Затмение

Музыкальная тема: Flash Back Рики Куртка вместо подушки под голову. От бетонных стен тянет холодом. Расстояние от одного сплошного блока до другого не больше трех метров. Мое тело натянуто дрожащей от напряжения струной. Я больше не в состоянии видеть эту картину снова и снова: выстрелы на поражение, непускающие руки охраны, злорадная рожа Кириэ и многозначительно сжатые губы Катце. Я и сам думал, что я умнее, что я сумел справиться. Ни черта подобного, и близко нет. ... История Кириэ про нехватку рабочих рук для перевозки звучит гнило. Это твоя работа, Катце?... ... Почему бы тебе не сказать прямо, что это работа Ясона?... Кириэ, маленькая образина, эта система прожует и отрыгнет тебя так же, как... но мне нет дела, в конечном итоге каждый получает, на что нарывался. Где, не вспомнить, кто-то ляпнул, что отходняк от косячной любви длится половину времени, которое двое были вместе, очень надеюсь, что это так, тогда мне отбывать срок в этой тюрьме, в которой сидят мои мозги, еще полгода, а потом, возможно, я снова смогу чувствовать кого-то, кроме воспоминаний о тебе, если... ... На что ты намекаешь своими баснями о шрамах, Катце?... ... Если ты действительно хочешь быть свободным, уезжай из Танагуры... Заевшим эхом в ушах. Бывший фурнитур Ясона... кто бы мог подумать. Как будто все в моей жизни крутится вокруг тебя... еще до того дня... Уехать... Но как раз этого я не сделал. Ясон... Это твоя запоздалая месть? Через год? Думаешь, уничтожив мою банду, ты уничтожишь меня... Но... там нечего уничтожать... Неужели я задел тебя, блонди, так сильно, что ты нисходишь до мести? Скрип отпирающейся двери гонит эхо прочь, я спускаю замерзшие ноги на пол, все тело ноет от жесткой кровати без подобия постельного белья. - На выход! Свободен! Надзиратель застегивает на мне браслеты. - Свою квартиру не покидать. Ясно? Иначе никто не поручится за твою жизнь. - А что с остальными? - Здесь тебе не справочное бюро. Пэт... Сальный смешок наводит фокус на мои до сих пор смутные догадки, горячо бьет в виски. В коридоре я вижу Гая, его, наоборот, заталкивают в камеру. У меня сердце сжимается от его вида, левый глаз заплыл, бровь разбита, жуткие кровоподтеки везде, где кожу не скрывает одежда, рану на руке даже не перевязали. Все из-за меня. Я разрешил себе плыть по течению в ожидании непонятно чего, а захлебываются другие. Я просто дерьмо. - Гай, ты в порядке?!!! Гай? Толчок в спину. - Шагай давай! Разговорчики! Я захватил наживку... С такой охотой, как будто умираю голодной смертью. Какой будет твой следующий ход? Что за игру ты затеял, Ясон? Я все так же твоя игрушка. То понурое смирение, с которым я думаю об этом, заставляет меня поспешно и неловко отвернуться от Гая, старающегося взглянуть на меня через плечо. Мое лицо не тронули, берегут. Значит... Ясон Я не выдержал первый. Целый год без тебя. Целый год холода, четких тактических игр в политику и репутацию. Целый год бездушных шоу и как будто потусторонних ободряющих улыбок Рауля. Он прекрасно все понимает. Особенно после того, что я сказал ему тогда в бильярдной. "Рауль, ты будешь смеяться, если я скажу, что люблю Рики?" Год. Без тебя. Короткие сводки Катце. Как, куда, с кем, предположительно... Он прячет глаза, а мой взгляд и так не прочитать - привычка. Короткие фразы, короткие дни, короткие желания. И бесконечно длинные ночи. Без тебя. Я не выдержал первый. Ну и пусть, пусть будет так. Катце четко выполнил приказ. Сценарий проигран без отступлений. И ты вновь... Я увижу тебя. Я смотрю в тонированное стекло машины. Катце за рулем. Он никогда ничего не выскажет мне. Так же, как и я ему. Он ничего не сказал даже насчет истории с Дэрилом тогда, когда его пришлось уволить. Впрочем, его делом это стало только тогда, когда Дэрил оказался за дверями Эос. Катце привычным жестом подносит к губам сигарету. Я повторяю его жест. Я закурил. Ненадолго. Пока я еду к тебе. Керес. Мрачные изломанные улицы. Неухоженные полуразрушенные дома. Зыбкие опасные тени людей, прячущихся в подворотнях от жесткого, хоть и приглушенного света фар. Машина, конечно, принадлежит Катце. И его здесь знают. Так что опасаться нечего. Но на всякий случай... Рики Я отшвыриваю приемник, который сам же поставил на восемь вечера. Гребаная попса, черт, какую песню не возьми, они все о... Невозможно ничего слушать! Неужели нет других тем?! Голова раскалывается - похмелье - чертова наркота - все хуже и хуже. Я бреду в душ, включаю горячую воду, очень горячую, такую, что пар сразу наполняет кабинку, заслоняя то, что за стеклом. Я делаю воду еще горячее. Мои ступни постоянно ледяные. От стаута никакого проку и тем более удовольствия, он согревает, но только тело. Иногда мне кажется, я настолько замерз, что если кто-то толкнет меня, я рассыплюсь, заключенный в этом нетающем льду... Почему... Иногда часто постоянно я думаю, что потерять себя не такая высокая плата за твой взгляд, наблюдающий за мной, ласкающий в предвкушении. Мне все время мерещатся твои волосы, их сияющий взмах в толпе, откуда здесь, в трущобах. Почему... Мой мир распался, и я не могу собрать перемешавшиеся куски. Все, что вокруг, вроде бы есть, но ощущение, что протяни руку и пошевели воздух, - все исчезнет. Перед другими мне в этом несуществующем мире постоянно приходится вспоминать, каким я должен быть, но кого я могу обмануть. Разве что свою тень на стене. Только Гай смотрит на меня, как будто ждет, что у меня кончится непонятный паршивый период, и все встанет на свои места, черт побери, я как будто чувствую себя виноватым под его этим взглядом. Почему... У меня нет иммунитета к психическому заболеванию с длинными светлыми волосами. Ясон Перед подъездом я пережидаю случайных прохожих. Тушу сигарету и выхожу. Вверх по лестнице, пешком, исправных лифтов здесь, разумеется, нет. Катце идет следом, и его шаги почти сливаются с моими, такт в такт. Обшарпанные, изрисованные графити стены, стойкий запах кислого и режущего ноздри. Трудно определить, зато очень легко предположить, что это. И здесь живет мой Рики? Мой нежный любовник с такой гладкой кожей и невероятными глазами. Здесь? Я не желаю этого. Я сделаю все, чтобы это закончилось и больше не начиналось. Как можно быстрее. Я вполне могу себе это позволить. Ты должен понять. Даже если... Твоя дверь под отмычкой подается легко. Темнота поглощает меня. Даже мой верхний белый сьют растворяется в ней. Я слышу, как шумит вода в душе. Надо же, здесь работают коммуникации. Мне не надо зажигать свет, чтобы найти себе временное пристанище, ожидая, пока ты выйдешь. Кресло в самом темном углу вполне подходит. Устроившись, я киваю Катце, и он закрывает дверь. Серый прямоугольник на полу исчезает. Щелчок двери, он уходит, я слышу хрустящий звук шагов по крошке битого мусора. Меня снова окутывает темнота. Я остаюсь один. Ждать. Как весь этот год... жизнь проплывает у меня перед глазами. Жизнь без тебя. Но сейчас я хочу закончить это. Я Первый Консул и в моем праве... Я жду тебя. Рики Ровно год. Ты снял кольцо. Но оно осталось. Впаянное в мои мозги. Нудная головная боль. Тряхнув волосами, я натягиваю махровый халат, с трудом, кожа еще влажная, непослушными пальцами завязываю пояс, щелкаю по кнопке выключателя и иду к кровати, вытирая волосы махровым полотенцем, усталый, хотя весь день проспал. - Давно мы не виделись, Рики. Голос, который я хранил в себе все это время, бьющий или успокаивающий, всегда неотразимый - никогда ничто не делало меня таким слабым - сейчас в этой комнате. Я оборачиваюсь резко, как в драке, из рук полотенце падает на пол. Не потому, что мне страшно, я поражен, насколько... я готов к твоему появлению. Я понимаю все мгновенно... про себя... про тебя... - Ясон? Что ты делаешь? Здесь? Твой голос просачивается сквозь барабанные перепонки, лаская их бархатными нотками, вкрадчивый дурман, тянет к себе. Я отступаю назад, натыкаюсь на кровать и падаю на постель. Халат распахивается и съезжает с плеч, я не пытаюсь подхватить ткань или вернуть ее на место, знакомая истома в твоих глазах, я знаю ответ... я знаю его уже несколько дней, как только меня выпустили. - Я пришел забрать тебя обратно, Рики. Блонди, приехавший в Керес ради строптивого бывшего пэта. Ты рехнулся, но это так похоже на тебя, каким я тебя всегда хотел. Все вокруг вдруг становится четче, как будто с мира стерли пыль и прибавили громкость. Ты встаешь с продавленного кресла, по пути стягивая перчатки, твое колено без спешки устраивается между моими раздвинутыми ногами, вминается в незаправленную постель. У меня нет выбора. Скажи мне это - что у меня нет выбора... потому что его нет у тебя. Я вцепляюсь в твой костюм то ли чтобы оторвать тебя от себя, то ли чтобы притянуть. - Так вот из-за чего вся эта заваруха. Что, ублюдок, решил не повторяться? Запихнуть меня в тачку и прокатить с ветерком до твоей