Выбор

      Эсмеральда проснулась и томно потянулась в постели. Когда они с судьей после ванной улеглись в кровать, Эсмеральда уже начала погружаться в дремоту, как судья опять воспылал к ней. Он пристроился к Эсмеральде со спины, лаская губами ее шейку и плечи, и чуть приподнял ее ножку, чтобы ему было удобнее в нее входить, в то время как вторая его рука поглаживала ее груди, слегка пощипывая за особо нежные места, заставляя ее стонать от желания.       Эсмеральда вообще заметила, что судья имеет большое пристрастие к ее груди, он обожал дотрагиваться до нее, мять, сжимать в своих ладонях, нежно теребить пальцами соски, отчего у Эсмеральды по всему телу расходились волны удовольствия, зацеловывать их, дотрагиваясь до этих комочков плоти языком, и слегка покусывать, втягивая в себя, сводя ее этим с ума.       Эсмеральду приводило в восторг, что судья частенько находил все новые и новые способы сделать ей приятно, когда они занимались любовью. От других женщин она слышала, что мужчинам обычно все равно, как себя во время физической близости чувствует женщина. С судьей было по-другому. В некоторых случаях это получалось весьма неожиданно. Например, она не думала, что ей доставит такое удовольствие ласкать его. Обычно это он проявлял инициативу, но в тот раз… Они сидели на краю кровати, и он жадно целовал ее, а его мужское достоинство стояло колом. Эсмеральда тогда подумала, что вот бы ей до него дотронуться, как Фролло вдруг оторвался от ее губ и, задыхаясь, прошептал ей на ухо:       — Прелесть моя… сделай это… я знаю, что ты хочешь…       С этими словами он взял ее руку в свою и положил ее себе… туда. Показал ей, как лучше обхватить ствол пальцами, и слегка двинул вниз-вверх. Эсмеральда пришла в восхищение от того, какой он был твердый, горячий, и как пульсировал в ее руке. Она сама не заметила, как уже стояла перед судьей на коленях и ласкала его ртом в этом месте, а судья стонал и слегка дрожал от удовольствия. Один раз он даже полностью утратил контроль, зарывшись рукой в ее волосы, и резко дернул бедрами, достав ей глубоко до горла, отчего она пискнула. Он тут же отпустил ее.       — Боже, прости меня, дорогая, — промычал он. — Просто я теряю разум, когда ты так делаешь…       Терял разум… Она тоже его теряла, когда судья вытворял с ней эти вещи своим языком. В первый раз он это сделал, когда они ехали в его карете во Дворец Правосудия на судебное заседание. Эсмеральда должна была ждать его в его кабинете, пока он был занят. Фролло сидел напротив Эсмеральды, и в его глазах так и проскальзывала чертовщинка. До Дворца оставалось совсем немного, когда он встал перед ней на колени и задрал Эсмеральде юбку, поглаживая ее бедра.       — Клоооод… — протянула она, моментально вспыхивая, — мы уже почти приехали, у тебя суд, ты испачкаешься, и твоя одежда будет в пятнах.       — Не беспокойся, дитя мое, я только поцелую, — промурлыкал он, и у Эсмеральды все внутри сладко задрожало от его развратного тона. Судья раздвинул Эсмеральде ножки и прильнул губами к ее лону, а его язык вытворял такое… Он почти заставил Эсмеральду закричать, чтобы не допустить этого, она прикусила ладонь и выгнулась в экстазе. Судья тут же впился в ее рот своими губами, а через какое-то мгновение с тихим стоном содрогнулся сам, потому что она задела бедром его промежность, и, видимо, этого было достаточно, чтобы он излился в собственные штаны. Судья, тяжело дыша, сел рядом с Эсмеральдой, обняв ее за плечи и прижав к себе. К Эсмеральде же уже постепенно возвращалась способность мыслить.       — Скажи, а в тот раз, когда я была под действием снотворного, ты тоже так сделал? — выдохнула она.       — Я подбирался, но, увы, не успел, — хихикнул судья ей в волосы, — голос разума настиг меня раньше, и я вынужден был сбежать в туалетную комнату.       За это признание он получил шлепок ладошкой по бедру.       — Ты — похотливый, развратный старикашка! — заявила Эсмеральда.       — О, я полагаю, тебе это нравится, дитя мое, — прошептал судья ей на ухо. — Этот старикашка весь твой.       И вот сейчас Эсмеральда смотрела на пустую половину кровати, где обычно спал судья. Его уже не было — уехал с утра по делам, но на подушке Фролло оставил ей маленький подарок: ярко-красный платок такой тонкой работы, что он спокойно проходил через узенькое кольцо. Фролло всегда оставлял ей подарки, когда ему надо было срочно покинуть ее, пока она спала, как бы извиняясь, что он вынужден ее оставить одну.       Эсмеральда уткнулась в подушку судьи, вдыхая его аромат с примесью гвоздики. Она поняла, что уже успела соскучиться, и решила устроить ему сюрприз. Эсмеральда точно знала, что судья сейчас находится в своем кабинете во Дворце Правосудия, и ломает голову над поимкой компрачикосов. Иногда от работы полезно и отвлечься, подумала Эсмеральда, собираясь нагрянуть к судье.       Она уже почти дошла до Дворца Правосудия, как ее вдруг резко дернули в какую-то подворотню и ударили по голове. Очнулась она уже связанной и лежащей на крупе мчащейся из Парижа лошади. Волосы цыганки разметались от ветра — видимо, лента, которой она их подвязывала, была потеряна, когда ее оглушили. Эсмеральда порадовалась, что руки ей связали спереди, а не сзади. Молясь Богородице, чтобы похититель не заметил ее телодвижений, она, как могла, сняла с шеи платок, подаренный судьей утром. Эсмеральда напрягла пальцы, силясь разорвать его, и у нее это получилось. Она бросала на землю обрывок за обрывком, пока платок не закончился, и изо всех сил надеялась, что ветер не очень далеко отнесет кусочки платка, и они все-таки укажут направление, где ее, Эсмеральду, можно будет найти.       Капитан Феб подходил к дверям Дворца Правосудия, как вдруг увидел, что на ступеньках сгрудились хохочущие стражники.       — Что за хоровод вы тут устроили? — строго спросил он.       Стражники тут же вытянулись во фрунт.       — Господин, тут одна коза пытается ворваться внутрь! — отрапортовал один из них.       — Коза? Какая коза? — Феб насторожился.       Стражники расступились, и Феб увидел Джали. Коза отчаянно заблеяла, подбежала к двери и постучала туда копытцем.       — Пропустите! — распорядился капитан.       — Но капитан…       — Я сказал, пропустите, — тихо и веско сказал Феб. — Сейчас посмотрим, что она будет делать дальше.       Перед козой раскрыли дверь, и она кинулась внутрь. Феб неотрывно следовал за ней. И с удивлением понял, что Джали целеустремленно бежит по коридорам так, словно точно знает, куда ей надо. Феб оторопел, когда увидел, что она оказалась возле дверей в кабинет судьи Фролло, громко заблеяла и забила в дверь копытцем. На пороге тут же появился судья, которого коза ухватила ртом за край сутаны и потащила. Феб был настолько изумлен, что застыл, а судья, глядя на капитана, глаза которого стали размером с блюдца, понял, что его маленький, но важный секрет уже почти раскрыт. Поэтому он плюнул на все и рявкнул:       — Да что случилось, куда ты меня тащишь?       Джали выпустила его сутану и отчаянно заблеяла.       — Беда с Эсмеральдой? — понял судья, которому было уже не до Феба.       Коза опять заблеяла и снова схватила его зубами за сутану. Лицо судьи исказилось и побледнело.       — Да перестань же ты тянуть меня, Джали! — взмолился он. — Просто отведи меня туда!       