***
Сан-Франциско — мегаполис, который с первого взгляда легко спутать с Нью-Йорком (это постоянно делают туристы). Такой большой и индустриальный город, полный бизнес-центров и дорогих ресторанов и клубов класса люкс. Но стоит отъехать от центра в районы, где идет обычная бедная жизнь, куда вы бы никогда не пустили своего ребенка, вы сразу сможете обнаружить множество подобных низкосортных заведений, располагающихся на первых этажах старых домов. Бар «Las Vegas» ничем не отличался от «Ben’Z»(очень оригинально, правда?), что находился через дорогу, от «Пьяной коровы» чуть ниже или «Виски» в квартале от этого места. Тем не менее, каждый из владельцев считал своим долгом вечно враждовать с владельцами соседних заведений. Они постоянно старались насолить друг другу. То на двери что-то напишут, то вывеску испортят, то слухи распустят. Однажды тот Бен даже нанял человека, который стоял прямо у входа заведения его конкурента и говорил каждому заинтересованному в посещении какой-то забегаловки человеку, что в LV все плохо и, по секрету, лучше пойти к Бену. После, кстати, последовала драка. Тому, кто решил опустошить запасы бара, плевать, где именно это сделать.
***
Этого придерживался и Льюис Томлинсон, сидя черт знает где и легко допивая свою порцию алкоголя. Разумеется, после этого последовал еще один стакан, и еще, и, кажется, это бы никогда не закончилось, если бы справа от него не раздался голос удивительной тональности. Хриплый, но громкий, такой завораживающий. Словно он вводит тебя в транс. Льюис обернулся с неким удивлением и заплывшим взглядом. Рядом с ним сидел высокий обворожительный парень, а его волосы, которые, наверное, не стригли уже несколько месяцев, спадали на лоб, обрамляя лицо незнакомца кудрями. Черные джинсы обтягивали его длинные ноги, под черным пиджаком скрывалась мешковатая белая рубашка, для чего-то дополненная жабо. Будучи трезвым, Томлинсон бы рассмеялся, увидев такое, но сейчас его очень даже заинтересовал этот парень. Незнакомец еле заметно улыбнулся, как в фильмах про красавчиков, сражающих всех девушек наповал своей улыбкой. Он, видимо, заметил, что Льюис тщательно рассматривал его с ног до головы, не имея приличия для того, чтобы делать это не так открыто. — Bonsoir, Je suis pute aux cheveux boucles, — начал диалог кудрявый на французском с правильным акцентом, после чего Луи даже подумал, что это иностранец и он хочет что-то спросить. Хриплый голос вскружил нетрезвую голову биржевого брокера, и он даже был вынужден прикрыть глаза на пару секунд, приходя в себя. Незнакомец снова улыбнулся с вызывающей ухмылкой. Что ему нужно? — Что? — спросил я, — Я не владею этим языком, — да даже своим не владеешь. — Добрый вечер, я кудрявая проститутка. На английском звучит не так красиво, не так ли, приятель? — парень растянул губы в такой широкой и смазливой улыбке, что Заку Эфрону и не снилось. Он повернулся к бармену — Мне мартини. За его счет, будь добр. — «кудрявая проститутка» ведет себя достаточно нагло, но Льюис все еще заинтересован, поэтому да. — Что угодно для таких милашек! — бармен игриво подмигивает, радуясь новому заказу и, возможно, флиртуя. Как ему удается оставаться полным энергии, когда каждый постоялец здесь выкладывает ему все свои проблемы, путаясь в словах? Томлинсон не пророняет ни слова, давая шанс «кудрявой проститутке» брать дело в свои руки. Мысли о расставании с девушкой улетучились, будто этого никогда и не происходило. — Ты такой молчаливый. — парень с жабо закидывает ногу на ногу, делая два глотка из бокала с мартини, — Сколько таких неудачников я повстречал здесь. Те, кто считали себя счастливыми до этого момента, разбивались на глазах, повстречав меня. Он говорит негромко и самоуверенно. И невольно стараешься вслушаться, не упустить ни малейшей детали. «Но нельзя показываешь виду» — это вертится в голове у мужчины. А он знает, знает, что ты будешь запоминать каждое его смелое слово, потому что это надо тебе. — Ты так хмуришься, Garçon, будто это все неправда. Про всех, но не про тебя. Но внутри ты знаешь, что мои слова максимально точно описывают твое состояние на этот момент. Ты неплохо одет, выглядишь опрятным, и совсем не умеешь пить, — ухмылка все еще не сходит с лица парня. — Всю жизнь ты был примерным мужчиной, но потом случилось что-то, из-за чего ты решил напиться в этой дыре. — со смешком незнакомец закатывает глаза и откидывается назад, упираясь локтем о стойку из черного дерева. Настигнутый врасплох мужчина старается не подавать виду, что каждое чертово слово, слетающее с чувственных губ, будто щедро приправленное горько-сладким кленовым сиропом, — правда. Поэтому лишь отводит глаза — Это все мелочи, друг мой. Он тянется ближе, смотрит прямо в глаза, а рукой аккуратно сжимает подбородок стесненного Льюиса. — Твоя жизнь — мелочь, пока ты не поймешь истинной сути, — надменно говорит он, весело подмигивая. — Ты сел сюда и назвался проституткой. Почему я должен тебя слушать? — у Томлинсона все же пробивается голос. Тот заливается смехом. — Как твое имя? — Льюис. — Ну вот видишь. Так обычно, так скучно. И, знаешь, я бы мог помочь тебе исправить это. В голове оскорбленного будто что-то щелкает и он хватает этого кудрявого безумца за руку. Мужчина произносит следующие слова, только спустя пару секунд осознавая, что делает — Я хочу тебя, прямо сейчас, — Льюис пододвигается к кудрявому так близко, что второй может чувствовать его частое дыхание на своей коже. «Проститутка» неторопливо отодвигается, вальяжно перекладывая руку с кольцами на колено. — Угомони свой пыл. Это не главное. Давай лучше поговорим. Незнакомец достает изящную и тонкую, как и сам он, трубку с папиросой. Льюису сразу вспомнилась Стервелла из «101 далматинца», потому что они точь-в-точь похожи. Не заставляя себя ждать, новый знакомый закуривает. — Я буду называть тебя Луи. На французский лад. Это противное американское имя тебе не идет, оно ведет тебя ко дну. Здесь Томлинсон задумался, по его конечностям вдруг прошлось что-то похожее на разряд тока. Перемены. Неужели, этот странный безумный парень, а не бутылка виски, как задумывалась ранее, — и есть его билет в счастливое будущее?