постели уже не канает? Надо продавить меня через моих друзей? Никуда я не пойду, понял? А если ты не отпустишь их, передам подробности того, как ты любишь отдыхать, журналюгам, они будут рады такой сенсации, хочешь? Мое неповиновение превращает тень истомы в твоих глазах в темный огонь, я просто продолжаю твою подачу, слишком часто при мне ты говорил Раулю, как надоели тебе ласкающиеся пэты Академии. Я смотрю сквозь кольцо пэта в твоих пальцах, как сквозь дуло пистолета, моя будущая боль, но мне неважно. Твое лицо приближается... или мое? Усмехнувшись нелепой угрозе, ты гладишь мое лицо, и у меня все сводит там в паху, я помню, что такое чувствовать тебя, словно не было года, тело горит, как будто между нами целых десять лет разлуки, или, наоборот, всего десять секунд, и оно еще не остыло от недавнего оргазма. Ясон - Рики... Ты снова так близко, так знакомо, все в тебе... Я провожу ладонями по твоей коже, сбрасывая совсем уже ненужный халат. А ты привык жить нормально, Рики. Даже мельчайшую частичку комфорта, что был у тебя в Эос, ты тщательно выцарапываешь из окружающего и здесь. Твои бедра. - Скажи это, Рики... Я держу твое невесомое кольцо в пальцах. Невесомое, но так неотвратимо притягивающее, соединяющее нас... в одно. Неужели ты не понимаешь?... Я тебя никуда не отпущу. Ты нужен мне. Мне. Даже если я... для тебя никто. Твой стон. Ты откидываешься на кровати, привычно раздвигая ноги. Ты уже готов. Такое чувство, что ты был готов весь этот чудовищный год. Готов к тому, что я приду и заберу тебя. И никогда больше не отпущу. И это правда. Я Первый Консул. Я блонди. Я могу решить любую проблему. Я дипломат. Неужели я не смогу договориться со всем этим миром, только из-за того, что ты монгрел? Чушь. Я заставлю всех признать мое право на тебя. Методов есть масса. От бизнеса до политики. Я хочу, чтобы ты остался со мной, чтобы ты был со мной всегда. И моей власти хватит, я думаю. Да, из-за одного глупого монгрела я готов перевернуть весь этот мир. Ну и что?... Ведь я люблю тебя. - Ты мой, Рики. Как ты еще этого не понял?... Кольцо плотно обхватывает основание твоего члена. Рики Сердце бешено колотится в груди, согласное на это возвращающее меня назад в клетку металлическое прикосновение. За все последние месяцы моему наполненному пустотой сердцу впервые... не больно... - Что... что будет с ними... с Гаем? - Я еще не решил. Могу продать его в Мидас или превратить в секс-куклу... Твои слова заставляют меня мысленно перенести моего бывшего любовника в твои апартаменты, под твою плеть. Я вздрагиваю от знакомой ярости и непонятного чувства ревности. - Ты ведь шутишь... - ... Но я могу просто отпустить его. - Чего ты хочешь от меня? - Вернись. Сам. В голове бродит мысль, что это первый раз, когда ты раздеваешь меня. Возбуждение уже совсем нестерпимое, меня как закоротило, перстень с синим камнем на твоей руке, ласкающей, дергает жесткие паховые волосы, давая мне немного протрезветь. Сейчас я могу кончить от одного твоего прикосновения, от проникающего через ухо сразу в спинной мозг шепота. - Скажи это, Рики. Чего ты хочешь? - Тебя... Я произношу нужную тебе фразу... и чистую правду... В полном отсутствии любых других звуков мое... - Я хочу тебя... Блядь, хочу так, что кинуться готов. Срастись вместе в стонущем смерче. Это похоже на предательство, настолько мне - я вдруг понимаю - поебать, с каким поводом ты пришел сюда. Ты пришел... еще заботишься дать мне какой-то повод. Блонди, ты меня переоцениваешь. Моим телом, подающимся навстречу твоему, движет другая сила, не то, что говоришь ты, говорю я, слова ничего не стоят. - Я. Хочу. Тебя. Хочу медленные сильные толчки внутри моего тела, длинные ласкающие пальцы на моем члене. - Да, так гораздо лучше, Рики. Ты начинаешь пытать мои губы своими. Я держу свое тело напряженным и заледеневшим, я не хочу показывать тебе, насколько я сдался, теперь, зная наверняка, что... весь этот год был самым изощренным жестоким наказанием, чтобы до меня дошло! Меня хватает на один тонкий укус в шею и два скользящих поцелуя в ключицу. Я хватаю твою руку, вталкивая твои пальцы глубже в себя, грязно ругаясь, заставляя тебя почти упасть вперед на меня. - Ясон! Да что ты тянешь?!!! Сделай это со мной! Ясон Усмешка. Все тот же. Только... кажется, ты начинаешь понимать, что от тебя надо, что ты сам хочешь на самом деле. Я убираю пальцы и отхожу от тебя. Мне надо раздеться. Мгновения вязкими каплями застывают на дне твоих расширенных зрачков. Я не отрываю взгляда от тебя. Ты лежишь, покорно опрокинутый на постель. Раздвинув ноги, с прижатым к животу членом, опоясанным моим кольцом. Ждущий... меня. Я подхожу и, опираясь на кровать, сдвигаю тебя с края. Слегка шлепаю по ягодицам, чтобы ты сам встал в позу. Ты послушно выставляешь зад и бормочешь слова просьбы. И я слышу, что это не заученные фразы. Ты и впрямь хочешь того и так, как говоришь. Мне трудно сдерживаться. Очень. Но все же я нахожу время на то, чтобы воспользоваться смазкой. Ты с готовностью одеваешься на мои скользкие пальцы, стараясь заполучить их как можно глубже. Изгибаясь на каждое мое движение внутри тебя. Какой ты узкий. Такое ощущение, что у тебя давно никого не было. - Ты давно не занимался сексом?... Ты что-то хрипишь, и я кладу руку на твой член. Ласкающе двигаю, сжимаю, тру головку... Рики Я послушно жду твои пальцы, кусая губы, я действительно готов кинуться на тебя. Самая сильная физическая боль - а я напробовался ее достаточно - не сравнится с угасанием без палящего свечения твоей кожи. Я думал, никогда больше воздух между нами не иссякнет до абсолютного минуса, до горячего марева, когда твои пальцы осторожно проталкиваются в меня. Ты обхватываешь мое горло, прижимая к себе. - Ты давно не занимался сексом? Мннн, мне хочется развернуться, намотать твои патлы на кулак и хорошенько тряхнуть твои супермозги о ближайшую стену. Да, до меня дошло, что твоя постель и есть тот единственный мир, который мне нужен, мир, в котором я остался, будучи в десятках километров от Эос. Ты гребаный дрессировщик! Правда, почему не десять лет?! Неужели моя конура не напичкана жучками и камерами? ... Я пьянющий, зазнакомившийся в пабе с хайратым громилой в клепаной коже и берцах. Я раздевающийся прямо на пороге и становящийся на колени у кровати грудью на постель. Я подающийся вперед, когда без резинки и любой подготовки бугай втискивает в меня свой член, достаточно огромный, чтобы я кончил почти сразу, кусая ткань, простанывая твое имя. - Какой ты горячий внутри, малыш... Я тщетно пытающийся стряхнуть с себя дышащую мне в затылок тушу, опрокидываемый на спину, уворачивающийся от целующих губ. - Какого еще Ясона ты вспоминаешь подо мной, сученыш... Я теряющий сознание с одного удара в челюсть, очухивающийся голым на полу, весь провонявший спермой урода и снова шепчущий твое имя... Если ты видел все это, тебе понравилось шоу, Ясон? Зло опаляет меня изнутри, этот год... я не могу простить его тебе... но этого и не требуется... это не обязательно... пэту. Я, сжав зубы, дрожа от возбуждения и гнева, сбрасываю твою руку с себя, выворачиваюсь, ты уже не ждешь сопротивления, и мне удается. - Ты ответь мне! Как давно у меня не было секса? Ты следил за мной? С помощью аппаратуры или твои люди? Ты...!!! Я... не хочу, чтобы ты знал. Ясон Я спокойно разворачиваю тебя обратно. Ты такой хрупкий в моих руках. Я легко заставляю твое тело подчиняться мне. Захватываю твои волосы на затылке и пригибаю к постели, чтобы ты встал обратно в удобную мне позу. Я готов, я более чем готов. Если бы не моя выдержка... Я резко вхожу в тебя, скользя по смазке вглубь. Такое движение вышибает из тебя дух сразу, и ты выстанываешь снова... Я держу тебя за плечи, вжимаясь в тебя бедрами. Да, у тебя давно никого не было. И уж тем более ты отвык от меня, от моего размера. Я слегка покачиваю тебя, не давая двинуться. - Что за чушь? Ты считаешь, я не могу отличить твой растянутый зад от нерастянутого? Или ты не знаешь разницы?... Я усмехаюсь и чувствую, как ты обмякаешь под моими руками. Я начинаю двигаться. Сначала несильно выходя из тебя, потом увеличивая амплитуду до того, что ты просто утыкаешься в скрещенные руки, и я слышу только невнятные звуки в ритме моих ударов в тебя. Я просовываю руку под твои бедра и захватываю твой член. И тут ты кричишь. Ты не смог кончить и вспомнил, каково это - с кольцом на члене. А я не хочу, чтобы ты кончал раньше меня. - Рики, успокойся. У нас долгая ночь. Куда ты торопишься?... Я слышу, как вкладываю в мягкие слова и интонации немного иронии. Но я не собираюсь тебя отпускать больше. Никогда. И я так... соскучился по тебе. Я немного ослабляю кольцо. Ты уже просто всхлипываешь в подушку. Я ускоряю ритм. У нас действительно вся ночь впереди... Рики Ты за волосы тянешь мою голову вниз к матрасу, и, просунув руку мне