Любимец Смерти

      Подземелья, Хогвартс. 28 апреля 1993 года.       - Оп… Опус… - Позеленевшая, всклокоченная Дафна закрыла глаза и сглотнула, бешеная скачка по затхлым, извилистым переходам далась ей непросто, и сейчас она с трудом могла сформулировать даже мысль, - голова кружится.       - Какая ты хлипенькая, - Гарри, напротив, хоть и выглядел так, будто спрыгнул с поезда на полном ходу, был бодр и весел. Бесцеремонно перекинув девочку на другое плечо, он выдохнул и утёр несуществующий пот. - Ты лучше готовься, мы почти пришли.       Услышав в голосе Поттера отвратительное довольство, Дафна хотела было уже что-то сказать, но тут на неё вновь накатило, и она была вынуждена, зажав рот рукой, сосредоточиться на себе. Хотя мучиться ей оставалось недолго, ведь до кабинета декана зелёного факультета идти оставалось недолго. Оказавшись у двери, Гарри разок стукнул по ней кулаком, а затем, не дожидаясь ответа вошёл внутрь.       - Многоуважаемый сэр Дэниэл уже прибыл? - спросил он у неподвижно сидящего за столом Снейпа.       Ответить сразу зельевар не смог. Сперва он несколько секунд просто сидел, уткнувшись мутным, невидящим взглядом в пожелтевшую, неаккуратно стянутую грязными тесёмками папку, чьё содержимое он изучал до появления Поттера. Затем он, будто бы с опозданием услышав голос ученика, распрямился и огляделся.       - Вы же не видите его здесь, не так ли? – Снейп швырнул папку в ящик стола, резко захлопнул дверцу и, провернув ключ, уставился на Поттера. – Следовательно, он не прибыл. У вас ещё есть тупые вопросы?       - Нет, сейчас у меня нет желания вам досаждать.       - Замечательно.       Поднявшись из-за стола, зельевар подошёл к камину, зачерпнул из вазы пригоршню серого порошка и почти швырнул её в камин, но внезапно замер. Дафна, которая уже было выдохнула, вновь напряглась.       - Мисс Гринграсс, не рассчитывайте на мою забывчивость, - мрачно произнёс мужчина, обернувшись и одарив девочку таким взглядом, что у той волосы на затылке встали дыбом, - нам с вами предстоит разговор, и его результаты зависят только от того, в какой мере вы осознаёте свою вину.       Снейп ещё несколько секунд буравил Дафну взглядом чёрных, ничего не выражающих глаз, а затем, видимо удовлетворившись тем, что добавил к и без того плачевному состоянию девочки беспокойство и смятение, бросил порошок на угли. Изумрудное пламя взметнулось и окутало шагнувшего навстречу ему мужчину. Однако перед тем, как фигура исчезла, Гарри крикнул:       - Не забывайте о безопасности!       Огонь в камине быстро погас, и в комнате вновь воцарилась полутьма и тишина. Вздохнув, Гарри наконец опустил Дафну на землю и, отойдя в сторонку, прислонился к стене.       - Ты о чём? – Девочку всё ещё покачивало, поэтому она пошла было к столу профессора, но, не доходя нескольких шагов, поёжилась и нетвёрдым шагом отошла обратно.       - Да так, неважно, - Гарри ухмыльнулся, - кстати говоря, на место нашего многоуважаемого декана лучше не садиться, если не хочешь, чтобы на лбу выросло что-нибудь мерзкое.       - Прелестно.       Кроме кресла Снейпа, в кабинете стоял только его же стол, множество забитых книгами шкафов, длинные полки со странными сосудами, покрытыми копотью и цветными разводами, а также несколько урн, полных смятыми пергаментами. Сидеть было не на чем. Дафна тихонько застонала, сползла на пол, подтянула колени к груди и устало опустила на них голову.       - Хотя иного от Снейпа ожидать было бы глупо.       - Должен отметить, что сидеть на полу не слишком вежливо.       - Поттер.       - М?       - Закройся, - девочка подняла голову и, сощурившись, посмотрела на Гарри, - если я сейчас встану, то тебе придётся, презрев этикет, вытирать с пола мою рвоту.       