***
Марк сидит на кровати в комнате Темночаса. Ему выделили отдельную комнату по просьбе госпожи Мортиновой наверху башни-общежития, что, безусловно, льстило, но сейчас он находил это еще и полезным: нельзя, чтобы кто-то увидел непонятную прогрессирующую болезнь. Именно болезнь, потому что стебель, растущий из его плеча не приносил никакого удовольствия. Почти полгода она не выказывала себя, но теперь, когда он сидит под огнём свечи и разглядывает поврежденную кожу, становится тошно. Из Марка, подобно паразиту, тянется вверх зеленый стебель в красных разводах, распускает бархатные, с засохшей кровью листья, покачивается нераскрывшийся бутон. Марк притрагивается к растению, который приводит в ужас одной своей неестественностью — кто бы обрадовался, когда из тела цветы лезут, — и оглаживает бордово-зеленые листья. Они настоящие, живые, с тонкими венами-жилками, в которых, он уверен, течет его кровь. Марк чувствует растение, как прикосновение к своей коже. Это приводит в ужас. Он в панике хватает лежащие на кровати ножницы, раскрывает лезвия и сечет по основанию стебля. Моментальный хлопок боли ослепляет, Марк вскрикивает и падает от неожиданности на деревянный пол; ножницы отлетают, а Марк держится за плечо. Сквозь пальцы сочится кровь. Боль такая, словно лезвие пропустили до самой кости, хотя Марк к коже не прикоснулся: только срезал стебель. Он скулит от боли, по щекам текут холодные слезы, а челюсть сводит от сжатых зубов. Он проклинает Огневу за учащенное болезненное дыхание и липкую кровь на коже.***
Последующие две недели Марк проводит в библиотеке Темночаса: переворачивает ее вверх дном, вытаскивает обветшалые тома, новые издания современных часовщиков-лекарей, не спит ночами и морщится от зуда заживающей раны. Все попытки найти хоть какую-то информацию о феномене его организма проваливаются с паническим треском, и Марку остается каждый день перевязывать уродливую выпуклость слоем бинта и мазать заживляющим часодейным маслом. Наконец, пятничный вечер трехнедельного поиска венчается малым успехом: он находит нечитабельный свиток современного ученого-лекаря, выхватывает с пятого прочтения короткий абзац и ликует. Немного, но хоть какой-то результат. Ликование длится недолго, оно сменяется недоумением, а потом и мучительным пониманием. Без цитат, но в общем смысле, Марк болен. Серьезно. «Болезнь известна как флоремия — заражение крови, от которого страдает один на пять тысяч часовщиков. В результате в каждом эритроците паразитирует молекула flores parasitae по неизвестным лекарям причинам, но которые уверяют, что при тактильном контакте с предназначенным больному человеком сквозь тело, причиняя боль, прорастают цветы и соцветия. Феномен флоремии до конца не исследован». Марк перечитывает абзац с десяток раз. Пальцы немеют, горло схватывает жгутом шипастого осознания всей серьезности проблемы, а уродливый бугорок на плече разрастается до вселенского размера и топит все вокруг. Ужас вырывает остатки спокойствия.