Sentinel

      — Бомбы! — заорала что есть мощи я, почти перевалившись через перила в попытке высмотреть источник опасности.       Чувствуя, что чуть сорвала давший петуха голос и без того вечно сиплый, поспешила захлопнуть варежку. Драла глотку я не просто так, а исполняла свои прямые обязанности по приказу Шепарда бдить всякую пакость, пускай и читерила, просто зная, что конкретно высматривать. Четыре ядрена-бомбы, способные разнести целую колонию (целую, блять!) в пыль! Через пять минут с того момента, как игрок прибывает в локацию, готовые рвануть. А сейчас мы даже не знаем, успеем ли! Я изначально планировала заранее предупредить отряд о зарядах, но даже и не подозревала, что один из них поджидает нас прямо на перроне. Кажется, в каноне так действительно было. Жаль, что за двенадцать лет знания заметно истлели, хотя я регулярно вспоминала и записывала события, однако в реальности много чего меняется просто потому, что в ней присутствует мое бренное тело. И, честное слово, я точно помню, что в игре платформа не тащилась настолько непозволительно медленно! Круто развернувшись с лязгом брони к напрягшемуся после моего крика начальству, я уже собралась было предупредить Джона. Попросить разрешения влезть в технический люк под ногами, чтобы покопаться в щитке, ускорить передвижение, сделать хоть что-нибудь… Коммандер, вместо этого, призвал нашу шестерку к вниманию.       — Технология гетов эволюционировала со времен Утренней Войны. — Чувствуя, как время утекает сквозь пальцы, я слушала заметно раздраконенного Шепарда, в упор уставившегося на меня. — У нас только устаревшие сведения, касаемые исключительно того, что их ИИ опасен и развивается, самообучается, и никто и не мог предположить, что они подчерпнут за время изгнания своих создателей.       Резко стало очень неуютно под таким взглядом, что я вся съежилась, пытаясь стать как можно меньше. Руки сами потянулись к груди, сжавшись перед ней в непонятный комочек из пальцев, и расцепляться категорически не желали. Стоящий сбоку Найлус, привалившийся на перила, откровенно не держался на ногах, вкалывая в широкую шею очередную дозу панацелина, но даже в такой ситуации не пытался перехватить командование отрядом, внимательно наблюдая за решениями подопечного ядовитыми глазами.       — Хилкоф, делай все, что считаешь нужным, я не смею приказывать тебе по причине неосведомленности в этой области специализации.       Блять. Все настолько плохо. Что именно плохо? То, что подготовка «N7» подразумевает всестороннее обучение уникального командира, шпиона, бойца, в том числе и инженерное образование! Только Шепард знает, что с подобного рода технологиями, кроме кварианцев, дела никто и никогда не имел. Исключая меня, уже успевшей поковыряться в корпусах синтетиков и немного подпортившей их внутренности своими шаловливыми ручками, и даже готовая затащить одно такое тело на «Нормандию» для потрошения на серьезных щах. Вполне себе весомая причина, чтобы не самому ковыряться в неизвестном девайсе, а предоставить возможность тому, кто уже с ним имел дело и знает, что ожидать. Пускай, и не с полным багажом знаний.       — Мы ничего не можем противопоставить бомбам, однако мы можем прикрыть тебя. — Ледяной взгляд молниеносно прикипел к мнущемуся в уголочке Кайдену, и я смогла, наконец, выдохнуть, осознав, что не дышала все это время. — Аленко!       — Да, сэр! — испуганно отозвался второй недо-техник, стукнув с глухим звуком ребром ладони об шлем.       — Слушаешься младшего лейтенанта, не пререкаешься, следишь за спиной. Наша же задача зачистить космопорт и найти маяк, если он еще здесь. Дженкинс, держишься за мной, и если еще раз сунешься вперед, лично пристрелю! — Капрал, осознав свое глупое поведение, весь вздрогнул и побледнел, нервно отдав честь. Добегался, мститель хренов? — Уильямс, со снайперкой как можно выше, передвигайся только по верху. — Женщина кивнула, проверяя прицел на оружии, переведя тот на перрон и высматривая гетов. — Найлус?       — Маскировка работает, Шепард. — Крайк осторожно отлепил себя от перил, проверяя свой навороченный пистолет. Взгляд турианца плыл, однако когтистые руки не дрожали и одним уверенным движением перезарядили оружие. — Буду менять позицию и помогать вам с флангов по возможности.       Коммандер кивнул Спектру, обвел нас мрачным взглядом, оценивая готовность и шансы, и дал отмашку.       — К оружию!       Едва отзвучало последнее слово, я рухнула на колени и вспорола крышку люка резотроном, подключившись к панели и придав платформе ускорение, снимая ограничения, установленные для гражданского пользования. Транспорт, дернувшись, рванул на всей доступной скорости, стремительно приближаясь к станции. О том, как тормозить, я думала в последнюю очередь — ничего, спрыгнем. Шепард, тем временем, перезарядил винтовку и глянул на настроенный через пень-колоду радар в унике, данные с которого его явно не радовали. В зоне раскопок было дохрена гетов и хасков. В лагере ученых их кишело до пизды как много. Но космопорт… Весь радар пестрел красными точками, сбоил, но показывал одно и то же количество противников, ужасая. Здание размером с добротный железнодорожный вокзал равномерно покрыто гетами и кольями с хасками, среди которых, вероятно, будет кто-то покруче ракетников, потому что на этой стороне абсолютно точно не было разрушителя или джаггернаута, парочка которых, вроде как, присутствовала в игре. Вот теперь запаниковала и я, с ужасом наблюдая, как приближается перрон и мигающая алой полоской здоровенная бомба под лестницей… А на втором ярусе стоят, не шелохнувшись, геты. До тех пор, пока не заметили наше приближение, поворачивая головы-лампочки.       Что делать?       Что?       Что?!       Броня прекрасно справлялась с климат-контролем, поддерживая комфортную температуру тела: охлаждала, если солдат вспотел после длительного боя, и согревала на холодных планетах. Однако, пальцы, словно одубев, еле гнулись, не желая разжимать рукоять пистолета на поясе, за который я схватилась в паническом порыве чисто на голом рефлексе. Вся кровь отхлынула от конечностей, разгоняя зашедшееся в ужасе сердце, и на ноги я встала не сразу, чувствуя, что колени готовы были вот-вот подогнуться. Герой, не герой…       Я, блять, попаданка или где?!       В голове раздался щелчок — то прикурил мой ангел-хранитель от зародившейся под блондинистой макушкой идеи.       «Это будет фиаско», — поняла я смиренно.       — Кайден. — Голос подвел, звуча жалко и хрипло, но стоящий рядом Аленко меня услышал и в тот же момент повернулся.       Лицо мое видеть он не мог, но, будто чувствуя мое настроение, обеспокоенно приподнял брови. И не зря, милый. Ой, не зря ты так на меня смотришь и поджимаешь губы в беспокойстве, что я установила связь в эфире только между нами двумя в обход протокола, раз к нам никто не обернулся.       — Обезбол есть? — Аленко молча кивнул, сморщившись, будто лимон лизнул. — Глотай давай, придется поколдовать.       — Что мне делать? — задал биотик вопрос, недовольный, что подчиняется младшему, но послушно открыл визор и закинул в себя таблетку из аптечки. Наш разговор оставался незамеченным остальными, что, несомненно, было мне на руку, хоть и Найлус молча на меня покосился. Внимательный, зараза.       Я совсем невесело хмыкнула, благодаря затемненное забрало и открепляя зарядные провода от турелей и Статика. Включила своих помощников, проверила боеготовность, магазины турелей, управляемость и приготовилась прыгать, заискрив биотикой, мягко отозвавшейся в импланте. Платформа неумолимо и стремительно приближалась к перрону, мелко дрожа под нашими ногами. Пульс стучал в ушах. Ох, и влетит же мне потом…       — Забудь обо мне, помогай барьерами остальным.       Возразить открывший в удивлении рот Кайден не успел. Шепард скомандовал прыгать, и мужчина был обязан подчиниться, так и сиганув следом на чистом рефлексе подчиняться старшему. А я? Пожелала удачи отряду, получившему в свое распоряжение целого биотика в помощь (ибо нехрен без поддержки в пекло соваться, вы что там, все бессмертные, что ли?), и с дронами понеслась в противоположную сторону от увлекшейся стрельбой команды, падая на колени рядом с первой бомбой.       — Ебанный рот этих гетов, блять! — разразилась я матерной тирадой на несколько этажей, когда рассмотрела корпус заряда.       Где-то за лестницей, в залах и на других платформах, раздавалась канонада выстрелов, взрывов гранат и воя хасков, смешиваясь с щелчками гетов, но пока я сижу здесь, о безопасности можно даже не думать. Стыдно, к слову, было ни на йоту и довольно давно — и не так могу загнуть словечко (после службы-то на «Воркуте»). Зато охренела я до той степени, когда даже на таймер было наплевать с башни Совета. Отправив Статика сопровождать турели до целей, взяв за основу для сканеров форму бомбы, принялась ковыряться и изучать неведомую ебанину. Накручено то ли проводами, то ли усилен корпус так, то ли еще что. Что ж. Понятно, что нихера непонятно. Но! И невозможное возможно. Помни об этом, просто помни, а не паникуй, дура!       Руки перестали дрожать, механично изучая незнакомую аппаратуру, странно расположенные схемы, провода… Сознание погрузилось в родное состояние, когда и жнеца можно разобрать на запчасти, так, за компанию. Все мое внимание было отдано работе, и в итоге я нашла-таки способ обезвредить бомбы, пускай и самым извращенным способом, чтоб этих гетов-затейников. Сколько там времени прошло?..       В смысле, две минуты?!       — Ну, раз живы, значит еще есть время, — икнула я, на четвереньках вползая по лестнице в зал, чтобы спрятаться от подозрительно близко раздавшихся выстрелов.       Когда удостоверилась, что возможная опасность миновала, грохоча тяжеленными лапами джагернаута куда-то в сторону наших, проверила показатели брони команды, как и положено добросовестному медику. Дженкинс ранен в бок — противно, но не критично — сам замазался панацелином и залатал дырку в броне унигелем. Найлус по стеночке сполз, если верить его расположению, вколол уже вторую дозу стимулятора, не трогая медикаменты. Это хорошо, знает, чего и сколько ему можно принимать, сделал разумную паузу в приеме панацелина, хотя его график немного беспокоит. Эшли… Матюгается в эфире на Кайдена. Кайден матюгается в ответ. Шепард интересуется, какого х… кхм, что тут забыл Аленко, а лейтенант нещадно сдает меня и мой ему приказ.       — Хилкоф, я тебя выпорю, если выживем! — раздается в эфире злющий голос Джона под мой нервный, хриплый смех.       В конце концов вспомнив, чем я вообще занимаюсь, в темпе вальса замахала пальцами над голо-клавишами инструметрона, выводя изображение с дронов. Три бомбы на прицеле, самое время поиграть в игру «справься с обезвреживанием зарядов с помощью недо-лапок или сдохни». Офигенно. Размяв руки так, что жалобно хрустнули не только суставы, но и сочленения на перчатках, принялась сразу на три голо-пульта и три экрана тарабанить пальцами, синхронизируя процедуру обезвреживания. Таймер?..       — Минута. — Голос позорно сел. — Ну, и хрен с ним!       Аки голливудский супергерой-мачо я, конечно, бомбы за секунду до взрыва не обезвредила. Так бывает только в кино, и слава Космосу, иначе бы пришлось менять не только взмокшую от пота майку, но и легинсы с нижней частью брони. В реальности все происходило несколько скучнее, хотя и градусов эдак на двести опаснее: заряды вырубились сразу после нажатия последних кнопок на голо-клавиатурах. Ровно через двадцать секунд порханий пальцев над уником в попытке синхронизировать моих бестолковых синтетиков с лапками из жопы. Лишь под конец какая-то гетская мразь обнаружила Статика и беспощадно пристрелила его, занятого ковырянием в детонаторе, оттого совершенно беспомощного. Убийца! Моего дрона прихлопнул! На вызов к месту насилия вылетел мстить его гарем, а я, вся такая дерганная, мысленно нажала «F», сползая по стеночке и вытягивая ноги. Помянем беднягу. И починим. Позже. От напряжения свело суставы, руки дрожали, а язык вовсе прилип к небу (настолько сильно я сжала челюсти, стараясь не делать лишних движений). Переволновалась на ровном месте — бывает и довольно часто — однако масштабный бой за колонию все еще не стих, раздаваясь под потолком космопорта какофонией выстрелов. Могу заверить, что у наших брусков хватает, — целые подсумки и карманы на броне, насчет гетов вообще в заблуждении, ибо их оружие один хрен знает, как работает.       