Затмение

Слэш
NC-21
Завершён
540
Пэйринг и персонажи:
Размер:
218 страниц, 13 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
540 Нравится 248 Отзывы 233 В сборник Скачать

Эпизод 13: Яд

Настройки текста
Музыкальная тема: Black Moon Рики Униформа взмокла от пота. Это было простейшее задание. И жутко сложное. Перевезти этих двух чертовых слепых пэтов. В Раная-Уго их ждет кошмар. Забава для слетающихся на экзотику вседозволенности внешников. Какого хрена Катце выбрал для этого задания меня? Кай весь день ошивался без дела. Это что, юмор такой? Пэт, перевозящий пэтов. Я их, как животных на убой, вез. И, конечно... я ничего не скажу по этому поводу. Последняя ступенька вниз. Я открываю дверь. Катце бьет кулаком по монитору комма. Ого. Ничего себе картина. - Ты некомпетентный идиот! Не трать время на глупые извинения, а достань людей! Попадись ему этот тип сейчас в руки, ушел бы калекой. Я выжидаю, пока экран погаснет. - Я закончил, Катце. Проблемы с большим заказом? Я прислоняюсь к двери. Наверняка просто запарка. Зря я. - Да. Придется послать кого-нибудь от нас. Катце подносит ко рту сигарету и, прищурив глаз, затягивается. Голос уже ровный. Словно не он сейчас орал на монитор. - Я мог бы поехать. Даарс недалеко. Обернусь за двое суток. Жилистая рука с сигаретой совсем закрывает шрам. С некоторых пор я избегаю смотреть на его лицо. Я и так постоянно помню, откуда у него эта отметина. - Рики, ты не поедешь. Категоричный короткий ответ звучит как приказ. Катце отворачивается от меня к панели управления, вминая окурок в кучу других, гора бычков в пепельнице уже перебралась через край. - А... Да. Мой короткий поводок. Слова в его спину. Я говорю скорее себе. Твое желание гарантий работает и здесь. - Есть еще какая-то работа на сегодня? Всего лишь хотел выручить. На самом деле не подумал. Да и не особо хочется оставаться без тебя на два дня. - Только ли на одном тебе поводок, Рики? Скрипнув вращающимся креслом, рыжий снова разворачивается ко мне. Губы без сигареты в уголке рта выглядят странно. И странно кривятся. - Что ты хочешь сказать, Катце? - Хоть раз посмотри дальше собственного носа, Дарк. - Что. Ты. Хочешь. Сказать. Катце? Что-то про Ясона? Если бы он ответил, мне бы не было так паршиво. Не трясти же мне его за плечи. Вот дерьмо! Ясон Вечер. Привычная уже машина. Привычное молчание Катце. Спокойно. Почти. Больше никто из его так называемых друзей не посмел нас тревожить. Все так, как я говорил, я объяснил им на их языке. Надеюсь, они поняли. Пока результат меня устраивает. Надо будет обсудить с Катце еще кое-какие детали. Нельзя сказать, что у нас так уж мало времени, но... Я не хотел бы подвергать Рики и... себя излишнему риску. Но занимаюсь сейчас именно этим. Когда машина тормозит около его дома. Когда я, пряча лицо в тени широкополой шляпы, взбегаю по ступеням парадного, коротко и неразборчиво приветствуя одного из консьержей. Они уже привыкли ко мне, обе смены, хотя, конечно, и не думают вычислять, кто я. Мало ли граждан содержат здесь свои развлечения? Им ведь и платят за отсутствие вопросов в любом случае. Не думаю, что из этого вышло бы что-то хорошее, если бы они узнали, кто я. Блестящие створки лифта. Холл. Да, я рискую и им, и собой. Вот уже который день и час. И с каждой минутой я понимаю все острее, как будто песчинки невидимых часов складывают у меня на сердце невыносимый груз. Да, как можно быстрее.................... Твое тело, жаркое от пота и близкое. Всей кожей ты прижимаешься ко мне, что-то шепчешь, как всегда после оргазма, и улыбаешься, заглядывая мне в глаза. Я улыбаюсь в ответ и касаюсь твоих губ. Слегка. - Мне рано вставать, Рики. А у тебя работа. Надеюсь, тебе хватает пять-шесть часов для сна? Мне остается три. Но это неважно. Я блонди, у нас иные ресурсы организма. К тому же, лучше эти три часа с тобой, чем восемь без тебя, и целый день. Нет, я уже не способен на такие жертвы. Я уже слишком... привык, что ты рядом. Я стараюсь уложить пальцами твою растрепанную шевелюру и усмехаюсь на твой удивленный взгляд. - Ты очень красив, Рики. Рики Я вытягиваюсь чуть ли не поперек тебя. После секса мой голос все еще хриплый. - Интересно, это как у тебя получается с каждым разом быть все вкуснее... Ты притягиваешь меня к себе и целуешь, поднимая мой подбородок. Я жду продолжения, но ты почти сразу меня отпускаешь. - Мне рано вставать, Рики. А у тебя работа. Надеюсь, тебе хватает пять-шесть часов для сна? Тогда я сам переворачиваюсь, сажусь на тебя верхом и упираюсь растопыренными пальцами в твою грудь. Никак не могу привыкнуть, что моим прикосновения больше ничего не препятствует, мне надо убеждаться в этом снова и снова. Твои соски накрыты моими ладонями. - Сон? К черту сон. Трата времени. Твоя рука скользит поверх моей по локтю и выше в мои волосы. - Ты очень красив, Рики. Не знаю, почему именно эти слова заставляют меня вспомнить слепых пэтов и кривящийся рот Катце. Все время до твоего прихода я перебирал разговоры, так или иначе связанные с тобой, особенно Раулевы, он все время твердил, что я пятно на твоей репутации, пока однажды прямо при мне ты его не заткнул. - Ясон, это правда, что у тебя проблемы из-за меня? Я хотел сразу наброситься на тебя с вопросами. Но день не с тобой - это чересчур долго. - С чего ты взял? Твоя рука выскальзывает из моих волос, я чувствую напряжение. - Да вот. - Ты обо мне беспокоишься? Твой нарочитый смешок с обидной мне ноткой удивления. - Кто? Я?!!! Мое первое желание - сказать что-то