Мой личный ди-джей

Я, конечно, чуть-чуть припозднилась, так что поздравляю уже с прошедшим праздником и это тоже подарочек на 8 Марта))) Тут много-много любви))) Желаю, чтобы каждая из вас тоже нашла половинку, а у кого есть, чтобы ваша любовь была прекрасна и неразлучна)) По дороге Мадара выведал адрес, заехал в офис и отнес письмо в кабинет Итачи. Дальше без лишних задержек добрался до квартиры Курамы. Дверь оказалась на половину открыта, похоже тому теперь на всё было плевать. Брюнет зашел и закрыл дверь на замок. Квартира была уютная и просторная. После коридора сразу появилось большое просторное помещение. Все было в глубоких синих, белых и красных тонах. В центре стоял бордовый мягкий диван с несколькими темно-синими креслами и очень мягкими большими подушками. С левой стороны были двери в другие помещения, с правой кухонный отдел синих и белых цветов с пристроенным к нему длинным продольным красного цвета столом. У окна, которое было почти на всю стену, стоял обычный квадратный обеденный стол, возле него было только два стула. На этом столе стояла чашка горячего кофе, который едва-едва был начат. Учиха направился в спальню Кица. Оного там не оказалось, зато было время рассмотреть её. Комнатка была очень маленькая и темная, находилась в ней только средних размеров кровать, тумбочка со светильником и маленький шкаф. Послышались шаги, Мадара повернулся и на проходе увидел хозяина в черно-бордовом халате, который обнажал грудь и бедро. Когда тот увидел гостя, то шокировано остановился, но быстро взял себя в руки: – Мадара-сан… Договорить не дали, быстро повалили на кровать, раздвинули ноги, закинули их на талию и устроились между ними. Курама сначала был в шоке, потом опомнился и виновато посмотрел с чувством сожаления в глазах. – Больно, да? – Учиха не понял к чему это он клонит, но услышал продолжение. – Неприятно, когда твой насильник захотел тебя, а сам не кончил. – Заткнись! – взревел брюнет. – Прости, я действительно… – Заткнись! – закричал еще громче, схватил за груднички, поднял друга и резко опустил на кровать. – Пришел исправить положение? Ну что ж, так мне и надо… – Хватит я сказал! Он припал к груди, больше распахивая халат, глубоко носом втягивал запах своего совершенства, посасывал и слегка оттягивал вверх соски, одной рукой гулял по бедру друга, другой зарывался в мягкие волосы и массировал голову. Кицуне часто задышал, его руки лежали по обе стороны от головы, но он не решался воспользоваться ими, чтобы дотронуться до пленительного тела. Брюнет стал спускаться ниже, мокрая дорожка под действием открытого пространства становилась холодной, что приятно остужало горячее тело, но еще сильнее скручивала спираль внизу живота. Обе руки тоже переместились вниз, залезая под ткань и массируя голые ягодицы. Киц схватился за подушку и пытался сдержать воздух в горле. Учиха поднялся и склонился, оставляя между своим лицом и лицом любовника несколько сантиметром. – Так не пойдет, – лицо стало приобретать розовые оттенки, – стони, – после этих слов он резко вернулся назад, но Курама успел заметить, что лицо было уже красных оттенков. Мадара взял в рот головку его члена, попутно проталкивая пальцы в дырочку. Огненноволосый послушно выполнил просьбу, чувствовать любимые губы и язык на своем паху было очень приятно, но внутренне он боялся, что тому будет неудобно, неприятно или еще что-то. Когда же пальцы внутри стали чувствоваться более четко, тут уже думать было как-то не до этого. То, что боль усиливала возбуждение, мужчина решил не удивляться. В любом случае, с его Чи, и боль станет чем-то приятным. От стонов Кица голова шла кругом. Учиха все больше смелел и чувствовал власть, но она отличалась от той, которая была