Неверлэнд

POV Николь

Мы оказались в домике Пэна. — О чём вы разговаривали с Аидом?! — злобно шипел тот, смотря на своё сердце в моей руке. Он подошёл ко мне и я, со всей силы, чудесным образом вернула жизненно необходимый орган на место. Хотя, он жизненно необходим только для нормальных и обычных людей. — Я не могу сказать, пока ч… — Не скажешь, я вырву тебе позвоночник. — Питер отдышался и посмотрел мне в глаза, хватая за горло. — Он сердце твоё хотел. — И ты меня решила предать?! — король сильнее сжал моё горло. — Да! — я резко ударила его по руке, начиная откашливаться. — Ты не задумывался, почему я бегу от тебя? — я не могу закрыть рот. — Почему ты относишь ко мне, как к какому-то куску дерьма?! Я тоже человек, с чувствами! Ты портишь мне каждый день своим визитом! — А ты не задумывалась, почему я к тебе так отношусь? — в голове покрутилось слишком вариантов, но ни один из них не правильный. — Ты не человек с чувствами, а бессовестная и неблагодарная тварь! — Я ненавижу тебя каждой частицей тела. Ненавижу точно так же, как Дезмонда. Я ненавижу вас обоих! — и всё же, сделала вывод, что было глупо придумывать план по обману Аида. — Пожалуйста. — усмехнулся Питер, отмахивая рукой, скрещивая обе на груди. — Но я, дорогуша, не Дезмонд и церемониться с тобой, не собираюсь. Хочешь по плохому, будет по плохому. Хочешь покажу, что такое реальное отношение как к говну? — Пошёл ты! — Зря. — Пэн поднял руку и раздался шлепок, оставляя отпечаток пальцев на щеке. Его улыбка потянулась до ушей, нормальный цвет глаз, скрылся за чернотой. Он схватил меня на волосы, таща куда-то в сторону мини-кухни. Что-то достал и снова потащил через всю комнату. — Опусти, придурок! — я начала бить его по рукам, но всё тщетно. — Я говорил не выводить меня, — вечный швырнул меня в угол.

POV Автор

Крики Николь только доставляю удовольствие выпущенному демону Питера Пэна. Его глаза затуманены, а желание принести боль своей игрушке — растёт. Парень раздавил стеклянную бутылку, скидывая осколки на пол в углу, заставляя девушку встать на них коленями. Он схватил её за волосы, заставляя уже физически и ему это удалось. — Сними эти тряпки с себя. — с улыбкой произнёс тот. — Нет. — твёрдо и уверено ответила она, — Не заставляй меня делать это самому. — но всё же сняла и футболку, — Лифчик тоже. — и бюстгальтер. Её спина оголена и идеальна, без всяких ссадин и шрамов. Горлышко, что осталось от бутылки, король взял в руки и провёл острым концом по плечу. — Больно… — прошептала Хестерс, зажмуривая глаза. — Расслабься, и больно не будет. — но как бы она не расслаблялась, боль чувствовала по прежнему ярой, потому что стекло впивалось глубоко под кожу. Кровь быстрыми струйками стекала с плеча, вниз по спине. Пэн докаснулся до одной дорожки, провёл по ней верх и облизнул кровь с пальца. — М-м-м, сладкая. Из глаз светловолосой текли слёзы, потому что этот ад проходит она, а не кто-либо другой. Ведь таких как она, довольно много. Почему он не взял какую-нибудь модель или быдло-девочку, а именно её? Стекло вышло из-под кожи и коснулось левой части тела под лопаткой. — Тебя учили в детстве, не разговаривать с незнакомыми дядями? — она покрутила головой в разные стороны. — Значит буду учить я. — и снова стекло протыкает кожу на сквозь. — Я тебе говорил, что от меня не убежать? — Николь кивнула, а на спине уже выводилась первая буква. — Я тебе говорил, что за свои гнилые слова придётся отвечать? — кивок и стекло выцарапывает уже вторую букву. — Я тебе говорил, что за свои поступки придётся платить? — кивок и ещё одна буква. Физическая боль, заглушала душевную, но стоило расслабиться, как усиливалась и душевная. — Я тебе говорил, что прежде чем сделать какую-либо пакость, относящаяся в мою сторону, нужно подумать головкой и быть послушной девочкой? — четвёртый кивок, четвёртая буква. — Если некому было заниматься твоим воспитанием, то, сейчас, ты будешь не только собачкой, но и подобием золушки. — зелёноглазый вывел последнюю букву и приступил ко второму слову. — Меньше будешь распускать руки, языком трепать и думать о побегах, предательстве. Ты меня поняла? — П-поняла. — Уйди со стекала, сними штаны, — Хестерс не верила ушам, но что делать, чего ожидать можно от парня, если она его ослушается? Она встала с пола, сняла по приказу штаны, у которых колени были разодраны, запачканы кровью, и выпрямилась. Её мокрые глаза были полны и ненависти, и стыда, и досады. — К стенке встань и прижмись спиной. Послушалась и встала к стенке, прижимаясь к ней, чувствуя как рана ещё сильнее закровоточила, забирая силы. Питер присел на корточки, смотря то на ноги, то на место выше, но вновь поднял окровавленное горлышко бутылки, что-то больно выцарапывая. — Ходи в шортах, пока не заживёт. — вечный выпрямился, облизывая пальцы, на которых красовалась алая кровь, и рассматривая своё творчество. Николь еле-еле опустила голову, смотря на свои ляшки. На спине и на ногах красовалось всего два слова — «Peter Pan»