Sentinel

      «Комете» предстояло лететь по маршруту до координат Мю-ретранслятора почти четыре часа на сверхсветовой скорости. Потерянное масс-реле оказалось на другом конце галактики, да еще и в слепой зоне дальних сканеров за аккреционным диском Млечного пути. Не лети мы заранее в эту сторону, приползли бы туда дня через два минимум со всеми пересадками. Совсем не удивительно, что ретранслятор никто так и не нашел, если бы царицу рахни не вывели. И если это не канонный рояль, то что это?       Для столь энергозатратного марш-броска Спектры по пути сделали остановку у одной из заправочных станций, понатыканных Альянсом и мелкими не очень честными компаниями по всей галактике. На одной такой «заправке», что размером была чуть больше, чем Гриссомская Академия, располагались только стыковочные рукава, ведущие сразу в цилиндрическое здание с отелем и магазинами. Никаких доков в прямом смысле этого слова, только выдвижные шлюзы с номерами, коих тут было штук пятьдесят на разных ярусах. Здесь мы, не сходя с борта на станцию, разрядили ядро, даже не занимая очередь, — нагло втиснулись вперед фрегата Альянса, чья обшивка уже слегка искрила. Рвануть не рванет, потому профессионально позлорадствовала с высоты своего опыта. Раньше надо было думать! Ни один нормальный инженер не допустит, чтобы показатели переползли крайнюю отметку. А то ка-ак жахнет излучением, и заметить не успеешь — сгоришь мгновенно. Помимо сбрасывания заряда и заправки, заодно перестраховались и поменяли баки с водой, слив на очистку застоявшуюся, пополнили запасы кислородных баллонов, докупив еще парочку (народу на борту много нынче, а дышать-то надо всем, а не только одному Крайку), и приняли «доставкой на дом», то есть, к шлюзу, ящик с дополнительным провиантом теперь уже на пять ртов (помня, что протеане хищники, с истерикой ожидала, что Явик Лиару таки сожрет). В общем, по полной подготовились к приключению в максимально короткие сроки, бесстыдно пользуясь привилегиями и скидками СпеКТР.       Когда приготовления в рейс были завершены, а яхту отогнали достаточно далеко, чтобы не засекли, но и достаточно близко к станции, чтобы вернуться из-за возможных форс-мажоров, оставалось самое главное. Пора будить нашу спящую красавицу! Блин, если эту мысль древний таракан случайно прочитает, он мне голову оторвет. Или в шлюз выкинет, что вероятнее всего.       Собравшись с силами и с духом, криокапсулу биотикой, так же аккуратно, как вносили в грузовой отсек, подняли в единственную каюту мы с Лиарой, еле вписываясь в узкие проходы. Сначала едва обогнули мостик вокруг ядра, затем застряли в узком коридоре перед входом в комнату. Почесав в затылках, мне выдали стра-ашный секрет чертежей яхты, и удалось с разрешения Найлуса временно снять одну из замаскированных под плотные стены переборок. Маневр позволил развернуть капсулу по диагонали и впихнуть ее почти впритык к пазам двери. Следом за нами турианцы затащили генераторы, установив так, чтобы щиты отгородили часть помещения. Саму капсулу поставили по центру, благо, что конструкция койки, занимающей львиную долю пространства, позволяла ее просто откинуть благодаря петле, и та плотно прилегала к стене. Такую мелочевку, как тумбочка и стол со стулом, не мешали совершенно и легко подлежали замене в случае повреждения, однако немногочисленные личные вещи Крайка, в том числе и мелькнувшую рамку с фотографией ученика с учителем, вынесли пока к нам, в бывший арсенал. В целом, каюта с ярким точечным освещением, немного мрачная, под стать владельцу яхты, была достаточно просторной, чтобы вместить еще парочку капсул, отнюдь не маленьких. Все-таки это единственное по-настоящему жилое помещение, предназначенное для Спектра, а они те еще любители роскоши.       Наконец, комнату обезопасили по доступному на данный момент максимуму. Что удивительно, времени это заняло немного. Найлус и Илларус, участвуя сугубо как охрана, остались стоять в открытых дверях, подпирая оба косяка и не забыв взять с собой оружие, а мы с Лиарой в четыре руки принялись налаживать криокапсулу. Изумрудный интерфейс под сдвинутой панелью, почему-то успевшей уехать обратно в пазы за время простоя, все также рябил, но это не мешало совершенно — понимание языка протеан помогало освоиться в легкой, в общем-то, программе, в которой разобрался бы и простой солдат того времени. Парочка глифов для активации, подтверждение, и… готово! Визуально ничего не изменилось, однако глифы на экранчике начали меняться с каждой секундой. И никаких тебе видеороликов и странно светящихся глаз у главного героя — реальность вносит свои коррективы.       — Для разморозки потребуется некоторое время.       С кряхтением разогнувшись от панели, я освободила Лиаре место, чтобы она наконец изучила артефакт, пока не сошла с ума от нетерпения. Естественно, синенькая рванула вперед паровоза. Пользуясь возможностью, засиявшая лампочкой осьминожка мгновенно отпихнула меня, активируя какие-то протоколы на своем инструметроне. Она фотографировала интерфейс, замеряла размеры «саркофага», поскребла ногтем черный сплав из неизвестных металлов, едва не облизывая его, и уже с головой ушла в анализ, периодически восклицая «невероятно!». И это меня называют странной?!       — Конкретнее, — уточнил Найлус, с сомнением наблюдая за азари, ползающей на коленях вокруг капсулы.       Выглядело это как поклонение фанату или иконе, а учитывая, что для азари протеане были действительно едва ли не богами, смотрелось это даже… символично.       «Какое же разочарование ее ждет», — злорадно подумала я, испытывая глубокое удовлетворение от приступа природной вредности. Людей и не-людей иногда полезно спускать с небес на землю, и вот уж кто, а Явик с лихвой с этим справлялся, распугивая народ.       — Минут двадцать, может чуть больше, — отозвалась я почти без задержки, лишь глянув на консоль краем глаза.       Очень сильно хотелось обнять себя руками, сесть в уголочке, взять подушку и проораться в нее так долго, пока дыхания не хватит. Ощутимо колотило в предвкушении и трясло, как после пары лишних кружек кофе. Так, спокойно, мать. Эмоции под контроль, как учились: вдо-ох, вы-ыдох.       Полегчало.       — Здесь есть процент разморозки, — очнувшись, я аккуратно, но с силой оттеснила увлекшуюся Лиару от панели, указывая пальцем на графики с всем, кроме меня, непонятными надписями, — и жизненные показатели. Мы, конечно, не знаем, какая норма активности организма у протеан, но изменение уже началось. Я смогу прочитать, если выскочит какая-нибудь ошибка или предупреждение.       — Следи за этим.       Крайк кивнул и перевел взгляд на что-то строчившую в своем унике азари, ни капли на меня не обидевшуюся. Пальцы синенькой не останавливались ни на секунду, увлеченно скользя по голоклавиатуре со скоростью пять символов в секунду. Голубые глазки бегали по строчкам, упирались в капсулу, снова возвращались к унику и блестели так, будто в них цистерну блесток залили.       — Доктор Т’Сони.       — А? Да? — еле отреагировала стошестилетняя дева, не сразу подняв взгляд с инструметрона на Найлуса. И то, когда посмотрела на него, явно еще плавала где-то в своих мыслях, не способная даже сфокусироваться на говорящем.       — Будьте так любезны отойти от капсулы, у вас еще будет время ее изучить после разморозки нашего… гостя. Я не сомневаюсь в ваших знаниях, однако на данный момент лучше дать Зои место для маневра. Ты ведь понимаешь протеанский язык, я так понял, — обратился он уже ко мне, от греха подальше впихнувшей руки в задние карманы джинс и покачивающейся на пятках.       — Так точно, — привычно отозвалась я, и глазом не моргнув. Армия, чтоб ее.       Илларус понимающе хмыкнул со своего места, весело щуря карие глаза, когда я показала ему язык.       Дальнейшее напряженное ожидание потянулось минута за минутой чередой разговоров о случившемся на Новерии, разбавленное вовремя вставленными вздохами Лиары из коридора. Осьминожка все еще что-то печатала на унике, успела стащить из нашей каморки свои планшеты и теперь, держа часть из них под мышкой, изливала свои мысли в текст, наверняка окрещенный новой научной работой (которую, конечно, отцензурят Спектры, ибо нехрен светить живым древним тараканом). Я, игнорируя вопящий от ужаса инстинкт самосохранения, до самого победного конца оставалась у капсулы, наблюдая за изменением статусов.       Вот, увеличились показатели пульса, сердце возвращалось в привычный ритм. Мозговая активность росла, и протеанин из заморозки погружался в стадию глубокого сна. Выровнялась работа органов, выходя из анабиоза, а температура тела медленно, но верно поползла вверх, перевалив за отметку, условно переведенную мною с единиц протеан как средние тридцать шесть и шесть для человека. Так и должно быть? В смысле, да, турианцы и кроганы те еще горячие парни, конечно, но нормально ли это для протеанина? Когда на экране наконец появилась надпись об окончании разморозки, створки капсулы, вдруг дернувшись и слегка заклинив от старости механизма, зашипели, приподнялись, выпуская разом плотное и холодное облако пара…       В клубах изморози мелькнула темно-антрацитовая с золотом броня.       