Парень цокнул языком и, ничего не говоря, стал изучать почти затухшие угли. Дафна смотрела на него ещё несколько секунд, а затем с протяжным вздохом вновь уронила голову на колени. Чуть погодя, она тихо хихикнула.       - У тебя очень странный способ сближения с людьми.       - Может и так, только какая разница, если он работает, - Гарри оттолкнулся от стены и подошёл к камину, - твой отец почти тут.       Дафна и пикнуть не успела, как пламя в камине вспыхнуло с новой силой, и в кабинет ступил Дэниэл Гринграсс. Невысокий, пухленький, как младенец, мужчина, с чисто выбритым, напудренным лицом и тщательно уложенными в модную причёску светлыми волосами двигался будто в странном танце, выписывая мудрёные па и развороты. Его богатому, расшитому золотой нитью и усыпанному драгоценными камнями дублету, пышным штанам, белоснежным, вязаным чулкам до колена и блестящим туфлям позавидовали бы лучшие лондонские модники эпохи возрождения. Дотанцевав до Гарри, он несколько раз хитро дёрнул ногой, церемонно поклонился и нараспев произнёс:       - О Боги, неужели я дождался, в друзьях у дочери моей эфеб достойный оказался! Известно имя ваше мне после прочтения хвалебного памфлета, его увидел я во сне и ждал с тех пор судьбы ответа, - на лице Дэниэла появилось возвышенное выражение. Отойдя назад, он достал из кармана платок и, зажав его в пальцах, махнул рукой, распространяя по кабинету запах дорогих духов. Гарри чихнул.       Медленно обернувшись к Дафне, Поттер наклонил голову, вид у него был крайне удивлённый.       - Папа прочитал о тебе в газете и захотел встретиться, - перевела девочка, похоже, её всё ещё мутило, но вот от чего именно понять было сложно, - он очень обеспокоен тем, что я не дружу с мальчиками своего возраста.       - О дочь моя, ты слишком упрощаешь, всё волшебство момента упустив, наш разговор в банальность превращаешь!       Пока Дэниэл фонтанировал рифмами, Гарри вернулся к стене и, почесав кончик носа, задумчиво уставился в потолок. Путаная, витиеватая речь мужчины могла бы вогнать в уныние любого, но Поттер, казалось, не был подвержен её действию, он слушал очень внимательно, порой кивая и поддакивая. Когда отец Дафны, наконец выдохся и замолчал, промакивая лоб платком, он спросил:       - А можно поговорить с твоей мамой? – обратился Гарри к подруге.       - Ушла от нас Елена, в обители живых ей нету больше места! – надрывно пропел Дэниэл.       - О, прошу прощения, я не знал.       - Мама не умерла, они просто в разводе, - Дафна устало вздохнула и, подперев голову рукой, укоризненно посмотрела на отца.       Гарри снова почесал нос, а затем, не говоря ни слова, подошёл к Дафне и, подняв её с пола, вытащил следом за собой из кабинета. Дэниэл высунулся следом за ним и начал надрывно причитать, но был проигнорирован.       - Что, не вышло воспитательной беседы? – спросила девочка, криво усмехнувшись.       - Ты удивительно нормальна, разберёшься сама.       Дафна самодовольно улыбнулась и, ускорившись, поравнялась с другом. Она уже почти начала говорить, но внезапно замолчала, после чего внимательнее всмотрелась в лицо Гарри. Раньше это не было настолько заметно, но теперь, когда он немного расслабился, надёжно скрываемая усталость начала прорываться наружу, взгляд его то прояснялся, то становился мутным и рассеянным. В такие моменты он едва заметно сбивался с шага, покачивался и отклонялся в сторону. Из-под свежего свитера выглядывала изодранная, покрытая тёмными пятнами футболка. Последние часы он только изображал бодрость.       