Глава 12. В которой появляется новая Тамина, происходит занимательный разговор на крыше, а Кристина и Ангел наконец-то встречаются, хоть и в совсем неромантичной обстановке...
24 мая 2017 г. в 00:10
Ангел пропал непонятно куда и чем ближе был час моего дебюта, тем чаще я волновалась. Как-то это… Странно. Вполне логично было бы для него дождаться моего выступления, поздравить в случае успеха и, появившись «не-инкогнито», пригласить на какую-нибудь романтическую прогулку. Ну и начать ухаживать, как за девушкой. Иначе какой смысл был горбатиться ради того, чтобы протолкнуть меня вперед по карьерной лестнице?
Впрочем, может, таким образом он хочет еще больше распалить мое любопытство. О том, что с ним могло случиться что-то, я старалась не думать, поскольку ничем в этом случае не могла бы ему помочь. Как можно прийти на помощь тому, чьего имени даже не знаешь? Ну и кого в глаза не видела… Черт, надо было все-таки уговорить его на знакомство лицом к лицу…
— Какой ужас! — на сцене поднялся настоящий переполох. Ах, да, сейчас как бы последняя репетиция, а спектакль должен начаться через каких-то полчаса. И Эньелла до сих пор не появилась — вместо нее была прислана записка о том, что исполнительница роли Памины заболела «по горловой части», а значит — как минимум несколько дней не сможет появиться на сцене.
— Что же делать? — директора, схватившись за головы, бегали по сцене.
— Нам придется возвращать деньги за билеты…
Мда, как-то неконструктивненько это все… По идее, они должны быть дельцами, а значит — обладать логическим мышлением. А по логике всегда надо искать замену отсутствующему механизму. Учитывая, что у Эньеллы всего лишь четыре дня назад появилась официальная дублерша, которая репетировала вместе с основным составом и при этом была отмечена, как «подающая надежды», даже руководителями...
— А где эта девочка… Ну, которая заменяет ее… Эта…
— Дублерша, — услужливо подсказал директору Тенор, подталкивая меня рукой в спину. — Полагаю, у нас нет другого выбора, кроме как выпустить вместо Эньеллы мадемуазель Дайе.
Директора свалили в закат, что-то бормоча про негодование публики, а Тенор с довольной улыбкой повернулся ко мне.
— Что замерла, Кристина? Беги к костюмерам — авось, успеют костюм Эньеллы под твои габариты подогнать.
Габариты у меня были, надо сказать, не местные. Визуально я казалась худенькой, но широкие плечики, накачанные ручки и, главное — самый настоящий пресс вместо жира на животе, который было уже не так просто затянуть в какой-нибудь корсет, заставили костюмеров провозиться с моим нарядом некоторое время. Верней — его еле-еле успели подготовить к моему выходу, а финальные штрихи вроде того же парика на голову мне крепили уже перед выходом на сцену.
При чем тут парик? А, ну да, местные постановщики, в отличие от моих современников, все-таки уделяли внимание деталям внешности. Это у нас могли, допустим, поставить мюзикл по книге, взяв на главную роль вместо светловолосой девочки со скандинавской внешностью какую-нибудь темноволосую кареглазую красотку. А здесь подобное пока что не поощрялось, так что максимальное соответствие персонажа и исполнителя достигалось путем париков, правильного макияжа, каблуков, если потребуется и так далее.
Опустился занавес. Рабочие принялись менять задники и перетаскивать реквизит. Освещение на сцене погасло. Так, ну что, мавр там готов? Судя по тому, как кивнул мне с одобрением месье Энхарт, пресловутого мавра игравший, к выходу он готов. Ладно, сейчас — отыграть с мавром, спеть с Папагено, поприветствовать Тамино и Зорастро… Короче, большой будет кусочек. Ничего, справлюсь. Сцены я не боюсь, страха не чувствую — только что-то сродни азарту. А значит — провала не будет. Вперед, Крыса, покажи этим любителям оперы, чего стоит девчонка из двадцать первого века!
И все. Мысли покинули мою голову — все свободное место заняли слова либретто и многочисленные наставления от Ангела. Ну и память о том, что и в какой последовательности делать.
Постановка длилась больше двух часов. И было довольно приятно слышать, как люди вскакивали с мест после арии Памины и восторженно апплодировали. Что поделать — люблю, когда мои усилия вознаграждаются, при этом вознаграждение может быть не только материальным, но и моральным.