направлена на Хашираму. Шатена хотелось просто усмирить и даже отомстить, оттрахать сильно, больно, жестко – до смерти, чтобы больше не проснулся, а рыжего ублажать и ублажать, заставлять извиваться от удовольствия – до потери сознания. Знать, что приносит наслаждение только он, что кроме самого Мадары никто не способен владеть им и доводить до оргазма. Кстати о нем… Учиха так увлекся, что Кицуне чуть не излился в него, но вовремя остановился, вынимая пальцы из разработанного отверстия, на которое уже сами насаживались. Вздох большого разочарования раздался где-то на уровне подушек, брюнет самодовольно усмехнулся, за что получил недовольный взгляд. «Черт! Как же я его обожаю! – думал глава клана. – Во всех его взглядах столько нежности и… любви? Ками-сама, как я раньше не замечал этого? Да, этот всегда присутствующий, не важно, какие эмоции будут, он всегда там есть, взгляд сам выражает огромною эмоциональную привязанность, говорит, что на все пойдет ради меня. Вот как сейчас… когда сердится… я вижу! Теперь вижу... он счастлив со мной. Ни с кем другим он таким не сможет быть. А я отторгал его, не хотел видеть. Думал, если он меня забудет, то ему станет легче. Оказывается, у него есть только один вариант, чтобы облегчить страдания – быть моим и полностью отдаваться. Что он и делал все эти годы, но я не принимал, а взамен от отдачи к нему возвращались оглушительные удары боли и печали. Прости… прости меня… мое совершенство». За раздумьями брюнет не заметил, что уже входил в аловолосого, его слишком возбудили мысли о том, что только от него Киц заводится. Курама в свою очередь тоже не отставал в наблюдениях. Когда он недовольно посмотрел на любимого, то на его лице словно появилось озарение, и он, не отрывая взгляда от зеленых глаз, стал насаживать Кицуне. Взгляд был настолько пристальный и пронизывающий, что сердце теперь отбивало ритмы не только в груди, но и на уровне паха. «Как же он красив, – билось в рыжей голове, – этот его пошлый взгляд, дикое желание и прекрасное тело. Это всё пока что моё. Он скоро уйдет, но пока обладатель всего этого я! И я навсегда запомню, две наши прекрасные ночи, Чи» Дальше пошли толчки, Мадара моментально задел простату и, Киц сильно прогнулся в спине. Учиха чуть не задохнулся от такого зрелища. Оторвал руки партнера от подушки и положил их себе на плечи. Тот моментально обхватил его, сильно вжимаясь телом в другое тело. Толчки становились глубже и быстрее, стоны обоих были все громче и раздавались в нескольких комнатах сразу. – Ма… ах… дара… АХ… сан… – Прости… – одышка. – Чи… Зеленые глаза заблестели неверием и счастьем. – Чи… прости меня, но… ааах… больше не... а-ах… могу молчать… я безумно, – тяжелое дыхание, – безумно люблю тебя… – Это я должен просить прощения. – За что? – удивленно. – Что никогда не говорил… ха… что люблю тебя, – зеленые глаза распахнулись, но особенно сильный толчок не дал сказать что-либо еще. Учиха продолжил. – Хаширама даже другом не был, я просто боялся, что он навредит тебе, поэтому подчинялся. – Чи… – Курама еще не до конца все осознавал, но слезы уже катились по щекам. – Люблю только тебя, – на выдохе в лицо, чтобы потом губам вновь позволить сплетись вместе спустя большое количество времени. Оргазм был ошеломительным… Итачи зашел в свой уже убранный кабинет, сел за стол и начал готовиться к работе, как неожиданно нашел конверт. На нем было написано «Учихе Итачи» знакомым подчерком, это было от дяди. Тело неприятно свело, от боязни того, что тому вновь взбрело что-то новое в голову. Вскрыл конверт и начал читать. На это потребовалось еще две минуты. Глаза никак не могли поверить, в то, что увидели. В кабинет зашел Дейдара, но даже это не смогло отвлечь его от