Шесть разумных против толп синтетиков и техно-зомби. Фактически пять, ибо из меня боец, откровенно говоря, дерьмовый. Что-то как-то не то экшеном попахивает, не то триллером. Ну, никак не космооперой! Сухо сглотнула, поджимая колени.       Так, ладно. Соберись. Я все еще солдат, все еще инженер и все еще даже жива. Пора бы и мне что-нибудь начать делать, да? А то как-то резко накатило ощущение бесполезности — будто не должно меня быть здесь. То есть, не конкретно на Иден Прайм, а вообще. В этом мире. Конечно, и без меня бы бомбы обезвредили — Кайден не дурак, просто не знает, за что хвататься, как у меня было в начале инженерной карьеры. С Шепом бы в четыре руки точно разобрались. Если так подумать, то я действительно будто другая, не знаю, даже… Лишняя. Так бы и сидела здешняя Зоя на Беннинге. Может, померла бы во время атаки «Цербера».       От мрачных мыслей о собственной никчемности скисла окончательно и шмыгнула носом, чувствуя, как краснеют и слезятся глаза. Беды от блондинистой головы, одни беды. Думать таким, как я, категорически запрещается. Как придумаю, как обижусь! Эх.       — Бомбы, четыре штуки, найдены и нейтрализованы, — отчиталась я по связи своим сипленьким голоском, дважды пытаясь прочистить горло и делая вид, что ни капли не волнуюсь. Что, конечно же, было ложью.       По ту сторону эфира после моих слов раздались вздохи облегчения разной степени цензурности, заглушенные пальбой, — никто не знал, когда именно рванет и рванет ли вообще. Да и я, если честно, тоже. В смысле, абсолютно точно не знала, когда именно все тут взлетит на воздух. Таймеры? Нет такого! Пока не залезла внутрь, не увидела электронику с отсчетом, где действительно оставалось примерно пять минут до взрыва, когда мы прибыли. Ох, канон… Мороз по коже от таких совпадений. Слишком… жутко. Слишком близко.       — Цела? — переждав момент радости осведомился коммандер, едва слышимый за стрекотом винтовки. Он собрался еще что-то спросить (я слышала вдох), но он запнулся, чтобы выругаться знакомым «Fuck!». Показатели его брони резко просели по кинетике. Вот, один раз отвлекся и щит просрал!       — Так точно, сэр. — Мысленно я отдала честь. Хотя, нет. Вру. — Разрешите приступить к своим полевым обязанностям?..       Договорить я, однако, не успела. Меня бесцеремонно перебили, неприлично громко рявкнув в микрофон, видимо, как раз собираясь договорить.       — Отставить!       Я так и шлепнулась на задницу, ударившись копчиком и прекратив от шока бесполезные попытки подняться на дрожащие от адреналина ноги. Поморгав пару раз, в ступоре уставилась на заляпанный чей-то кровью перрон, на следы от выстрелов и растерзанные гранатными взрывами платформы гетов. Икнула. Что-о?! В смысле, «отставить»? Для чего я тут эстетически-неприятные корпуса зарядов ковыряла? Для чего маты в эфире слушала и седела по волоску после каждого? Для чего Статика, беднягу такого, с почестями уже похоронила?!       — Но… — вякнула было я.       — Мы видели маяк, он стоит на дальней посадочной площадке, — заговорил вдруг Крайк, от голоса которого я вздрогнула, поражаясь переменам за несколько минут. Слабый, хриплый, с длинными паузами. Блин, вот, как чувствовала, что все пойдет по пизде!       — Твоя задача, лейтенант, — Шепард с звериным, диким рыком пробил кому-то лампочку, судя по грохоту и прерывистому дыханию, что заставило меня в очередной раз дернуться, — помочь Найлусу добраться до маяка. Живым.       — Коммандер…       — Выполняй, твою мать!       Испуганно пискнув, подорвалась-таки на ноги, едва удержав тело вертикально, и схватилась за сердце. Орган колотился как бешеный, ударяясь о ребра, а в желудке что-то подозрительно завязалось в узел, пока пятки разъезжались в разные стороны. Вот такой Шепард меня откровенно пугает. Разозленный, раздраженный, готовый убивать и командовать. Или это и есть трепет? Когда подчиняешься несмотря ни на что, осознавая опасность бойца категории «N7»? Знаешь, что этот человек и жнецу задницу надерет, спасет галактику…       — Вампир, — пыхтела я под нос, оббегая немаленький космопорт по периметру, дабы найти по радару Найлуса. В сплетении неосвещенных коридоров, залов и нерабочих эскалаторов подобраться во фланг к турианцу было задачей не из легких. Так эту тушу еще долечить надо и обколоть лекарствами! — Энергетический вампир, чтоб его, палкой да в зад!..       — Тебе повезло, что слышу это только я.       От ехидного, хрипловатого голоса Аленко, раздавшегося в динамике, я чуть ли инфаркт не заработала, кубарем свалившись с последних ступенек со сдавленным «блять», да еще и шлемом стукнулась. Я не отрубила второй канал. Тот самый, который создала между нами в обход протокола, потому что секретничать — не по-солдатски. Сформировать мысль я от растерянности и осознания, что меня спалили, так и не смогла. Кайден же на мое молчание и невнятные вяки весело и та-ак многообещающе хмыкнул, самостоятельно прерывая соединение, что я даже не сразу соскребла себя с пола.       Вот, не зря всегда его с бомбой на Вермайре оставляла! Не зря! Помяните мое слово!       Крайк встретил меня компактной кучкой на нижней ступеньке эскалатора, ведущего на посадочную платформу неебических размеров примерно для транспортников серии «Коулун». И ладно, будь тут пусто… За ограждением, метрах в пятистах, кипела лавой и расплавленной до стекла землей мертвая зона, напрочь лишенная кислорода, если верить датчикам. На поверхности — треугольные следы от четырех отростков, не вмещающихся в стандартную территорию для приземления корабля.       Здесь взлетел Властелин, — поняла я.       Чувствуя, как холодеет что-то внутри, пропуская по ступеньке, сбежала вниз, на ходу распаковывая новую аптечку. В освещенном огромными фонарями космопорте почти не слышно было боя в здании, грозившего затянуться на несколько часов. Холодный воздух, принесший уличную свежесть через фильтры шлема, ни капли не бодрил. На мое приближение тяжело дышащий турианец, являющийся единственным темным пятном на площади, мрачно подсвеченной алым небом, не отреагировал, лишь вяло и на голом рефлексе повернул склоненную к плечу голову в сторону моего топота. Глаза его были закрыты, тело завалено на стеклянную перегородку, служащую перилами, а три из четырех пальцев прижимались к шее, откуда снова текла кровь, блестя цветом индиго в вечернем полумраке. Темные веки затрепетали, и когда-то ядовитый взгляд с расширенными мутными зрачками смазано прошелся по моему шлему, бессмысленно рассматривая затемненный визор. Прошло ведь только минут десять, как он умудрился довести себя до такого?! Показатели его брони вообще выдавали такой пиздец, что на меня медленно, но верно накатывала паника. Блять. Блять. Блять. Его успели подстрелить еще три раза из-за ослабленной потерей крови реакции! Да с такими данными нормальные турианцы не живут! Но он ведь Спектр, что б его.       Тремор рук остановил мой глубокий вдох, приведший в порядок сорванное за время бега дыхание и принесший холод в разум. Так, начинаем думать как медик. Вырубай думалку, врубай режим хиллера, что не замечает ни кончившейся маны, ни сбитого каста, и спасай эту задницу, упорно молчащую о своем состоянии.       Не хватает мне того же режима, как при работе с техникой. Отключаться, когда имеешь дело с живым организмом, не то же самое, когда копаешься в железе. С одной стороны, это плохо — от твоих действий зависит здоровье и жизнь «пациента». С другой — хорошо, ведь так я ощущаю свою причастность и важность, пускай и при худшем исходе ответственность за возможную смерть здорово меня подкосит. Дать умереть Спектру, единственному нашему козырю против Сарена, кто способен предсказать его шаги, обучить Джона всем привилегиям спецкорпуса и просто здорово подпортить жизнь бывшему наставнику…       Нет. Вот, не хочу, ясно?       