ядовитое. Я давлю его. - Конечно! Если с тобой что-нибудь случится, сам понимаешь! Представляю, во что успела превратиться вся та история. Первое место в сводном хит-параде сплетен. Мне в Керес обратного хода нет, чтобы прикинуть, что со мной сделают - не мои прежние приятели, конечно, другие - не нужно обладать шибко богатой фантазий, все и будет без затей. - Ты бы лучше побеспокоился о том, чтобы научиться делать что-то, где требуются мозги. Так и хочешь быть на посылках всю жизнь? Я сползаю с тебя, подтянув под себя ноги, кусая ребро ладони. Значит, вот так, ты тоже молчишь, тогда все еще хуже, чем я успел надумать. Все это время я требовал от тебя того, чего у тебя нет. Свободы. Для себя. Для нас. Но ты несвободен. Все это видели. Дэрил... Катце... Гребаный Рауль. И только я упорно ни черта не понимал, на что ты идешь. Я поворачиваюсь обратно к тебе, поглаживающему мою спину. Краснею и зарываюсь головой в подушку. "Беги", - Дэрил. "Беги", - Катце. Они оба говорили мне это прямо или косвенно. Потому что видели больше. Я не могу тебя лишиться. Я хренов эгоист. Я снова подсовываю голову под твою ладонь, вымогая ласку. - А что, тебе впадлу трахаться всего лишь с курьером? А когда я был всего лишь воришкой, было нормально, да? Я тихо смеюсь. И снова становлюсь серьезным. - Тебе... дадут... уйти? Я... гублю твое положение? Ясон Ты, как обычно, бравируешь, но я вижу, как устало моргают твои глаза. Может, оно и к лучшему. Я не хочу сейчас с тобой обсуждать мои проблемы. Я их вообще с тобой не хочу обсуждать. До поры до времени это тебя не должно касаться вообще. Катце тебя прикрывает? Вот и славно. А все остальное я сам. Разберусь. Я увожу разговор в другую сторону. Тем более, что об этом давно стоило поговорить. Ты же не можешь всю жизнь бегать на посылках, да и я не хочу. И я прячу даже от себя мысли, что, если мне все удастся, не надо будет думать о таких мелочах, как... - Я с тобой, потому что это ты, а не твой статус. Если ты еще не понял. Я делаю твой тревожный посыл всего лишь безобидной шуткой и бальзамом для твоего самолюбия. Ты можешь нежиться в словах столько, сколько я захочу. Интересно, вспоминаешь ли ты их, когда меня нет рядом? Будешь ли вспоминать, если?... Я отгоняю неприятные мысли. - Позволь мне самому решать свои проблемы, Рики. Я хочу сказать это как можно мягче, но в голосе все равно режется привычный металл. Я смягчаю его прикосновением к тебе, лаской, как ты привык успокаиваться в моих руках. Я все-таки хочу, чтобы ты успел поспать. Не смотря на всю твою показную бодрость, трижды для тебя вполне достаточно, хоть и не предел. - Мое положение зависит только от меня, Рики. И пока ты не будешь расстраивать меня, все будет хорошо. Я притягиваю тебя к себе и понимаю, что не могу удержаться. Как всегда. Я забираю твои губы поцелуем. - Подумай о себе, Рики. А я... смогу о нас позаботиться. Уж поверь мне. И я прижимаю тебя как можно ближе. Хитрый монгрел, ты опять победил. Но это лучше, чем вести опасные, словно острие бритвы, беседы. - Иди ко мне, Рики... Рики Я верю тебе и перестаю допытываться. С готовностью. Потому что... Я не хочу думать, что все это может по какой-то причине прекратиться. Когда мы так долго были рядом и при этом врозь, а теперь по-настоящему вместе. Я так часто думал, что пиздец, ничего никогда не получится, скорее земля и небо поцелуются друг с другом. Черт, я самый счастливый сукин сын в радиусе вселенной. Ну, точно им буду, когда мы свалим в другой ее район. Твой голос, бархатные мягкие ноты, меня успокаивает. В какой-то момент я ловлю себя на том, что уже не разбираю, что ты говоришь, просто смотрю на твои губы, как ты улыбаешься, прижатый к тебе, твои руки поглаживают мои лопатки. Мне приходится держать голову чуть откинутой назад, чтобы видеть четко. Кроме меня, наверно, больше никто не знает о существовании такой твоей улыбки. От которой глаза наполняются солнцем. Я поклясться готов. Твоя рука ложится на мой затылок, и улыбка переходит в поцелуй, долгий и упоительный. Я посасываю твой язык, как ласкал твой член, втягиваю его в себя, пока ты не забираешь инициативу и не проделываешь то же самое со мной. Твой язык переключается на мои губы, облизывает их, окончательно сбивая мое дыхание. - Иди ко мне, Рики. Как будто есть, куда идти, если только стать тобой. Я снимаю со своей талии твою руку и облизываю ложбинки между длинными узкими пальцами, засасываю твои пальцы по два. Забираю твою руку себе и, зажав ее между нами, снова прижимаю свои губы к твоим, чувствуя, что падаю навзничь на простыни.................... Насколько мне не все равно, как смотришь на меня ты, настолько же мне плевать, как на меня реагируют утренние прохожие, мое лицо ни в какую не желает принимать стандартное одно на всех выражение. Твои губы, твои поцелуи, твои пальцы вырвали меня из реальности. Одному мне видимыми знаками покрыли мою кожу, сделали меня чем-то не отсюда. Или все здесь уже начало превращаться для меня в растворяющийся зыбкий туман, очертания домов и людей размыты. Черт, не до такой степени, чтобы остаться невредимым, попав под машину! Вынырнув из-за угла, шальной мотоцикл чуть не задевает меня, брызнув грязью на ноги, преграждает дорогу. Знакомые голубые глаза и такого же цвета вспышка отбрасывают меня на асфальт. Все исчезает в бешеной выкручивающей боли. Ясон Рики нет нигде. Второй день Катце перерывает все возможные подвалы и закоулки, где только мог спрятаться монгрел. Но самое странное, твой пэт ринг молчит. Сканнер