Никогда в жизни я не развивала такую скорость, как сейчас: от саркофага меня сдуло за долю секунды. Миг — и я, вся искря с перепугу биотикой, словно переместившаяся зарядом, который учить надо, вообще-то, под присмотром инструктора, уже дрожу за широкими спинами турианцев, держащих оружие наготове. Кинетические щиты встали между нами и капсулой синей пленкой, отгородив часть каюты. Сердце едва из груди не выскакивало, глухо и часто ударяясь о ребра, в ушах шумело. Глаза сейчас точно большие-большие. Руки неосознанно сжимали рукоять сложенного пистолета на креплении, все еще поблескивая статикой биотики. Это был не испуг. Это было полнейшее охреневание.       Мне же показалось? Показалось же, да?       Четырехпалая когтистая рука странного, серовато-зеленого, даже голубого цвета, закованная в темную перчатку без пальцев, опустилась на бортик криокапсулы, слегка дрожа, еще неуверенно. Следом приподнялось плечо, корпус. Броня действительно оказалась антрацитово-золотой, с широким воротом до самого затылка. Плечевые пластины плотно прилегали друг к другу, наслаиваясь, явно тяжелая классификация. В вороте виднелась черная ткань и еще один слой защиты. Тянулись черные вставки и по жилистым, широким рукам. Наконец приподнялась и объемная, бронированная изогнутыми угрожающе хитиновыми пластинами голова. От не очерченных темных губ тянулись к основанию скул смольные полосы, возможно чувствительные сенсоры, от нижней губы до подбородка спускалась, расширяясь от линии до треугольника, алая полоса, переходя на шею мясистыми складками. Дальше к вискам и затылку начинали заметнее проявляться пигментные пятна чуть темнее кожи, подведенные словно тоненьким ободком из золота. Четыре глаза, два основных и два по меньше по бокам, окаймленные защитными трогательно розовыми «ресницами», по очереди открылись.       Сердце ухнуло в желудок.       Словно расплавленное золото, плавно уходя в бронзу по краям, с двойным зрачком, четыре прицела фиксировали наше присутствие, но еще не сфокусировались. Зрачки то расширялись, то сужались, однако смотрели точно на нас.       Протеанин бесшумно сел.       Никаких волн биотики. Никакой паники и побега. И, на секундочку, вместо того, чтобы разморозка случилась сразу, как в каноне, она потребовала значительный отрезок времени. Вероятно, именно это повлияло на то, что организм протеанина почти полностью вернулся к привычному ритму, а не экстренно пришел в себя, толком не проснувшись и еще пребывая в хаосе своего времени. Однако, я до сих пор сомневалась, Явик ли это, ведь броня не красная, да и лицо слишком уж реалистичное, даже непривычное, на игру не похожее ни разу. А еще он занимал всю капсулу. То, что я считала местом под криогенные механизмы, являлось пустотой! Сейчас, когда древний представитель Империи находился на расстоянии нескольких шагов, он большим не казался. Но я стояла у «саркофага». Мы его тащили. Протеане оказались высоченными, выше турианца и лишь немногим ниже крогана, сильными и опасными. Наш гость все еще сидел в капсуле, успев согнуть ноги в коленях, сжимал пальцы, слегка двигал широкой шеей.       И вскоре осмысленно взглянул на первое более-менее знакомое лицо. На азари.       Уже состроившая полную воодушевления моську Лиара была тут же задвинута между двумя турианцами, и только крепкая рука Илларуса, держащая ее за ремень формы, не дала фанатке кинуться к ее божеству. От абсурдной мысли я намеренно больно прикусила себе язык. Потом нашутишься. Или дошутишься. Когда пауза явно затянулась, а протеанин уже увидел и оружие у Спектров, и азари с планшетами, и даже меня, поглядывающую из-под руки Найлуса, древний, обнажая острющие клыки, от чего его лицо приобрело жуткий оскал, сказал… что-то. И я даже это «что-то» поняла. Слыша незнакомую речь тягучим, низким голосом, слегка рычащим, со стрекочущим эхом, я машинально переводила ее, будто со мной говорили с сильным акцентом, но в целом речь я различала отчетливо.       — Зои, — окликнул меня, тут же позорно вздрогнувшую, Найлус. — Что он сказал?       — Что его окружают примитивные расы его цикла.       Лиара смогла только выдавить слабым хрипом «что?», Крайк же скосил на меня взгляд через плечо.       