С любовью. Мама и папа.»
Северус моргнул и медленно оторвал взгляд от письма, пытаясь осознать, что все прочитанное ему не померещилось. У него не укладывалось в голове, что родители, тем более такие, как Поттеры, могли написать своему ребенку… подобное. Если отбросить всю сладкоречивую маскировку, идея письма звучала примерно так: «Ты опозорил нас и всех своих предков до десятого колена, сынок, а вот твоя сестра — хорошая, послушная девочка, но мы, так и быть, все равно тебя любим, только не смей дружить с плохими ребятами.» Снейп еще раз бегло перечитал послание. И везде, рефреном, «Должен. Должен! ДОЛЖЕН!» Длинная борода и звездный колпак Великого и Светлого угадывались буквально в каждой строчке. Впрочем, с чьей именно подачи был составлен этот потрясающий текст, сомнений не вызывало. В нем почти дословно повторялись те же самые тезисы, что приводил ему, Северусу, Дамблдор в недавнем разговоре. Нет, ладно Джеймс, с его неприкрытым снобизмом, которому отвращение к Слизерину внушали с детства, но Лили! Уж она-то никогда не страдала отсутствием собственного мнения и однобокостью мышления… Внезапно раздавшийся издалека топот заставил Северуса очнуться и, быстро вернув на место письмо, шагнуть за колонну. А уже спустя несколько секунд из-за поворота вылетел Поттер, очевидно, обнаруживший пропажу. Увидев лежащее на полу письмо, мальчишка выдохнул с явным облегчением и, подхватив его, уже спокойным шагом отправился обратно в гостиную. Но за те короткие мгновения, что он оглядывался по сторонам, Снейп успел заметить в дрожащем свете факела влажные следы на его лице. Желание дать в морду Джеймсу возросло вместе с желанием удавить директора его же бородой, но Снейп только скрипнул зубами. Что ж, Гарри Поттеру придется сделать выбор.***
Гарри сидел на корточках в пустой гостиной и отрешенно смотрел, как чернеет и обугливается в пламени камина смятый пергамент. Слез почему-то больше не было. Хотя боль и обида, вызванные родительским письмом, никуда не исчезли, сворачиваясь внутри холодным клубком. И чувства эти были связаны не с тем, что было написано в письме — Гарри ожидал, что мама и папа будут разочарованы в нем — а с тем, как это было написано. За всю свою жизнь Гарри ни разу не слышал от родителей слова «сынок». Ни разу не чувствовал, что он любим, что им гордятся. И уж тем более не считал близкими людей, которые, приходя в гости, всегда смотрели на него с подозрением, будто ожидая подвоха. И вот, вдруг, когда он уже смирился с тем, что никогда не станет для родителей так же важен, как Анна, приходит это письмо. С теми самыми словами, о которых он так мечтал всю сознательную жизнь. Но Гарри, благодаря всем тем книгам, с которыми он проводил большую часть времени, слишком хорошо умел думать, чтобы обрадоваться этому. Он понимал, что каждое ласковое слово, написанное маминой рукой, ложь, и от этого становилось еще больнее, чем если бы строчки были привычно-равнодушными. Но еще хуже было то, что он не мог понять причин такого резкого изменения, хотя интуитивно чувствовал, что оно связано с его распределением. Вот только, почему? Он бы понял, если бы родители ругались, были недовольны им, готов был даже к тому, что от него могут отречься, но это… — Гарри? — раздавшийся за спиной голос заставил его вздрогнуть от неожиданности. Резко обернувшись, он увидел стоящую рядом Алекс. — Почему ты не на обеде? — Я не голоден, — он дернул плечом, но тут же услышал, как в животе предательски заурчало. Староста внимательно посмотрела на него, наверняка заметив его красные глаза и припухший нос, но вопросов задавать не стала, и Гарри был ей за это благодарен. Обсуждать свои семейные проблемы ни с кем не