не выдает ничего, кроме "объект не найден". Мне страшно. Впервые в жизни. Не за себя, за тебя. Я перебрал множество вариантов, от идиотов-конкурентов до игр в Совете за моей спиной. Все они не оправдывают себя. Керес пропускает через мелкое сито полиция. Конечно, негласно, конечно, с подставными санкциями. Никто бы не смог ускользнуть. А тем более ты, Рики, звезда этой помойки. Бывшая звезда. Что же с тобой могут сделать?... Все, что угодно. Катце старается не смотреть мне в глаза даже через монитор. Рауль делает попытки развлечь или хотя бы разговорить. Тщетно. Милый мой господин Советник прекрасно знает и видит. Я схожу с ума. Когда я едва не допустил ошибку в контракте, никто, кроме него, не заметил, но это, кажется, встревожило его окончательно. А когда меня вызвала Юпитер... Прохлада и выдержанная стабильность температуры зала. Привычная, четко выверенная голограмма. Бокал вина. А моя голова забита тем, где ты. И что с тобой? Все было отмечено и поставлено на вид. А еще я понял, что у нас нет времени. Как же ты не вовремя пропал, Рики. Катце не спит третьи сутки. Я тоже. Но он может заполнить пустоту дней деятельностью, а я - всего лишь смотреть с балкона на расстилающиеся огни под ногами. Целую ночь. И держать лицо целый день. Где ты? Я бы мог присоединиться к поискам с Катце, но... Меня вполне ясно предупредили. И если я хочу исполнения своих планов для нас, я должен быть как можно более нейтрален, как можно более... Юпитер? Холодные пальцы сжимают пылающие болью виски. Нет, это уже выдумки воспаленного мозга. Она всего лишь машина. Что я сказал? Я точно схожу с ума. Рики, где ты? Рики Со стоном я открываю глаза, я как будто сгорел заживо. Последнее, что я помню, как меня парализовала нечеловеческая концентрация боли, и страшный разветвленный удар кинул на землю. - Гай? Ради бога, зачем? Собираясь с силами, чтобы встать, я прижимаю руку ко лбу, продолжая прерванную шокером фразу. Холодный бетонный пол давит на затылок. Освещенное единственной лампой, из темноты выглядывает лицо Гая, все расплывается перед глазами, как сырое пятно по темной бумаге. - Как ты себя чувствуешь, Рики? Я с трудом поднимаюсь на ноги и врезаюсь ладонями в железный стол, чтобы устоять. Ноги словно из рыхлого песка и сейчас рассыпятся, увлекая меня назад на пол, мышцы сухо режет от напряжения. - Спасибо, просто здорово! Как после хорошей вечеринки! Идиотизм! Какого черта ты делаешь, Гай? Что это за место? - Дана Бан. Здесь никто не помешает нам поговорить нормально. Подземное убежище, куда загнали революционеров, сейчас сюда даже крысы не заглядывают, такая радиация. Я, щурясь, наклоняюсь вперед, чтобы видеть, наконец, его лицо, и чтобы он видел мое, меня трясет от боли и злости. - Дана... Бан? Гай, тебе не удастся совершить революцию, похитив пэта. Нам не о чем говорить! В кольце пэта маячок! Нас скоро найдут! - Дана Бан экранирован. Здесь его нельзя засечь. Извини. Я был вынужден это сделать, чтобы узнать твои истинные чувства. Наедине. - Засунь свои извинения себе в задницу! Я полагал, мы выяснили все, что хотели! Три года. Ты знаешь, что значит быть пэтом? Я даже представления не имел, пока не вернулся в трущобы. Я бросаю взгляд на дверь. Красная надпись "заблокировано". Мне следуют говорить спокойно, раздерганные нервы сейчас не помогут, только навредят. - Гай, то, что ты сделал, это все равно, что плюнуть блонди в лицо. Все равно, что пощечина. Осознаешь? - Ты угрожаешь мне? По-твоему, блонди так разъярится из-за кражи какого-то пэта? Как ты мог все забыть?! Ради... Вместо того чтобы назвать, ради чего, презрительный плевок на пол. Я впечатываю кулак в стол. Дерьмо, пусть он не смотрит на меня так. Я ничего не должен ему. И... для него, я вижу, я такой же яд, как Ясон для меня. Он тоже отравлен. Иначе мой кулак сейчас был разбит не о стол. - Не читай мне лекции, Гай. Ничего я не забыл. Я просто не тот, кого ты знал. Голубые глаза неподвижны, наши взгляды скребут друг о друга, обычно я всегда побеждал, сейчас я чувствую непробиваемое сопротивление, возможно, и он уже другой. Когда я говорил, по-настоящему говорил с ним в последний раз? Четыре года назад. - Я должен объяснить тебе еще раз? Я не знаю, как еще мне заставить его понять, как показать. Я выпрямляюсь, срываю с себя матерчатую синюю куртку и бросаю на пол. Носок о носок стягиваю сапоги. Тяну замок на ширинке и сдираю форменные брюки. Я развожу руки широко в стороны, оставшись совсем обнаженным, почти совсем. - Хочешь знать правду? Смотри, Гай. Его взгляд словно примагничен к кольцу пэта на моем члене. - Смотри. Вот правда, которой ты добивался. Вот что я теперь такое. Ясон Воспоминания тонут в бокале, в алой бесстрастной поверхности, в моих глазах, в отражении... Милый мой господин Советник. Как было прекрасно с твоей стороны попробовать образумить меня. Поздно, Рауль. Я попался. И я не хочу, чтобы меня спасали. Я люблю его. Тонкие фигурки на столе. Вежливое гудение зала где-то вдалеке. Да, поистине ты выбрал лучшее время, чтобы вразумлять меня. Твои глаза напротив наполнены болью и тревогой. Но почему я думаю, что эти боль и тревога относятся не ко мне, а к тебе самому, а, господин Советник? Ты ведь не хочешь жалеть себя, ты пришел ко мне. А я не нуждаюсь ни в твоих советах, ни в твоей жалости. Я хочу жить. И я знаю точно, как, где и с кем. Я хочу свое право выбора, даже если у меня его нет. Ледяная маска стала бархатной при взгляде на тебя, привычно. Как мне надо. Несколько прохладных слов, и я