под живот, разом вторгаешься в мое тело, грубо разжимая мои мышцы своим членом. У меня мутнеет в глазах, я почти целый год не был ни с кем, кроме тебя в своей башке, мне кажется, ты просто разорвешь меня сейчас. Я вскрикиваю, панически сжимаясь, инстинктивно пытаясь тебя оттолкнуть, но ты заламываешь мои руки за спину, методично вбивая меня в складки белья. - Ты считаешь, я не могу отличить твой растянутый зад от нерастянутого? Дерьмо. Мне хочется кричать, что, если ты возомнил, что я сидел и ждал тебя, пока ты соизволишь предъявить свои на меня мифические права, то ты заблуждаешься, я имел весь этот сраный город, как хотел... но это такое детское вранье. Боль, которую ты вынудил меня вспомнить, постепенно уходит, уступая место забытому наслаждению, которое я вспоминаю с жадностью. Я перестаю биться, выгибаюсь, запрокидывая голову, так быстро на самой грани, ты, почувствовав, отпускаешь мои руки. Я упираюсь ладонью в стену, чтобы ты не раздавил меня о нее, мое тело раскалено, там внутри такой жар, что, мне кажется, он не удержится во мне, взметнется красными языками наружу, сожжет меня, нас обоих, я хочу этого, но кольцо не пускает, я опять пленник металла, контролирующего мою плоть, твой пленник. - Ясон... Я отвык просить. - Пожалуйста. Недостаточно, чтобы я мог кончить, подушка становится мокрой, мой голос охрип от бесконечной мольбы. Вдруг снова начинает орать прибитый приемник, грубые электронные звуки безголосой мелодии попадают точно в твои толчки, сливаются с моими просьбами, словно я читаю молитву неизвестному богу, тебе. Ясон Я хватаю помеху и бросаю о стену. Я хочу слышать только твой голос. Ты уже немного приспособился и привычно прогибаешься в пояснице, подстраиваясь. Ты мой, Рики. Ты всегда был и будешь моим. Огненная волна очень близка. Почти захлестывает. Юпитер, я тоже, такой же, жадный, как ты. Я ослабляю кольцо и жестко ласкаю твой член, двигаясь в тебе, вгоняя в тебя раз за разом мертвые мгновения моего одиночества. С каждым разом понимая, что мне мало, мало, мало той жизни без тебя. Только так. С тобой, в тебя. И мне не важно, совсем не важно, что ты думаешь обо мне, что говоришь. Когда ты вот так подо мной. И я знаю, что кричишь ты от удовольствия. От удовольствия быть моим. Ты кончаешь раньше. Я продолжаю. Ты падаешь и распластываешься на кровати, не в силах больше стоять на коленях. Я не останавливаюсь. Твои ноги раскинуты, и задом ты все-таки еще пытаешься помочь мне. Я обеими руками раздвигаю твои ягодицы, сжимаю их пальцами, массирую. Я вижу, как я двигаюсь в тебя. Это заводит еще больше. И ты почти выкрикиваешь... Я кончаю, едва не порвав тебя судорожными оргиастическими движениями. Рики Мои силы на пределе, я больше не могу терпеть, вместить в себя столько наслаждения, я сжимаюсь на простыне, захлебываясь стонами, цепляясь руками за ткань. Реальность отступила далеко за пределы моего тела, я перестаю его чувствовать, руки и ноги онемели, я чувствую только тебя, перерывы между ударами сбесившегося пульса уже совершенно неразличимы, как все вокруг, меня обступает пульсирующая темнота, все мое существо растворилось в сильных ударах внутри, в раздирающих меня пальцах снаружи, в твоем прерывистом дыхании, своего мне давно не хватает, я не уверен, что смог, как мольбу, прокричать твое имя... - Ясон! ... в ушах застыл странный глухой звон, на другие слова я не способен. Твое тело расплющивает мое о матрас, я задыхаюсь под тобой, сотрясающемся в оргазме, я хотел бы увидеть твое лицо сейчас, оно не может быть, как обычно даже в моменты экстаза, спокойным, лишь прикрытые глаза, тебя колотит, но ты держишь меня втиснутым в постель, и все равно я бы сейчас не смог сфокусировать взгляд, время рухнуло в черноту под веками. Твое дыхание на моей шее, такое же хриплое и рваное, как мое, ты выходишь из меня, все мутнеет снова, и я дергаюсь в последней судороге. Мы лежим так, тесно друг к другу, пока влажной остывшей кожей я не начинаю ощущать холод комнаты. Я тяну на себя простыню, чтобы укрыться, и ты разворачиваешь меня лицом к себе, целуя в уголок рта. - Завтра я отпущу его. Ты сможешь попрощаться со своим Гаем. С моим? Вот уж чего нет. Нет! Издеваешься? Что я скажу ему? Прости, Гай, ко мне тут вернулся мой прежний работодатель, я работал у него задницей, и сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться. Мне будет легче, если Гай ничего не будет знать ни о моем прошлом ни, тем более, о моем будущем. Гай, он бы стал презирать меня и вместе с тем все, что было между нами когда-то. Я не хочу отравлять его жизнь своим безумием. Твердая корка не покидавшего меня месяцами льда растаяла в слезы на моих ресницах, я тру глаза кулаком, снова совершенно обнаженный, раздетый твоим взглядом до самой своей сути. Твой... твой пэт... Ненавижу... люблю... ненавижу... тебя. - Будь ты проклят... Ясон... Ясон Я улыбаюсь, глядя, как ты смахиваешь слезы с ресниц. Как ты проклинаешь меня. Как будто ты обиженный партнер, а не пэт. А ведь ты давно стал для меня много большим, чем пэт. Ты и почти не успел им побыть, странно взяв мои чувства, заглянув в самое мое сердце. Ты не пэт, Рики. Когда это будет возможно, я скажу тебе об этом. А сейчас... - Сколько угодно, Рики. Я улыбаюсь, приподнимая твое лицо за подбородок. Склоняясь над тобой и вжимая тебя снова в постель. - Сколько угодно... Коленом я раздвигаю твои ноги, ты почти вывернулся от меня, когда переворачивался. Я целую твои губы, скулы, плечи, впадины ключиц, грудь. Сжимаю тебя в объятьях. Слушаю звук твоего сердца, так близко, рядом, снова. - Гай получит свободу, а я - тебя. Я хочу, чтобы ты был только моим. И мне плевать, как я это сделаю. Я заставляю тебя застонать и выгнуться. Твое тело говорит много больше и гораздо правдивее, чем ты сам. Я жадно и даже немного грубо ласкаю тебя ладонями, губами, всем своим телом. Я готов просто впитать тебя кожей. Как же давно я не мог прикоснуться к тебе. Блонди может получить все. И только мальчишка-монгрел недоступен ему. Мне. Какая глупость. Я возьму все, что захочу. Ты будешь моим. Всегда. - Когда попрощаешься с Гаем, возвращайся. Ты помнишь, куда. Тебя пропустят. Я же говорил. Твой контракт бессрочный. И я, улыбаясь, заглядываю тебе в глаза, недоуменно распахнутые. Касаюсь твоих губ... - Ты мой, Рики. Ты всегда будешь моим. Я так хочу. Рики Я не в состоянии бороться с неправильным по всем законам - гласным и негласным - чувством облегчения, которое в меня вселяют твои угрозы. Защищаясь от твоих сладко сочащихся в рот поцелуев, я закрываю лицо перекрещенными руками. Если ты прямо сейчас не встанешь и не закроешь за собой дверь, если ты силой оторвешь мои руки от лица... Я вцеплюсь в тебя мертвой хваткой. - Сейчас. Уходи. Это будет уже слишком.... дать тебе понять, насколько удался твой лабораторный опыт! Проверка на прочность... Проверка на слабость... Я не хочу, чтобы ты видел, как тонкими ошметками с меня сползает последний слой гордости, происходит мое окончательное превращение. С каждым твоим прикосновением я подхожу все ближе к черте и все больше не хочу ничего другого, кроме ощущения твоих рук на моей коже, всего другого почти уже нет, осталась малость. - Уходи! Отчаянным криком. Как же я не хочу отпускать тяжесть твоего тела. - До... завтра... Шепотом сквозь зубы. Но я не могу простить тебе этот выматывающий год. Твоя рука соскальзывает с моей талии, и мне стоит неимоверного труда не потянуться за ее удаляющимся теплом. Да когда уже перестанут течь эти долбаные сволочные слезы?! Ясон Я усмехаюсь и отпускаю тебя, на прощанье жестко проведя рукой по твоему паху. Там снова мое кольцо. И ты не сможешь кончить даже, если будешь мастурбировать всю ночь. Без меня не сможешь. Ты придешь ко мне сам. Придешь, оставив свое прошлое, понимая, что твое место рядом со мной, на моих коленях, в моей постели, у моих ног. И ты согласишься с этим. Сам. Я уже решил для себя. Мне все равно, что ты говоришь. Я знаю, что есть на самом деле. И даже если это не так, ничто не помешает мне получить то, что я хочу, от этого заблуждения. Тебя. Я еще несколько минут лежу рядом, опираясь на локоть и любуясь тобой, предвкушая. Потом провожу пальцами по твоим дрожащим рукам и встаю. Резко и быстро. Одежда, небрежно брошенная на кресло, вновь укрывает меня. Я иду к двери и бросаю тебе, берясь за ручку. - Завтра. Я буду ждать. И ухожу. Не оборачиваясь. Я знаю, какие у тебя сейчас глаза. Я чувствую спиной каждое твое движение. Мне не надо оборачиваться. В машине меня ждет Катце. Я усаживаюсь на заднее сиденье, и мы не смотрим в глаза друг другу, потому что я отворачиваюсь и закуриваю. Машина трогается с места. Мы не разговариваем. Он просто выполняет свою работу. Эксклюзивный фурнитур всегда останется верен хозяину. Катце мой фурнитур, и ему невозможно стать бывшим, он мне еще нужен. Например, в наших