Запыхтев, принялась тормошить турианца, стянув с себя и с него перчатки и щипая пациента за складки кожи между пальцами, — нежное место, как у нас. До реанимации дело не дошло (хотя могла я током шарахнуть, если все было бы гораздо хуже), кровь более-менее ускорила свою выработку благодаря стимуляторам, а заново залитая панацелином дырка в шее, выглядящая хоть и жутко, но хотя бы не открывающая более вид на синюшное мясо, теперь не кровоточила и не будет до тех пор, пока Крайк опять не попытается самоубиться. Новые места ранений — плечо, бедро и под ребром, так же обработала и остановила кровотечение, аккуратно распоров броню резотроном. Приводить в себя Спектра не прекращала: просила говорить со мной, спрашивала, что и где болит, тяжело ли дышать, что произошло, как он вообще сюда один добрался. И как он умудрился не словить выстрел головой, учитывая его везучесть.       Вздрагивая вместе с дергающимся от все новых уколов и стимуляторов Найлусом, постепенно осмысленно заглядывающего ко мне в лицо, я нервно подавляла в себе параноидальный порыв повернуться и посмотреть за спину. Пришлось даже шлем снять и положить на ступеньку рядом с костлявым бедром турианца, чуть закашляв от пахнущего дымом воздуха космопорта, лишь бы освежить вспотевшее от упорной работы лицо.       — Действительно, женщина.       На стебную реплику еще слабо контролирующего себя Крайка я сморщилась, заправляя выпавшую из низкого хвостика розовую челку за ухо. Лучше так, чем его гнетущее молчание. Лучше, чем стихнувшие через пару часов выстрелы. Лучше, чем видеть точки ранений на броне живых, но пострадавших сокомандников, собравшихся в зале отдохнуть.       Лишь бы игнорировать изумрудное сияние маяка, манящее к себе, словно мотылька на свет. Сначала зеленая искра, кольнувшая имплант из-за моих загребущих ручек. Словно наказание, дабы не лезла, куда не просят. Теперь этот мерный гул и нездоровое желание подойти и коснуться древнего устройства, переливающегося огоньками электронной боковины. Хреновы ж тараканьи технологии, а.       Замотав головой, попыталась сбросить наваждение и с силой увела свой взгляд с маяка на открывшиеся двери. Ступивший на железное покрытие площадки Шепард, завидев нас, кивнул и подобно мне снял шлем, устало протерев потное лицо, едва сообразив стянуть заляпанную неизвестно чем перчатку. Кайден и Эшли вошли чуть позже. Они тащили на себе Дженкинса, поджимающего ногу. Ну, вот. Сейчас Шепард вызовет «Нормандию», нас всех заберут, Джон наорет на меня, выпорет, и я несколько дней перегона до Цитадели не смогу сидеть и спать на спине. Все будет хорошо.       Интересно, когда это у меня все шло по плану?       Первые несколько минут после вызова «Нормандии», застрявшей с каким-то косяком после выключения стелс-системы по причине «прототип же», я занималась сдохнувшим Статиком, притащенным в лапках вручную приведенных из лабиринтов космопорта турелей, и норовившим присоединиться к синтетику Найлусом. Дрон — железка железкой, все заменимо, кроме блока памяти, куда я до поры до времени скачивала все, что под руку попадалось и идентифицировалось как журналы по технике или еще чего, что понравилось. И что повторно скачивать, ну, вообще было максимально лениво. Блок, слава Космосу и противоударной оболочке а-ля «черный ящик», уцелел, так что железный колобок отправился куковать на магнитный захват рядом с блинчиками-турельками. Подружки-близняшки из гарема пока работали не по назначению, ну и хрен с ними. Лишние руки всегда пригодятся. Хм… Лишние руки… А это идея, отложу на будущее. Кхм. В общем. Турианец, судя по внешнему виду, держался в положении сидя и на этом свете едва ли не на синей изоленте, прилипнув лобовой пластиной к перилам почти без сознания, а стимуляторы того и гляди начнут выливаться у него из ушей. Уже дозу превысил, а без них — загнется. Так ведь понимаю, что последствия передоза легче нейтрализовать и вывести, чем сейчас ограничить прием, что однозначно приведет к реанимации, но все равно с недовольным сопением кошусь, когда Крайк выбрасывает очередную использованную капсулу с толстым шприцом куда-то за эскалатор дрожащей рукой. С этим ничего не сделаешь, нужна операция, переливание крови, а турианской на человеческом фрегате однозначно нет, и значит, что Найлуса, судя по всему, погрузят в лечебную кому, чтобы довести его живым до Цитадели и там сдать Спецкорпусу.       