Лунный свет в ночи

      До сих пор всю трясет из-за неожиданного прихода мужчины и концерта, устроенного им. Впервые за долгое время он замахнулся на нее, посмотрел такими «возбужденными» глазами. До этого, как Кире казалось, он был не способен убить ее, по крайней мере, точно не сейчас. Она была уверена, что для чего-то она ему нужна, тогда как объяснить его желание оставить ее возле себя? Он бы не стал просто так держать возле себя человека, который для него абсолютно бесполезен. Не такой уж он человек…        Если задуматься, Кира неоднократно задавалась вопросом «почему он позволяет мне жить?». Наученная жизненным опытом, она сможет с уверенностью сказать, что Хисока просто позволял ей жить. В любой удобный момент: когда она спала в соседней комнате, когда ходила рядом, ела, разговаривала и задумывалась… в любой момент он мог убить ее — это не составляло трудностей. Даже не подлежат сравнению их силы и умения. Кем бы не была девушка, каким бы нэном не владела — она, по сути, никто рядом с Хисокой, и то, что она дожила до своего возраста, только его заслуга. И как бы она ненавидела его и проклинала, но в душе все равно благодарна, потому его недавний поступок стал для нее полным шоком. Внутри где-то теплила частичку надежды, что он не убьет ее, но теперь… эта частичка расщепилась на кусочки. Дрожит вся внутри, и, чтобы успокоиться, сжимает бедное покрывало в кулаках, чувствуя на себе вновь и вновь его холодный взгляд, полный желанием убивать. В голове полный кавардак и лезут лишь одни вопросы «что теперь будет со мной? как он поступит? каким будет его следующий шаг?». Но неожиданно для себя ощущает чужую ауру совсем рядом, прямо за дверью, из-за чего резко выпрямляется.       — Эй, Гон! Какого хера ты толкаешься? — скрип двери и открытое ворчание врывается в комнату, смотря на Гона недовольно, — Усмири свой пыл… она, наверное, все еще спит…       — Кира! — Гон, полностью проигнорив слова Киллуа, как только увидел сидящую Киру, буквально подпрыгнул к ней, сел на краешек кровати и аккуратно взял за руки. Его радость можно было увидеть буквально за километр — янтарные большие глаза светились с некой теплотой, грубые, но теплые руки аккуратно сжимали ее ладони, и он сам не в терпении двигался на месте, — Ты как себя чувствуешь?! Давно проснулась? Надо было сразу же нас позвать, наверное, долго ждала?       — Гон, говорю тебе, успокойся! — Киллуа легонько ударил его по плечу, но продолжил стоять рядом. По нему не скажешь, но он тоже очень рад видеть, что Кира очнулась: внимательным взглядом изучает все ранения Киры, ждет, когда она обратит на него внимания, и даже туловищем наклоняется, чтобы заглянуть в глаза, — Ты чего? Язык поранила? Эй, Кира, может уже скажешь что-нибудь?       — Эм, — взгляд опускает, зажимая в одну полоску дрожащие губы, а спустя секунду вовсе голову опускает, всхлипывая. Забирает свои руки от плена Гона и закрывает лицо, прижимая к себе плечи, — Из… извините, я просто на эмоциях, и слишком рада… спасибо вам большое., — совсем тихо, словно забитая мышка, шмыгает, зажимается в один комок от стыда. Как она могла так легко разреветься? Разреветься подобно маленькому ребенку, для которого эмоции — один из способов донести свои мысли. Шмыгать настолько тихо, словно за плач ее казнят, и быть застуканным за это дело — самый тяжкий грех. Но по-другому она уже не может, слишком тяжелые испытания выпали на ее участь, слишком долго держала в себе, играя в стойкую девочку: чертовые испытания на Небесной Арене, где она была на грани жизни и смерти несколько раз; испытания на экзамене и тяжелое принятие своей силы; бесчисленные бои, переломы, ушибы и синяки; постоянная безудержная погоня за чем-то и, конечно же, сильный эмоциональный пресс от Хисоки. А все ради чего? Все ради того, чтобы увидеть улыбки рядом стоящих парней, слышать их частые стебы и хихикать в кулак, наблюдать за их капризами и знать, что за их спинами всегда безопасно и тепло. Наконец прочувствовать сполна давно потерянное чувство собственной нужности кому-то, видеть неподдельное беспокойство. В конце концов знать, что кто-то ценит тебя также, как и ты его.       — Ну ты чего? Кира, — Гон понизил громкость своего голоса и с сочувствием наблюдал за ней. Видит всю ее боль, которая безудержными слезами скатывается вниз, из-за чего не выдерживает и аккуратно притягивает к себе, — Все же хорошо теперь, разве время реветь? Все живы и здоровы, на улице погодка прекрасная, ты наконец-то стала официальным охотником, разве это все не круто? Ну все, прекращай реветь, — приобнимает за плечи, поглаживая по спинке, и под конец своих слов за плечи держит, отодвигая, — Посмотри на меня, Кира, давай сейчас не будем плакать, хорошо? Вечером посетим кафешку, там посидим и хорошенько поболтаем и ты расскажешь нам все через что тебе пришлось пойти, договорились? — парень издает смешок с ее забавного кивка, после которого последовал громкий такой шмыг. Следом поднимает голову на Киллуа, взглядом намекает, что пришла его пора и встает с кровати, — Ладненько, мне нужно бежать к Нетеро, обговорить вопрос вручения лицензий, не плачь больше! Вечером я зайду и проверю! — быстро убегает из комнаты, не дав Кире даже шанса что-либо сказать, и плотно закрывает за собой дверь.       Первые секунды между ними висела неудобная тишина, из-за которой Кире даже показалось, что Киллуа злится на нее. Не поднимает на него голову, нервно вытирая слезы с глаз, пытается сосредоточиться на своих мыслях.       — Извини, — лепечет девушка сквозь шмыги, но следом переводит взгляд на Киллуа, который неожиданно сел на кукурки и стал пристально смотреть на ее лицо.       — Не извиняйся, — брови светлые хмурит и выдыхает как-то устало. На момент даже показалось, что он все это время он не просто так стоял и смотрел, а обдумывал что сказать, как лучше успокоить, и то — так и не додумался. Опускает свой взгляд на уровень ее рук и неуверенно, словно боится, что его сейчас отторгнут, касается ее пальчиков, — Не извиняйся за своим эмоции… мне жаль, что так произошло, на самом деле. Я, как экзаменатор, должен был предотвратить такую бойню, да что уж тут как экзаменатор, как твой., — последнее слово не договаривает и вовсе прячется в свои локти, при этом крепче сжимая пальцы. Буквально краснеет за мгновение, из-за чего дышит чаще. Он мог бы в любой момент убрать свою руку, потому Кира его не держит, но все еще продолжает держать ее за руку, будучи так смущен, — Скажи уже что-нибудь… эта тишина смущает.        Но в ответ вновь тишина. Лишь через несколько секунд послышалось шуршание одеяла, а следом и скрип кровати — девушка молча потянулась к нему, чтобы обнять, но он, не ожидавший таких действий, упал на пятую точку, потянув за собой девушку. Она буквально сползла с кровати, но не расцепляла руки на его шее, и оказалась, получается, на его коленях. Ничего не говорит, лишь вновь тихо шмыгает, и ближе его к себе прижимает. От него веет свежестью, приятным стиральным порошком и утренней росой. Возникают ощущения, словно открыл наконец-то окно в темном душном помещении; выпил первый стакан прохладной воды утром; и долгожданного ощущения беззаботности после всех выполненных долгов. Но на данный момент для нее Киллуа тот, кого можно сравнить с самым дорогим человек. Нет, он является для нее таковым, поэтому она сейчас так отчаянно цепляется за его плечи, наплевав абсолютно на все раны. Буквально льнет к нему, подобно лисице, а он в ступоре сидит — на нем сейчас буквально сидит девушка, обнимает так трепетно и нежно, как никогда. Опускает удивленный взгляд на нее, в это время двумя руками упираясь об пол, смотрит в макушку, которая постоянно дергалась от шмыгов. Ночнушку, в которую ее одели, поправляет бережно на ногах, чтобы особо не задиралась, и наконец-то обнимает ее в ответ двумя руками, буквально закрыв собой. Гладит по спинке, чтобы успокоить, и шепчет «тшш» на каждый ее шмыг.       — Если тебе сложно называть меня своей девушкой, то не нужно… мне достаточно того, что ты рядом, — шепчет совсем тихо, буквально не проговаривая слова, но парень все прекрасно слышит, — Одно твое существование давало мне надежды на будущее, мысли о тебе не давали загнуться и переступить черту, поэтому… поэтому… не нужно… я все понимаю, — носом тычется ему в шею, зажимается ближе, пока он сам обнимает ее, и слышит его облегченный вздох. Она была права — он запутан в себе, чувствами уверен, что не равнодушно дышит к ней, но разумом отвергает. «Как же больно это осознавать…»