отношениях с тобой он просто бесценен. Я еду в Эос. Завтра туда придешь ты. Рики Подвинув день, вечер заполняет комнату, я лежу уже почти в полной темноте. В притаившейся тишине. Дверь плотно закрыта, нет смысла прощаться... с этим местом. Мне просто нужно убедиться, чтобы забыть и больше не вспоминать. Я не понимаю, как мог прожить... смог выжить... Вынести все это огромное пространство, наполненное чужими лицами, чужими движениями, чужими словами. Не твоими. Чувствуешь ли ты хотя бы долю того же? Ты, который с самого начала установил срок. Ты вымерял его линейкой или взвесил на весах? В любом случае, ты ошибся в расчетах. На целых двенадцать месяцев, выдранных из меня, как пустые страницы. ... Гай получит свободу, а я - тебя... Как будто Гай когда-нибудь стоял между нами. Мое тело само прогибается в пояснице, ягодицы сжимаются, я чувствую твои руки, своими пальцами я подхватываю их фантомное движение по ширинке моих джинсов и замираю. Шаги на лестнице, как всегда, поспешные, то и дело через ступеньку, я бы предпочел, чтобы они были тяжелыми, готовыми к тому, что дверь не откроется. Звонок не работает, кулаки сотрясают старый пластик, снова и снова, так долго, как будто тот, кто в коридоре, не может поверить, что никого нет. Я лежу, не двигаясь, машинально отсчитывая удары, не чувствую ничего, кроме нетерпения, граничащего с раздражением. Последний отрывистый удар особенно сильный, со злостью досады. И шаги бегут вниз, извлекая обиженные стоны из задеваемых на ходу хлипких перил. Я встаю с постели и подхожу к единственному окну, прячась, как вор, в собственной квартире. Я вижу, как трясутся руки Гая, когда он пытается прикурить, как сигарета падает в лужу, он бросает задумчивый взгляд на меня, невидимого, достает новую, огонек зажигалки мелькает между сложенных ладоней, сейчас он откинет прядь, выпавшую из жестко скованных, чтобы не путались, загнанных в хвост волос, и проведет рукой по лицу, пытаясь смахнуть разочарование. Так и случается, наконец, он уходит, ссутулившись, не избегая воды. Я знаю его, но нам теперь не нужно знать друг друга. Я представляю опасность и... Накинув куртку, я выскальзываю под морось, освобожденный от ожидания. Ясон День тянется, как обычно. Но он именно тянется, а не наполнен отрывочными, строго дозированными логикой поступками. Когда я улыбнулся на заседании, никто не заметил, кроме Рауля. Он нахмурился и сделал вид, что не видит. Как будто я не знаю, что он уже в курсе. Я решаю дела механически, за долгое время приучившись делать и думать сразу несколько вещей. Разбираясь с договорами, я представлял твои глаза, когда ты придешь. Высказываясь на совещаниях, я вспоминал твою кожу под моими пальцами. Я решал неотложные дела и думал, как я хочу, чтобы было дальше. Конечно, я не смогу оставить тебя в Эос надолго. Месяц - не больше. Пэт-перестарок - это бред и лишнее привлечение внимания. Нам этого не нужно. Значит, необходимо сказать Катце, чтобы он подыскал тебе квартиру и работу. Жилье поближе, а работу - попроще. Я не хочу, чтобы ты выматывался за день и был ни на что не способен ночью. Хотя у меня, конечно, есть методы, но я хочу, чтобы ты как можно дольше был со мной. Во всяком случае, пока я не найду лазейку, чтобы... Пэт на содержании за особые заслуги, - это вполне реально, прецеденты были. "Ясон?" Я выныриваю из своих мыслей. Это, конечно, Рауль. Господин Советник интересуется, когда я поеду на вечерний посольский прием. И с кем. Конечно же, с тобой, мой дорогой друг. Я изображаю холодную внимательность. Он предлагает партию в шахматы. Прекрасно. На прием мы приходим, разумеется, вместе. Даже то, что я не желаю внимать его советам и предупреждениям, даже то, что я чуть ли не нагрубил ему своим резким и ехидным ответом, ничто не смогло удержать его от возможности быть со мной в любом случае. Он только стал еще более печальным и замкнутым. Я знаю, он всегда будет вести себя, как и положено моему партнеру. И только приказ Юпитер... Он беспокоится за меня. А я просто жду тебя. И Рауль это знает. "Ты сегодня прекрасно выглядишь, Ясон". Его грустный голос и взгляд и улыбка. "Спасибо". Будь осторожен, говорят его глаза. Я улыбаюсь. Я отлично знаю, что делаю. Я жду тебя. Рики Яркие огни и шальные звуки гудящего города, металлического муравейника, остаются за спиной. - Код замка подтвержден. Сверка сетчатки, пожалуйста. Номер пэта Z107M подтвержден. Эти высокие потолки и облицованные мрамором стены - снова - давят на меня, и мне едва удается держаться прямо. Пэт старше двадцати да еще монгрел. Я живой раритет в Эос. Но я пришел не сюда, я пришел к тебе. - Почему? Почему, Ясон? Скоростной лифт бесшумно везет меня на самый верхний этаж. Один и тот же вопрос срывается с моих губ. Опираясь ладонями о перегородку, я рассеянно бросаю взгляд вниз с балкона, он разбивается о землю, ветер ерошит мои волосы, мы снова с ним разминулись. С жутким - раньше я бы подумал так - спокойствием я вспоминаю, сколько моей боли оставлено здесь. Боли, к которой я возвращаюсь, убегая от боли твоего отсутствия. ... Сколько еще ты намерен упрямиться, Рики? Я говорил тебе, если ты не перестанешь, я найду более веский довод... Ты нашел его - мое собственное желание, точно в цель убивающее последние остатки гордости. Невозможно понять, хорошо мне или плохо - чувствовать в себе эту смерть - хорошо и плохо слишком похожи сейчас. Я точно знаю одно - за весь этот год мне впервые хочется дышать. Как и тогда, за пределами этих комнат весна, все времена года на одно лицо в этом городе, раньше мне так казалось, сегодня мой пульс совпадает с пульсом пробуждения. Последняя сигарета, окурок падает вниз, разбрызгивая мелкие красные точки. Вчера твои губы были горького вкуса табака, я сначала перепутал его со своим. Блонди с их культом здорового до стерильности тела и сигареты - нулевая вероятность. Я невольно улыбаюсь - ты точно рехнулся - и дергаюсь в приступе тихой ярости. Если все это дерьмо с воздержанием довело тебя до никотиновой зависимости, какого хера было так стараться?! Твои шаги я тоже узнаю безошибочно, неторопливые и четкие, ты всегда получаешь, что хочешь. Я специально не оглядываюсь, вызывающе безучастный, придется тебе сделать лишнее усилие. Ты вынуждаешь меня повернуться и прижимаешь к себе, совсем легко, так, что я могу отстраниться, словно начатая тобой игра еще не совсем закончена. - Ты здесь... А ты сомневался? Мне хочется усмехнуться, моя усмешка - точная копия твоей. - ... И, думаю, теперь никуда не уйдешь. Я не отстраняюсь, чувствуя тебя всем своим телом, не смотря на то, что ты зачем-то сохраняешь между нами расстояние в несколько мучительных сантиметров. - А куда мне идти? В бар? Не думай, вечер только начался, я еще успеваю. Мне страшно хочется прижаться к тебе, смять эту нелепую дистанцию одним простым движением чуть вперед, но я остаюсь неподвижным. - Все равно, что думают другие, все равно, что думаешь ты, Рики. Твои слова отражаются на моем лице, искажая его, сжимают мои зубы. Почему меня задевает... Почему мне не все равно... Мы были бы квиты! Если бы на меня свалилась внезапная глухота... Ясон Я оставляю прием сразу же, как только мне докладывают о твоем прибытии. Ничего нарушающего этикет я не позволил себе, хотя федералы были, конечно, не очень довольны. Ничего, у нас еще будет время договориться. А сейчас думайте, господа. Пока я занят не вами. Я сдерживаю себя, чтобы не слишком вызывающе торопиться. Взгляд Рауля, горький и поддерживающий одновременно. Да, я тороплюсь к своему пэту. К своему Рики, которого не видел... Год. Лифт, холл, дверь, балкон... Ты. Мне хочется смять тебя. Вжать в себя, чтобы до конца осознать, что ты здесь, ты вернулся. Но я, конечно же, не делаю этого. Ты так нарочито сдержан. Копируешь мою усмешку. Я вдыхаю запах твоих волос, твой запах, даже сквозь кошмарные кересские примеси я чувствую именно тебя. - Мой Рики. Я поднимаю твое лицо за подбородок, сам ты никогда, почти никогда не запрокидываешь голову, чтобы взглянуть мне в глаза, и касаюсь твоих губ. Я ждал этого всю ночь и целый день. И целый год... Я осторожно прижимаю к себе твое тело, но ты не двигаешься даже на полшага. Пусть. Я же уже решил. Пусть будет даже так. - Как там твой Гай? Ты хорошо попрощался с ним?... Рики Меня тянет к тебе с такой силой, как будто между нами короткие эластичные веревки, где бы я ни был, их притяжение не отпускает, я не могу без тебя, что бы ты ни делал, лишь бы потом ты обнимал меня и повторял, что я твой и, значит, ты - мой. - Как там твой Гай? Ты хорошо попрощался с ним? Проклятые сантиметры между нами как будто растягиваются. Хорошо? Что ты вкладываешь в эти слова? Хорошо потрахались напоследок? Хорошо посидели на дорожку? Хорошо поплакали на плечах друг друга? - Ты думаешь, весь этот год я только и делал, что вел разговоры с Гаем о том, какое