увидел, как у тебя дрогнули пальцы. "Тебя ведь вызывала Юпитер? Я буду говорить прямо. Нарушения правил тоже имеет свои - негласные - правила". Я пожал плечами и слегка улыбнулся. Ты был так же горяч и прямолинеен и в Академии, Рауль. Поэтому Первый Консул все-таки я. "Добиваясь своего, ты настолько пренебрегаешь общественным мнением, что можешь лишиться поста". Я разомкнул губы всего на вопрос и очень постарался сдержать усмешку. Мы ведь все понимаем, Рауль. Не так ли?... - Потому что держу в Апатии Рики? О, ты почти вспыхнул под моим взглядом... "Утратив авторитет, ты уже не будешь главой Синдиката. Скандал из-за пэта, тем более беспородного, - ниже падать некуда". Ты ревнуешь. Юпитер, ты, Рауль Эм, ревнуешь меня к моему пэту. Уж теперь-то я более точно могу судить о чувствах, которых, как считалось, мы не можем испытывать. И о том, как можно пытаться прикрывать их. - Мне это уже говорили... Имя Ясона Минка будет опозорено. Твой взгляд растекается по поверхности моего, отчужденного. Ты ведь понял уже, что я все решил. И все равно... "Не забывай, Ясон... я ни в коем случае не возьмусь делать коррекцию твоего разума". Спасибо за попытку, Рауль. Но мою болезнь зовут Рики, монгрел из Кереса. И никакая коррекция, боюсь, не излечит этого. Только если вместе со мной. Но пока я понимаю, кто и что я... Нет, Рауль. Но все равно спасибо. Рики Моя униформа курьера бесформенной кучей тряпок лежит на полу. - Смотри, Гай. Прикосновение к этому месту заставляет меня трепетать. Мои пальцы скользят по косточкам ключиц, по изгибу шеи. - Ясону нравится ласкать меня здесь. Я дотрагиваюсь до своих сосков. Здесь холодно, и они кажутся возбужденными. - Кольцо пэта связывает меня с Ясоном. И не только оно. Когда он касается меня здесь и здесь, я весь горю, как никогда и ни с кем, Гай! Голубые глаза уворачиваются от моих действий. Глубокие морщины пропарывают кожу лба. - Прекрати! Меня от твоих слов выворачивает! Меня тоже выворачивало. Мне понадобилось четыре года и одержимость нас обоих. Какого черта вы сунулись в Апатию? - Здесь я могу делать это с ним, пока на моем члене кольцо. Ты сейчас помеха, Гай. Но только я не могу сказать тебе этого прямо, не могу причинять тебе еще и эту боль. - Как ты можешь так предавать нас?! Самого себя?! Когда мы были парой, все нам завидовали, Рики, я гордился тобой. Ты способен это разрушить? Он встает со стула, и мы оказываемся на одном уровне. Я выбрасываю свои, как из камня, слова в его подергивающиеся губы. - До тебя по-прежнему не доходит? Времена бизонов в прошлом. Я пэт Ясона Минка и принадлежу ему. Мне больше ничего не нужно и не нужен ты, Гай. Я хочу получить все, что могу взять, сейчас, с ним, там. Мне все равно, что ты говоришь. Тот, кого ты любил, не воскреснет от твоего ожидающего, что я пойду за тобой, взгляда. Я хочу, чтобы ты просто встал и ушел. Я не хочу ничего объяснять, я и сам не понимаю, знаю только, что живой я только с ним и без него я как будто опущен во мрак, вы все для меня бесплотные призраки. Ты держишь меня, Гай. Я делаю несколько шагов до двери. - Все изменилось. У тебя нет никакого права вмешиваться. Я буду делать то, что мне нравится. Открой эту чертову дверь!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Я пинаю ее ногой. - Почему, Рики? Чем он лучше меня? Потому что Ясон для меня все. Руки Гая проходят под моими подмышками, обнимают. Я зажат между металлом этой двери и металлом его непонимания. Щека бывшего любовника прижимается к моему плечу. Я вздрагиваю. Его лицо мокрое от слез. - У тебя вся спина в шрамах. Рики, вся твоя спина в шрамах. Он говорит это так, как будто я не знаю, как будто он вынужден сообщить мне новость, что я смертельно болен. - Я... я не прошу тебя вернуться к бизонам, ко мне... Только не будь его!!! Я не хочу, чтобы ты был его игрушкой. Не говори мне, что хочешь сидеть на цепи до конца жизни. И не надо говорить, что я лезу не в свое дело. Он первый дал мне пощечину. Если ты не можешь уйти от него из-за кольца, мы должны снять его. - Гай, не... Быстрый укус иглы в руку. - Не смей, Га... а... Губы как омертвели. Все вокруг превращается в пережеванную наркотиком муть, и кровь в теле подвергается мгновенной заморозке. - Ты не будешь его вещью, Рики. Я отберу тебя у него. Ясон Я, как обычно, всю ночь провел у себя в кабинете, ожидая хоть каких-нибудь вестей от тебя. Их не было. Были сухие отчеты Катце. Бессмысленные рапорты полиции. И нигде ни малейшего намека, ни зацепки. Ни-че-го. Ближе к утру я, кажется, впал в состояние полузабытья-полувоспоминаний. Вот тебя привозят ко мне, связанного, озлобленного, на взводе до одури. Ты на коленях, твои смешные выкрики и огонь в глазах - настоящий. Как ты хотел меня... Записи, элементы воспитания, твои слезы и понимающая покорность. Твое согласие. Твой глупый побег. Мое начинающее обретать форму и имя сумасшествие, разговор с Раулем за игрой в бильярд, когда я понял, что терять больше нечего, что не могу потерять тебя, и организовал твое возвращение. Все было хорошо, если бы... Куда же ты пропал, Рики? Зуммер рабочего комма вырывает меня из горько-сладких грез. Звонок с незарегистрированного номера. Какое-то подполье. Вполне в твоем духе. Я подключаюсь немедленно. - Кто это?! Кто говорит?! Глухой голос, явно через исказитель. Выкуп? Почему же так долго ждали?... "Я хочу вернуть тебе кое-что ценное. В среду, в 15:00, у входа в Дана Бан. И чтобы никаких хвостов. Понятно?" И короткие гудки. Даже не удалось засечь номер. Впрочем, он все равно, скорее