Revelation for the Revelation

Артур, росший под чутким родительским присмотром, рано лишился матери, умершей от болезни, а потому Утер, занятый вопросами государства, очень просил брата приглядывать за юным наследником, который даже в пределах дворца находил себе приключения и неприятности, пока король решал дела государства. Вортигерн каждый раз фыркал и упрямился, замечая брату, что у них в замке полно прислуги, но, почти каждый раз, отправлялся на поиски наследника, который мог быть где угодно и с кем угодно — иногда он наблюдал за тренировками рыцарей и сам пробовал, если ему давали меч, который пока был тяжеловат для мальчишки, а иногда он развлекал служанок, показывая им какие-нибудь трюки и дурачась. Дядя всегда называл его поведение недостойным сына короля, на что Артур фыркал и шел с ним, как правило, читать книги по истории государства, философии и кое-каких поэтов, а так же учиться подобающему поведению и дисциплине. Младшему Пендрагону не особенно нравилось читать, но он страстно желал, чтобы мужчина перестал смотреть на него как на несмышленого ребенка и когда-нибудь увидел в нем равного. Уже позже, когда юноша стал взрослее, он тренировался сутками напролет, упоенно читал книги о битвах, сражениях и стратегии, получая нагоняй, хоть и шутливый, от Утера, когда снова засыпал в библиотеке. Обстановка в стране, сколько юноша себя помнил, была довольно спокойная, но в последний год тучи начали сгущаться над головами бриттов, отец все чаще бывал в разъездах и все меньше времени проводил во дворце. Именно тогда Артура впервые посетила мысль о том, что он, в общем-то, стоит между дядей и властью. Ну, еще конечно, отец, но братоубийство явление не редкое, если верить толстым фолиантам, а жажда власти, периодически проскальзывающая в глазах Вортигерна и о которой говорили рыцари, была ему, в отличии от отца, видна. Только вместо того, чтобы начать паниковать, молодой человек лишь поделился опасениями со старшим Пендрагоном, но тот лишь серьезно посмотрел на него, кладя тяжелую руку на плечо и слегка сжимая, и уверенно сообщил, что Артур всего лишь перечитал книг и слишком много выдумывает. После этого будущий король решил самостоятельно приглядывать за Вортигерном. Он все так же не оставлял своих забав и тренировок, но теперь за ним уже не нужен был глаз да глаз — наследник уже не сопливый мальчишка, что нуждался в сиделках. Как ни странно, именно это позволяло ему бывать рядом с дядей так часто, как ему хотелось — они не только делились мнениями о прочитанных книгах, но и спорили о тех или иных моментах, выезжали на охоту и выбирались на пешие прогулки по садам и полянам. Иногда Артур даже уговаривал своего наставника сразиться с ним на мечах, что всегда собирало толпу любопытствующих рыцарей и некоторых отдельных представителей легионов, король же, если пребывал на родине, обычно наблюдал за их поединками из широкого окна в одном из главных залов. Вортигерн учил младшего Пендрагона всему, что знал сам, воспитывая его как собственного сына, которого всегда хотел, пока Утер решал дипломатические вопросы и налаживал дружеские связи, собирая и выступая с походами, все больше и больше отдаляясь от сына. Юноша понимал, что отец хотел бы проводить с ним больше времени — он говорил об этом каждый раз, когда они проводили редкие минуты вместе, — но не мог из-за своих обязанностей перед страной. Юноша прекрасно осознавал, что Утер не может уделять ему время и потому искал утешение в компании принца, что ничуть не удивляло правителя и прислугу. Мужчина был даже рад, что его брат пользуется авторитетом у сына и что именно тот обучает его всем премудростям, потому что никто не справился бы лучше — об образованности принца крови ходили чуть ли не легенды. Так что юноша, забыв и откинув подозрения, получал всю необходимую ласку у Вортигерна, который ею охотно с ним делился, зализывал раны он тоже у него, а иногда и оставался до позднего вечера, слушая истории о сражениях и юношестве королевичей. Как-то раз Артур даже посмел появиться ночью в дядиных покоях, чтобы уточнить у него концовку книги, которую, снова сидя допоздна, только дочитал, и еле успел увернуться от метко запущенной в него подушки. Сонный Вортигерн обещал обнаглевшему юнцу все кары небесные, если он сейчас же не пойдет и не ляжет спать, но парень этого уже и не вспомнил бы, памятуя лишь о том, каким беззащитным выглядел мужчина без кольчуги и кожаного камзола, в одной лишь расшнурованной ночной рубашке, помятый и немного сонный с яростно сверкающими глазами. — Мне просто не спится, — пожал плечами Пендрагон, отвечая на вопрос о том, что он здесь делает в такое время. — И поэтому ты решил разбудить меня? — ехидно поинтересовался его наставник, спуская ноги на шкуры зверей, лежащие