замечательное место Эос? И при первой возможности бросился делиться с ним новостью, что я снова твой пэт? Хочешь меня рассмешить? Или что? Ткань куртки не мешает мне чувствовать, как твои пальцы все сильнее и сильнее сжимают мою правую руку ниже локтя. Ты все так же ревнуешь меня к моему прошлому? Да лучше бы ты следил за мной, тогда бы ты знал, по крайней мере, что за бред ты несешь! Может, Гай по-прежнему мой, - так оно и есть, его бесконечные взгляды украдкой и в лоб, и мои всегда в сторону, - я ничего не делал для этого. - Мы не виделись. Он не в курсе, где я, и, надеюсь, так и останется. Я давлю осколки своей ярости ударами зашкаливающего пульса. Я вернулся, чтобы быть с тобой столько, сколько будет длиться твое "всегда", и не хочу транжирить время - я не знаю, сколько его у меня - на не имеющее смысла вранье. Может быть, тебе и все равно, что я говорю, даже если я говорю правду. Я не хочу больше изворачиваться и противоречить тому, что рвется из моего сердца. - Гай здесь ни при чем. Я прошу тебя, не трогай его больше. Мое сердце изувечено голодом, я пришел потому, что ты позвал, из-за себя, не из-за кого-то другого. Мне не дотянуться до тебя, ты на голову выше, моя левая рука свободна, я зарываюсь в твои волосы, пригибая тебя к себе, мое сердце взлетает вверх к твоему поцелую, прямо сейчас я не собираюсь спрашивать у тебя позволения, чтобы моя рука скользила по твоей спине, плечам, груди, сминая безукоризненные складки твоего сьюта, дергая хитрые ускользающие застежки, я заплатил достаточно за эту возможность. Ясон Не трогать твоего Гая? Ты так о нем беспокоишься?... Я подумаю. Долгий поцелуй. Сминать твои губы, слушая, как заходится в бешеном ритме твое сердце. Ты скучал?... - Я хочу показать тебе одну... вещь. Так, на всякий случай. Я отстраняю тебя от себя и разворачиваю, придерживая за плечо, не отпуская. Твои пальцы немедленно ложатся на мою руку. Ты как будто заранее закрываешься от всего, что сейчас может появиться в дверях балкона. Я нажимаю вызов на наручном комме. И в дверь входит... Кириэ. Ухоженный, в щеголеватом костюме пэта. Глаза опущены, босыми ногами он легко выступает к нам. Поводок в руках фурнитура, идущего следом. Он подходят, и ты отшатываешься, прижимаясь ко мне спиной. Кириэ опускается на колени у твоих ног, склоняется в поклоне. - Нравится? Это его награда за то, что он сделал. Он же хотел жить в Эос... Я щелкаю пальцами, и Кириэ преданно поднимает глаза на нас. Его взгляд абсолютно спокоен до бессмысленности. Разноцветные влажные глаза безупречно накрашены. Губы чуть приоткрываются, как и положено послушному рабу. - Это секс-долл. Ему промыли мозги и поставили нужные программы. Хочешь сделать с ним что-нибудь еще?... Или я пристрою его по своему усмотрению. Я ласкающе глажу твое плечо. И отвечаю на твой молчаливый вопрос. - Да, и Гай мог бы стать таким... Я знаю, что в моем голосе сейчас звучит неприкрытая угроза. Я хочу знать твою реакцию. Рики Ты перехватываешь мою руку, с легкостью отцепляя от себя, я чуть ли не рычу от разочарования, мое тело дрожит от возбуждения, которое ты неизвестно зачем не подпускаешь к себе. - Я хочу показать тебе одну вещь. Так, на всякий случай. Безошибочно я распознаю в твоем голосе стальные ноты предупреждения и стискиваю твои запястья, предчувствуя, что вещь, которую ты намерен показать, мне вряд ли понравится. - О чем ты? Что это? Зачем? Ты не отвечаешь и не даешь мне обернуться, заставляя смотреть в ожидании на полупрозрачную дверь, мое дыхание становится затрудненным, кислород с трудом прокладывает себе дорогу в легкие, проходит пара равных двум вечностям минут, и двери раскрываются перед Кириэ. Он двигается плавно, как будто его тело плывет в воздухе, как в воде. Щедро накрашенные глаза наполнены сладким туманом, в котором растворились вся его мальчишеская спесь и угловатая дерзость, делавшие его таким раздражающе похожим на меня прежнего. Бесследно все исчезло, стерто. - Это секс-долл. Ему промыли мозги и поставили нужные программы. Хочешь сделать с ним что-нибудь еще? Или я пристрою его по своему усмотрению. Это самое жуткое из всего, что только можно было придумать, я должен испытывать жалость, но меня заполняет другое чувство. Страх, раскручивающийся противным холодом в животе. Твои пальцы проникают под мою куртку и ласково мнут мои плечи, как будто давая почувствовать разницу между тем, каково быть твоей вещью добровольно и только по твоей воле. - Да, и Гай мог бы стать таким. Гай в качестве раскрашенной безмозглой куклы для сования члена здесь?! До меня только сейчас доходит, что для тебя мой бывший партнер - не просто повод, вся темная глубина твоей собственнической ревности, и я больше не уверен, что мое подчинение - достаточный щит. Ты, видимо, делаешь какой-то знак, потому что существо, которое раньше было Кириэ, вдруг обвивается вокруг меня всем телом, я пытаюсь оттолкнуть худое гибкое тело, и существо недоуменно смотрит и снова гладит мои руки, розовый язычок облизывает обиженно поджатые губы. Оно тянется выше и проводит языком по моей щеке, я шарахаюсь назад и стряхиваю с себя тонкие руки, как будто имею дело с гадким двуногим насекомым. - Так это... демонстрационная версия, да? Намекаешь на то, что меня ждет, если...? Я поворачиваюсь к тебе, смотрящему со всегдашней усмешкой. Со мной ты не сделаешь этого. Иначе сделал бы уже давно. Тебе нужна моя реакция. Так. Ведь так? Ты молчишь. ... Я хочу, чтобы ты был только моим. И мне плевать, как я это сделаю... Я не выдерживаю. - Не надо... Ясон... я... я... Я заглядываю в твои глаза, как только что это делал Кириэ, но я в своем уме. - Если я буду вот этим... мне будет все равно, к кому прикасаться, кто прикасается ко мне... я не хочу так... я хочу быть с тобой... понимать... что я с тобой... если ты будешь выбивать из меня крики... все равно... Я вцепляюсь в тебя. - Почему ты вечно меня заставляешь?!!! Почему ты просто не пришел тогда! И не оставил меня себе?!!! Почему ты постоянно не даешь мне сказать, что я люблю тебя?!!! Почему?!!! Я бью кулаками в твою грудь, мне по херу до всех вокруг. До застывшего в полупоклоне фурнитура. И куклы с вставными желаниями - рядом. - Почему? Целый год... год... и все это время ты... ты скотина... - Как только у тебя получается быть таким непроходимым... блонди! Ясон Я несколько ошарашен твоим взрывом эмоций, словами, действиями. Наверное, это действительно для тебя хороший урок. Я приказываю фурнитуру увести игрушку. И как только они удаляются, обнимаю тебя. Просто забираю в свои объятия и стою, пока тебя не перестает трясти, и ты начинаешь просто плакать, вжимаясь в меня всем телом. - Я не хотел тебя так пугать. Я начинаю гладить тебя по спине, самый лучший успокаивающий жест для тебя. - Пойдем. Я беру тебя за руку и увожу с балкона. Ты идешь, как будто во сне, и все время стараешься быть ближе ко мне, как будто ищешь защиты. От меня же?... Забавно. Я кладу руку тебе на плечо. Знакомая дверь. Спальня. Я не хочу отдавать тебя фурнитурам, это будет завтра, а сейчас... Мягкий золотисто-кофейный полумрак. Ослепительно-белое пятно кровати. И тишина, нарушаемая только твоим взволнованным дыханием. Я поворачиваю тебя к себе и наконец-то обнимаю так, как мне хочется, целую так, как уже давно просят твои и мои губы. Стягиваю с твоих плеч куртку. - Рики... я никогда не хотел сделать из тебя секс-долл. Мне нужен ты и только ты. Такой покорный и нежный, каким ты можешь быть. Зачем мне глупая игрушка?... Я наконец могу разжать руки и, подталкивая тебя к кровати, начинаю раздеваться. - Это год был хорошим испытанием, не так ли?... Я, уже обнаженный, иду в ванную. - Я жду тебя... Рики Испытание удалось на славу, особенно завершающий этап с выставкой кукол... Что... что это было? Я словно провалился в другое измерение, где я, как на ладони, и все, что я чувствую, видно через просвечивающую кожу. Я не привык выражать свои чувства словами, их было так много только что. Ты услышал, или тебе действительно плевать, что я думаю, пока мои губы подчиняются твоим поцелуям? Я здесь меньше получаса, и у меня уже начинается удушье, я жадно ловлю воздух ртом, но не способен вдохнуть полной грудью, мне нужно заново привыкнуть. Через голову я стягиваю с себя свитер с длинными чуть ли не до костяшек рукавами, закрывающими меня от лишних вопросов, что за тонкие шрамы вкруговую перечеркивают мои запястья. Я расшнуровываю ботинки, отпихиваю их ногой в сторону, расстегиваю ремень на джинсах и стаскиваю их вместе с бельем, снова моей одеждой будет этот душный воздух и... твои ласки и... но... На взводе от того, что через несколько шагов я окажусь в твоих руках, я иду к тебе, мне тоже плевать, я сумею не думать... Я стараюсь не смотреть на торчащие из глянцевой стены штыри и кольца, на которых ты распинал меня, взгляд сам возвращается к ним, как