Коза поняла, отпустила его, и помчалась по коридорам Дворца на выход. Судья и капитан кинулись за ней. Коза привела их в какую-то подворотню и забила копытцем в землю. Капитан присел и поднял то, что коза пыталась вытащить из грязи. Это была женская лента для волос, совершенно черная от того, что ее втоптали в мусор. Только кое-где можно было понять, что она была сиреневого цвета.       — Это Эсмеральды… — прошептал судья. — Она все время носила ее на голове.       Лицо судьи окаменело, а в глазах его была смерть.       — Я найду этого ублюдка, — прохрипел он. — Я найду его и живьем спущу с него шкуру! Я лично буду срезать с него кожу по дюйму и медленно выпотрошу его кишки, я буду делать это несколько дней, пока он не издохнет!       — Судья, прошу вас, сейчас это вам не поможет! — настойчиво сказал капитан, который уже понял, по кому сходила с ума Эсмеральда, когда они с Квазимодо вправили ей мозги. — Но я, кажется, знаю, что делать!       Судья пришел в себя и выдохнул.       — Ну что ж, капитан, выкладывайте, что вы придумали, — уже почти спокойно сказал он.       Похитителем Эсмеральды оказался лысый коротышка ростом с сидящую собаку. Он привез ее на плоскогорье Плон Дю Канталь и остановил лошадь возле одной из штолен. Недомерок стащил Эсмеральду с лошади и поволок ее внутрь штольни, предварительно разрезав веревки на ее ногах. Он притащил Эсмеральду в штольню и швырнул ее в угол, куда она тут же забилась, прижавшись спиной и зло сверкая глазами.       — Вы кто такой, что вам от меня надо? — зарычала она.       — Заткнись, сука! Скажи спасибо своему любовнику за то, что я тебе сейчас мордашку-то изуродую! — лысый достал нож и начал приближаться к Эсмеральде, предвкушая злое веселье. Эсмеральда вгляделась в его лицо и закусила губу: это был тот самый коротышка, которого нарисовал Жанно, и которого опасался судья. Как же его звали?.. Капгаруп! Конечно, его имя — Капгаруп!       В этот момент в пещеру зашел высокий кудрявый парень. Эсмеральда узнала в нем того красавчика, по которому сходила с ума балаганщица.       — Кого это ты сюда приволок, Капгаруп? А ничего пташка, личико смазливое и фигурка — огонь, — со смехом заявил он.       — Дзинзарте, это не просто пташка, это — девка судьи Фролло, — ухмыльнулся недомерок, поигрывая ножом.       — Да ты что? — чернявый аж закудахтал от смеха. — Ты увел у судьи из-под его длинного носа такую курочку? И что же ты собираешься с ней делать?       — Распишу хорошенько, судье на потеху.       — Эй-эй, подожди… — Дзинзарте облизнул губы. — Может, дашь мне ее на полчаса? Жалко, такой лакомый кусочек пропадет.       — Ты как собака, которая не может пройти мимо кости! — фыркнул Капгаруп. — Ну да уж ладно, пользуйся моей добротой.       Дзинзарте подошел к Эсмеральде и окинул ее похотливым взглядом.       — Расслабься, крошка, больно тебе не будет, — промурлыкал он.       — Мне — не будет, а вот тебе — даже очень! — прошипела Эсмеральда и метко изо всей силы пнула его в промежность своей натренированной танцами ножкой.       Дзинзарте взвыл и согнулся, ухватившись руками за свои колокольчики.       — Ах ты дрянь! — завизжал Капгаруп, бросаясь на цыганку, которая уже успела выскользнуть из угла и оказаться возле стола, на котором стояла чугунная сковорода. Связанные руки не помешали, а скорее, помогли ей удержать сковороду в руках, и когда Капгаруп подбежал к ней, она изо всех сил зарядила ему ею по лысине. Капгаруп заверещал, прикрывая голову, а Эсмеральда продолжала нещадно гвоздить его сковородой везде, куда смогла попасть, пока ее сзади не схватил пришедший в себя Дзинзарте. Тогда она извернулась и с воем вцепилась ему зубами в лицо до крови. Сожми она челюсти чуть посильнее, и откусила бы ему от лица кусок. Дзинзарте с воплем отшвырнул от себя эту дикую кошку, и она с размаху врезалась в человека, который вбежал в штольню, видимо, услышав доносящийся оттуда шум.       