на полу, и зябко поводя плечами — на дворе уже осень, толстые стены замка быстро остывают. — Я не мог пойти к отцу, — почти виновато говорит уже взрослый юноша, — у него утром встреча. — Что ж, — Вортигерн потягивается и встает, мягко ступая босыми ногами по шкурам, и Артур бы хотел знать, почему его так завораживает это зрелище, но не может. А дядя тем временем натягивает брюки на длинные, стройные ноги, и Пендрагон отворачивается, чтобы не пялиться — в конце концов, ему уже просто неловко. — Просто знай, что ты лишил меня заслуженного сна, — полушутливо отвечает мужчина, — а это значит, что кое-кого сегодня ждет вдвое больше книг и, чтобы не терять времени, мы можем начать прямо сейчас. Наследник короны думает, что это шутка, но брат его отца лишь берет свечу и зажигает ее, жестом прося Артура пройти вперед. Они идут по темному замку вдвоем, будто дети, задумавшие шалость или отправившиеся без разрешения родителей посмотреть на сплав по реке или охоту, а причудливые блики пляшут на их лицах, лижут перед ними стены и дрожат, словно испуганные куропатки. Когда они доходят до читального зала, за окном еще рассеянная темнота в которой еле-еле проступают силуэты деревьев и гор. Вортигерн зажигает свечи, стоящие на столе, присаживается напротив Пендрагона и берет в руки книгу, погружаясь в чтение и периодически отвлекаясь, чтобы обсудить что-нибудь с племянником, который сосредоточенно читал о правящих семьях, жутких пытках, битвах и предательствах, которые не смывала даже кровь. — Знаешь, — Артур не знает, зачем начал этот разговор, но уже об этом жалеет, — мне раньше казалось, что мне стоит ожидать чего-то подобного — взмах книгой — от тебя. — Предательства? — лениво интересуется принц крови, переворачивая желтую страницу. — Да, это ведь не редкость, — парень не сводит глаз со спокойного мужчины. — Не редкость, — соглашается тот, откладывая книгу. — У нас ночь секретов и предположений? — Вроде того, — ухмыляется престолонаследник, — секрет за секрет. — Я думал об этом, — кивает Вортигерн, — о предательстве. Видишь ли, власть весьма подкупает, а я ждал столько лет… — А потом появился я, — тихо произносит Пендрагон, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди, словно защищаясь. — Да, маленький наследник, лишивший меня престола раз и навсегда. Знаешь, когда-то я хотел забрать у твоего отца трон и корону, а получил кое-что куда более ценное. — Что это? — парень против воли подается вперед. — Это ты, Артур. Я растил тебя как своего сына, приглядывал за тобой, укладывал спать и рассказывал истории, когда ты не мог заснуть, обучал искусству правления, я!.. И это отчаянное, ядовитое «я» эхом отдается от стен, разбиваясь об Артура, который почему-то рад, что был тогда прав, строя догадки, но ему совсем не страшно и не противно от такой правды, наоборот, он чувствует, что все так, как и должно быть. — Знаешь, я думал об этом пару лет назад, но вдруг решил, — юноша пожимает плечами, — что ты так не поступишь. — Откуда такая уверенность? — холодно интересуется Вортигерн, однако в его голубых глазах пляшут искорки неподдельного любопытства. — Даже я не был уверен в том, что однажды ночью не организую восстание и бунт против твоего отца, а на утро уже стану законным правителем. — Просто знал. Я же все время, ну, почти, был подле тебя, я знал это. — Ты следил? — недоверчиво спрашивает мужчина, дергая уголком губ в подобии улыбки. — Похоже, что я рановато дал тебе книги о тактике и стратегии. — О, ну что вы, дядя, если бы не они, я бы и не догадался, и это лишь еще раз убеждает меня в том, что вы бы так не поступили. Принц приподнимает плечи, словно не зная, соглашаться или нет. — Ну, а твой секрет? Что-то столь же пугающее? Ты хотел убить меня ночью? — шутит тот, глядя на робеющего сына Утера, но тот лишь мотает головой и задумчиво смотрит на дергающееся пламя свечи, раздумывая. Вортигерн не торопит — у них еще вся ночь впереди. Однако усталость и сонная атмосфера берут свое, и тяжелые после трудового дня веки мужчины опускаются, а ресницы отбрасывают дрожащие тени на спокойное лицо. Артур молча любуется какое-то время, а после встает и стягивает с себя плащ, укрывая им мужчину и, склоняясь над ним, целует в висок, прижимаясь лишь на секунду и вдыхая уютный и родной запах кожи, книг, металла и чего-то мускусного, свежего, еле уловимого. Но стоит Пендрагону отстраниться, как он понимает, что на него смотрит пара сияющих голубых глаз в которых пляшут бесенята и искрится веселье. — Ты не собирался мне об этом рассказать? — спрашивает тот, пока мысли блондина мечутся и сталкиваются друг с другом. Племянник улыбается, понимая, что, как бы это ни было неправильно, ни его, ни дядю это не тревожит, а потому склоняется и целует тонкие, приоткрытые губы.