письма. Блондину стало любопытно: – Итачи. Что там? Тот посмотрел на него уж очень довольным выражением лица. – Ты чего? – Наш план сработал! – Какой план? У меня не было никаких планов… ну, точнее я не помню… Надо в блокнотик заглянуть. – Дей! – на блондина накинулись, тот в панике стал убегать, но не успел, его уже повалили на пол. – Он разрешил! – сказал Итачи, нависая сверху. – Кицуне-сан справился. Нам можно быть вместе. Свадьбы не будет! – Да? Урааа! – Тсукури крепко обнял Учиху. – А что с теми документами, которые мы испортили? – Ну, – брюнет недовольно и виновато скривил рожицу, – за них мне огребать долго придется, но что именно он мне написал, тебе лучше не знать. Мой дядя, знаешь ли, уличных кровей, так что наслышался он много интересных слов. Иногда мне кажется, в нем сидит мальчик-бунтарь, который просыпается время от времени. Кстати, он назначил еще день, когда мы должны поужинать вместе. Как бы устроить тебе знакомство с родственниками. – Что??? Ну, уж нет!!! – Возражения не принимаются. К тому же, – Итачи уложил Дейдару на пол и провел ладонью по его щеке и груди, – мы на кое-чем остановились тогда… Курама вышел из ванны и увидел, как Мадара очень пошло расселся в его халате на кресле. Одна нога свисала на пол, другая стояла на мебели полностью обнаженная, из-за этого задрался халат и еле-еле прикрывал самую соблазнительную часть тела. Кицуне сглотнул от предвкушения. – Нравлюсь? – хитренько спрашивает соблазнитель. – Конечно, – склонился сверху, ставя колено между ног, и тянется за поцелуем. – Ой, извини, я устал. И хочу кушать, – демонстративно отворачивается и зевает. Киц усмехнулся. Ничего, он умеет ждать. Поднимается, но чужие руки на его талии не дают сделать этого до конца. – Я к твоему сведению не люблю завтракать один. Так что если в следующий раз надумаешь убежать, то я тебя… Рот прикрыл красивый длинный пальчик. – Не надо, Чи, все твои фразочки я уже знаю, поэтому побереги лишний раз мои уши. – Он встал и пошел готовить завтрак. – И удосужься хотя бы надеть штаны. – Что, прям так сильно соблазняю? – Просто есть люди, которые употребляют еду в приличном виде. Пока Кицуне готовил, решил заглянуть еще на почту. Там ему от компании были присланы большие благодарности, и вопрос о том будет ли он там дальше работать. «Явно кто-то из персонала отправлял. Из содержания письма видно, что не знают о моей истинной работе, – оценил Курама. – Её знал только Итачи, но почему тогда он сам не написал? Сильно занят? Выходит, Чи, уже до приезда ко мне все решил?». – Что это значит? – решил спросить он, неся поднос с едой на стол. – Ты разрешил самовольничать своему племяннику? С чего бы это? Мадара вновь соблазнительно разлегся на его диване, явно не собираясь отвечать на вопрос. Как его и просили, брюки он одел, но не более, лишь халат лежал на плечах. – Иди кушать, – Кицуне пригласил за стол. Самодовольный с вызовом взгляд. Киц лишь улыбнулся и помотал головой. Раннее утро. Уже более яркие лучи солнца пробивались сквозь белоснежные занавески. Большие окна с охотой принимали всю яркость уличного света. Щебетание птиц пробивалось в помещение. По комнате витал приятный запах кофе и запеченной шарлотки. Это утро было самое яркое, теплое и родное, в котором двое мужчин с чувством полного упоения наслаждались и утопали в нем. Дни летели. Саске и Лис постоянно общались. Можно сказать сутками сидели на телефоне. Все было бы хорошо, но есть кое-что, что не нравилось блондину. Учиха теперь больше не обращал внимания на Наруто. Тот приходил на учебу и просто садился на свое место. Вначале он даже и на уроках пытался общаться – кидал Лису смс, но Наруто было трудно скрывать, что это он на них отвечает, поэтому на время учебы стал