А вот общение с толпой народа после спектакля в моим планы не входило, именно поэтому я вместо того, чтобы идти за кулисы вместе с остальной труппой, принялась осторожно пробираться за задниками к нечасто используемому коридору. И надо же мне было прямо в этом коридоре с кем-то столкнуться!
— Черт! Извините… Рауль?
— А кто же еще? — молодой человек поднялся на ноги, потирая лоб. — Сама мне этот проход показала, а теперь еще и удивляется…
До моих ушей донесся шум толпы — кто-то явно стремился попасть в тот коридор, где находились мы.
— Нет времени объяснять, драпаем отсюда! — со смехом схватив Рауля за руку и вспоминая при этом детские годы, я потащила его за собой по многочисленным коридорам и проходам. Ближе к небу. На крышу Оперы.
— Фух! — выдохнула я, когда мы очутились на чердаке. Оглянулась по сторонам, отодвинула одну из досок в стене и достала оттуда пакет со своей одеждой. — Так, Рауль, я помню — ты хотел со мной о чем-то поговорить, но я не могу таскаться по театру в этом костюме и парике. Сделай одолжение — постой на шухере, ладно?
— Не вопрос, — молодой человек пожал плечами и, отвернувшись, направился к краю лестничной площадки, на которую выходило сразу две двери считая дверь той комнаты, где осталась я. Аккуратно сняв платье и парик, я нацепила привычное немаркое платье без кринолина, после чего сообщила Раулю, что, собственно, теперь готова к дальнейшему разговору. Костюм я оставила в той же нише, чтобы костюмер, которая и сделала для меня «закладку», забрала его потом, когда уляжется суматоха.
— Если не секрет — от кого ты так шифруешься? — со смешком уточнил у меня Рауль.
— Да не то что бы шифруюсь… Ну ты хоть раз видел, какая суматоха у нас после каждого спектакля? Дым коромыслом, все чуть ли не по потолку бегают, а мне надо побыть вдали от этого бедлама, чтобы все более-менее нормально переварить.
— Почему ты не сказала, что будешь играть Памину?
— Я не знала, — быстро произнесла я. Молодой человек схватил меня за плечи и развернул к себе лицом.
— А ну смотреть в глаза, молчать и бояться… Не знала она… Кому ты врешь, Крис?
— Ну ладно, сдаюсь. Я знала, просто не могла об этом рассказывать, потому что это не только мой секрет. И я пообещала молчать обо всем.
— Так-так… Интриги, скандалы, расследования, и наш Дракон принимает в этом во всем живейшее участие… Это уже звучит интригующе…
Мы вышли на крышу и медленно направились в сторону статуи Аполлона.
— Кстати, это тебе, — Рауль с жестом фокусника достал из внутреннего кармана небольшую клетку с две ладони размером. Из этой клетки на меня смотрело нечто серое, явно недружелюбное и злое.
— Да ладно! Ты все-таки ее поймал? — фыркнула я, принимая подарок. — Настоящая корабельная крыса, ура!
— Тотем, считай, — фыркнул молодой человек.
— Так, а чем ее кормить?
— Эта тварь в моей каюте сожрала все, что только можно было сожрать и испортила все, что сожрать было нельзя. Так что авторитетно заявляю — кормить можно всем, чем угодно.
— Спасибо, — я повисла на приятеле. — Слушай, а ты вымахал! Когда уезжал, мы одного роста были…
— Ну так… Здоровая и полезная пища, прогулки на свежем воздухе, живительные физические упражнения вроде карабканья по реям… Это все, знаешь ли, развивает физическую форму, — хмыкнул парень.
Последние два дня я только и слушала его рассказы о других странах, о команде, о самом плавании, которое оказалось далеко не таким, каким представлял себе романтично настроенный Рауль.
— Кстати, я снова иду в экспедицию через три месяца, — с щенячьим восторгом в глазах заявил мне де Шаньи.
— Что? — я расхохоталась. — Ты мне последние два дня рассказывал о том, как тебя чуть не сожрали аборигены с какого-то острова, как тебя песочил этот ваш старпом или как его там, как ты умудрился за все плавание подцепить аж три вида лихорадки и чудом не умереть и после этого… Да ты псих!
— Невменяемый, да-да-да, брат тоже так считает, — Рауль расхохотался и снова принялся рассказывать мне о своих приключениях. Но я вовремя его остановила.