всего, фальшивый и уж точно не стационарный. Возможно, это вообще была запись. Но сейчас важно не это. Рики, я уверен, это связано с тобой. Мое безумие вспыхивает в моей голове ослепительным светом, и я знаю, что пойду, куда угодно. Даже один. Остатки разума напоминают о дроидах-охранниках в багажнике машины. Но все равно. Рики, только дождись меня, прошу. И уже никогда никому я не позволю разлучить нас. Я впервые за эти дни закрываю глаза и позволяю себе упасть в сон. Не выходя из кабинета, не вставая с кресла. У меня есть немного времени, я должен быть в форме. Пальцы автоматически установили сигнал на пробуждение. Мне снятся огромные песочные часы во все небо и землю. Блестящие искры-секунды срываются сверху и падают вниз. И наверху их оставалось совсем мало. А потом я увидел тебя... Рики Среди железных стен на тонком матрасе я как в огромном капкане. Я все также раздет, и сверху на меня наброшены две куртки, моя и Гая, запястья стянуты за спиной. Я устало закрываю глаза, здесь не на что смотреть, кроме темноты, сырости и холода. Меня уже наверняка начали искать, мне надо очухаться, ты же просто раздавишь его между двумя пальцами. Я упустил свой шанс сопротивляться. Я спровоцировал его сам. И в том, что я сейчас валяюсь здесь на полу и не могу надеяться на себя, только моя вина. Я не ощущаю ни пальцев ног, ни пальцев рук, наркотик дешевый, и четко я чувствую лишь грызущую затылок головную боль. Боль успевает ударить меня изнутри бесконечные сотни раз прежде, чем дверь отъезжает, ботинки Гая останавливаются рядом с моим лицом, и он приседает на корточки рядом со мной, щупая мой пульс. Я ошибся, откинув куртки, его пальцы скользят от моих ладоней до плеч, гладят мою шею, передвигаются на грудь, лаская. Отползти не получается, мое тело как кусок безвольного дерева, удерживаемого почвой, невозможно избежать прикосновений, язык как отрезан и просто бесполезный кусок мяса во рту, я не могу издать ни звука. Гай приподнимает меня, я не чувствую, как он входит в мое тело, понимаю только, что он вряд ли соображает, что совершает насилие, его пальцы идут по моему телу с жуткой нежностью, двигаясь, он наклоняется, чтобы поцеловать мои губы. - Гай, я люблю его, Гай, пусти, Гай, Гай, Гай... Гааай... Наркотик не дает мне просить требовать кричать. Моя голова запрокидывается назад, я слишком долго молчал, он слишком долго молчал, чтобы сейчас позволить мне говорить, чтобы дать мне произнести слова, которые смогут остановить его. - Я освобожу тебя, Рики. Это я сделал его рабом этой идеи, в голубых глазах стеклянный болезненный блеск безумия, он не осознает, что сам поступает со мной, как с вещью, меня трясет от режущего кожу холода и бессилия. Когда все заканчивается, Гай падает на меня, мы лежим так очень долго, как никогда раньше, висок к виску, но сквозь эту теплую тонкую стенку мне до него не достать. Поднявшись, он подбирает с пола свою ветровку и вынимает новую порцию отравы, мое и его молчание в тисках окружающего нас металла пугающее. Сколько он собирается продержать меня здесь вот так в полубесчувственном состоянии? Я думаю, если Дана Бан единственное место, где маячок не срабатывает, меня должны найти... Ясон... Слезы текут и текут по лицу, горячие и бесконечные. Он переворачивает меня, чтобы снова сковать мою кровь. Я люблю его, пожалуйста, Гай... Ясон Точность - вежливость королей. Кажется, так? Блонди не исключение. Я был на месте ровно в 15.00. Тронутый ржавчиной, но все еще целый вход в Дана Бан. Я припомнил факты глупого восстания и усмехнулся. Как же я сразу не вспомнил, что это единственное место, где не работает пэт ринг? Верно, помрачение рассудка зашло слишком далеко. Надо будет разобраться потом. Монгрел, вышедший меня встречать, оказался смутно знакомым. Глаза больного безумца и крысиная повадка изгоя. Ни тени кошачьей, горделивой, хищной красоты моего Рики. "Вот уж не думал, что ты и впрямь придешь один. Гордость блонди?" Почти не двигаясь, мои губы выпускают холодное узнавание. Но я чувствую, как внутри вскипает волна эмоций. Лицо - мой единственный щит спокойствия. - Значит, это ты. Гай, не так ли? Брошенный партнер изображает спасителя? Я делаю шаг навстречу. - Пойдем, закончим с этим. Какой здесь ужасающий запах. Полупрогнившие трубы и коммуникации. Грязь и лужи под ногами. Ободранные стены и едва держащиеся опоры потолка. Мы останавливаемся в каком-то отвратительном закутке. - Не говори, что ты держал Рики в подобном месте. Его подбрасывает, как на пружинах. Он, видимо, долго сдерживал свои низкие чувства. "Не говори мне, что блонди искренне произнес подобные слова". Мне почти смешно, но я спокоен. - Хозяину не нужно искать предлогов для заботы о пэте. И тут его прорывает. "Ясон, ты ведь считаешь меня сумасшедшим? Как это, полукровка пошел против блонди? Но когда нечего терять, можно пойти на все. Даже состязаться с тобой". Что он этим хочет сказать? Какую реакцию получить? Думает рассердить меня или что-то иное? Как глупо с его стороны. Я пришел только за своим, мне не нужен ни сам Гай, ни его мысли, ни его эмоции по любому поводу. - Я отдаю должное твоему бесстрашию. Хотя оно меня несколько раздражает. Он продолжает огрызаться. "Взаимно. Ты полностью уничтожил бизонов". Он всерьез думает, что меня могут взволновать или остановить несчастные судьбы каких-то бизонов? Когда речь идет о тебе. - Значит, ты представляешь, с кем имеешь дело. А теперь пойдем к Рики. Он ведь где-то здесь? Я понимаю, что держать себя надо