После моей реплики, сказанной максимально тихим голосом, все четыре глаза протеанина посмотрели четко в мои. Он слышал. Гудели генераторы, я стояла далековато, говорила тихо-тихо, почти шепотом, а он услышал, черт побери! И он, может, и не знает, что говорю я, но то, что меня слушают все, значит, что я точно знаю, что говорит он. Очередная фраза, вкрадчивая, сопровождаемая едва заметным наклоном тела в нашу сторону, тон вопросительный. От одного только голоса этого… хищника, да, у меня что-то где-то поджималось и замирало от первобытного ужаса. Это что, память вида? Помнится, протеане к людям разок-другой летали проверять прогресс во времена мамонтов. Уж не ели ли они обезьян, случайно, как кроганы пыжаков?..       — А сейчас? — уточнил Найлус, уже сжимая рукоять винтовки.       — Он спросил, понимаю ли я его и… А? — Я с широко распахнутыми зенками молча перетерпела, когда Крайк бесцеремонно вытащил меня, всю такую мелкую на фоне других, за шиворот, как котенка, вперед. Снова стало немножко страшно, прям как на защите диплома.       — И? — подтолкнул меня к мысли Илларус, отрезая путь назад своим плечом.       — И почему я его понимаю, если понимаю, — сипло выдавила я, пятясь, пока не уперлась в приставленные к моим плечам руки Спектров.       Протеанин наблюдал за нами, изучая мелкое недоразумение перед собой с чисто гастрономическим интересом. Переводил крайнюю пару глаз на турианцев, следя за мной основными, и продолжал разминаться, перекатывая мышцы под черной тканью, где это было видно: на предплечьях, локтях и шее. Стопроцентно сравнивал с приматами, зуб даю!       — А ответить сможешь? — Лиара вдруг вклинилась, слегка отойдя от первого шока, и выглядывала из-за спин Спектров, подпрыгивая от нетерпения.       — Неа. Человеческое горло такие звуки просто не выдаст.       Отойдя от компаньонов к краю щита под подбадривающий тычок когтем между лопаток от Найлуса, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Перед нами просто неизвестная раса, даже не жнец, все хорошо. Разом как-то придя в себя, соизволила окончательно перевести дух. Стало попроще, когда я просто смирилась, что мы уже разбудили таракана, пардон, протеанина, так будь любезна закончить начатое. Имперец, видимо окончательно восстановившись, неожиданно для всех поднялся во весь свой охрененно большой рост из криокапсулы, легко перешагнул бортик, верхней парой глаз осматривая каюту, и остановился ровно напротив меня. Ни преграда, ни направленное в его сторону оружие его не волновали ровно никак. Но знаете, не просто так я ксенобиологией увлекалась. По малейшим движениям мандибул и пластин турианцев я могу узнать об их настроении, хотя для остальных трудно даже представить, что пластины подвижные, — совсем немного, но и этого хватает. И сейчас я принялась за анализ, изучая в ответ протеанина, как он изучал меня. Едва заметное расширение зрачков, словно перед ним стояла добыча, слегка приподнятая верхняя губа, что еще немного и будет видно клык, сжатые в кулак пальцы, напряженная поза и то и дело напрягающиеся желваки — сейчас древний пребывал если не в ярости, то в сдержанной злости. Разбуженный в следующем цикле Жатвы, один-единственный, последний. Даже понимаю его — одинокая попаданка, даже не главный герой, а так, где-то на закорках у Шепарда, маленькая и слабая. Ну, мозг работает, на этом и вывожу, спасибо.       — Отключите щиты. — Я повернулась к Найлусу, неуверенно сложив указательные пальцы вместе и постучав ими друг об друга. — Ему нет смысла нападать.       — Уверена?       Крайк подошел к одному генератору у стены, держа на прицеле протеанина, Илларус повторил маневр, подойдя ко второму. На Лиару же вовремя шикнули, и та осталась в дверях, не успев и шага сделать.       — Нет, — беспечно пожала я плечами под неодобрительное покачивание головы первого Спектра, — но как-то же контакт наладить надо.       — Идея ужасная, потому не обессудь, если тебя за компанию подстрелим.       Найлус по-черному пошутил, а я демонстративно закатила глаза, и не думая обижаться. Не успеют они его застрелить — биотикой сметет и не заметит. От гостя разило силищей, импланту даже плохо было, настолько протеанин давил своим присутствием, и нависал надо мной на две или даже три головы, стоя вплотную к щиту огромной тенью. Широкие плечи, узкие бедра, надежно укрытые броней, устойчивая двупалая ступня с голенью почти как у человека, закованная в сапоги. Я почему-то стойко уверена, что если стрелять не в голову, то наше оружие его экипировку и вовсе не пробьет! А даже если в голову, то хитин и биотика поглотят выстрелы как нефиг делать.       