намагниченный, и я прижимаюсь к тебе под струями воды, уткнувшись лицом в твое плечо, чтобы ничего не видеть и только чувствовать твою близость. Ясон Ты встаешь со мной под душ и сразу прижимаешься всем телом, как будто решил что-то для себя. И ведь я знаю, что решил, ты только что это сказал, выкрикнул мне в лицо. Но я... не могу поверить. Я дотягиваюсь до ниши с управлением. Шампунь льется мне в ладони, и я с каким-то странным, неведомым мне до сих пор чувством помогаю тебе вернуть свой приличный, привычный мне вид. Ты отталкиваешь мои руки, бормоча про свою самостоятельность. Тогда я отодвигаюсь и просто гляжу на тебя. Как ты двигаешься, как гладишь себя, как улыбаешься, замечая, что я смотрю на тебя. Горячий воздух высушивает капельки воды на коже и едва успевает подсушить волосы, когда я встречаюсь с тобой глазами и понимаю. Ни ты, ни я сейчас не способны терпеть ни минуты. Я надвигаюсь на тебя, развернув лицом к стене, раздвигаю твои ноги, ты хватаешься за висящие цепочки и кольца. Пальцами в тебя. Ты сухой, ты узкий. Я не хочу тебя калечить. Я подхватываю какой-то крем с полки и, окунув туда пальцы, ввожу их в тебя, до конца. Ты что-то выстанываешь и выгибаешься, раскрываясь. Я вынимаю из тебя пальцы и, приставив свой член к едва растянутому твоему заду, резко вхожу. По максимуму. Ты вскрикиваешь и напрягаешься. Дрожишь. Я подхватываю тебя под грудь и тяну на себя. Ты медленно впускаешь меня дальше, одеваясь глубже. Я замираю на мгновение, шепотом тебе в ухо. - Ты можешь сказать мне все, что угодно. Или не сказать... Я начинаю двигаться в тебе. - Ты просто мой, Рики. Я люблю тебя. Рики Выйдя из-под воды, оперевшись спиной на гладкую стену, я тру себя по груди, по бедрам, твой пристальный взгляд превращает эти обычные действия в эротическое представление, и мои движения становятся более плавными и медленными, для тебя одного. Когда моя рука ложится на член, твоя присоединяется к ней, и я прикрываю глаза, оказываясь в горячем тумане, не потому, что меня окружают звуки льющейся и бьющей по мелким квадратам мозаики теплой воды. В своих мыслях я уже кричу в голос, припечатанный к этой стене твоим телом, и настоящий стон слетает с моих губ. Но я знаю, что ты начнешь не раньше, чем я буду скрипеть от чистоты и бесполезно бросаться в тебя сверлящими взглядами, даже призывными бесполезно, меня сейчас разорвет, если ты правда не вожмешь меня в эту чертову стену. Сухой воздух вылизывает капли воды на моем теле, треплет твои волосы, сколько еще это будет продолжаться, черт, мой член изнемогает от твоего бездействия, я подаюсь тебе навстречу взглядом, мое тело и без того зажато в твоих руках. И ты вдруг наваливаешься на меня, грубо, точно как в моем видении, разворачиваешь, звуки падающих на пол тюбиков, твои скользкие пальцы втискиваются в мой зад. - Ясон. Не могу больше... Трахни меня. Засади мне. Чеееерт. Момент секса, когда ты входишь в меня, самый острый и одуряющий. Весь мир стремительно откатывается назад, долгий стон переходит в невразумительные полувсхлипы, я теряю себя в каждом твоем движении, снова и снова - до конца. - Ты можешь сказать мне все, что угодно. Или не сказать. Ты просто мой, Рики. Я люблю тебя. Твой шепот доносится до меня как будто из другого мира. Проглатывая слова, задыхаясь уже от наслаждения, я простанываю в стену перед собой. - Я никуда больше не уйду. Тебе от меня не избавиться, блонди... чертов... Ясон Я усмехаюсь твоим словам, смешанным со стоном. И вжимаюсь в тебя, еще сильнее двигаясь в тебе, одержимый тобой, твоим телом, твоей страстью. Ты начинаешь вскрикивать в такт и закусываешь губы, чтобы не кричать. Но я заставляю тебя выгнуться и чуть ли не повиснуть на цепных петлях и кольцах. Твой лоб упирается в подставленное тобой предплечье руки. Я просовываю руку тебе в пах и сжимаю твой член. Он уже давно готов взорваться, но кольцо не дает ему это сделать, я тоже. Я просто скользяще ласкаю его вверх и вниз, задевая набухшую растертую головку. Ты не депилирован, и твои волосы щекочут мою кожу. Ты бьешься подо мной, как пойманный зверек, но требуешь больше, еще больше... Я слегка ослабляю кольцо... еще... Я, уже не разбирая, вжимаю тебя в стену полностью... Не понимаю, как ты держишься в этой позе. Рука ласкает твой член, твой зад должен быть уже разворочен от столь долгого воздержания и прервавшего его жесткого секса. Я очень надеюсь, что нет крови. Твои ноги не выдерживают и подламываются. Я успеваю подхватить тебя за талию и не дать прерваться процессу. Ты снова цепляешься за цепи и почти рыдаешь... Точнее, слезы у тебя давно, а сейчас ты прерывающимся голосом просишь... Рики Я буду глухим, чтобы не слышать твоих слов. Я буду слепым, чтобы не видеть, где нахожусь. Я буду потерявшим память, чтобы она не болела. Мне не нужны слух, зрение и разум, чтобы чувствовать тебя. В моей голове я слышу твой голос постоянно, твое лицо всегда за моими закрытыми веками, я знаю, что я твой, - этого достаточно. Если бы эти стены сейчас пошли трещинами и начали рушиться, я бы вцепился в тебя так, что тебе бы пришлось сломать все мои кости, чтобы оторвать. - Разреши мне... Дай мне кончить... Ясон... Я... или я подохну... Ясон... Я уже не в состоянии ровно подаваться назад и останавливаюсь, давая твоим толчкам сотрясать мое тело дикими жестокими ударами, изо всех сил сжимая твой член внутри себя. Вода течет с моих волос... или пот со лба... или слезы из глаз. Мои мышцы не выдерживают запредельного градуса кипящей во мне одержимости, ноги снова подкашиваются, руки трясутся так сильно, что я с бессильным стоном выпускаю цепи и повисаю на твоих руках, поддерживающих меня под животом. Мягкое движение вниз, и мои колени и локти касаются прохладного пола. Ты подтягиваешь меня вплотную на себя, мне все равно, что пополам с наслаждением - боль. Это боль, чтобы не было больно. - Не отпускай меня... не отпускай... Это слезы. Недостаточно! Слуха и зрения и всего меня мало! Чтобы получить столько, сколько я хочу! Тебя! Я... не владею собой... ты владеешь мной... ты... не смотря ни на что... и я больше не хочу с этим бороться... Твоя рука стискивает мой член, и темная ночь накрывает сознание... Ясон Я ослабляю кольцо, и ты кончаешь. С пронзительным стоном, криком. Я позволил тебе сползти, упасть на четвереньки. Узкий зад, во время оргазма еще более узкий, даже такой растянутый, как сейчас. Я вхожу до конца и замираю, меня выгибает уже мой, идущий за твоим оргазм. Пальцы вцепляются в твои бедра. Наслаждение оглушающе затопляет разум. Стон? Шепот? - Рики... Мгновения, секунды пролетают мимо моего сознания. Только ты под моими руками. Только твоя живая плоть и тепло. Я уже так давно не был живым. Я не отпущу тебя. Я придумаю что угодно. Я выхожу из тебя и, не поднимаясь, притягиваю ближе, почти себе на колени. Обнимаю, прижимая твою голову к груди. Ты такой хрупкий. Меня всегда это поражало в тебе. Твоя несгибаемость, граничащая с упрямством, и твоя нежная хрупкость. - Я никуда не отпущу тебя, Рики. Ты мой. Ты ведь и сам теперь понял это, да?... Я улыбаюсь, спокойно, уверенно. Ты поднимаешь голову, и я заглядываю в твои глаза. В них столько всего... - Катце подыщет тебе квартиру и работу. А пока ты будешь у меня здесь. Я не хотел бы, чтобы ты жил в гареме. Нам нельзя привлекать излишнего внимания, хотя все и так все знают. Но не стоит дразнить публику. Как мне хочется говорить с тобой. Слышать твои ответы, твой смех и плач, твой голос. Мой Рики... Я усмехаюсь, проводя ладонью по твоему телу, влажная кожа, скользкие бедра. - Нам опять придется постоять под душем. Я поднимаю тебя на ноги. Рики Все тело приятно ломит от испытанного сумасшедшего наслаждения, мозаика перед глазами расплывается бесформенными цветовыми пятнами, ты тянешь меня к себе, мои руки безвольно повисают вдоль тела, рот приоткрыт после последнего хриплого вскрика, в паху теплая приятная расслабленность. Ты гладишь мои волосы, перебираешь влажные пряди, убираешь с моего лба мокрую челку, если бы это блаженное состояние могло длиться бесконечно. - Я никуда не отпущу тебя, Рики. Ты мой. Ты ведь и сам теперь понял это, да? Катце подыщет тебе квартиру и работу. А пока ты будешь у меня здесь. Твои слова повергают меня в смятение, это не может происходить на самом деле, снова какая-то твоя шутка, новый тест, чтобы посмотреть, как я среагирую, зачем ты это делаешь, я не настолько дурак, чтобы поверить. Я смотрю на тебя и вижу твою обычную усмешку, бессознательно сжимаюсь и стискиваю руки, уходя в молчание... - Ты боишься меня? Вдруг твой точный - сквозь шум воды - вопрос. Я вздрагиваю и сглатываю слюну, которой нет, горло пересохло. Твои пальцы напрягаются на моих плечах. Меня хватает на один короткий кивок, и я отворачиваюсь. - Почему, Рики? Если бы ты не держал меня за плечи, вынуждая стоять, я бы сполз вниз под косую струю