до... последнего. Пока есть надежда, я вытрясу, выбью из него все. Пока есть надежда. Как по тонкому льду виньеточных диалогов на Совете... Я смотрю на него, выжидая. - Верни его мне. Он мой пэт. И снова его выпад, я понимаю, что погружаюсь в свой самый дурной сон. Во все свои самые страшные предположения. "Возьми-ка вот это! Итак, твое я вернул. Теперь ничего не связывает Рики. Кроме тебя!" Я смотрю на эту вещь... коробка... пэт ринг... Рики! Мой мозг, кажется, сейчас разорвет от напряжения... и ярости. Я делаю шаг к этому... монгрелу. - Я. Тебя. Убью! Всего лишь слова. Что же он мог сделать с тобой?... Юпитер, пусть все сгорит, но ты будешь жив. "Еще посмотрим, кто кого! Рики не будет твоим даже через мой труп!" Это легко устроить, безумный монгрел. - Где Рики? Гай... Его последний отчаянный крысиный рывок к дурацкой примитивной коробке детонатора. "Я его не отдам. А ты умрешь вместе со мной". Какая чушь. Моя рука перехватывает его руку. Я слышу хруст костей и выворачиваю его мышцы, отбрасывая к стене. Подхожу, и, прижав его к ней, с огромным удовольствием дотягиваюсь до его горла. Я готов стать убийцей. Уничтожить это воплощение Кереса, всей грязи и безумств. Рики, мой Рики. Пальцы жесткой сталью. Для него не может быть оправданий. Рики Минуты, перетянутые болью, одна за другой свиваются в плотную паутину. Из нее не выбраться. И куда? Полупустая незнакомая квартира, проникающий сквозь пыльное окно свет. Там снаружи все еще весна, самый апогей. Я закрываю мокрые глаза рукой. Горячая пульсирующая боль вместо... Для меня теперь все кончено. Мучительно хочется прижаться к тебе, почувствовать твои пальцы... по мокрым дорожкам. Пора отвыкать. Я не хочу вставать двигаться дышать. Зачем мне теперь дышать? Зачем... Такую болячку время не вылечит, верно? Гай, что бы он там не хотел доказать, сделал то, что я бы не смог, - разрубил цепь между нами, которая тянула тебя к грани, я видел это в зрачках Катце и в твоих, когда ты отшучивался. Ты должен жить своей жизнью. Дерьмо, о чем я думаю! Я отчаянно хочу быть с тобой! Вот только ты теперь не захочешь меня изуродованного. Отказываться от своего мира ради... огрызка. Грохот влетевшей в стену двери перебивает мои мысли, столик рядом с постелью лишается ножки и криво заваливается набок, левую щеку опаляет пощечина. Только ты меня еще не бил, рыжий. - Ты безнадежен, идиот! С чего ты взял, что сможешь сбежать?! Cудьба пэта всегда одна. Ты хоть задумывался, как тебе повезло? Сейчас только чужие руки могут приподнять меня с постели. Я приваливаюсь к стене. - Как ты меня нашел, Катце? Рыжий кивает на мои часы, часть формы. Понятно. - Ты будешь смеяться, но я даже не знаю, где я сейчас. - Гай? Это он?!!! - Как Ясон? Он... искал меня? Сердце обрывается, я хватаюсь за остатки отнятой мечты. - Вся Танагура стоит на ушах. Как Ясон, ты спросишь у него сам и, думаю, мало тебе не покажется. Слухи распространяются, как пожар. Если прямо сейчас ты вернешься, возможно, все еще можно будет замять. Живо. Мы едем в Эос. - Я не могу вернуться. Я больше не нужен ему. Я закрываю лицо руками, упираюсь локтями в колени, я прячусь от собственных слов. - Что ты тут городишь? - Я не мужчина больше. Это был единственный способ снять кольцо. Если ты в курсе, на что оно... Было надето. - Этот придурок! Он вконец свихнулся! Значит, в курсе. Руки дергаются и рушатся на колени, мне трудно даже просто сидеть на постели, боль все усиливается. - Где он сейчас? Рики, да очнись же ты! Катце поднимает меня за куртку. - Я думаю... в Дана Бан. Все это время... мы... прятались там. Он... что-то там забыл... Хотел забрать. В полуобмороке, действие наркотика совсем на исходе, я смотрю, как пальцы Катце выдавливают короткие звуки из панели телефона. - Сигнал не проходит. Он чертыхается. Мной завладевает покусывающая нервы тревога. - Полчаса назад? Благодарю. Нарочито ровным тоном в трубку. И снова крики - в онемевшее пространство комнаты. Всегда спокойный дергающийся Катце - это пугающее зрелище. Меня тоже начинает трясти. - У тебя есть... обезболивающее... Катце? Я сам себя еле слышу. - Что-нибудь? Я загибаюсь... похоже на то. Катце окидывает меня протрезвевшим взглядом. С его точки зрения, я предмет, который нужно сохранить, хоть что осталось. - В машине. Мы поедем в Дана Бан и найдем его прежде, чем он выкинет еще какую-нибудь глупость. Он думает о том же, о чем и я. Я готов поверить в любого бога, только бы то, о чем я думаю, не было реальностью, что Гай еще цел, что ты не смял его одним движением. - Спасибо. Но на месте... я... разберусь сам. В этом деле и так уже на одного человека больше, чем надо. Ты убьешь его, я знаю, ты убьешь его.................... Катце, как я просил, остается у машины. Я борюсь со слабостью и шквальным ветром, я пробыл здесь несколько суток, но не имею понятия, куда идти и двигаюсь наугад, скользя дрожащими, словно бумажными, руками по стенкам, почти вслепую, пока не слышу крик жуткой боли, буквально в нескольких шагах, за второй от меня дверью, я отталкиваюсь от стены и бегу вперед, забыв, что не могу толком даже идти, падаю на колени на замусоренный пол, поднимаюсь и молочу кулаками в толстую закрытую дверь. - Гай! Ты здесь?! Гай! Мои кулаки падают в пустоту, я бы и сам упал, если бы ты не обхватил меня, я замираю, вжатый в твое тепло, с разрывающимся сердцем. Ты отстраняешь меня немного и вглядываешься в мое лицо. - Тебе больно, Рики? Через твое плечо я вижу лежащее на полу неестественно вывернутое тело Гая, зрачки закатились