Девочка виновато отвела взгляд и, протяжно вздохнув, произнесла нарочито безразличным тоном:       - Извини, я больше не буду действовать так по-гриффиндорски.       - Хорошо, признание проблемы – первый шаг на пути к излечению.       - Поттер!       ***       - Alohomora.       Замок тихо щёлкнул, и старая, покрытая облупившейся, выцветшей от времени краской дверь со скрипом приоткрылась на пару дюймов. Изнутри пахнуло пылью, плесенью и запустением. Скривившись, Снейп спрятал руку с палочкой в складках мантии, осмотрел пустынную улицу и зашёл в дом.       Казалось, что тут уже давно никто не жил, словно хозяева собрали вещи, сняли со стен картины, опустошили книжные полки и ушли. В большой, обветшалой гостиной осталась только мебель: пара пыльных, зияющих дырами в обивке кресел, продавленный кожаный диван и рассохшийся, скособоченный комод. Впрочем, первое впечатление было обманчивым, ведь чем дольше Снейп разглядывал комнату, тем больше следов человеческого присутствия замечал.       Под диваном в полном беспорядке были разбросаны листы пергамента и обкусанные перья, за креслом лежал забытый башмак, у стены громоздилась куча грязной одежды.       Зельевар шёл из комнаты в комнату, с каждым шагом всё лучше узнавая и понимая жившего здесь человека. Он не заботился о завтрашнем дне, вся его жизнь была подчинена одной цели. Некоторые комнаты были забиты мусором и гниющими остатками еды – у него не было времени и желания избавляться от них другим образом. В других лежали целые завалы исписанных безумными планами пергаментов – он записывал свои мысли и мечты, планировал будущее, которому не суждено сбыться. Его помешательство можно было почувствовать, оно было почти осязаемым. В каждой надписи, каждой записке сквозила обида и разочарование.       Отец Сардониса, подчинённый Тёмного Лорда, предупреждал тех, на кого собирались напасть пожиратели, помогал им, чем мог, и, в конце концов, погиб от руки своего господина. Снейп читал записи своего бывшего ученика и будто бы своими глазами видел, как непонимание и горечь, желание осознать, почему самый важный человек в его жизни, которого он даже не помнит, умер и бросил его, переплавляются в ненависть. Делают из смельчака предателя и труса. Как любовь к матери, медленно угасающей от болезни, уходит, превращается в тупую усталость и безразличие. Как безысходность, никчёмность и одиночество каждого следующего дня медленно сводят его с ума.       Зло постепенно становилось благом, добро, прославляемое другими, – худшим проклятьем. Мир вокруг Сардониса перевернулся с ног на голову и тот, кто сломал его жизнь, стал в его сознании тем, кто сможет всё исправить. Ведь только он достаточно силён и могущественен для этого, только с его помощью можно собрать разбитую на мелкие кусочки судьбу. Нужно было только лишь привлечь Его внимание.       И Сардонис сделал это. Он учился быть жестоким, учился подлости и предательству, учился обманывать, в этом он, без сомнения, был особенно хорош, хотя, к его лучшему, величайшему вранью, этот Сардонис не имел никакого отношения. Всех обдурил абсолютно другой человек: тот Сардонис, который родился из пустых мечтаний и надежд, наивный и глуповатый парень, не знающий ничего о Волдеморте, войне и мести миру, бросившему его. Они существовали порознь, даже не подозревая друг о друге.       