душа. Я так хочу, чтобы все, что ты сказал, так и было, и чтобы между нами не стояла толстая невидимая стена из моего страха. - Поэтому. Мои пальцы оборачиваются вокруг белых шрамов поперек синих вен на моих запястьях. - Поэтому. Я касаюсь своего члена с контролирующим мое удовольствие и боль кольцом. - Поэтому. Мой член снова напрягается под моей рукой, упираясь в твое бедро. - Ты... как будто убил меня... В тот день в том мотеле... Когда ты рядом, я оживаю, а все остальное время - я мертвец. Весь этот год я был ходячим трупом. Поэтому. Ясон Я тоже. Мне так хочется сказать: я тоже. Но вместо этого я просто прижимаю тебя ближе. Я сделал так, как сделал. И будет так, как я сделаю. Вот и все. - Рики... Я люблю тебя. Я переключаю воду на воздух и заставляю себя смотреть тебе в глаза. Долго, очень долго. Наша кожа высохла, волосы еще немного влажные. Я расцепляю наши взгляды и отворачиваюсь. Мы возвращаемся в спальню. Я вытягиваюсь на постели и прикрываю глаза. - Ты мой пэт, Рики. Иначе мы не можем быть вместе. Надеюсь, ты это понимаешь. Почему я поступаю так, а не иначе, я тебе уже сказал. Даже если бы мне приходилось связывать и избивать тебя до полусмерти, чтобы быть с тобой, я бы это делал, не колеблясь. Я бросаю на тебя удивленный взгляд. Почему ты еще не рядом?... - Иди сюда, Рики. Я поворачиваюсь и протягиваю тебе руку. - Иди ко мне... Рики Я представляю себя... я вспоминаю себя связанным и избитым, с шумом втягивая в себя воздух, и каменею, пережидая врезавшиеся в память тела болевые ощущения, я помню, что ты вкладываешь в слово любовь, эти кошмары не оставят меня до конца моей жизни. ... Даже если бы мне приходилось... Кто же тебя заставит... Как скоро ты захочешь услышать звуки моей боли, я готов терпеть, пережить все это снова столько раз, сколько потребуется, ты можешь делать со мной все, что захочешь, потому что я твой... - Пэт... Я переступаю через свой никчемный страх, поздно метаться, я не понимаю, как могу принять это унижение, но я пришел сюда, потому что мой страх меньше моего желания, он почти ничто в сравнении с его первобытной животной силой. Мои пальцы мнут оливкового цвета шелковую ткань, когда я медленно ползу к тебе, выжидательно прищурившему глаза. Ты берешь мое запястье, сидя, мы почти одного роста, касаемся друг друга, оба обнаженные. - Я понимаю, что я твой пэт. Твоя вещь. И как ты мной распорядишься - это твое дело. Только... не давай мне спать. ... Сколько раз за год ты был со мной во сне, и там все было нормально, а просыпался я безнадежно один. Ты одним внезапным движением опрокидываешь меня на живот и раздвигаешь мои ягодицы, щупая, насколько я травмирован, я стараюсь лежать смирно, глубоко вздыхая, пока ты не переворачиваешь меня обратно. - Нормально. Со мной все нормально. Можно... связывать и бить и... Кривая усмешка. Ты стираешь ее с моего лица поцелуем, и я как будто отключаюсь от всего, что было до него, от всего, что будет после него, я голый возбужденный нерв. Когда ты отрываешься от меня, в своей отключке я слышу твое всегдашнее полушепотом. - Скажи, чего ты хочешь, Рики... Мой контроль дает трещину, голос зло срывается, когда я кричу. - Сам скажи! Ясон Не давать тебе спать? Какое странное желание, Рики. Ты скучал... так же, как и я? Я выясняю, насколько ты поврежден. Ничего. Крем сделал свое дело. Прервав поцелуй, я отпускаю тебя. Ненадолго, чтобы отбросить с постели ненужные цепи, пока ненужные. Посмотрим, как ты сможешь себя контролировать. Этот твой отчаянный вскрик, когда я снова тянусь к тебе. Ты хочешь услышать то, что уже знаешь?... - Рики, не упрямься. Я хочу, чтобы ты сказал эти слова. Я опрокидываю тебя на спину и заставляю распластаться под моими руками, поцелуями, под моим телом. Коленом раздвигаю твои ноги и прикусываю зубами твои соски, медленно ласкаю твой член. Как можно мучительнее медленно, иногда отрывисто прижимая головку, вызывая глухой или звонкий твой вскрик. И ты трешься об меня, дергаешься в моей ладони. Раздвигаешь ноги, чтобы мне было удобнее. Твои руки запрокинуты за голову. Пока просто так, без наручников. Я хочу проверить... - Рики, что за капризы? Ты не хочешь?... И я чуть отстраняюсь, убираю себя от тебя. Прерываю контакт. Чтобы провести пальцами, которые только что ласкали твой член, по твоим губам. Рики Я затихаю на простынях, крепко держась за ткань. Цепи, я знаю, стоит мне дернуться, и я окажусь в них, проверено. Может, так будет легче, так ничего, что... не нужно пэту, не прорвется наружу... Я не могу отказаться от ощущения напряженных мышц под моими пальцами, когда я прижимаюсь, чтобы ты взял меня до глубины громкого крика. Я опираюсь на локти, глядя на тебя в панике, твой взгляд тоже направлен на металлические оковы, но ты переводишь его на меня и начинаешь ласкать, всего, толкая навзничь в черную с мягкими краями дыру без времени и мыслей, я вздыхаю, больше ничего не решающий. - Рики, что за капризы? Ты не хочешь? Мне приходится восстанавливать в памяти события, чтобы понять, почему ты задаешь этот идиотский вопрос, я прокручиваю твои действия назад, чувство, как будто внутри меня произошел сбой, и моя память нарочно, защищаясь, прерывается и двигается скачками. - А похоже, что не хочу? Я добираюсь до того, что дало старт моей злости. Ты такой... продуманный... спокойный! Показываешь мне, как ты изуродовал Кириэ, расспрашиваешь меня о Гае, тестируешь, ты контролируешь себя также хорошо, как если бы трахал меня без остановки все эти 365 дней, мать твою. А я бы под тебя еще на балконе прогнулся, без всяких твоих уловок. С такой же страстью, с какой под твоими руками я вспоминаю, почему не могу без тебя, я вспоминаю, почему не умею быть с тобой. - Хочу! Протрахаться всю ночь! Нормальное желание для человека, у которого год не было секса, нет? Скажи мне, блонди все делают так многословно, как трахаются? А, вы же все вообще девственники. Я режусь о сталь твоего холодного взгляда. - Я... совсем... совсем не то хотел сказать. Впрочем, тебе же по хую, что я говорю. Кроме вот этой вот фразы... - Я хочу тебя................................... Хочу заниматься с тобой любовью. Ясон Когда почти на рассвете ты уже сладко спал, свернувшись калачиком, положив голову на сгиб моей руки и крепко в нее же вцепившись, я все еще не мог заснуть. Я пытался понять, что, кроме силы, держит тебя рядом со мной. Ты сказал, что любишь меня. Но тот ли это смысл, который я вкладываю в эти слова? Понимаешь ли ты меня, как я того хочу? Нет ответа. И думаю, что не будет. Ты монгрел, со всеми твоими несомненными плюсами и безусловными минусами. Но это не помешает мне сделать то, что я хочу. Другого выхода у меня все равно нет. Надо вызвать Катце на разговор, где-нибудь не здесь. Подальше от чужих ушей. Я люблю монгрела. Вот как это называется. Это безумие и кошмар всего прошедшего года. Теперь он спит рядом. И неважно, чем я заплатил, чтобы было так, и чем заплачу, чтобы так было всегда. Я люблю моего Рики. Моего ли?... Будет ли он все также моим, когда придет его время понять и узнать все? Все, о чем я сейчас молчу и буду молчать, пока... Нужно поговорить с Катце. Ты тревожно вздохнул во сне и еще крепче сжал мою ладонь. Я целую тебя в висок, и твое дыхание становится умиротворенным. Ты как будто и во сне постоянно чувствуешь, что происходит со мной. Но ты устал. Целая ночь после годового перерыва дала себя знать. Последний акт ты уже даже не мог стонать, просто хрипло дышал, лежа на животе и вцепившись руками в покрывало. Мне проще - я блонди. Надо будет отправить тебя к медику. Интересно, что ты мне скажешь, когда проснешься?... Если, конечно, проснешься вместе со мной. Я ведь ухожу рано. Осталось два часа сна, и я отпускаю себя в призрачную реальность моих грез, которую я так хочу превратить в наше будущее. Рики Кошмар выталкивает меня на поверхность. С тяжелым стоном я просыпаюсь в растекающееся по простыням красное утро и, подтянувшись вверх, с облегчением трусь лбом о твое плечо, перекатываясь на тебя чуть ли не всем своим весом. - Дурной сон? Твои руки ложатся на мои плечи и слегка тормошат, своим рывком я, наверно, разбудил тебя. Ты переворачиваешь меня на бок, запрокидывая мою голову, твои губы задевают мои. Твое лицо расплывается, так мы близко, подушечки пальцев мягко скользят по моей щеке вниз до подбородка, я обнимаю тебя, прижимаясь, вымотанный затяжным кошмаром. - Мне приснилось, что ты отправил меня из Эос назад в трущобы. И что я целый год был... Без тебя... Мои глаза широко распахиваются. - Гай... Я же никогда ни разу за все время не рассказывал тебе, что мне снится. - Кириэ... Ты же действительно проделал все это со мной. - Ясон... Одержимый секс, пока мое тело не перестало воспринимать ласки. Мои оскорбления и потом такие же яростные мольбы, пока я еще мог говорить, до тех пор, пока я просто не вырубился. Все внутри