— Так, ты мне вчера вроде как говорил, что после спектакля будет важный разговор, верно?
— Честно говоря — я не хочу портить тебе день дебюта. Вроде как напрячь хочу в одном деле, так что….
— Так что не жуй жвачку и давай уже выкладывай, что там у тебя случилось.
— А, да, что случилось… Не случилось ничего, но помнишь я тебе про Адель рассказывал?
— Это девушка, с которой вы помолвку организуете через месяц, так? — напрягла я последние мозги, не вылетевшие из головы вместе с сегодняшним пением.
— Вот именно. Так как помолвка еще не объявлена, я с ней на людях, а тем более — в опере, появиться не могу. Да и она не хочет общаться с местными при мне, чтобы они при виде меня не пугались и… Черти морские, я опять сбился с мысли. Поясню по порядку. Адель пишет книги. В основном дамские романы, так что я их не читал, но вроде как успешно у нее это выходит. И очередную книгу она планирует написать о каких-то событиях в оперном театре. Естественно, для этого ей нужно понять изнутри вашу кухню, при этом не влипнув в какие-нибудь неприятности.
— Короче, ты собираешься попросить меня, чтобы я побыла личным драконом для твоей принцессы, ну и заодно познакомила ее с местными девчонками, представив, как, например, свою подругу детства. Пока что я ни в чем не ошиблась?
— Ни в чем. Вот, в общем…
— Да не вопрос. Если она у тебя адекватная и не полезет, куда не надо, то пусть приходит. В театр я ее проведу, пара балерин и хористок знакомых есть. С первым составом я ее, увы, свести не могу — не те у нас отношения с коллегами, а вот со своими здешними подружками запросто познакомлю. А ты меня научишь вот этому приемчику, который позавчера показывал, угу?
— Угу, — передразнил меня Рауль. — Чего ты так все время на эту статую смотришь?
— Если честно — собираюсь как-нибудь забраться на нее. Не в этом костюме, конечно… Моя бы воля — еще бы и фотоаппарат с собой втащила — вид, наверное, сверху, изумительный будет…
— Ты псих. Впрочем, ты всегда такой была — достаточно вспомнить, что спишь ты не в кровати, как нормальные люди, а в гробу.
— От психа слышу! — возмутилась я, толкая Рауля плечом. Привычно, как в детстве, хохоча и подкалывая друг друга, мы начали очередную перебранку и перепалку. Спохватились только через два часа, когда стало понятно, что шум внизу стих, а значит — я смогу без проблем пробраться теперь в свою гримерку. Ну а Рауль, естественно — к своему экипажу.
— Тебя подождать? Могу подвезти заодно.
Впомнив, что в гримерке могу наткнуться на Ангела, а значит — простым «переодеться и собрать вещи» дело не ограничится, я отказалась от предложения Рауля и отправила его домой. Ну а сама неспешно спустилась по лестницам на нужный этаж и, зайдя в гримуборную, принялась собирать вещи. Вот же дерьмовая привычка — все раскидывать по помещению вместо того, чтобы держать сумку наготове и не собираться по четыре часа… Кстати, эта привычка у меня буквально несколько дней назад появилась…
— Кристина… — раздался голос в тишине. Заслышав его, я сразу едва не разорвалась между желанием наорать что-то в стиле «где вы, черт подери, были? Бросили тут меня одну, я же беспокоилась!» и просто радостно поприветствовать этого человека. В кои-то веки подключив здравый смысл, я выбрала третий вариант.
— Добрый вечер, Ангел. Ну что же вы, сначала просите петь для вас, а потом перед дебютом вдруг исчезаете и ни ответа, ни привета. А я вот, между прочим, уже переживала, не случилось ли с вами чего…
— Вы… беспокоились за меня? — снова этот голос дрогнул. — О, Кристина…
Мда, детский сад, ясельная группа.
— Может, теперь объясните, из-за чего вы так на меня обиделись, что предпочли исчезнуть и два дня со мной не разговаривать.
— Виконт. Я думал, что вы с ним… Простите, — голос звучал сконфуженно.
— Ну капец, меня еще и в лживые шлюхи записали, — расхохоталась я. Настроение было хорошим, поэтому хотелось немного потроллить и постебать обладателя ангельского голоса.
— Кристина, я вовсе не считал вас такой… гадкой особой.