хотелось. — Ринни, — вдруг позвала Алекс непонятно кого, садясь на диван, а мгновение спустя в гостиной с негромким хлопком возникло небольшое лопоухое создание, одетое в ослепительно-белую ткань, замотанную на манер римской тоги. — Хозяйка звала Ринни? — пропищала эльфийка, преданно глядя на Алекс. — Добудь нам пару сэндвичей и сок. Ринни кивнула и испарилась, и почти сразу же на невысоком столике появился поднос с едой. — У меня тоже нет настроения идти в большой зал, — пояснила Алекс, заметив удивленный взгляд Гарри, и взяла с тарелки аппетитный сэндвич. — Присоединяйся. — А это?.. — Гарри, последовав ее примеру, покосился на место, где еще минуту назад стояла Ринни. — Наш семейный эльф. Подкармливает меня, когда времени мало или, как сегодня, неохота в зал топать. — То есть, ты вызвала ее из дома? Я думал, в Хогвартс нельзя аппарировать… Алекс как-то странно посмотрела на него. — У домовиков своя магия. Иногда им бывает доступно то, что недоступно волшебникам. Гарри смутился и откусил от сэндвича. Алекс тоже молчала. И следующие пять минут тишина гостиной нарушалась только потрескиванием огня в камине. — В твоей семье тоже все учились на Слизерине? — наконец, осторожно спросил Гарри, когда первый голод был утолен. Алекс кивнула, а потом, еще раз пристально посмотрев на него, добавила: — Скажу тебе по секрету, на распределении шляпа предлагала мне Рейвенкло, но я отказалась. — Из-за родителей? — Из-за друзей. Все, с кем я дружила с детства, поступили на Слизерин, а мне не хотелось оставаться одной. Родители, конечно, тоже были бы не в восторге, но думаю, они бы смирились, даже если бы шляпа отправила меня в Гриффиндор. В конечном итоге, дело ведь не в цвете галстука, а в твоем собственном, независимом выборе. Впрочем, так думают не все. Я более чем уверена, что родители твоего однокурсника Нотта могли бы отречься от него и изгнать из рода, если бы он попал на другой факультет. Тут все зависит от конкретного мировоззрения. — Друга моего отца мать выжгла с гобелена, — задумчиво сказал Гарри, глядя на огонь. — Не знаю, правда, было ли это связано с тем, что он поступил на Гриффиндор… Алекс усмехнулась. — Фамилия друга, случайно, не Блэк? — Да, — Гарри удивленно посмотрел на нее. — Как ты догадалась? — В большинстве чистокровных семей детей с очень раннего возраста обучают традициям магического мира, этикету, истории, в том числе и истории чистокровных родов. А род Блэков один из самых древних и благородных, к тому же он так или иначе состоит в родстве со всеми остальными: с Малфоями, Гойлами, Эйвери, Поттерами… — Алекс хмыкнула. — Впрочем, Вальбургу Блэк я помню лично. Она дружила с моей матерью, а Регулус до сих пор общается с моим старшим братом. Так что та история с Сириусом Блэком мне известна в подробностях. И можешь мне поверить, проблема там была не в выборе факультета. — А в чем? — с интересом спросил Гарри, чувствуя, как горький комок обиды внутри постепенно исчезает, позволяя снова глубоко дышать. Алекс посмотрела на часы. — Если интересно, расскажу, но в другой раз. Через десять минут будет звонок, что у вас сейчас? Гарри порылся в сумке и нашел свой экземпляр расписания. — Гербология. — Тогда тебе в теплицы к профессору Спраут, — Алекс поднялась с дивана. — Дорогу сам найдешь или проводить? — Найду, — Гарри закинул сумку на плечо и улыбнулся. — Спасибо.***