***

      Пока еще теплый ветер пробивал в окно комнаты, наконец выветривая уже до тошноты надоевший запах хлорки, Кира сидела на краю кровати. Молча смотрит в него, находясь в своих мыслях, и обдумывает все. Киллуа ушел сразу после того, как успокоил Киру но, конечно, не без настояния девушки. Киллуа все также остается экзаменатором и обсуждение вопроса о вручении не может состояться без него — таковы правила. Если бы не это, он бы остался с ней, не смотря на всю неловкость ситуации, но девушка сама настояла на этом — «со мной все хорошо, давай лучше вечером увидимся в кафе, хорошо? мне нужно подумать». Поэтому сейчас практически безмолвно сидит и смотрит в одну точку. Резко для себя гнется в туловище и произносит громкое «ааай».       — Ну и зачем ты заплакала?! — шепчет гневно про себя, пряча лицо за ладонями, — Теперь они будут волноваться! — спустя пару секунд выпрямляется с обреченным вздохом и падает поперек кровати, из-за чего брови хмурит боли в ребрах. Ей сказали, что у нее нет переломов, чему даже удивились, но несколько трещин в ребрах и в правой руке, из-за чего строго на строго запретили резкие движения. Пялит в потолок, до сих пор особо не осознавая что с ней произошло, и в голове вновь возникает образ Хисоки. Неужели он хочет раскрыть их связь перед Киллуа и Гоном? Что тогда она скажет в ответ? А вдруг они друг друга знают и парни в курсе какой из себя Хисока?       Брови хмурит от тяжелых мыслей и переворачивается на бок. Единственное, на что ей стоит надеяться, — они друг друга не знают. Тогда ей будет намного легче скрыть натуру мужчины и лишних вопросов никак не возникнет. Приподнимается в локтях, когда слышит шаги, а следом и скрип двери.       — Не спишь? — Киллуа медленно закрывает за собой дверь и туловищем поворачивается к ней. На несколько секунд Кира застыла на месте из-за его прически — у него заплетен хвостик позади! Конечно, его пушистые и непослушные волосы резинка не в силах убрать, из-за чего пару локонов все-таки щекотит его шею, а он сам вынужден убирать все за ушко, — Собрание окончилось полчаса назад — завтра в часов девять начнем вручение. Кстати, взгляни, — протягивает ей пакет и ожидает ее реакции. Кира, которая еще не отошла от его вида, поспешно садится на колени и тянется за пакетом. Открывает его с вопросом «что там?», а когда достает оттуда темно-фиолетовую футболку, которая была явна больше ее на несколько размеров, удивленно смотрит на парня.       — Ты купил мне одежду? — следом достает оттуда спортивные штаны черного цвета с достаточно свободным кроем. Обводит все взглядом и хмыкает про себя — «в его стиле».       — Да, твоя уже непригодна для носки, — взгляд опускает и прячет руки в карманы своих штанов. Видно по нему, что ему непривычно это, поэтому он избегает зрительного контакта, — Я не знал, что ты обычно носишь, но Гон подсказал, что платья ты не любишь, предпочтения отдаешь чему-то спортивному… вот я и решил особо не заморачиваться. Если тебе не по вкусу, то я обменяю на что-то другое.       — Да брось ты, мне очень нравится, — смотрит ему в глаза и улыбается губками. Она правда рада такому «подарку», особенно от Киллуа. Опускает взгляд с легким румянцем и парень заметил. Слегка завороженно наблюдает за ее радостью и расслабляет плечи от напряжения. Не теряя времени, девушка подцепляет край ночнушки и тянет вверх, но останавливается на пол пути, замечая, что парень все также наблюдает за ней. По итогу сидит перед ним с голыми ногами, буквально еще чуть чуть и покажутся ее бедра, — Уже не стесняешься? Не уж то так вырос? Раньше то от моего голого плеча шарахался, — улыбается по лисьи и специально не закрывает свои ноги, а только больше вверх тянет ночнушку. Киллуа от ее слов моментально вспыхнул, да так сильно, что даже уши покраснели.       — Ты не подумай ничего такого! — моментально отворачивается от нее и ладонью закрывает свои глаза, — Я просто задумался…       — Расслабься, Киллу, — в ответ смеется звонко, а от его вида вовсе успокоиться не может, — Ты такой милый, когда смущаешься, так что не бери в обиду.       — Тебе стоит быть осторожней, все-таки я реально вырос с того времени, — макушку чешет, выпрямляясь, и выдыхает как-то обреченно, — Ладно, я тебя за дверью подожду, как будешь готова — выходи, — отталкивается с места и быстро выходит, плотно закрывая за собой. Девушка же от его последних слов сама вспыхнула. В момент, когда он выпрямился, она увидела уже не детские, а мужские крепкие плечи. Сам Киллуа в росте прибавил достаточно и теперь выше Киры на полторы головы, как минимум, голос также стал более грубым, а черты лица выраженнее. Крутит у себя в голове его «я все-таки вырос с того времени» и понимает с каким помыслом он этого сказал, из-за чего падает на кровать куличиком.