— Ну а как у нас еще называются девушки, которые дают шанс одному кавалеру, при этом уже крутя шашни с другим? Я уже молчу про то, что врать само по себе плохо, так еще и между мужиками мотаться… Фи. Не мое это. Кстати, кроме Рауля у меня есть еще примерно… Так-так-так, ну если брать от двадцати до шестидесяти, то сюда можно и профессора зачислить, правда он женатый, но по сути — когда это людей останавливало… В общей сложности — около пяти десятков мужчин репродуктивного возраста, с которыми я нахожусь в довольно близких отношениях. Коллеги отца, друзья с консерватории, учителя оттуда же… У вас либо нервов никаких не хватит, либо сердце не выдержит к каждому столбу меня ревновать.
— Дают шанс… О, Кристина… — кто-то там за стенкой, кажется, задохнулся от радости. Черт, насколько же эмоциональный обладатель красивого голоса. Чтобы девушка, пусть и симпатичная, пусть и вызывающая определенные чувства, вызывала такую реакцию… Мда.
— Ну, как видите, виконт почти женат, да и мне нафиг не сдались представители дворянского сословия. Хм… Кстати, а вы часом не из этой шайки-лейки?
— О, нет, Кристина. Уверяю, к так называемому высшему обществу я отношения не имею.
— Тогда почему вы все время прячетесь? Ну же, не заставляйте меня уже сходить с ума от ожидания, когда мы вживую познакомимся-то?
Губы раздвинулись сами по себе в широкой улыбке, а к щекам прилил румянец. Все-таки, обладатель удивительного голоса мне… Нравился. И дело не только в голосе. Чувство юмора, манера держаться, способность поддержать беседу, общие темы для разговора… Все это притягивало, ну и, естественно — заставляло фантазировать на тему реальной встречи с обладателем голоса. Каким он окажется?
— О, Кристина, если я только мог… Вы бы только знали, как… Что… — он снова сбился, перевел дыхание. — Умоляю, не требуйте от меня открыться вам. Клянусь, когда буду готов к нашей встрече, то обязательно…
Вот гад! Интригу он нагнетает… Ладно, придется принять правила игры, хотя где-то это и подбешивает… Ой, можно подумать, я его ни в чем не подбешиваю…
— Ладненько. Не сегодня, так не сегодня. Побежала я тогда. До свидания, Ангел! — прокричала я уже из двери гримерки, запирая ее на ключ. Закинув его на хранение консьержу, я выскочила за двери Оперы и пробежала к стоянке фиакров. На этот раз там было двое кучеров, оба мне знакомы, так что волноваться было не о чем.
— Добрый вечер, месье. Кто первый в очереди? — приветственно махнула им я.
— А, мадемуазель Дайе. Забирайтесь, — Жак учтиво поклонился мне, после чего открыл передо мной дверь своего фиакра. Устроившись внутри, я уставилась в окно на непроглядную черноту, разбавляемую светом фонарей. Экипаж мягко тронулся с места. Ну все — минут десять-пятнадцать и я буду дома…
Резкий треск и последующий наклон кареты заставили меня исключительно на силе инерции пролететь вправо, удариться об дверь, благо что та хоть не открылась, а то вообще была бы красавицей, пообдирав ноги и руки об мостовую… Экипаж остановился и буквально секунду спустя дверь открыл Жак.
— Что случилось? — уточнила у него я.
— Да лошадь, зар-раза. Ось вот и…
Спрыгнув наружу, я поняла, что произошло, без путаных объяснений кучера. Видимо, бедная лошадка в темноте не заметила выбоину на дороге, зацепилась за нее копытом, потом рванула повозку влево и одна из колесных осей дала трещину.
— Так, ясно. Ладно, вы тут сами разберетесь, или помощь какая нужна?
— Что вы, мадемуазель, справлюсь, не первый раз подобное, уж два десятка лет работаю. Пойдемте, я вас обратно отведу к стоянке, Эрнест наверняка еще не уехал, доберетесь домой мигом!
— Не надо, Жак. Я сама дойду — тут недалеко, а вам и тут работы хватит, — я кивнула на все еще напуганную лошадь. — Повозку-то вы здесь оставить можете, а пока лошадку отвяжете, чтобы меня проводить — Эрнест еще уехать успеет, чего доброго.
