Нелюбовь

Каллиан всегда так резко насаживается на член, что Натаниэлю приходится придерживать ее под бёдра. Она ведь такая маленькая, тоненькая, словно ненастоящая, словно вырезанная из полированного ясеня статуэтка. Внутри неё слишком тесно и узко для него, шемлена, и постоянно кажется, что она вот-вот вскрикнет от боли. Он смотрит на неё снизу вверх, на груди с тёмными сосками, на закушенную губу, на зажмуренные глаза. Ему хочется опрокинуть её на простыни, под себя, и, целуя, войти. Медленно-медленно, так медленно, что она бы растаяла в его руках, как масло. Да Андрасте с ними, поцелуями, ему хочется хотя бы погладить её груди, плечи... Но Натаниэль даже не пытается отнять ладони от её бёдер: знает, что она мягко, но настойчиво переместит их обратно. — Я скоро кончу, — предупреждает он. Каллиан судорожно кивает, затем через несколько скачков протяжно всхлипывает, запрокинув голову. По её телу пробегает дрожь, внутри несколько раз сжимается, и Натаниэль изливается в неё. В былые времена он ни за что не стал бы кончать в неё, но с Каллиан даже подобная близость не становилась интимнее. «Ты дурак, что ли? — спросила она тогда. — Что ты дергаешься, мы же оба бесплодны». Она слезает с него, каким-то обыденным движением проводит краем простыни между ног и начинает одеваться. Раньше Каллиан позволяла себе понежиться в его постели. Она или дремала после секса, или просто лежала рядом, перебирая волосы на его груди и украдкой потираясь виском об отросшую щетину. Какая разница, что она при этом не открывала глаза? Даже если она представляла кого-то другого на его месте, но была-то она с ним! А последнее время она уходит, даже толком не отдышавшись. Натаниэль перекатывается к краю кровати, долго смотрит на Каллиан и, наконец, решает рискнуть. — Почему ты каждый раз так торопишься уйти? — говорит он шутливым тоном. — Останься. Каллиан разом сутулится и втягивает голову в плечи. Он слышит, как она бормочет себе под нос: «О нет! Нет-нет-нет-нет-нет...» — Ну а почему нет? — настаивает он. — И так все знают, что мы... близки. Мне было бы приятно, если бы ты... — Натаниэль, стоп! Ни слова больше. — Каллиан! — Он ловит ее за руку, когда она проходит мимо, и норовит заглянуть ей в лицо. Она пытается вырвать руку из его хватки, но безрезультатно. — Посмотри на меня. Что не так? Что изменилось? — Ничего не изменилось. Просто я не хочу ничего слышать про любовь и отношения. Каллиан смотрит в его глаза зло и холодно, словно они враги, а не любовники. Натаниэль невольно разжимает пальцы. — Последний мужчина, который признавался мне в своих чувствах, сперва публично меня унизил, а затем решил героически пожертвовать собой у меня на глазах. И я не хочу, чтобы это повторилось снова. — Я не он, Каллиан, — мягко произносит Натаниэль. — Я никогда тебя не предам. И... — Хватит об этом, — перебивает его Каллиан, застегивая пояс. — Хочешь большой и чистой любви — приходи ночью на сеновал, к тебе очередь из влюбленных дур выстроится. Но я тебя прошу: не втягивай в это меня.