, и какие-либо эмоции Хартфелии, появлялось только желание секса. Люси было просто плевать, что трахать будет уже не ее любимый Стинг, а какой-то порванный гандон дракона. Реального дракона. Если у них там вообще есть контрацептивны. Руки сына дракона уже изучали груди блондинки, то сжимая их до боли, то расслабляя, заставляя хоть как-то разгорячить свою партнершу. Губы уже дошли до живота, как Хартфелия издала тихий стон, на что ей ответили рыком. Поднимаясь все выше и все медленнее, Визерион старался не только доставить наслаждение Люси, но и досконально изучить ее тело. Возбуждение нарастало, сама заклинательница уже не могла столько терпеть, ее изнутри разрывало желание. Ослепленная от ласк, Люси начала старательно снимать одежду с Визериона. Попытки были ужасны, но что-то все-таки выходило. Разобравшись с верхней одеждой, она принялась сама изучать еще только руками тело своего бывшего врага, который уже нависал над ней с довольной улыбкой. Выпрямившись, он начал снимать со штанов ремень, но делал это он невероятно долго. «Это все чары и магия» — первая мысли спустя несколько минут появилась в голове у Люси. -Твою мать, сука, что за херь? — осознание всей ситуации тут же ударило в голову Хартфелии. — Ты что, думаешь, что я под твои чары попаду? Хер с два. Знаю я эти чары. -А ну заткнись, — ее горло снова сжимают, ей снова не хватает воздуха, — не хочешь, значит, по-хорошему. -Убери окорочка, недоебанный дракон, — Люси начала брыкаться и извиваться под Визерионом. Сил нет, но надо. Надо. Надо. Резкий удар по щеке, переворот животом вниз и схваченные руки сзади. Снова магия, чтобы сдержать ее маленькие ручки на месте. Теперь пошевелить ими нельзя вообще. Звук оторванной пуговицы и расстегивание ширинки. Руки Визериона схватили задницу Хартфелию так сильно, что та даже зашипела от боли. Ногти впились в ее кожу одновременно с тем, как он вошел в нее своим огромным членом. Чувство ненависти снова нахлынуло на нее, но уже без страха или ужаса. Это чувство перекрывало все наслаждение, которое приносил каждый толчок. С каждым толчком ненависть и темп увеличивались. Рычание где-то сзади заглушает скрип кровати, которой, вероятно, не лучше, чем той, которую сейчас безжалостно ебут ради того, чтобы захватить всего лишь эту оболочку. Что-то внутри начинает переворачиваться и стираться, будто была картина, а сейчас ее начинают рвать и сжигать. Так же постепенно сжигались все воспоминания Люси. Неприятные, прекрасные, ненужные и важные. Стиралось все и появлялось что-то новое, непонятное и нехорошее.