Всё то, что терзало Сардониса, мучило душу и парализовало разум ушло одним махом, воплотившись в новой, абсолютно гармоничной с окружающим миром личностью. Его нельзя было уличить во лжи, заподозрить или поймать с поличным, ведь он не знал ничего и был безвинен, как младенец. Поэтому его не заподозрил Снейп, поэтому же Дамблдор не смог увидеть ничего в его разуме. Заподозрить хоть что-то удалось только Поттеру, и то лишь благодаря везению: несколько раз столкнуться с параноидальной изначальной личностью Сардониса было большим везением. Анойтосиди будто сам искал с ним встречи. В записях не было ни слова о том, как он отыскал Тёмного Лорда, не было ни места встречи, ни обстоятельств, при которых она произошла. Только безграничная, безудержная радость от того, что встреча, наконец, состоялась. Да и читать дневники Сардониса становилось всё труднее, ведь сам не замечая того, он перескакивал с одной личности на другую, мысли обрывались, менялся почерк. В неразборчивой мешанине слов невозможно было найти хоть что-то полезное.       Путешествие Снейпа завершилось в самой глубине дома, возле комнат для прислуги и кухни. Только это место было по-настоящему обжитым. Несмотря на своё безумие, Сардонис оберегал его, словно святилище. Здесь не было ни завалов пергамента, ни мусора, ни испорченных вещей, напротив, всё было чистым, опрятным, хоть и очень скромным. Старые печи и плиты были очищены от копоти и ржавчины, на кирпичных стенах не было ни следа пепла, расставленная в отшлифованных деревянных шкафах посуда сверкала чистотой, она будто бы была куплена только вчера. В крохотных спальнях тоже царил порядок. Кровати были застелены, книги расставлены на полках, в небольших, тщательно вычищенных жаровнях лежали сухие дрова.       В одной комнате сошёл с ума Сардонис, в другой умерла его мать. Из всего, что можно было сохранить, Сардонис выбрал боль.       Укутавшись в плащ, Снейп сгорбился и ушёл прочь.       ***       - Итак, - Гарри хлопнул в ладоши и обвёл взглядом группу слушающих его людей, - год подошёл к концу, а значит пора подводить итоги.       Замолчав, он взял стакан и смочил губы.       - Все мы тяжело работали. Особенно я. Многое выпало на нашу долю, равно успехи и неудачи, но мы под моим мудрым и чутким руководством преодолели все трудности. Посмотрите вперёд, - Гарри величественно воздел руку, взгляд его был расфокусирован, он будто бы смотрел куда-то очень далеко, - вот оно, наше общее будущее, яркое, полное чудных открытий и неожиданных перспектив. Корабль нашего маленького, но дружного сообщества преодолел шторм и вышел в тихие воды, ура, товарищи!       Рон тихо кашлянул, Дафна закатила глаза и, вздохнув, перевернула страницу, Луна вообще, похоже, не слушала, задумчиво перебирая в пальцах белокурую прядь волос. Даже Блейз с Милисентой не были удивлены этой речью – хоть с Поттером они тесно и не общались, но его внезапные приступы велеречивости шокировали их всё реже. Тем более, за этот год, проведённый под неусыпным руководством Малфоя, натерпеться им пришлось всякого, и теперь даже будь они изумлены, не подали бы виду.       - А… Кхм… Зачем мы здесь? – осторожно задал вопрос Невилл.       - Мы? – Гарри подошёл к сжавшемуся однокурснику и, сев рядом с ним, приобнял за плечо. - Мы с тобой тут для того, чтобы посмотреть шоу, а вот Гермионе и Рону предстоит показать, чем же они были заняты весь год.       - Ставка утратила силу, это бессмысленно, - Драко сидел на самом краю диванчика. Скрестив руки на груди и нахмурив брови, он старался отодвинуться от медленно дрейфующей в его сторону Луны.       - Ну, твоя-то может и утратила, а вот моя - нет. Три щелбана, Малфой.       - Хорошо, - неожиданно легко согласился Драко, - тогда я меняю ставку. Если выиграю я, то отвешу тебе три пинка под зад.       Гарри поднялся с дивана и подошёл к другу. Несколько секунд парни просто молча разглядывали друг друга, а затем, не прерывая зрительного контакта, ударили по рукам. Рон вскочил было, собираясь разбить рукопожатие, но под взглядами окружающих стушевался и сел обратно.       - Ладно, пора начинать. Леди и джентльмены, займите свои места!       Развернувшись и подняв палочку, Гарри беззвучно прошептал заклинание. Повинуясь его жесту, в дальнем конце чердака под самым потолком вспыхнул яркий магический огонёк, высвечивая полностью сервированный стол на четыре персоны. Некоторое время сидящие на диванчиках ученики неуверенно переглядывались, не решаясь сделать первый шаг, слишком уж плотоядными были усмешки их непрошенных учителей. Наконец Гермиона, видимо устав от игр в гляделки, нехотя закрыла книгу и первой пошла к столу.       - Задания в конвертах на подносе, - Гарри ухмыльнулся ещё шире и с предвкушением потёр руки.       ***       Снейп поставил пустой стакан на стол и, опершись рукой о стойку, бессмысленным взглядом упёрся в уставленные разноцветными бутылками полки. Бармен, который до этого момента флегматично протирал и без того чистые до скрипа бокалы, не говоря ни слова, просто заново наполнил его стакан. Определять, какой клиент не прочь поболтать, а какого лучше лишний раз не трогать, он научился уже давно и поэтому даже не пытался разговорить мрачного мужчину, плотного упакованного в чёрную одежду странного покроя.       С отвращением покосившись на стремительно пустеющую бутылку, Снейп скривился, но всё-таки поднял стакан на уровень глаз, вдыхая резкий, дымный запах. Внимательно рассматривая тонкие, вязкие струйки виски, медленно стекающие по стенкам стакана, качнул рукой. Раздалось странное звяканье.       Бармен резко обернулся и, прищурившись, с подозрением посмотрел на посетителя. В виски плавали кубики льда, которых там ещё пару секунд назад не было. Однако, интерес он потерял быстро, только перекрестился на всякий случай, да незаметно сплюнул через левое плечо. Ведь деньги не пахнут, а этот хмурый носатый мужик появлялся тут не впервые и каждый раз щедро платил. Да и плохого ничего не делал, хотя вокруг него постоянно творилась какая-то чертовщина.       - В честь чего ты пьёшь сегодня, Северус? - проворковала незаметно появившаяся за спиной Снейпа женщина. Услышав её глубокий, грудной голос, бармен на мгновение замер, а затем, рукавом вытерев выступившую на лбу испарину, вернулся к протиранию кружек. Хозяйку голоса он тоже знал в лицо, да и, откровенно говоря, увидев такую женщину однажды он уже не смог бы её забыть.       Однако хмурого типа в чёрном её появление ничуть не волновало.       - Тебе об этом знать незачем.       - Грубо, - Николь села на стул рядом со Снейпом и, закинув ногу на ногу, облокотилась о стойку.       - Не грубее, чем проверять на мне свои штучки, - фыркнул зельевар, опрокидывая стакан.       - Это было всего лишь приветствие, Северус, - мягко проговорила женщина, осторожно оправляя платье. Сегодня оно было довольно скромным, без вызывающих вырезов или излишне облегающих частей.       Снейп снова фыркнул, но на этот раз не ответил. Он просто угрюмо рассматривал этикетки дорогих, пыльных бутылок.       - Погиб ученик, - наконец произнёс он.       - Это… Серьёзно, - Николь насторожилась. - Когда?       - Позавчера, - зельевар подождал, пока безразличный ко всему бармен вновь не наполнит стакан, поднёс было его ко рту, но затем с видимым отвращением отставил в сторону. - Об этом в газетах ты не читала, не так ли?       - Нет, - его сарказм и внезапно вырвавшаяся наружу злоба ошеломили её, она отодвинулась в сторону, - значит, это не был кто-то важный?       - Важный? В первую секунду Снейп выглядел крайне удивлённым. Медленно поднявшись на ноги, он навис над женщиной и поймал её взгляд, лицо его страшно исказилось. Оскалившись и сверкая тёмными глазами, он схватил Николь за руку с такой силой, что та вскрикнула. Бармен замер и осторожно потянулся к телефону.       - Конечно он не был важен, - прошипел зельевар, - нищий, безродный оборванец не интересен никому, его можно раздавить. Походя. Даже не заметив. А потом использовать его, как заблагорассудится, можно даже убить, просто ради интереса, - с каждым словом Снейп все сильнее приближался к Николь, пока их лица практически не соприкоснулись, - или можно годами держать его в…       Мужчина замолчал. Из него разом будто бы выпустили воздух. Отступив от Николь на пару шагов, он выпрямился и замер, глядя прямо перед собой с пустым, безразличным выражением на лице. Отмерев, Николь потянулась и нежно погладила Снейпа по щеке.       - Я не знаю, кто это был, но ты не он, - она не глядя бросила на стойку несколько купюр, взяла мужчину за руку и вышла из бара, утягивая его следом за собой, - пошли. Когда парочка исчезла за дверью, бармен собрал и неспешно пересчитал деньги, после чего, спрятав в карман лишнюю сотню фунтов, открыл кассу.       - Будем считать это чаевыми, - довольно пробурчал он себе под нос, возвращаясь к бокалам.       ***       Рон распустил тугой ворот и со стоном рухнул на кровать. Уже давно досматривающий девятый сон Шеймус проворчал какое-то ругательство, до неузнаваемости изуродованное ирландским акцентом, и перевернулся на другой бок, но Уизли на это не отреагировал. Он был счастлив.       Его нос был разбит, под глазом медленно наливался густым фиолетовым цветом фингал, а на лбу красовалась огромная шишка, но, тем не менее, на губах его сияла широкая, искренняя улыбка. Этот неимоверно длинный, изматывающе тяжёлый год наконец-то закончился. И то, что их ещё ждали экзамены, не меняло ничего.       - Мы смогли, - сжав кулаки, Рон вытянул руки вверх и глупо захихикал, - мы справились!       Несколько часов подряд они показывали знания этикета, делали друг другу комплименты, изощрённо оскорбляли друг друга, танцевали друг с другом, загоняли друг друга в соревнованиях силы, ловкости и выносливости, пытались обскакать друг друга в викторинах и тестах. Даже избивали друг друга. Всё это они делали под нечитаемыми, внимательными взглядами Гарри и Драко.       Критерии оценки не были известны. Они не знали, кто победил, они даже не знали правил, но это всё было неважно. Единственное, что имело значение, так это то, что Малфой и Поттер, эти жуткие, притворяющиеся людьми демоны, не знающие жалости и меры, наконец-то были довольны. Рон был свободен.       - Знаешь, в следующем году я, наверное, попрошу Гарри натаскать меня посильнее, - Невилл подошёл к зеркалу и, скинув мантию, оглядел себя со всех сторон. За устроенными Гарри экзаменами он наблюдал со стороны и поэтому, в отличии от Рона, был чист, опрятен и свеж.       - Ты с ума сошёл?! – Рон вскочил с кровати и страшно выпучил глаза. Он явно собирался сказать что-то ещё, но не успел, со всех сторон в него полетело всевозможное барахло вперемешку с ругательствами. Со стуком захлопнув рот, он на цыпочках подошёл к Невиллу, пристыжённо оглядываясь по сторонам. - Он же тебя до смерти загоняет!       - Смотри.       Невилл положил руку Рону на плечо и развернул его к зеркалу, заставляя всмотреться в отражение.       - Что? – С десяток секунд Уизли разглядывал собственное лицо, затем взгляд его начал медленно дрейфовать по испачканной, местами порванной одежде и грязным ботинкам. Лицо его брезгливо скривилось. - Хотя ты прав, мне надо в душ.       - Да я не о том, - улыбнулся Невилл, - мы изменились.       