Логика всегда была моей сильной стороной. Настолько сильной, что даже Жак, будучи человеком, мягко говоря, недалеким, понял правильность моих суждений. Подхватив подол юбки я быстрым шагом двинулась по освещенной улице в сторону Оперы, благо что пройти было тут максимум две минуты.
Казалось бы, что может случится плохого с девушкой на одной из центральных улиц, а не где-то в переулке? Нет, серьезно, вот что плохого? А что угодно — это мне всегда папа говорил. Так что когда меня вдруг окружила пятерка с ножами, я была абсолютно готова к любому из возможных раскладов.
— Добрый вечер, мадемуазель, — поигрывая ножом, произнес один из молодчиков. — А не хотите ли вы подать на бедность несчастным нищим?
А, ну если просто грабители — это самый безобидный вариант. Те пара франков в моей сумке явно не стоят того, чтобы драться за них одной против пятерых с риском получить нож под ребра, так что…
— Берите, — осторожно сняв с плеча сумку, я протянула ее главарю.
— Хорошая девочка… Кончай ее, парни, — резко скомандовал верзила, кидаясь на меня с ножом. Второй тип сзади схватил меня за юбку… И очень удивился, когда пресловутая юбка вместе с одним жестом отстегиваемым кринолином осталась у него в руке, а сама я оказалась спиной к стене, со шпагой в руках и в одних подштанниках. Двое из них даже не успели понять, что им в грудь вонзилась холодная сталь. Правда, попытавшись ударить третьего, я столкнулась с уже организованным отпором, который быстро перешел в круговое нападение. Отмашусь! Не первый раз в самом деле!
Со стороны переулка появились еще четверо, при этом в руках одного из них что-то сверкнуло. Револьвер! Мать вашу…
Грохот выстрела слился воедино с каким-то странным щелчком, которому я абсолютно не придала значения. В следующую секунду обладатель револьвера повалился на землю и что-то поволокло его по земле. Я отвлеклась на эту картину и мне едва не стоило это жизни — нож одного из молодчиков скользнул по ключице, но зацепился за металлическую окантовку перевязи, надетой под платье, в результате чего я обзавелась лишь порезом на правой руке. Перехватив шпагу левой, поворачиваюсь боком, принимаю удар как можно ближе к рукояти и резким движением откидываю урода от себя, заставляя его сбить с ног еще одного любителя устроить кровавую резню. Спасибо, Рауль…
Минус еще двое… Да, знаю, не по-рыцарски, но лучше уж убить их до того, как поднимутся и смогут обороняться. С удивлением понимаю, что некто, кого я до сих пор не вижу, успел методично вывести из боя ту четверку, что шла на помощь основному составу банды. Враг остался только один.
Что-то ударило по ноге, заставляя упасть. Шпагу я из левой руки не выпустила даже когда со всей силы ударилась об землю раненой правой. Не обращая внимания на искры в глазах практически вслепую бью наотмашь клинком и попадаю по чему-то мягкому. Все еще плохо вижу, встаю на четвереньки, практически доползаю до лежащего противника и замахиваюсь для того, чтобы нанести последний удар.
— Не надо… Пощади!
О, этот скулеж… Вот хоть кто-нибудь из подонков, встретившихся на моем пути, умрет хоть раз с достоинством?
Не задавая этот вопрос, со всей силы вбиваю клинок меж ребрами своего несостоявшегося убийцы и с хрустом поворачиваю.
— А ты меня? — вопрос риторический. После того, как врагов больше нет, такой вопрос можно задать. Тем более, что ответ я на него уже знаю. Они меня не пожалели. Они могли бы просто забрать деньги и сумку, а это уже немалая сумма, но вместо этого решили прирезать девушку. Не пожалели, твари… Так почему я должна их жалеть?
— Кристина! — высокий человек в темной одежде кидается ко мне. Я улыбаюсь, когда узнаю этот голос.
— Ангел, — тихий смешок срывается с моих губ.
— Вы ранены, Кристина…
— Все нормально. Поцарапали малехо, кажись. Не дождетесь — я все также буду продолжать трепать ваши нервы, — я попыталась встать и тут же, вскрикнув от боли, повалилась на землю. Впрочем, упасть мне не дали — кто-то мягко подхватил на руки и принялся что-то говорить мне. Кажется, просил не умирать… Умирать не буду, так и быть, а вот отключилась почему-то сразу же… Странно… Обычно я никогда не выдаю подобной реакции…