Не верь, не бойся, не проси...

                    Кто бы знал, как его трясло после этого разговора. Он чуть было не упустил Кристину! Странно, но он ожидал совсем другой реакции. По идее, девушка ведь должна обрадоваться, что к ней кто-то проявляет знаки внимания, кому-то небезразлична ее карьера, но вместо этого она ответила ему на все его вопросы так прямолинейно и резко, что мужчина еще долго чувствовал себя так, будто действительно собирался сделать с Кристиной столь мерзкую вещь.              Нет, он, по сути, собирался таким образом привлечь ее внимание к себе. Дать ей понять о своих чувствах, а чтобы была надежда на взаимность — оказать ей посильную помощь в обучении… Ведь никто же не согласится на отношения с человеком, который не продемонстрировал доказательство серьезности своих намерений и готовности сделать для своей избранницы все, что угодно, верно? Эрик считал, что верно, но Кристина почему-то показала ему совсем другой конец этой палки.              По ее словам, с таким отношением ей уже доводилось встречаться. Эрик отчасти понимал причину ее недоверия к людям, ведь самому ему как никому другому было известно, какими тварями могут быть подавляющее их большинство, но все-таки от того, что его посчитали одним из таких людей, душу нет-нет, да обжигало чувство обиды. Это все равно, что поздороваться с человеком на улице, а в ответ получить вопль «не смейте трогать мой кошелек, мою честь и мою жизнь». Мало приятного в том, что Кристина предполагает всегда самый худший вариант развития событий, ведь поневоле ему теперь придется тщательно взвешивать каждое слово, следить за каждым своим жестом в отношении этой девушки. Ведь если она упорхнет, лишит его возникшей надежды… Об этом Эрик старался не думать.              И, несмотря на все неприятные моменты… Она согласилась! И она называла его Ангелом Музыки. Не Уродом, не Чудовищем и даже не безобидным, но малоприятным Голосом Из Стенки, а Ангелом… И даже со всеми неприятными моментами их разговора Эрик чувствовал, как при виде этой девушки в груди возникает странное ощущение тепла, расходящегося по телу. И даже холодные подземелья уже переставали ему казаться таковыми от одного лишь присутствия где-то там, поблизости, белокурого ангела с голубыми, как небо, глазами.              Кроме того — видимо, поверив его обещаниям и клятвам, Кристина перестала держаться отчужденно уже на второй день знакомства. После урока они много разговаривали, в основном — он узнавал интересные подробности о жизни девочки. Например, теперь было понятно, откуда «росли ноги» ее недоверия к чужим людям: Кристину воспитывал отец, у которого не было поначалу особого времени заботиться о девочке, а значит — следить, чтобы она не попала в беду, поэтому он сделал все возможное, чтобы она знала, как правильно себя вести, что делать и чего не делать, чтобы, по-возможности, обойтись без неприятностей.              После нескольких разговоров с ней Эрик уже жалел, что в свое время у него не было такого же отца, как у этой девочки. Несомненно, пойми он некоторые прописные истины намного раньше и не на своей собственной шкуре — его жизнь в итоге могла бы сложиться совершенно иным образом. А уж скольких разочарований удалось бы избежать…              Призрак неслышно вздохнул и размял пальцы. Отставил в сторону смычок скрипки и прислушался, силясь уловить практически неслышные шаги Кристины. Девушка опаздывала. И это было абсолютно для нее нехарактерно, ведь Дайе отличалась поразительной пунктуальностью, которая за время ее работы в театре уже успела стать притчей во языцех.              — Доброе утро, — практически прорычала девушка, входя в гримерку. Хлопнув дверью так, что она едва не слетела с петель, Кристина резким движением достала из сумки листки с партитурой. Зашипела, сжимая и разжимая кулак. Также резко сорвала с головы шляпку, растрепав прическу. Полезла поправлять шпильки и умудрилась уколоться об одну из них. Эрик понял, что не отвечать ей сейчас будет верхом благоразумия, ведь юная Дайе явно на взводе. Однако, заметив, что девушка без конца трет руку, словно ударилась где-то, он не мог не поинтересоваться, что случилось.              — Денек просто фантастически начался, — вздохнула Крыса, успокаиваясь и падая на диван. Переобуваясь, что сделать с явно травмированной рукой было сложновато, она принялась рассказывать. — Просыпаюсь я от того, что в кухне что-то капает. Ну, понятно дело — сантехника менялась еще при царе Горохе, если не раньше, все периодически прогнивает, ломается и так далее… Я уже при переезде на эту квартиру сразу сказала соседям, мол, давайте скинемся все вместе на запчасти, положим их отдельно в кладовке и будем по мере необходимость менять. Ну а кому менять, думаю, понятно, учитывая, что руки не из задницы растут только у меня, да и опыт работы с этой всей дрянью есть. Ладно, это еще полбеды: пока я возилась с заменой, пока отмывалась, не позавтракала… Ну ладно — это бывает. Но потом отправляемся мы с подругой на стоянку извозчиков, чтобы уже ехать на работу, а мне наперерез вдруг бежит из-за угла какой-то козел. Сумку сорвал с плеча — я и оглянуться не успела. Еле догнала эту тварь через две улицы… Правда, добровольно он сдаваться не хотел, пришлось приложить по морде и по почкам пару раз, вон руку ушибла… Так когда на его ор полицейский прибежал, угадайте, что он мне сказал? А, да, что «негоже молодым девицам вести себя подобным образом»! Это я-то неподобающе себя веду, это мне он нотации читает, козел вонючий! Сам, небось, этого хрена в жизни бы не поймал, жиробас поганый, да и рот на него особо не откроешь — мало ли, встретишься потом на узкой дорожке… А на меня, значит, можно. Уроды… Ненавижу. Вот у них всегда во всем жертва, блять, виновата! Агррр! — Кристина со всей силы шибанула кулаком по стене и тут же взвыла, потому что «на эмоциях» абсолютно забыла о том, что именно этот кулак у нее повредился об чужие почки или кости лица.              — Не нужно переживать, Кристина. Он получил по заслугам и, надо полагать, еще в участке получит, а то и в тюрьме. Вы ведь написали на него заявление?              — А почему именно, по вашему, я опоздала? Кстати, извините…              — Не стоит. Несомненно, война с хулиганами — это уважительная причина для прогула репетиций. Кстати, я бы посоветовал вам быть осторожней — иногда такие… личности могут работать по чьей-то наводке. При всем моем уважении к вашей внешней красоте — трудно заподозрить в вас девушку, у которой может быть денежная сумма, достаточная для того, чтобы ради нее рискнуть свободой, а то и жизнью.              — Отец деньги передал, чтобы я заплатила за пансион малой, — Кристина поморщилась. — Ангел, а ведь я только одному человеку сказала о том, что собираюсь занести деньги с утра! Ну я этой твари устрою… — голубые глаза полыхнули адским огнем.              — Вы бы не носили с собой крупные суммы, мало ли…              — Да я еще вчера все передала, куда следует — успела до того, как их местный счетовод убрался домой. Но, естественно, той твари не сказала о перемене в планах. Ну я ей устрою…              — Кристина, а может быть, не стоит? Вам только заключения в тюрьму не хватало.              — Да нет. Я просто сообщу другу, который в жандармерии работает, о своих догадках, а там они пусть своими методами того воришку раскалывают. Ну и, естественно, тварь загребают за наводку. Спасибо.              — За что? — искренне изумился Эрик.              — Если бы вы со мной не поговорили сейчас и не упомянули про наводку, то я бы сама ни за что не поняла, откуда у этого дела ноги растут. Все-таки, никак не могу себя приучить иногда не идти на поводу эмоций, а головой думать…              — Раз уж мы разобрались с этим вопросом, то давайте переходить к репетициям, — чуть усмехнулся Призрак.              Девушка лишь кивнула и принялась распеваться. Больше к теме разговора они не возвращались, однако Эрик сделал для себя неутешительный вывод — за хрупкой на вид мадемуазель не заржавеет «навалять обидчику по самые помидоры». Учитывая подозрительность этой барышни к другим людям — рискнувший пообщаться с ней лицом к лицу будет очень сильно рисковать своим здоровьем и, возможно, жизнью. Если раньше он планировал когда-нибудь в будущем привести ее к себе в подвалы в добровольно-принудительном порядке, то в свете открывшейся информации подобное мероприятие становилось трудноосуществимым. Впрочем, до их встречи лицом к лицу остается еще довольно много времени, так что у него будет возможность продумать план и скорректировать его при необходимости.              Кристина выполняла ту часть плана, которая касалась ее, а значит — пришла пора другим участникам постановки говорить свои слова и совершать нужные действия. Конечно, Кристина выглядела удивленной, когда Эньелла заявила перед всеми о том, что выбрала девушку своей дублершей. Карлотта не преминула закатить скандал по этому поводу, хотя было непонятно, каким образом ее касались эти события. Как только за «дивой» захлопнулась дверь зала, маэстро дал приказ Эньелле встать за Царицу Ночи, а Кристине — занять место Эньеллы и продолжать репетицию, как ни в чем не бывало.              