Сглотнула, потихоньку впадая в легкую панику. Протеанин, втянув воздух через смоляные щели, оскалился. Помогите!       Щит с щелчком обоих генераторов пропал. Имперец терпеливо ожидал, когда до меня дойдет, что нужно делать, хотя чисто теоретически, никто из нас не должен знать, как действует считывание протеан. Но я-то знала. О-о, как много я знала! То, чего знать невозможно в принципе! Ладно, с Шиалой прокатило, но и она не лезла в разум, а лишь передала нужное и благоразумно отвалилась, чувствуя предупреждение, подкрепленное присутствием вооруженного бойца категории «N7» над душой. Мне сейчас нужно просто прочистить голову и сосредоточиться на проделанной нами работе… Вышло это всего за пару вдохов. Вау, а я начинаю постигать дзен.       Протеанин молчал. Турианцы бдели. Лиара держала кулачки перед грудью, периодически мелко подпрыгивая, и под шумок что-то даже записывала.       Посмотрев в золотые глаза, сначала растерялась, на какой именно паре надо остановить взгляд, а потом и вовсе утонула, поддавшись слабости к необычной анатомии пришельцев, и просто протянула руку ладонью вверх. Запоздало поняла с восторгом, что у меня буквально только что появился еще один объект для залипания.       Сознание на миг померкло, и волна образов и чужих чувств накрыла с головой.       Очнулась я, судя по ощущениям, через несколько минут. Мою холодную ручонку все еще держали невероятно горячей ладонью, но потока данных не было, что полностью ломало игровые каноны о постоянно активном считывании протеан на корню. Потом я как-то поняла, что прошла всего пара секунд, и даже не ощущала привычной горечи от чужого восприятия. Что я видела? Неожиданно и ожидаемо одновременно: ВИ Победа после отчета о падении Империи перенаправляет энергию на капсулу и закрывает ее створки под грохот нейтронной обработки бункера от хасков, а тонны ярости и ненависти, направленные на жнецов одним-единственным разумным, с такой силой захлестнули на мгновение, что я только убедилась, что эту гадость надо уничтожать и уничтожать максимально быстро, пока дел не наворотили и у нас. А все-таки интересное кино протеане снимали, прямо не 3D, а 6D какое-то! Да-да-да, я все правильно поняла, спасибо Шифру, что в кой-то веке занимался своими прямыми обязанностями. Передо мной стоял, слегка растерянно моргая поочередно четырьмя глазами, капитан Явик собственной персоной. Нашелся, потеряшка.       Мягко высвободив приятно согревшуюся лапку и не чувствуя препятствия этому маневру, я свела руки в замочек, с ожиданием заглядывая в лицо, ну, скорее в подбородок, имперцу. Не опуская головы, Явик тут же зацепился взглядом основной пары глаз за мои черные зенки, наверняка расширенные от безграничного счастья. Какой бы итог разоблачения меня не ждал, все равно рано или поздно какая-нибудь мелочь меня бы да выдала, а потому: улыбаемся и машем!       — Все в порядке? — Найлус, обходя нас по кругу, сместился к Илларусу, но оружие не опустил, следя за положением крупного даже для него протеанина.       — В полном, Спектр Крайк, — отчиталась бодро я, обретя полную уверенность, когда древний таракан покосился на турианца меньшей парой глаз и даже кивнул ему. Лиара в сторонке завизжала. — Кажется, контакт установлен.       — Вы получили наше предупреждение, — заговорил вдруг на чистом русском Явик, а я, вздрогнув, вся покраснела, аж до шеи, прикрывая глаза ладонью.       Бля-я, в каноне он считывал англоговорящего Шепарда! Аж неловко, что я тараторю тут на своем родном, понимая английский без переводчика, дай Космос, на военно-гражданском, а не на деловом. Таракану теперь придется изъясняться на самом сложном из возможных языков, если ему не приспичит еще кого-нибудь прочитать!       — И вы готовитесь, — продолжал протеанин как ни в чем ни бывало, явно делая вид, что не заметил моих телодвижений. — «Горн», — он перевел взгляд на Крайка, сходу вычисляя главного, — на каком он этапе строительства?       — Он действительно все увидел?       Илларус опустил винтовку, даже убрал ее за пояс, но готов был сорваться с места. Его широкая фигура перекрыла проход, оттесняя осьминожку в коридор.       — Наиболее точное слово «прочитал», — скромно поправила я.       — «Горн» в стадии сборки. — Крайк тоже убрал пистолет, вешая его на пояс, и явно доверял мне больше, чем не привыкший к моим выкрутасам Андар. — Примерно процентов тридцать на данный момент, материалов хватит на весь проект. Однако это очень массивное сооружение, спрятать его непросто.       — В мой цикл его не успели достроить, а вы действуете за спиной ваших лидеров. — О-о, сейчас начнется, потому что кто-то сел на любимого конька, когда увидел кучу безобразия в моей розовой голове. — Глупое разделение власти, лишь мешающей принимать взвешенные решения. Ваша служба безопасности уже давно все сделала за них.       Явик жужжал и жужжал разозленным шмелем, проезжаясь по больным мозолям, по индоктринированному Сарену, по примитивным кораблям, ползущих несколько часов по маршруту, а Крайк сверлил меня недовольным взглядом, пока я невозмутимо, но неотвратимо краснела сильнее и сильнее, глядя то в потолок, то на Явика. А что я сделаю? «Характер скверный, не женат», как говорилось в каком-то детско-взрослом мультике про пиратов лохматых годов. Пока не выговорится, не заткнется.       — Если даже человек поняла, насколько велика угроза, почему ваш «Совет» слеп ко всем предупреждениям и явлению жнеца на планету лично?       Протеанин бушевал, не соизволив даже по имени представиться, а я любовалась. Самодовольство теплым клубком свернулось в груди, мурча, как кот. Все мои накопленные шпильки сейчас озвучивал Явик, а ему и сделать ничего не могут. Пытаются объяснить, что, мол, и маяки им не прочитать, на что Явик крыл козырями «человеческая женщина смогла, а азари нет?», от чего Лиара словила когнитивный диссонанс, потихоньку разочаровываясь в кумирах их расы; и попытались отбрехаться, что просто так не объяснишь угрозу, на что опять же шла контратака аргументом «политика в войне ничего не значит, вам нужно было просто развиваться». К концу диалога Найлус, жестом давая команду Илларусу, что стычки, кроме словесной, точно не будет, сложил руки на груди и подпер стену рядом со мной. Благодаря тому, что я благоразумно молчала, ко мне претензий ни у кого не было, однако чувствовала я, что кого-то ждет выволочка. Возможно, будут бить. Возможно, даже ногами.       Когда побежденные турианцы поняли, что легче с протеанином жизнь не станет, а наоборот усложнится, вспомнили и о второстепенных вопросах. Дело в том, что «Комета» маловата для пяти жильцов, однако в скором времени нам будет отнюдь не до дележки территории. Яхту запустили на сверхсвете до Мю-ретранслятора, и лететь нам четыре часа. И не удивительно, что за это время Явик вывел из себя Лиару.       Началось все почти сразу, как турианцы ушли в рубку, а мы остались втроем. Мозг требовал активной деятельности, и я послушалась разумного органа, приступая к привычной работе.       — Позволь я проверю твои жизненные показатели, — аккуратно подошла я к протеанину, что сидел на разложенной койке каюты. Он крутил в руках излучатель, лежащий с ним в капсуле все это время, раздвигал, казалось бы, сплошные панели, цепко оценивая состояние замороженного с ним оружия. Еле слюну подобрала, честное слово. Такое жгучее желание в нем покопаться, аж трясет всю! В излучателе, в смысле. Ну, и в протеанине тоже… — У меня специализация военного медика-техника и я обязана знать, какое у тебя нормальное состояние в период спокойствия и нет ли каких-нибудь странностей после криогенной комы, — чудом выпалила я без запинки, нависая над душой.       Молча смерив меня взглядом основной пары глаз, Явик втянул воздух и скривил верхнюю губу, обнажая клык. Не хочет? Ничего-ничего, до Рекса докопалась и до него смогу! От принудительного лечения от нас с Чаквас еще никто не сбегал!       — Да ладно, просто сканером пройдусь один раз, — таракан прикрыл верхнюю пару зенок, демонстративно щелкнув чем-то в оружии, что должно было меня отпугнуть, — не могу же я без разрешения, это не этично.       — Делай, что хочешь, женщина.       «Женщина», — передразнила я «протеанина Проти» мысленно, но статистику записала, отмечая, что он имеет заметно более высокую температуру, чем люди и азари. Жаропрочные турианцы, конечно, дадут огонька, но и так сойдет. Уж очень горячая была рука у Явика… или это просто у меня лягушачьи лапки? Хмыкнула и чуть не устроила аварию в дверях с Лиарой. С кучей датападов в руках.       — Если не возражаешь, я бы хотела задать тебе несколько вопросов!       Понимая, что сейчас будет полный атас, с канонным смешком Шепарда «Ну, начало-ось» я вышла из каюты, сочувствующе бросив взгляд на ничего не подозревающего протеанина, фиксирующего мой уход второй парой глаз. Услышав уже на лестнице на первый ярус «Забавно. Азари наконец-то овладели письмом», не выдержала и захихикала, со слезами на глазах отмахиваясь от любопытствующих турианцев. Пускай осьминожка развлекается и разочаровывается, времени переварить и смириться у нее немного есть. Лучше сейчас ее подготовить, что в Империи все намного жестче и приземленнее, чем она себе надумала.       