отключать мобильник. Так же он пытался уровнять шансы, но все было тщетно. Саске перестал замечать его как одноклассника. Тот только витал в облаках в предвкушении нового разговора с ди-джеем. Узумаки был в отчаянии и не знал, что ему делать. Даже тот же Какаши больше не мог привлечь его внимание к себе, хотя, казалось, тот и вовсе перестал этим заниматься. Тогда блондин решил, что Саске надо просто переболеть этим, пока однажды… – Я люблю тебя. Продолжительное молчанье. На том конце телефона тоже ждали. – Что? – глупый с нотками шока вопрос. – Я люблю тебя, – повторил Саске. – Знаю, это слегка неожиданно. Но это правда и это продолжается уже давно. Я хочу быть всегда с тобой. В горле пересохло. Впервые Наруто не знал, что говорить. То, что его реальная сущность, которую брюнет видит каждый день, проиграла, оказалось неоспоримым фактом. – Знаешь, – охрипший голос. Парень прокашлялся и заговорил нормально. – Мне надо подумать. Пока не звони мне… пожалуйста. Я сам позвоню Трубка некоторое время помолчала, потом дала ответ: – Хорошо. Я буду ждать. Наруто бросил телефон. Ему было ужасно обидно, хоть он и понимал, что Саске увлекся Лисом задолго до появления Наруто. Но неужели тому важнее неизвестный певец, чем существующий перед носом человек? Такие мысли все больше затягивали, что совсем не радовало. Поэтому парень решил прогуляться. Это поможет не только обдумать слова Учихи, но и самому принять решение. На улице было совсем темно. Этот глубокий вечер больше напоминал ночь. Блондин блуждал долго, а мысли так и не складывались, даже холод не мог отрезвить мысли. Каким-то образом он забрел в парк, сел на лавочку и уставился вниз. От обездвиженного состояния озноб, наконец, начал пробирать, но ожидаемого эффекта не вышло. Теперь в голове вообще не было мыслей, а если и были, то на тему «хочу пойти домой и согреться». Наруто облокотился на скамью, закинул голову и взгляну на звезды. Ночные огни города были рядом, что мешало обзору, но все-таки несколько удалось увидеть. Вскоре послушался звук приближающихся шагов. «Какой еще ненормальный сейчас не спит?» – мелькнуло в голове, после под боком очутилось тепло. – Ты что в такое время здесь делаешь, добэ? Узумаки резко выпрямился и взглянул на соседа. На том, как всегда, была ухмылка. Сердце пустилось в бешенный скач от того, что Саске впервые за долгоe время обратился к нему, как к Наруто, а не Лису. В груди заболело от того, что брюнет сделал другой выбор. Блондин не собирался показываться ему воочию в качестве Лиса (а с учетом выбора Учихи, так это вообще теперь дело принципа), поэтому во избежание всех проблем ему, возможно, даже придется сменить номер. Тут Узумаки озарила мысль, что если Саске тоже заставить помучиться, тогда они будут квиты. Парень резко встал, выпрямился и обратил взор на брюнета. Тот тоже встал, но медленно и непонимающе глядя. Блондин взял телефон и начал строчить в нем. Когда повернул экраном, то наследник клана увидел самую прекрасную фразу: «Я люблю тебя». Он улыбнулся и потянулся к Наруто, но тот отстранился и продолжил еще что-то писать. От увиденных слов у Саске что-то глухо упало вниз. «Нет, я знаю, что тебе нравится другой. У нас скоро выпуск, поэтому мы разойдемся и больше не встретимся. Твой выбор сделан, желаю счастья». Блондин ушел, а Учиха медленно осел назад на скамью. Тут он вспомнил, что перестал с ним общаться, что признался ди-джею и теперь ждет его ответа. Выходит выбор, и правда, был сам собой сделан? Но он не хотел оставлять Наруто, просто он все время рядом, поэтому в голову не приходили мысли, что он исчезнет. Всю дорогу назад он шел в ужасном настроении и постоянно думал, правильный ли выбор сделал. Хотя он толком и не выбирал, просто все