под веки и вместо глаз белые ямы, и ты не даешь мне пройти внутрь. - Гай! Он ведь жив? Ясон! Ты ведь обещал его не трогать! Ясон! - Это была неизбежная кара за то, что он сделал с тобой, Рики. Ты знаешь... И... твои тесные не отпускающие объятия. Я... я... нужен тебе...? Такой... теперь? - Пойдем, Рики. Сейчас помощь нужна тебе. Нам больше незачем оставаться с этим безумцем. Твои слова перекрывает волна взрыва, потолок, кажется, сейчас рухнет прямо на нас, я не понимаю, что происходит. - Скорее, Рики. Здесь опасно. Ты чуть нагибаешься и подхватываешь меня под коленями, чтобы нести. - Нет! Ясон! Спаси его! Пожалуйста, вытащи его! Я хватаюсь за твои руки, останавливая. - Ты его любишь... так сильно?! Ты выпрямляешься, боль в твоих глазах. - Дело не в этом! Мы втянули его во все. Ты и я! Ты - унизив. Я - смолчав. - Пожалуйста... Я не смогу жить с этим. Я не смогу жить, если мы убьем его. Ясон Одного звука твоего голоса мне хватает, чтобы отшвырнуть полумертвого монгрела, как ненужную тряпку и сорваться к тебе. Из открытой двери ты падаешь на меня, как марионетка с оборванными веревочками. Мои прикосновения с жадностью, с осторожностью, с вниманием. Но... как ты можешь так, Рики? Мои объяснения для тебя, видимо, пустой звук. Да и звал ты его сквозь дверь, а не меня. Боль накатывает на сердце. И лишь привычка никогда не меняющегося лица спасает меня от... всего. Это не надлом, нет, всего лишь понимание. Если ты так хочешь... Я вскидываю тряпичное тело твоего Гая на плечо, подхватываю тебя, и мы уходим. Но медленно, слишком медленно, ты даже не замечешь этого, а я чувствую, как волна взбесившейся земли подрагивает за нами, догоняя. Если бы не эта ненужная ноша, я бы успел, мы бы успели. Но он дорог тебе, а я... я навсегда останусь блонди, сходящим с ума по монгрелу. "Имя Ясона Минка будет опозорено"... Что ж, пусть так. Я тороплюсь насколько это возможно, мы даже успеваем выбраться на воздух, но волна догоняет, спешит за нами. Мне хватает сил, чтобы вытолкнуть тебя и выбросить вслед за тобой того, кто тебе дороже, чем... Оглушающий грохот и резкая безумная боль, такая, что даже перебивает боль в моем сердце. Я падаю. Время как будто остановилось. Что ж, я сам пошел на это, винить некого. Я почти что знал. Я подтягиваюсь на непослушных руках и усилием воли гашу реакции кричащего от ужаса тела. "У блонди отличный самоконтроль Рики, разве ты не знал?"... Я хочу видеть тебя, а не алую пелену перед глазами. Мне это удается. Мне удается даже разлепить губы и сказать. - Вставай. Если ты не поспешишь... Твой недоуменный взгляд. Тебя тоже оглушило. - Спасай Гая. Видишь, я уже никуда не смогу пойти. - У вас не так уж много времени. И ты слушаешься. Приученный мной к командам, ты, еле двигаясь сам, все-таки вытаскиваешь своего Гая. Я хорошо воспитал тебя. Мне даже удается немного улыбнуться, когда ты не видишь. Я смотрю на тебя, не отрывая глаз. Как ты двигаешься, как дышишь, как... уходишь. Это твоя награда за мою жизнь, за то, что ты был со мной. Пусть. Хочется закрыть глаза, но тогда боль вновь накинется на ослабленный рассудок, а я этого не хочу. Я хочу даже последние свои минуты провести в полном сознании. Как и все, что я делал. Как нелепо все вышло. Я хотел забрать тебя, и все уже было готово. Но, вираж судьбы, и это оказался мой последний день. Я ни о чем не жалею. Нет. Ты выбрал его, не меня. А я сделал все, что мог, как и положено блонди. Единственное, что я сделал вопреки, это - полюбил тебя. И добивался ответа, как умел, как мог. И мне даже показалось... Показалось... Минуты тянутся вечностями, скорей бы. Рики Я пролетаю несколько метров. Удар грудью о бетон едва не ломает ребра. В глазах беспросветная темнота. Мне приходится очень быстро заново учиться видеть, дышать и управлять своим телом. Глотки воздуха, как куски наждачки. Рот наполняется с привкусом металла густотой. - Вставай. Если ты не поспешишь... В твоем голосе столько тревоги. Если бы не ты, нас бы раздавило всех троих. - Помоги мне... Я везу руками по крошке, содрогаясь всем телом вместе с взбиваемым взрывами воздухом. Боковым зрением я вижу, как рушится и взметается пламенем арматура. Воздух гудит от огня и грохота. Я сам поднимаюсь на колени и наконец на ноги и встречаюсь с твоим непонятно отрешенным бледным лицом. Бросаю на тебя недоумевающий взгляд. Сверху вниз... Вниз? Я? Ты... Твои ноги... обрубки... Столько крови... Так много крови.... - Нет! Я не хочу в это верить! Я не хочу это видеть! Я не хочу это принимать! Этого нет! Не может быть! Я кидаюсь к тебе, тяну тебя на себя. Брюки на коленях сразу же вымокают в теплой красной жидкости. У меня не хватает сил, и ты совсем мне не помогаешь. - Ты не можешь просто сидеть здесь!!! Потом мы что-нибудь придумаем. Ты что-нибудь придумаешь. Мы больше никогда не расстанемся. Я не выпущу тебя из виду ни на минуту. Я не отойду от тебя ни на шаг. Слезы заливают лицо. Ты не имеешь права сдаваться сейчас! Никакого права! - Спасай Гая. Ты отталкиваешь меня обеими руками. Я запинаюсь о безжизненное тело позади себя. Ты отталкиваешь меня и глазами. - У вас не так уж много времени. Мне хочется бить и бить и бить голову с грязными выпавшими из хвоста каштановыми волосами о бетон, пока бетон не заалеет. Моя ошибка, какой бы она ни была, не равна смерти! - Иди, Рики. Ты спас его. Ради того, чтобы я мог жить. У тебя моя душа. Какой смысл во мне без тебя? Никакого. Гай. Я должен вытащить его ради тебя теперь. Подожди меня... Подожди... Подожди.................... - Рики! Не