К концу первого часа перелета, как я и предполагала, Лиара нашлась запертой в нашей каморке, меланхолично перечитывающая свои журналы. Меня пустило лишь потому, что запираться от инженера нелогично — взломаю же замок, будь это хоть трижды яхта Спектра. Опыт не пропьешь. Убедившись, что сеанс мозговыноса прошел успешно, повлияв на азари, даже меня возмущенно отчитавшей за вторжение в ее личное пространство, я спустилась к ядру. Буднично проверила, как отражается длительный сверхсветовой полет на аппаратуре, отметила в журнальчике графики, отсылая их в рубку к Илларусу, обеспокоенному и ругающего Найлуса, что давно не был на техосмотре, и на выходе вдруг столкнулась с Явиком. Причем столкнулась буквально — вписалась носом ему в броню чуть выше живота с тихим «айблять». Подкрался неслышно наш личный песец или это я так увлеклась работой?       — Изучаешь корабль? — спросила я нежданного гостя слегка гнусаво, потирая пострадавшую сопелку. Не больно, просто неприятно.       — У тебя не было интереса к разговорам азари об Империи, — прижал меня к стенке протеанин (не буквально, слава Космосу, я бы на месте откинулась!), смотря всеми глазами четко в мои. В затылке что-то панически стучалось, скреблось и выло сиренами, сигнализируя, что сейчас будет плохо. — Этот Шифр, от торианина, он не мог дать столько информации. — Ах, да… — И всего этого не было в маяке. — Точно.       Обмен информацией протеан, отличающийся от Объятий Вечности азари, шел с обеих сторон, при чем свою я не контролировала вообще никак, потому что не умею, да и не могу в принципе.       Хищник, угрожающе наклонившись и нависнув над моей маленькой фигуркой, скалился, перегораживая единственный выход. От него пахло морозом и металлом, немного смолой, той самой, янтарной. Хотелось сбежать, но это не вариант, догонит и сожрет… Стоп! Стоп, стоп, стоп! Тьфу, какой к ебеням хищник?! Явик меня настолько напугал на ровном месте, задавив размерами и этой своей какой-то смутно знакомой нейрохимией, будь она неладна, что я на несколько секунд ощутила себя настоящей жертвой. Ух, зараза ж древняя! Ничего, жнецом пуганная, Спектром тоже, и тут справлюсь.       Так, как там было с Найлусом первое время? Не вздумай врать? Так я и не буду. Моя обворожительная честность, словно бронепоезд на стероидах, смогла сломить даже мрачного Найлуса!       — Однажды ты лопнешь от любопытства и узнаешь, если копнешь глубже. Но это невежливо, ты в курсе?       Я справилась с дрожью удивительно быстро и вместо ответного взгляда на замершего Явика принялась его разглядывать, причем совершенно бесстыдно. Складки на шее, к которым вел треугольник с подбородка, так и манили провести по ним пальцами, проверить, мягкие ли они, несущие на себе следы битв царапины и вмятины на броне требовали ремонта, миленькие защитные «реснички» вызывали у меня приступы писка, а огромная фигура и вовсе ассоциировалась совсем уж с чем-то неприличным. Интересно ксенофилу, ну.       — Пока это не важно, я и так помогаю по мере сил, и ты это прекрасно видел и чувствовал.       — Ты боялась и хотела сбежать. За одну только подобную мысль в Империи тебя закопали бы по шею в пустыне, пока дикие животные ели тебя заживо.       Удивительно, но обычно пугливой мне страшно от его угроз, прозвучавших низким тембром и неприлично близко, не было совершенно. Я знала, чего ожидать от противного таракана, знала, что характер у него не сахар, и готова была к его появлению не меньше, чем к началу Жатвы. Хаска хоть пристрелить можно, а с этим что делать? Понять, простить и натравить на Лиару. Плохой я человек, очень плохой.       — Империи больше нет, — заметила я тихо, вмиг сбрасывая беспечность, не обвиняя и не ругаясь.       Этого хватило, чтобы Явик мгновенно остыл, изучая перемены и анализируя, что вообще по сути происходит и чего он не понял. Для него все произошедшее, его вход в анабиоз, его приказ Победе, его война словно замерли час назад. Протеанина можно понять, ведь это именно то, что действительно страшно. Потерять свое прошлое. Мое осталось в другом мире, привыкнуть реально. Просто ему нужно время.       — Однако у нашего цикла есть шанс, — я сама подошла ближе, доверительно поднимая руки на уровень груди и складывая их одну в другую, — я это знала, переборола свой страх и решила просто попытаться, что в итоге до сих пор и происходит. У нас пока, как ты видел, получается, мы обгоняем жнеца и его марионетку. До Илоса ему не добраться, мы успеем заблокировать Цитадель, чего не успели сделать вы, и закончить «Горн» раньше, чем Жнецы сунутся к нам.       — Ты мне расскажешь.       Явик молниеносным, не уловимым моей реакцией движением схватил меня за запястье. Я даже не сообразила, почему почти оказалась подтянутой к нему настолько, что пришлось встать на носочки, чтобы не висеть на собственной руке, — огромная фигура протеанина двигалась без малейшего бряканья брони, плавно, но очень быстро. Будто не он час назад мучительно разминал мышцы, скованные холодом десятками тысячелетий. Хватка крепких, горячих пальцев, каждый из которых был длиной с мою ладонь, сначала причиняла боль, затем вдруг Явик встретился с моим слегка зажмуренным взглядом на мгновение, втянул воздух смольными щелями и сразу ослабил давление. От писка боли из-за явно наливавшегося синяка, меня отделял только высокий болевой порог, не раз меня спасавший как после операции на импланте, так и в относительно недавних стычках, после которых оставались страшные на вид гематомы на прозрачной коже. Слишком уж тонкокостной я была для древнего таракана-мутанта, хотя он точно видел в моей памяти других людей и мое с ними сравнение. Возмущаться было глупо. У него другое мировоззрение, другое воспитание, причем кардинально отличающееся даже от военизированной Турианской Иерархии и сурового нрава кроганских кланов. Оставалось пока терпеть его вспышки злости, направленные не на меня конкретно, а лишь зацикленные на жнецов и войну. Он родился в ее разгар и ничего, кроме нее, и не знал. Нет смысла давить, он сам потом освоится. А уж когда хаски повалят… Отведет душу по полной.       Черт, я знаю даже слишком много о других. Аж страшно.       — Расскажу, — согласилась едва слышно я, кладя другую руку поверх сжатых пальцев протеанина.       Все такие же горячие и невероятно большие относительно моей ладошки, когтистые и жесткие. От контраста температур и текстуры ощущения были странными. Я не помню, чтобы кто-то касался меня настолько часто и долго, как сейчас это делал Явик. Обнимашки с Тали, тычки турианцев, мимолетное встрепывание макушки от Адамса. «Протеане ведь общаются через тактильный контакт, — озарило меня поздновато. — Для них рамки личного пространства весьма условные.»       — И покажу, — поспешила я прервать напряженную тишину, когда поняла, что протеанин все еще в упор смотрел на меня, изучал, как я его, и весьма заметно глубоко и медленно вдыхал. Он часто так делал, когда я с первого считывания оказалась рядом. Странная протеанская особенность?.. Стало дико неловко, и я неимоверным усилием продолжила говорить, коротким покашливанием прочистив вмиг севшее горло. — Когда за нами не будут следить корабельные камеры. — Явик забавно поочередно моргнул всеми глазами, отмирая. Я слегка нервно хмыкнула. — Спектры параноики, знаешь ли. Обсудим это, когда разберем жнеца на винтики.       — Твои разработки. — Понятливо переведя тему и заговорив в полный голос, противный таракан не сразу меня отпустил, замер, словно вслушиваясь, опять втянул воздух (нахрена он так делает?) и, на миг поймав мой взгляд основной парой глаз, разжал пальцы.       — Они самые. — Я потерла пострадавшую конечность (сильный, зараза), снизу вверх пялясь на протеанина, и перевела дыхание. — К нашему прилету на Цитадель будут готовы прототипы, СпеКТР они понравились. Вот и опробуем, — я напоследок подмигнула Явику, прошмыгнув у него под локтем и выходя из полутемного инженерного с прищуром на яркий свет палубы, — подопытный сам к нам придет!       То ли прозвучало это кровожадно, то ли Явик убедился, что хоть я и выгляжу наивно, однако настроена серьезно, но я даже удостоилась оскала, идентифицированного как злая улыбка. Таракан уполз по своим делам обратно к капсуле и излучателю, разом освободив все пространство от своего давящего присутствия, а я, мурлыча под нос «а нам все равно», заново взломала замок в каюту. И прицельно получила планшетом в лоб от азари, однозначно меня поджидавшей, чтобы потом полчаса выслушивать нытье, насколько Явик плохой представитель его расы, что так ужасно рассказывает об Империи.       Кивая и поддакивая, все-таки не выдержала и расхохоталась, за что была забита насмерть подушкой.       Ах, воспитывать стошестилетних подростков так тяжело.