меня до головокружения сжимается жестоким спазмом. - Мне... надо... Зажав рот рукой, я едва успеваю выскочить из спальни, меня выворачивает прямо на цветные узоры пола в ванной. Долго и муторно. Желудочным соком, потому что я ни черта не ел уже больше суток, только курил одну за другой. Согнутого, на коленях, меня всего трясет от слабости и жалкой реакции моего тела. Когда я наконец начинаю видеть, что происходит вокруг, я нахожу взглядом тебя, стоящего в проеме двери. Я могу предположить, что ты думаешь. - Меня тошнит от себя. Не переживай. Между нами нет ничего, кроме этой одержимости. - От того, что я... я согласен на все, чтобы быть с тобой! Быть твоим животным, ты ведь даже разговаривать со мной кроме как в постели считаешь ниже своего достоинства! И зачем ты мне гонишь про квартиру и работу?! Я поднимаюсь, кривясь от грубой саднящей боли в заднице, анус горит, я закусываю припухшие после твоих поцелуев губы. Я сам хотел этого до боли, до крови, до невменяемости, если договориться друг с другом способны только наши тела. Ясон Ты не успеваешь добежать до раковины, и тебя рвет прямо на пол. И вот опять... Я удивлен? Я удивлен. И тому, что происходит, и твоим словам, и твоей реакции. Я закутываюсь в кимоно, стоя в дверях ванной. - Рики. Я говорил совершенно серьезно. Ты остаешься здесь, пока тебе подыскивают квартиру и работу. Твой контракт бессрочный. Сколько раз я должен это повторить, чтобы ты наконец понял? Я гляжу на тебя, растерянного, и усмехаюсь. - Надеюсь, ты сможешь привести себя в порядок? Потом я пришлю фурнитура убрать. Я чуть морщусь. Запах. - Если хочешь поговорить, я жду тебя за завтраком. Надеюсь, ты еще не забыл, как вести себя за столом? Я прикажу подать в спальню. Тебе не надо будет далеко идти. С сомнением огладывая тебя. - Тебе прислать кого-нибудь помочь?... Рики - Нет!!! Меня передергивает от мысли, что какой-то фурнитур будет ползать вокруг меня со своей гребаной помощью. Ты пожимаешь плечами и уходишь в комнаты, меня поражает, каким потрясающе бесчувственным ты можешь быть при том, что повернут на мне, словно работает только какая-то часть твоих чувств, а остальные выключены, я кожей чувствую твою брезгливость. Но хорошо, что ты ушел, мне с трудом удается думать адекватно в твоем присутствии, я же вижу, меня трясет то от злости, то от желания, то от всего до кучи. Я смываю рвоту струей воды и встаю под душ, все движения отдаются болью, кричит каждая мышца. Я беру первую попавшуюся щетку, надраиваю зубы, подставляя лицо под прохладную воду. Так все это... Для тебя позор держать здесь такого паршивого пэта, и ты нашел обходной вариант, чтобы сберечь лицо, а я получаю... почти свободу... с тобой... Ты, который держал меня в четырех стенах три года и контролировал каждое мое действие, теперь так уверен, что я никуда не денусь. Я тоже в этом уверен. Моя все еще недоверчивая полуулыбка - попробуй сходу утрамбовать в голове такой поворот - достается мокрой стене, последние струи воды уходят в сток, сухой воздух чересчур долго, я хватаю полотенце, наматываю на себя и иду в спальню. Стол уже накрыт, я сажусь напротив тебя, хотя предпочел бы сесть рядом. Отлично смотришься, по тебе не скажешь, что ты меня всю ночь натягивал, хоть завидуй. Мысль о еде непереносима, я беру чашку с дымящимся черным кофе и делаю обжигающий небо глоток, мне сразу становится лучше, и в голове немного проясняется, жутко хочется курить, все бы отдал за успокоительную затяжку. Да уж, о чем нам говорить, да меня в дрожь кидает каждый раз, когда ты задаешь мне вопросы, вдруг я опять скажу что-то не то и получу по полной программе... или кто-то другой. Все, что бы я ни сказал... ты либо усмехаешься, либо говоришь, что я тупой, это хуже пощечин. Как в стену долбиться... Но... - Как часто я буду тебя видеть? Мне не удается скрывать свое волнение, я подаюсь вперед. Ясон Кофе, чай, сок, - все, что угодно, на выбор. Мой разнообразно-стандартный завтрак. Столько-то обязательных витаминов, столько-то стимуляторов, белков, протеинов, углеводов. Кажется, я уже давно не чувствовал вкуса пищи, а просто выполнял инструкции по уходу за совершенной машиной. За собой. Я слышу, как ты возишься и плещешься в ванной. Надеюсь, ты все нашел, что было приготовлено для тебя. Меня ты все еще отчаянно стесняешься. Но, наверное, так будет лучше. Для начала, мне просто нравится, как ты краснеешь... Ты выходишь в моем полотенце, оно обмотано вокруг тебя, похожее на тогу. Только очень впопыхах и невнимательно сделанную. Ты заметно с трудом передвигаешься. Ничего, в кофе есть стимулятор, кроме обычного. Ты поспешно хватаешься за чашку. Сел ты напротив, не ожидая моего приглашения. Хорошо, пусть будет твой выбор. Хотя я бы не отказался обнять тебя перед уходом. Но... ладно. Видно, что тебе хочется курить. Но это потом, когда я уйду. Не хотелось бы, чтобы сьют даже в малейшей степени пах дымом, мне все равно, но сейчас я категорически не хочу еще больших сплетен. Я разглядываю тебя. Ты отворачиваешься от еды, и, кажется, твердо решил позавтракать одним кофе. Я неторопливо прерываю завтрак и смотрю на тебя. - Пока ты живешь здесь, каждый день, конечно. Надеюсь, ты еще не забыл, что это мои апартаменты? Я усмехаюсь, и, подцепив вилкой еще порцию, отправляю ее в рот. Ты вновь даешь мне вкус к жизни. Как это... необычно. - Катце выполнит мое задание, думаю, самое длительное в течение месяца. И ты переедешь к себе. А я... Моя усмешка - это почти эмоции, искренние и даже немного мягко-ироничные. Никогда не замечал за собой такого. Но я ведь никогда и не влюблялся... в монгрелов. О чем я говорю? Я вообще никогда не влюблялся. - Я буду приезжать к тебе. Так часто, как только смогу. Рики Все мое тело расслабляется, как будто с меня свалился тяжелый груз, губы сами собой растягиваются до самых ушей. - Это... это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я тянусь за яблоком и передумываю, не полезет пока еще, а надо бы. У меня глаза слипаются, если бы я не знал точно, что ты дашь мне по шее, я бы отодвинул тарелку и лег локтями на стол, проклятые ваши церемонии. Еще лучше было бы устроиться у тебя на груди и выспаться по-человечески, но ты уже в своем наглаженном официальном костюме, подойти страшно. Я устало сползаю по спинке стула вниз, вытягивая ноги, и вздрагиваю, задев твои сапоги, твое лицо остается спокойным, и я решаю не отодвигаться. - Я умею таскать кошельки, гонять на байке, напиваться в дрова и трахаться с тобой до потери пульса. Что из этого может пригодиться в моей будущей работе, Ясон? Наверно, я слишком расслабился, потому что ты встаешь и подходишь ко мне с таким непроницаемым выражением, что у меня душа уходит в пятки, и я взметнувшейся пружиной выпрямляюсь на своем стуле. Ясон Я пальцами зарываюсь в твои мокрые еще волосы и наклоняюсь к тебе, к губам. Мне действительно уже пора уходить. Но последние инструкции... - Ты разбираешься в технике - это хорошо. Я думаю, Катце в курсе, что может тебе подойти. Даже сквозь перчатки чувствуется гладкость и жар твоей кожи. - Я пришлю тебе фурнитура, чтобы помог тебе привести себя в порядок, и доктора, чтобы осмотрел тебя и помог... если что. Я кладу ладонь на твои губы. Не будет никаких споров. Я не хочу. - Постарайся вести себя тихо. Думаю, драка в баре для пэтов - не лучшая идея отметить твое возвращение. Я хочу, чтобы ты был в порядке к моему приходу. Кивнув на стол. - Доешь завтрак без меня. Иду к двери. И все же оборачиваюсь. - Можешь отсыпаться. Я прикажу, чтобы к тебе пришли только, когда ты дашь вызов на комм. Думаю, ты помнишь, как это делается. И постарайся без глупостей. Последний взгляд тебе в глаза, и дверь за мной закрывается. Рики Вместо отповеди или чего похуже ты ласкаешь мои волосы. Твои губы приближаются к моим, но только для того, чтобы, невесомо прикоснувшись, говорить, мне приходится напрягаться, чтобы не потеряться в ощущениях и держать расползающуюся нить твоих слов. Ты закрываешь мой рот, не давая мне возразить и впиться в тебя. Первым за все время, за все эти четыре года, настоящим без боли поцелуем. Не смотря на зверскую усталость, меня окатывает волна возбуждения, не имею понятия, как такое возможно, я же на части разваливаюсь после всего этого безумного аттракциона страха, секса и правды. Твои перчатки мешают мне чувствовать твои руки, разорвать бы их к чертовой матери. Я сдерживаю себя, понимая, что это дикость, что тебе пора, что мое тело не выдержит. Ты уходишь, и то, что еще держало меня и не давало свалиться с ног - ты рядом - уходит тоже. Я буквально переползаю со стула на кровать и, как подкошенный, обмякшим мешком падаю в постель, в жизни своей не был таким напрочь убитым и таким совершенно счастливым. Фиг я куда-то выйду отсюда и буду кого-то звать. Я подгребаю под себя все подушки, сжимаю их и проваливаюсь в сон. С тобой.