так вышло. А признания Лису как-то сами вырвались. С ним просто так хорошо и свободно, что сдержаться было трудно, он и так уже несколько дней до признания думал говорить ему это или нет. – В чем дело, отото? Почему такой хмурый? – вопрос прямо с порога, Саске даже сориентироваться не успел. Он скептически и недовольно посмотрел на брата, словно, прицениваясь можно ли ему доверять. Но в итоге решил, что ситуация и так плачевная. Тяжело вздохнул и начал говорить: – Что если кому-то нравится два человека. Но признался в этом только одному, как другой просто ушел. Я знаю, что выбор нужно сделать, но он как-то сам выбрался, поэтому приходится думать правильный он или нет. – Какой же ты все-таки маленький глупый брат. – Аники!! – взревел Учиха-младший. – Да все очень просто. Представь, что ты никому не признавался и оцени ситуацию трезво. Сделай, наконец, выбор, а потом уже будешь жалеть. Саске как будто кто-то треснул по голове. Как он сам не додумался всё оценить, прежде чем самобичеванием заниматься. – О, нет-нет, отото. Так не пойдет. Сначала иди выспись, а уже утром обо всём и подумаешь. Иначе и не выспишься и не придешь к правильным выводам. Давай-давай иди. Пришлось все выполнять. Мыслями он занялся уже на учебе. Наруто теперь стал его избегать, что тоже не могло радовать. «Итак, что мы имеем, – начал рассуждать Саске. – Лис более хитрый, ловкий, уворотливый, имеет какую-то свою обиду на мир. Наруто веселый, шустрый, непоседливый, видит даже в плохих людях и хорошие качества. Как ни крути, они оба хороши по-своему. Если я начну встречаться, что тогда примерно будет? С Лисом будет много необычного что ли. Думаю, он не покорный, поэтому в постели все будет бурно, так же не будет брезговать рулевыми, что тоже будет весьма интересно, заигрывания, наверное, тоже будут, экспериментирования разные как в постели, так и в простом общении. Если будем жить вместе, то по-любому разногласия будут и применять новые решения для сглаживания конфликтов должны иметься. Если буду с Наруто, то в постели его количество выражений будет просто будоражить, столько смены эмоций просто нет ни у кого, это, кстати, и компенсирует его отсутствие голоса. Так же, он капризный, поэтому, возможно, будет много дуться, что весьма мило. От него больше уступок будет, но тоже не всегда. Так же он будет таскать меня по разным развлечениям. Ксо! Это невозможно! Из них нельзя выбрать кого-то одного. Блин-блин-блин! Так, а если представить семейную жизнь? Мы усыновим ребенка, я понятное дело буду его воспитывать, как меня когда-то. Буду вкладывать манеры, строгость, правила и невозмутимость во всем. Лис. Думаю, он будет вкладывать в него непоколебимость, хитрость, ловкость. Наруто же, наверное, шустрость, озорство, непоседливость и интерес ко всему, даже к плохому научит относиться с пониманием. Ксо! Опять шансы равны! Да что же мне делать??» Саске оглядел пустой класс и в частности еще раз проверил пустующее место рядом с ним. Он не знал кто из них лучше, но и обоих не хотелось отпускать. Ведь если кто-то окажется с другим человеком… «Кстати, а как на счет измены! Конечно, я не думаю, что такое может быть, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Все-таки выбор надо на чем-то основывать, значит, сюда должны входить не только хорошие моменты из жизни, но и плохие. Отлично. Начнем с их реакции. Думаю, Лис просто врежет мне, соберет вещи и уйдет, ну или мои выкинет. Хм… больше ничего не могу представить из его поведения, если только глаза… Думаю, взгляд станет еще более озлобленный на мир. – У Саске защемило в груди, но он продолжил представлять. – Дальше Наруто. Так, он, скорей всего, бить в лицо не будет, но, при умении говорить, высказал бы всё, что