теряй сознания. Рики! Встряска возвращает меня в боль и панику. Я вырубился, вытащив тело Гая точно до желтой пунктирной метки. Я ничего не могу поделать с собой. Я чувствую глухую ненависть. Свою острую вину перед ним и при этом все равно дикую ненависть. Все эти чувства - и вина и ненависть - бесполезны и ничего не исправят. Мое место сейчас не здесь, мое место рядом с тобой. Жар очередного взрыва заставляет холодный пот струиться по моим вискам. Я не имею представления, хватит ли мне физических сил и крошащегося в пепел времени, чтобы вернуться к тебе. - Поднимайся, Рики. В машину. Стоя на коленях, Катце склоняется надо мной. - Ясон... Он остался внутри. - Там? Как?! - Думаю, Гай хотел взорвать Дана Бан. Ясон спас его и меня. А сам не может идти... - Ты что? Бросил его там? Ты бросил его, Рики? Глаза Катце - сплошной застывший в полыхающей ярости янтарь. Мне кажется, они останутся такими насовсем. - Я мог вытащить только кого-то одного. Одного! Собственные слова убивают меня... Я начинаю понимать... Не уверен, что смог бы, ты все равно тяжелее, и я тоже... нездоров. Не могу думать это слово, называть вещи своими именами... Я ведь даже не попытался... - Так какого хера ты вынес эту падаль? Он хоть жив? Худая рука двигается по шее Гая. Живыми сейчас кажутся только длинные волосы, которые трепет ветер. - Жив. - Ясон... Он... Приказал мне... И я подчинился... Зачем я послушался... Я уже не помню... - Я возвращаюсь. - Ты серьезно? Я заставляю себя подняться на ноги. - А что еще я могу сделать для него, Катце? Это так запредельно нечестно умирать сейчас! Из-за меня! Сдох бы я тогда один... не увязался бы за тобой... ты бы жил. Сделал ли я тебя счастливым... хоть раз?... - Возьми, Рики. Это Черная Луна. Пачка с несколькими тонкими серыми сигаретами. - Я приобрел их на крайний случай для работы. Огонь в янтарных глазах затихает. - Снимет боль. Совсем. Понял? Совсем. Я беру пачку с трубочками яда и сую в карман куртки. - Спасибо, Катце. Отъезжайте отсюда. И зачем-то добавляю. - С нами все будет хорошо. Я иду назад сквозь огонь и грохот. Каждая минута делает мое тело тяжелее. Почему я так сказал? Потому что... Теперь ты только мой. Навсегда. Правда навсегда. И больше никогда не будет страха. Ни от кого. Впереди. А здесь остался еще один. Едкий страх, что я больше не увижу твое лицо. Забитое черной гарью пространство сопротивляется моим шагам. Все внутри меня дрожит сжимается перекручивает от боли и сопротивляется тоже. До тебя я доползаю почти уже ослепший в раскаленном колыхающемся густом воздухе. С глубоким вздохом я утыкаюсь в твое полуобнаженное с разодранной одеждой плечо. - Я успел. Умереть вместе. Вместе. - У нас не всегда получается разговаривать. Можем просто покурить. Будешь? Усилием воли я отрываю от тебя свои руки, чтобы достать сигареты Катце. Мои руки трясутся, и ты сам... Щелчок зажигалки. Я прикуриваю от твоей, затягиваясь. Наш последний самый глубокий поцелуй. Ты ничего не говоришь, но я слышу все. Твоя улыбка, мне кажется, что она счастливая. Больше, наверно, не увидимся, я не верю в богов. Я смотрю и смотрю и смотрю. Впитывая мягкий свет твоего лица. - Мне не страшно. Честно. В голове мутнеет от сладкого смертельного дыма. Как же быстро. Я медленно оседаю на пятки, продолжая цепляться за тебя. Меня затягивает в бесцветную воронку пустоты. Губы шепчут. - Ясон... Мой... Я... Ясон Ты возвращаешься. Я почти с ненавистью пытаюсь сморгнуть эту неуместную предсмертную галлюцинацию, но это не галлюцинация. Ты, это действительно ты, подходишь ко мне все ближе. Видно, что идти тебе так же тяжело, как мне сохранять сознание. Ты почти падаешь рядом. Какие-то слова, которых за грохотом почти не слышно. Но мне и не надо слышать. Я просто вижу тебя, ощущаю твое тепло. Не тот раскаленный жар лопающегося воздуха, а просто живое тепло. Тебя. "Это мороженое, Рики. Ты не пробовал?" Твой смех... Кажется, опять галлюцинация. Выпадение кадров пространства. Я смотрю на тебя, не отрываясь. Ты что-то говоришь, протягивая мне пачку. Черная Луна. Я знаю, что это такое, Катце просветил меня как-то. Это, видимо, его последний подарок. И лучшего не найти сейчас. Как смешно, настолько дорогие подарки дарят на свадьбу. Мысли путаются. Я щелкаю зажигалкой, я ведь тоже курил когда-то. Первая затяжка удивительно прочищает мозги, в отличии от тебя. Твои веки тяжелеют, дыхание успокаивается. Ты мягко приваливаешься к моему плечу. Я одной рукой придвигаю тебя ближе, почти обнимаю. Ты что-то шепчешь, бессвязно и просяще. Не смотря на жар, твои ресницы влажные. Я думаю. Я пытаюсь понять, как влияет этот наркотик на блонди. Голова становится все легче. Боль куда-то уходит. И даже сотрясения земли я чувствую уже как бы со стороны. Я вижу тебя, который открывает глаза и улыбается, отрывая голову от моего плеча. И мы поднимаемся с земли и идем. Уходим, не смотря ни на что. Сквозь весь этот разверзшийся ад, порожденный ненавистью и нелепостью этого мира. Мы идем к перекрестью лунных дорожек на воде, и ты что-то шепчешь мне на ухо, тянешься ко мне на цыпочках, что именно - не разобрать. Но я и не требую сейчас этого, я просто улыбаюсь и смотрю на тебя, глаза в глаза. Ты тихо смеешься, и я вижу, что все будет хорошо. Обязательно. Ослепительно хорошо. - Мы улетим отсюда, Рики. Обещаю. Взрыв. 2 декабря 2004 - 14 мая 2005
Отношение автора к критике
Не приветствую критику, не стоит писать о недостатках моей работы.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.