Тяжела жизнь полевого медика — никаких нервов не хватит. Не-ет, корабельным врачом через многолетнее обучение я однозначно не стану! Лень! Мое место в инженерном или рядом с бездушной техникой. Чур меня, чур! Вздохнула, молясь на доктора от бога, то бишь Чаквас, оценила график показателей Найлуса стабильным — стабильно хреновым — и пошлепала бессовестно разорять настенный терминал-аптечку на площадке, у которого прямо на бетоне сидел Дженкинс, кое-как оттирая бинтами грязь и кровь с места ранения на ноге. Учитывая наступающую темень и там и сям разбитые фонари, выходило у нашего камикадзе очень не очень — только размазывал и зазря тратил перевязь. Этого еще, блин, латать, да так, чтобы не прилетело после сдачи пациента от Карин за кривые руки. Встречались с ней несколько раз во время зачисления на фрегат, так она полчаса после оглашения моего полевого опыта ругалась, что боевым медикам сейчас должного образования не дают, ограничиваясь сканерами, панацелином и стимуляторами. А получившееся безобразие, на минуточку, способное спасти жизнь, потом исправлять специалистам! Ну, прямо «ой, все» — что еще сказать?       Поежилась. Настроение зависло на планке «пристрелите, чтоб не мучилась», живот крутило от непонятного волнения начавшегося канона, да и шатающиеся по площадке Эшли, Кайден и Джон заметно раздражали. Я устала, перенервничала, хочу жрать и спать. А маяк все гудел, мерно сиял своими изумрудами, чем и привлекал внимание все ближе подходящих людей. Будто жаждал, чтобы его прочли, зазывал, давя на мозг. Тактильная передача эмоций, образов, чувств — протеанский способ общения, основанный на чтении биологических меток, осилить который может только азари, ибо это капец как похоже на их Объятия Вечности. Ключевое слово здесь «тактильная передача», а не то, что я смутно помню из игровых роликов: Сарена и Шепарда отрывало от земли для чтения заложенной в устройствах информации вопреки всем заветам технологии.       Разве маяки должны так работать? Возможно, они действительно слишком старые или что-то вроде того (пятьдесят тысяч лет, на минуточку). Иначе объяснить странное поведение девайса совсем не получается. Мысленно послав устройство космических тараканов на кроганский хер, залила унигелем дырку в голени заскулившего Ричарда и хлопнула его по ноге. По больной. Над посадочной площадкой раздался вой раненой псины и английские, непереводимые смущенным переводчиком маты.       — Не угробь нам капрала раньше времени, — устало хохотнул Шепард на нашу возню и после моего лихого и придурковатого «Есть, не угробить капрала!» развернулся спиной к маяку.       Однако, то и дело пристально посматривал на лейтеху и сержанта, что обсуждали невероятную технологию и кружили вокруг артефакта, как оголодавшие коршуны. Они еще не пересекли черту активации, но соблазн всегда был слабой стороной разумных. Я-то задним местом понимаю, когда веду себя неподобающе, оттого способна себя одернуть, чем и занимаюсь сейчас, отползая от маяка в противоположную сторону и прекрасно понимая, что подобная тяга нездоровая. Да, я жаждала изучить протеанскую технику, и на этом, видимо, маяк и сыграл. Но как и положено папенькиной доченьке, я могла сообразить, когда притормозить с баловством, чтобы потом снова начать клянчить. Да и зеленый я не очень люблю… Но ведь светится! Я как сорока, чес слово.       Знала ведь — канону не миновать. И даже не собиралась как-то мешать, бегая со сканером то к Найлусу, то к Дженкинсу, то дергая Шепарда по поводу опоздания «Нормандии», отчитавшейся об окончании ремонта мелкой, но неприятной поломки голосом зевающего Джокера. В общем, делала все, чтобы не делать ничего.       Ну, как обычно.       