Вот тут-то и заценили все, насколько неконфликтной была новая хористка. В один из моментов маленькая Жамме, которая напоминала Эрику слоненка своей грацией, верней — ее отсутствием, в который раз зацепила ногой юбку Памины и рухнула на сцену. Эньелла всегда оставляла такие вещи без внимания, а вот Карлотта, которой в этот момент на сцене и близко не было, всегда закатывала скандал и вопила, что не хочет участвовать в этой постановке и что во время выступления вся группа опозорится. В этот раз нервы не выдержали у Жамме — не поднимаясь с пола, юная балерина обхватила колени руками и разревелась, уткнувшись в них лицом. На этом завершилась часть репетиции — всем дали перерыв пятнадцать минут, а на сцене остались только Кристина-Памина и юная балерина. Месье Арно раздраженно перебирал листки партитуры, что-то бормоча нелестное в адрес юной балерины. Эрик в своей ложе присовокуплял к его тираде свои дополнительные изречения. О неуклюжести маленькой Жамме не говорил разве что ленивый. Вот и спрашивается, почему Кристина вместо того, чтобы идти, как все, на перерыв, полезла утешать девчонку, которая может привести к срыву выступления?              Перебравшись по потайным ходам ближе к сцене, Призрак услышал разговор. До него отчетливо донеслась фраза «конструктивно и без истерики» — любимое выражение Кристины. Видимо, Жамме уже приблизительно знала смысл этого высказывания, поскольку сквозь всхлипы принялась снова жаловаться на свою неуклюжесть.              — Стоп! — Кристина подняла руки вверх, требуя у девочки замолчать. — Неуклюжесть — это когда ты спотыкаешься на ровном месте. А когда ты выполняешь нормально эти ваши па, но при этом цепляешь ногами юбку поющего человека, то это уже не неуклюжесть, а какая-то лажа с расходом пространства. Дай бумагу.              — К-какую бумагу? — сквозь слезы уточнила Жамме.              — Да хоть какую-нибудь… Месье Арно, у вас там никаких ненужных листков не завалялось, которые испортить и выбросить не жалко?              Маэстро положил на край сцены кипу бумажек, из сумки Кристины появился карандаш. Видимо, исключительно из любопытства маэстро приблизился к девушкам.              — Так, смотри… Вот тут стоит Мэг, справа — еще одна девочка… То есть влево и вправо подвинуть тебя никак нельзя. Если двигать Памину, то без толку — она просто влетит под чью-нибудь еще ногу, разве что…              — Удалось узнать что-то интересное? — ехидно уточнил Арно.              — Если вкратце, то надо либо отрубить Жамме ногу, либо передвинуть первую линию танцовщиц немного назад. Сдвинуть Памину мешает будка суфлера, да и радиус освещения, насколько я могу понять по его нынешней траектории, просто не выйдет на границу сцены.              — Первую линию танцовщиц, то есть, весь кордебалет? Между ними ведь расстояние такое, что если только с первой линией разберемся, то их будет вторая ногами бить, — сосредоточенно нахмурился Арно, всматриваясь в схематичные кругляшки и точки, нарисованные Кристиной. — Но их невозможно подвинуть назад, задник ведь…              Кристина с сомнением посмотрела на декорацию.              — А если задник отодвинуть назад?              — Невозможно, там висит задник для следующего действия, — маэстро пожал плечами.              — А если задники поменять, — продолжила давить на него Кристина.              — То есть как это — поменять?              — В этом действии у нас из-за задника не хватает места кордебалету. Но в следующем действии у нас хор, который стоит за спинами двух, если я правильно помню, солистов. Если вместо того, чтобы на следующее действие поднимать этот задник, мы опустим тот задник, который висит спереди, то места все равно хватит с головой, а в предыдущем действии освободим как раз нужных пару метров…              На лице маэстро отразился предел мыслительной деятельности. Но потом до него дошло, что предложила Кристина и он сам побежал рассказывать рабочим, что и как нужно делать. Девушка же приземлилась на сцену рядом со все еще всхлипывающей Жамме.              — Да не ной ты. Сказали же — ты здесь не при чем. Хотя могли бы и извиниться перед тобой за то, что орали и обвиняли, почем зря, все это время, ну да учитывая общий культурный уровень мужиков — этого ты не дождешься.              — Они все говорят, что я танцую, как слон, — все еще всхлипнула Жамме.              — Тебе пятнадцать. Естественно, ты танцуешь, как слон. И Мэг танцует, как слон. А я в пятнадцать пела, как ржавая дверная петля по сравнению с тем, как пою сейчас. Люди со временем достигают новых высот мастерства, учатся тому, что не умели раньше. Правда, не все: некоторые козлы предпочитают вместо того, чтобы делать что-то сами, обвинять других в том, что они делают что-то неправильно. Впрочем, если ты не будешь делать то, что умеешь, неправильно, то никогда не научишься делать правильно.              — О чем ты?              — Думаю, что мы обе поняли, о чем я, — Кристина лукаво улыбнулась и, встав первой на ноги, протянула руку юной балерине. — Давай, подрывайся. Скоро перерыв закончится, а тебе еще умыться надо.              Ее улыбку он разглядел даже издалека. Словно само солнце заглянуло в этот зал и осветило все его тайные уголки. Слоненок Жамме вытерла слезы и, улыбнувшись, побежала приводить себя в порядок, а сама Кристина осталась на сцене, что-то напевая себе под нос.              Дальнейшая репетиция обошлась без эксцессов. Уже в гримерке девушка, вытаскивая шпильки из волос, привычно рассказывала ему о том, что произошло, при этом, конечно, выдавая свое мнение о событии.              — Сволочи! Нет, ну вы представляете? Конечно, легко обвинить во всем бедную девчонку, чем мозги подключить. Посмотрела я, как бы они орали на кого-то из рабочих, кто запросто кулаком может полфизиономии снести! Тоже мне, джентльмены. Вот я одного не понимаю: почему чем люди выше, тем больше они ведут себя, как скоты? Что дворяне, что верхушка всей этой оперной братии…              — Не все же такие, — чуть улыбнулся Эрик. Сказал он это больше для поддержания разговора.              — Да, вы правы. Знаю одно исключение. К сожалению, только одно.              Кристина скрылась за четырехсторонней ширмой. Эрика неприятно царапало появление в гримерной этого предмета, ведь это означало, что Кристина не доверяет ему. С другой стороны — она ему не доверяет чуть меньше, чем другим, а значит — еще не все потеряно.              — Судя по всему, вы куда-то торопитесь, Кристина, — когда из-за ширмы донеслось очередное приглушенное ругательство, Эрик чуть усмехнулся.              — Да не то слово, тороплюсь. Раз день начался через задницу, то хотя бы закончиться он должен хорошо.              — И все же, вы не ответили на мой вопрос…              — В порт я собираюсь! В порт! Рауля встречать. До свидания, Ангел! — прокричала ему Кристина уже из дверей гримерки. Судя по радостному возбуждению, с которым она собиралась…              — Кто такой Рауль? — ревниво уточнил Эрик уже у пустой комнаты. Легкие удаляющиеся шаги девушки раздавались слишком далеко для того, чтобы его голос был услышан.              Ответ он получил буквально на следующий день, когда один из патронов оперы — граф Филипп де Шаньи, привел с собой на очередное представление своего брата Рауля, вернувшегося из кругосветного плавания. Эрик заметил, как Кристина, проходя мимо и кланяясь им, чуть задержала взгляд на молодом человеке. И как Рауль улыбнулся ей, махнув практически незаметно рукой, чтобы продемонстрировать какой-то жест.              — Кто этот молодой человек? — принялся выпытывать Эрик у Кристины после очередного урока. Шел шестой день их тренировок, до выступления оставалось всего ничего, но, надо признать — Кристина была абсолютно готова. Ее природные данные, которые были многократно помножены на упорство и целеустремленность этой девушки, творили чудеса.              — Виконт Рауль де Шаньи, мой друг детства. Прекрасный рыцарь, который хотел подружиться с принцессой, а потом понял, что принцесса на самом деле дракон. Черт, я его три года не видела, соскучиться успела… Письма-то то приходят, то нет, да и не всегда он их мог отправлять — кругосветное плавание оно такое… — соловьем заливалась Кристина.              Эрик зло насупился и сполз на пол. Вот, значит, как… Ну понятно — как не закружится голова от молодого виконта у юной девушки…              — Ангел? Ангел, вы здесь? — раздался голос из гримерной. Эрик не ответил.              Не появился он и в последний день перед выступлением Кристины. Конечно, ему было немного неловко слышать, как девушка зовет его и переживает, что его нет, но… А вот пусть! Будет знать, как всяким виконтам глазки строить! Конечно же, куда Эрику до смазливого мальчишки… А ведь еще говорила, что внешность ей не важна. Конечно, не важна, но почему-то с таким блеском в глазах о встречах с Эриком и их уроках она не говорит!              Расхаживая по гостиной подземного дома, он то и дело хватался за голову пытаясь понять, как же именно быть дальше. Понятно, что виконт будет серьезным конкурентом… Убить мальчишку? Нет, он не вынесет слез Кристины об этом сопливом виконте… Но что же делать? Кристина так хотела увидеть его… Пальцы брезгливо провели по маске, снова напоминая Эрику, что находится под ней. Нет. Нет, это исключено. А что, если…              В голове созрел план. И, за неимением лучшего, ему пришлось взяться за его претворение в жизнь. Правда, он вовсе не планировал встретиться с Кристиной лицом к маске так скоро, но в конечном итоге сама судьба дала им возможность узнать друг друга чуть ближе и не из-за стенки.