Артур всегда считал, что секрет его успеха - в безучастности. Что бы там ни было, он всегда умел отгородиться от этого, ведь работа - это работа. Именно умение разграничивать личные и рабочие отношения делало Пендрагона тем, кем он был, - профессионалом. Однако когда он открыл конверт с очередным заданием, хвалёное самообладание дало сбой, и всё, что оставалось Артуру - утопить его остатки в стакане с водой. С фотографии, прикреплённой к личному делу, на него сурово смотрел глава Камелот Corp.
Плывёт, плывёт медуза – не сносит её течением – плывёт куда пожелает, да не знает, что заперта в аквариуме и навек одинока, а после замирает перед огромным стеклом – и не двинется больше. Не живут медузы поодиночке.
Артур даже после серьезных ранений приползал к нему, словно пес к хозяину, вызывая лишь недовольство и ворчание, за которыми мужчина скрывал страх и волнение - он бы себе ни за что не простил, если бы с сыном Утера что-нибудь приключилось по его вине. Пендрагон, сначала не понимавший причину столь яростного сопротивления, быстро догадался, что мужчина всего лишь боится за его жизнь, но ничего с собой поделать не мог и приходил снова, и снова.
Вортигерн ощутил сырость и холод, пробирающий до костей, тревожащий и неприятный. Именно эти чувства заставили его попытаться вспомнить, что же произошло: Артур ранил его и король - уже бывший - действительно посчитал, что погибнет. Что ж, видимо племянник не хочет терять своего единственного родственника...
— Знаешь, когда-то я хотел забрать у твоего отца трон и корону, а получил кое-что куда более ценное.
— Что это? — парень против воли подается вперед.
— Это ты, Артур.
