Огоньки на зимовье

Так Николай запомнил те дни. Еще немного он посидел на скамеечке около своего земельного участка, осторожно вдыхая в себя прохладный таежный воздух. Он по-прежнему держал в руках дневник Елизаветы: бережно, ласково, по-отцовски. Николай не сразу услышал как рядом, под ногами еще одного человека захрустел снег. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, перед мужчиной предстала Лиза. В руках она держала небольшой, но довольно пузатый термос. Улыбнувшись, девушка произнесла: — Работаете? Я тут Вам чай с травами сделала, горячий еще. Она присела рядом и сняла с термоса крышку. С тех необычных дней деревня изменилась. Не внешне — скорей, народ стал чуточку разумнее. Люди начали воспринимать новых гостей с куда более серьезными подозрениями, а то и с опаской. Что уж говорить о Тетке Вайгер… К ее дому боялись подходить все деревенские люди, все участники недавних событий. Лиза еще несколько лет возвращалась в эту деревню. Навещала опекуншу на каникулах, пока та однажды не скончалась в постели. Старуха умерла в своей темной избушке, в тоске и одиночестве… Многие вздохнули с облегчением. Никто, кроме свидетелей тех дней — Лизы и Николая, не вспоминал о ней добрым словом. И совершенно напрасно, думал Коля. Жители снесли дом старушки; на месте избы больше никогда не прорастала трава. Со временем события стали размываться в памяти народа: никто уже не был уверен, что Лукас существовал. Появились догадки, будто бы маг был лишь галлюцинацией Дмитрия, результатом его частых попоек. Свидетельством существования Лукаса приходились лишь ожог на голени Димы да могила Никиты, погибшего той роковой ночью. Ну, а пока, впрочем, изменилась еще одна вещь: местные жители больше не задирали приезжих. Можно было бы думать, что это все противоречило самой натуре сельского быта, извечному противостоянию «ватников» и «городских»… Но так и получалось — теперь жители боялись последствий, и пьяные драки с чужеземцами сулили им не столько развлечения, сколько угрозу жизни. Николай и Лиза выпили не весь чай, что был в термосе — этот чай был очень горячим, поэтому вскоре кто-то обязательно обжег бы себе горло. Лиза накрыла термос крышкой и хорошенько закрутила ее. Коля вернул девушке ее дневник. Он признался, что почти прочитал его — те страницы, что не выгорели, что не размочил снег после конфликта. Лиза не стала обижаться. В конце концов, там было мало чего личного, ведь Николай тоже оказался частью пережитых ими событий. Они еще долго беседовали на разные темы, косвенно припоминая Лукаса Вайгера и его преданного друга Райнхарда. Их обоих все же волновала судьба немцев: куда они пропали? Уехали в Германию? Наверное, это было бы логичным объяснением, хотя вряд ли кто-то из двоих мог бы поклясться, что оно правдиво: по сути же, немцы оказались преступниками, и теперь их следовало судить. Через какое-то время Лиза покинула Колю, ее нового товарища. Она вышла за поворот дороги и надолго пропала из Колиной жизни. Николай продолжил свою повседневную бытовую работу. Казалось, что с начала уборки участка прошла целая жизнь. Впрочем, работа по-прежнему не казалась ему рутинной. Коля расчищал тропинку, отдаваясь этому делу без остатка, как и вчера, как и несколько часов назад. Изредка, глядя на сугробы, он утирал лицо шапкой и морщился — боялся обнаружить на снегу бинты и осевший пепел.