Он придержал Эсмеральду за плечи и, оценив обстановку, толкнул ее себе за спину. Дзинзарте и Капгаруп резко остановились и умолкли.       — Это что здесь происходит, я вас спрашиваю? — тихо спросил этот мужчина, но тон его был таким, что они почувствовали, что им сейчас искрошат головы.       — Хельгус, это — девка судьи Фролло! — торжествующе захихикал Капгаруп, и Эсмеральда вздрогнула. Тот самый неуловимый Хельгус. Она видела перед собой коротко стриженый затылок, мужчина был повыше, чем она.       — Прости, это кто? Я, кажется, не очень четко расслышал… Видимо, мне надо прочистить уши, — Хельгус засунул палец в ухо и сделал вид, что вытаскивает оттуда серную пробку. — Теперь еще раз повтори-ка, что ты сказал?       — ЭТО — ДЕВКА СУДЬИ ФРОЛЛО! — завопил Капгаруп.       — Девка. Судьи. Фролло. — Хельгус вытянул Эсмеральду из-за спины и вгляделся в ее злую физиономию. Его собственное лицо побагровело, и он затолкнул Эсмеральду обратно себе за спину.       И затем началось светопреставление.       — Ты — гребаный, тупой недомерок, Капгаруп! Каторжная тупая харя! — завопил Хельгус. — Какого черта ты это сделал, ублюдок? Да еще и сюда ее притащил? Мало того, вы тут над ней еще и надругаться хотели, вы, безмозглые, грязные свиньи! Да вы хоть знаете, что с нами со всеми сделает судья Фролло, когда поймает? Да-да, теперь это вопрос времени, он до нас доберется, и это — полностью твоя вина, Капгаруп! Господи, я-то все это время думал, что мы погорим из-за пропойцы Картуза, но ты, Капгаруп, ты — просто король идиотов! Ты — чертово семя, ослиная задница, britoy pizdodirishi vozdyhatel! — последние слова, которые выкрикивал Хельгус, были уж и вовсе никому из присутствующих не понятны.       Компрачикосы стояли, исходя пятнами и чувствуя, что они покрываются холодным потом, и у них трясутся поджилки. Никто и никогда до сих пор не видел, чтобы Хельгус так взрывался. Обычно спокойный и хладнокровный, он пребывал сейчас в такой кипучей ярости, что если бы она могла сжигать, то Капгаруп и Дзинзарте сгорели бы в одно мгновение.       — Пошли вон отсюда, с глаз моих! — рявкнул Хельгус. Компрачикосы на полусогнутых ножках выползли из штольни, а Хельгус развернулся к Эсмеральде.       — Слушай меня внимательно, — сказал он, разрезая ножом на ней веревки. — Если ты побежишь, они тебя догонят и убьют, и я тут не смогу ничего сделать. Поэтому будет лучше, если ты будешь все время держаться рядом со мной.       — Откуда я знаю, что тебе можно верить? — хрипло спросила Эсмеральда.       — Ниоткуда. Я вообще вру, как дышу, — хмыкнул Хельгус. — Тебе просто придется, если хочешь остаться целой и невредимой. Твое имя?       — Эсмеральда, — сумрачно буркнула цыганка.       — Ну, мое ты уже слышала. Не отходи от меня, и будешь жива. Отойдешь — эти тупые скоты нарежут из тебя шкурок.       — Тебе-то какой смысл меня спасать?       — Пфф, я, по-твоему, похож на этих недоумков? — оскорбился Хельгус. — Нет, я точно знаю, что судья твой у нас на хвосте, что он знает нас по лицам, а кое-кого по именам. А уж теперь, когда этот лысый недоумок тебя у него украл, судья из-под себя вывернется, чтобы нас всех достать. И я не хочу, чтобы он убивал меня медленно и мучительно, мстя за твою смерть. Ты улавливаешь ход моих мыслей?       — Ладно. Считай, что ты меня убедил, — кивнула Эсмеральда.