думает, лицо его затравленное, обида, обреченность и боль в глазах. – Сердце сильнее заныло. – Лис сильнее, хотя нет, он жестче духом, поэтому перенесет это легче. А Наруто… он, наверное, может, заплутать и попасть в дурные руки. Он, конечно, справится, но мало ли с кем он потом свяжется. Да его к себе прихапать могут и без его ведома. Он же глупенький, если можно так выразиться, вот и не заметит в случае чего, а потом поздно будет. Взять хотя бы случай с Хинатой и Гаарой. Даже в них он видит положительное. А если кто-то из них изменит? Лис наверняка усмехнется, когда его случайно застукают, хотя я все равно не вижу, чтобы он был на это способен. Скорей всего он просто скажет, что больше не любит и уйдет. И Наруто… я тоже не вижу, чтобы он смог изменить. Но, блин, если хотя бы представить… Лис ничего не скажет и уйдет… Наруто извинится и… тоже уйдет». Саске не выдержал, подорвался и стал напротив окна. Измен точно не будет. Но и по ним тоже выбирать плохо. Это должно делаться не по принципу кто вернее, а кто ближе. Оба эти характера безупречны, как и их обладатели, но как говорится «за двумя зайцами погонишься и не одного не поймаешь». Урока не было, его отменили, все разбежались, поэтому Учиха спокойно мог рассуждать и думать в тишине. Прошло полчаса. На выбор оставалось еще 15 минут. Он должен решить, сделать такой выбор, после которого не должно быть сожаления и переживаний. «Если рассматривать, как личность, то они оба сильны и непоколебимы. Но за Лиса я переживаю меньше. Но правильно ли быть с Наруто, только из-за того, чтобы оберегать и защищать? Будет ли это любовью или просто синдром «заботливой мамочки»? Какой же сложный выбор…». Он еще 10 минут стоял и сравнивал их исходя из общей картины их натур. Надо было поторапливаться, так как скоро придет народ и уже поздно будет, а тянуть с выбором, ой как нельзя. Саске опустил взгляд и увидел на лужайке веселящихся парней. Среди них был и Наруто. Он прикалывался с Кибой и нагонял с ним круги. Его лицо светилось от счастья, глаза излучали озорство и некую толику любви к жизни. Все его движения и поступки излучали свободу, непоколебимость и непокорность. Это на вид он кажется таким хрупким, внутри него тоже есть стальной стержень, который может прогибаться под давлением, но никогда не сломается. В ушах появился привычный звон и… «Вот оно! – сообразил Саске. – Я Лиса воспринимаю в основном как создателя песен, он прекрасен, его характер и поведение будоражат, но это не идет в сравнение с Наруто. Как я раньше этого не заметил? Как их вообще можно сравнивать? Когда Наруто рядом уже вся музыка сама начинает окружать и обволакивать. У ди-джея шикарный голос, шикарная музыка, но только с Наруто она не обязательна. Теперь у меня подпитка идет не от песен Лиса, а от присутствия Наруто. Краски и звуки появляются с ним. Я постоянно представлял, Лиса как творца, что он будет петь при мне, про меня, ради меня, но с Наруто мне хорошо и без его голоса, без внешних звуков. Он уже их дарит, только я не слышал его раньше, не вслушивался в ту незримую волну, которая исходит от него. DJ Fox я восхищаюсь вами, но, прошу простить меня, оказывается мне совсем другая музыка нужна была…» Саске не отрываясь с легкой улыбкой, взял телефон и по автонабору позвонил Лису, чтобы сказать о изменении своего выбора, но вместе с ожидаемыми гудками он услышал еще музыку. Он повернулся к классу и пошел к тому месту, откуда исходила песня. Этим местом оказался его соседний стул по парте, а точнее пиджак на стуле. Брюнет сбросил вызов и через мгновение звуки стихли. Сердце выпрыгивало от догадок. Он подскочил к пиджаку, достал телефон Наруто и стал изучать его содержимое. «Входящие вызовы: 1 От кого: Саске-теме».