На преподавательский междусобойчик, традиционно завершающий первый учебный день года, Северус шел мрачный, как грозовая туча. После прочтения письма Поттера в голове крутились неприятные мысли, да к тому же криворукие хаффлпаффцы умудрились на последнем занятии устроить взрыв, вынудив его сопровождать двоих, заработавших ожоги, в больничное крыло и полчаса выслушивать от Поппи Помфри все, что она думает о несоблюдении техники безопасности, что тоже радости не добавляло. Так что перспектива потратить еще час своего, отнюдь не лишнего, времени, слушая, как коллеги обсуждают первокурсников, не успев толком запомнить даже фамилий, его совершенно не вдохновляла, но, к сожалению, величайшей волей директора явка была обязательной. Впрочем, явка еще не означала активного участия, а потому, войдя в директорский кабинет, Снейп огляделся и выбрал место в самом дальнем углу, искренне надеясь, что удастся сойти за деталь интерьера. Не удалось. — …еверус. Северус, вы слышите?! — резкий голос МакГонагалл ввинтился в мозг раскаленным гвоздем, вырывая его из собственных размышлений. Снейп поморщился. — Прошу прощения, Минерва, задумался. — Северус, мы тут вообще-то вашего студента обсуждаем! — Неужели? — Снейп поднял бровь. — Кто-то из моих успел отличиться в первый же день? Обычно это прерогатива ваших «львят». МакГонагалл возмущенно сверкнула глазами, намереваясь ответить, но ее опередил Филиус. — Мы говорили о Гарри Поттере, Северус. Дело в том, что на своем уроке я заметил его трудности в освоении заклятия левитации и рискнул проверить его магический потенциал. — На основании первой неудачи? — изумился Снейп. Флитвик нахмурился. — Не только. Видите ли, поговорив с мальчиком, я выяснил, что у него за всю жизнь не было стихийных выбросов. Ни одного. Северус напрягся. А Флитвик продолжил: — Так вот, артефакт показал, что магический потенциал мальчика очень и очень низок, что странно, учитывая, что оба его родителя обладают выдающимися способностями. Да и у его сестры, как я мог заметить, проблем с колдовством нет… — Бедный мальчик, — сочувственно покачала головой Помона Спраут. — Мало того, что он попал на Слизерин, не в обиду вам, Северус, так еще и учиться ему будет сложнее, чем другим. Теперь понятно, почему на моем уроке он выглядел таким подавленным! — Представляю, каким ударом все это стало для Лили и Джеймса, — Минерва поджала губы. Снейп ощутил прилив раздражения. — Филиус, а вы, случайно, не поинтересовались у мальчика, Лили и Джеймс вообще пытались развивать его способности? — вкрадчиво спросил он. — Вам ведь не хуже меня известно, что очень многое зависит от практики, особенно если потенциал низкий. — О, я уверена, что с детьми занимались! — вмешалась МакГонагалл. — Это прекрасно видно по его сестре! — Если с мальчиком и занимались, то точно не полетами, — скептически заметила Роланда Хуч, закидывая ногу на ногу. — На метле он совершенно не умеет держаться. А вот Анна явно унаследовала талант отца. В кабинете повисла пауза. Все синхронно посмотрели на Дамблдора, который благодушно улыбался чему-то своему, рассеянно поглаживая бороду. Заметив, устремленные на него взгляды, он вздохнул. — Коллеги, в наших силах сделать все, чтобы помочь мальчику! Нужно проявить снисхождение и понимание. Если у него что-то не будет получаться, не следует его ругать или, не дай Мерлин, сравнивать с сестрой. Необходимо дать понять Гарри, что здесь его окружают друзья… «То есть, вырастить из него тепличное растение без амбиций и желания развиваться, — мрачно подумал Северус, слушая вдохновенную речь директора о любви и понимании. — А еще лучше, не способного думать. Сейчас, размечтался. Уж кого-кого, а дураков на Слизерине никогда не было и не будет. Минерва пусть тебе безмозглых храбрецов растит, свято верящих во вселенскую любовь и общее благо.» К тому моменту, когда всех, наконец, отпустили, Снейп окончательно укрепился в желании вырастить из мальчишки достойного мага. Исключительно назло одному старому маразматику, мнящему себя современным воплощением Мерлина.