Шепард внезапно отошел к Ричарду, используя свободное время и отчитывая юного, пылкого, а от того безрассудного бойца, нависая и отбрасывая на него свою широченную, густую тень. Капрал, что хотел было подняться без чужой помощи, шлепнулся задницей об бетон, весь сжался и успешно мимикрировал лицом под белые стены здания без всякой системы маскировки. Кто-о в итоге остался присматривать за любопытными взрослыми харями тридцати лет с лишним? Может, это был бессознательный Найлус, изредка открывающий глаза, чтобы поправить свое сползающее тяжелое тело? Или, возможно, Ричард, которого дрессировал кнутом без пряника Джон? Как бы хреново это не звучало, но ответственность за адекватность, разум и не предназначенные простому обывателю знания сейчас легла на мои хрупкие плечики, которые и броню-то еле выдерживают.       Судорожный вздох прокатился по горлу и застрял там, не выпущенный сжатыми от напряжения зубами. С этого маяка начинается история. Прочесть его, желательно, должен Шепард, ибо политика, война, все дела, в чем я не шарю ну вообще никак. Аленко однозначно нельзя лезть под видения — у него L2, имплант чуть что, сразу закатит мигрени и психоз от подобного способа передачи информации, и привет, дурка. Уильямс вообще ксенофобка, считающая алиенов «говорящими животными», и неизвестно, к чему приведет подобный расклад. Расскажет Альянсу, люди укатят в Андромеду — чем черт не шутит? — и оставят ксеносов в Млечном Пути на растерзание жнецам? Фантазия у меня буйная, да. Кстати, я? Ой, не смешите мои тапочки! Я идиотка безответственная, мне нельзя давать роль козла отпущения, чтобы на меня потом Сарен охотился!       В голове раздался знакомый щелчок. Ангел-хранитель явно перешел с сигарет на самокрутки.       Так, однако, если пошевелить мозгой и вспомнить, на борту Властелина Бенезия говорила что-то про то, что «похоже, им — маяком — воспользовался один из людей». И Сарен хотел его — человека — уничтожить, полностью уверенный, что то был Шепард, потому что… Ну, и кто еще-то из экипажа «Нормандии» (исключая капитана Андерсона) может быть настолько наглым?       То есть, чисто теоретически, я могу взять на себя роль посланника предупреждения протеан, чтобы Джона кошмары с мальчиком не мучили три года подряд, и он мог в полной мере сосредоточиться на военной части конфликта, не отягощенный эмоциями тысячемиллионной расы. В отличие от меня, у которой и так мозги набекрень от расхождения тела и разума, что было младше второго на десять лет, но при этом мне так-то пофигу откровенно на чувства других — я их вижу, я их понимаю, но не проецирую на себя, так мне попросту неприятно, если это не близкие друзья, коих у меня никогда не было. Расхождение возраста, знаете ли, здорово сбивает с толку время от времени, учитывая, что веду я себя точно не как взрослый человек, а застрявшая в шкуре подростка бабка лет двухсот. В общем, — шмыгнула носом, наблюдая из-под прикрытых ресниц танцы с бубном вокруг маяка, — при удачном раскладе Сарен-Властелин будет уверен, что его главный информационный враг это Шепард, а не мелкая пигалица, которую прихлопнуть раз в сто легче, чем бойца «N7», и о которой можно узнать только из документов, а не из уст солдатни-фанатиков.       Так просто звучит: использовать маяк вместо Шепарда. Не зная, как сработает технология считывания биологических меток, чувств и воспоминаний против души из другой реальности, если это вообще на что-то влияет.       Гениально, премию за этот столик!       Мысли терзали меня подобно голодным собакам, в животе все время что-то кололо, шевелилось и душило, но, в итоге, я просто сделала глубокий вдох, невольно морщась от едкого ветра, гоняющего запах дыма по колонии. Да, затея охуеть какая тупая. Зато я могу спасти Шепарда от участи жертвенного агнца и психологической травмы чайлдфри со стажем (почему именно ребенок, мать твою, Катализатор, если на глазах Джона умирали не только дети, но и беременные женщины, старики, его сослуживцы и вообще дохренища народу, потому что он хренов солдат!!!), короче, подарив ему — и без того хитрожопому — ценную информацию из канона. Которую я могу с чистой совестью списать на маяк, ага. В том числе и чертежи Горна на Марсе! И мини-ретранслятор к бункеру на Илосе! И… И!.. И вообще все, что смогу вспомнить касательно жнецов. Даже про вполне живого протеанина, закопанного где-то здесь, на Иден Прайм.       Фух, наполеоновские планы, мать. Тупые и бесполезные, ага. Именно такие, какие у меня в основном и срабатывают.