Указав рукой на пару старых мантий, свисающих с вешалки возле входа, он похлопал Рона по спине и пошёл к своей кровати, на ходу стягивая с себя джемпер.       Рон задумался на мгновение, а затем снова всмотрелся в собственное отражение. В его мыслях появился образ рыжеволосого, тощего, но при этом дряблого паренька, небрежно одетого, рассеянного и праздного. И образ этот явно проигрывал отражению. Всего за год он сильно вытянулся, стал крепче и ловчее, его плечи развернулись, исчезла легкая сутулость. Теперь Рон, сам того не замечая, держал спину прямо. Он стал уверенным, собранным и отчасти даже гордым: те бешеные нагрузки и давление, которым подверг его Поттер, заставили его изменить старым привычкам и убеждениям. По сравнению с ними, учёба стала казаться лёгкой и приятной. Рон ухмыльнулся.       - Ты прав. Наверное.       ***       Из объятий сна Снейпа вырвало настойчивое покашливание. Он попытался повернуться на бок, но не смог, его словно придавило к кровати чем-то тяжёлым.       - Ну, и каково это - потерять девственность? – прозвучал прямо над его ухом ехидный, до боли зубовной знакомый голос.       - Не понимаю, почему все придают этому столько значения. Это обычный физиологический процесс, - сквозь сон ответил зельевар. Вздохнув, он причмокнул губами и довольно проворчал: - Но приятный.       Когда над головой его раздалось сдавленное хрюканье, Снейп проснулся окончательно. Перестав дышать, мужчина резко распахнул глаза.       - Поттер, - произнёс он тихим голосом, - вы что, наблюдали за мной, пока я спал?       - Поутру вы особенно уродливы, у меня нет никакого желания этим заниматься.       - Уйдите из моей комнаты, - всё также спокойно и тихо сказал Снейп.       - Не могу, - смиренно ответил ему Гарри.       - По какой причине?       Зельевар попытался поднять руку, но не смог, даже это небольшое движение вызвало ощущение тысяч крохотных, раскалённых иголок, пронзающих его кожу от кончиков пальцев до самого плеча. Когда он потянулся левой рукой, пытаясь понять причину, то внезапно наткнулся на что-то тёплое, восхитительно мягкое, но в то же время упругое. Заглянув под одеяло, он медленно положил голову на подушку и уставился в потолок, глаза его так округлились, что едва не вылезали из орбит.       - Нет сил на меня злиться, да? Видать, все ночью выплеснулись, - Гарри, стоящий в изголовье кровати, ехидно ухмыльнулся и достал из кармана яблоко. - Что же до вашего вопроса… - парень наклонился к самому уху шокировано моргающего Снейпа и прошептал: - Я не в вашей комнате.       Зельевар ничего не ответил. Сейчас он действительно искал внутри себя привычную злость, но находил только странную лёгкость и спокойствие. Он словно сбросил с плеч груз, который носил так давно, что успел не только привыкнуть к нему, но даже забыть о его существовании.       - В общем, дело своё я сделал, глумиться над вами мне сегодня не хочется, так что я удаляюсь, - Гарри поклонился, подле него из воздуха появилась дверь. - Развлекайтесь и… Не забывайте о безопасности!       Раздался хруст яблока, хлопнула дверь. Поттер исчез.       - Северус, что за шум? – Николь выбралась из-под одеяла и потянулась, сонно жмурясь. От вида её обнажённого тела и звука такого страстного, слегка хриплого голоса у Снейпа перехватило дыхание. - Ты с кем-то говорил?       - Этого махинатора следовало удавить во младенчестве, - выдавил мужчина, - прямо в люльке.       - Что?       - Ничего, абсолютно ничего…       ***       Высокий, статный мужчина в элегантном костюме и дорогой мантии стремительно шагал по коридорам Хогвартса. Его длинные, платиновые волосы слегка растрепались, а лицо кривилось в презрительной гримасе. Люциус Малфой был недоволен. Несколько часов назад он получил известия о происходящем в школе и сразу же попытался попасть внутрь, но ему это не удалось. Ни Дамблдор, ни Снейп так и не отозвались. Последнее его удивило в особенности, ведь после провала в прошлом году, зельевар уже ходил по лезвию ножа и теперь обязан был выслуживаться, стараясь вернуть хоть крохи доверия, но вместо этого он исчез. Были ли причины у его молчания, или ему просто было всё равно?       Завернув за угол, он нахмурился и немного замедлил шаг. Каменная горгулья на входе в кабинет директора всегда его раздражала. Она была вечным напоминанием о непоколебимой власти Дамблдора в этом месте, заставляя его каждый раз запоминать тупые, унизительные пароли. Порой, он фантазировал о том, как взорвёт этот никчёмный кусок камня, но, к несчастью, мечты эти оставались несбыточными.       - Шоколадные яйца, - с отвращением процедил он.       Образина несколько секунд раздумывала над его словами, после чего нехотя, с ленцой, отошла в сторону. Люциус готов был поклясться, что морда горгульи на мгновение исказилась в ехидной усмешке. Прикрыв глаза и успокоив дыхание, он ступил на лестницу. Ко встрече со стариком нельзя было относиться легкомысленно, слишком уж мастерски тот использовал слабости окружающих, и даже это маленькое раздражение в его руках стало бы грозным оружием.       Лестница с шорохом ползла вверх, и Малфой медленно успокаивался, он даже начал небрежно поигрывать тростью, впрочем, когда подъём закончился, он стукнул ей об пол и принял горделивую позу. Хотя всё это было без толку, ведь один лишь вид двери кабинета вновь привёл его в мрачное расположение духа.       - Директор Дамблдор.       Он быстро вошёл внутрь и сразу же прошёл в середину кабинета. Сидящий за столом старик смерил его безразличным взглядом, он не был ни взволновал, ни заинтересован, он смотрел на Малфоя, как на назойливое насекомое. Люциус сощурился и наклонил голову вбок.       - Я пытался связаться с вами, вы не отвечали. По какой причине?       - Были дела, требующие моего внимания, - непроницаемое выражение на лице Дамблдора не изменилось, он был всё также спокоен.       - О, неужели? Очень любопытно узнать, какие же, – Малфой холодно улыбнулся. Пройдя вперёд, он уселся в кресло.       - Знаете, что любопытно мне? – От раздавшегося позади голоса по спине Люциуса невольно поползли мурашки. Глубокий, шелестящий и слегка вибрирующий, он приморозил мужчину к месту. - Почему вы появились именно сейчас? Нравится ловить рыбку в мутной воде?       С трудом обернувшись, Малфой увидел человека, которого всего секунду назад тут не было. Высокий, ненормально крепкий парень с угольно-чёрными волосами и зелёными глазами, странно мерцающими в тусклом свете светильников, не моргая смотрел на него. До сих пор Люциус видел только изображения Поттера, контраст с реальностью был разительным. - Что он тут… - смог сквозь силу выдавить мужчина, но тут же замолчал. Не делая ни шага, парень вдруг оказался прямо рядом с ним.       - Я прихожу туда, куда хочу. Мне не нужно для этого разрешение.       На Малфоя обрушилась невыносимая тяжесть и холод.       - Ты забываешься! – прохрипел Люциус, но тут же замолчал, давление вжало его в спинку кресла, не давая двигаться и дышать.       - Слушай и запоминай, - Гарри будто бы раздался во все стороны, оставаясь при этом прежним. Невообразимым, противоречащим здравому смыслу образом, он стал столь огромен, что Люциус по сравнению с ним был, как приколотая к картонке мушка. - Твой хозяин боится меня. Я запомнил твоё лицо, я запомнил лица всех тех, кто следовал за ним десять лет назад. Я приду за ним. И если потребуется, я приду за тобой и за всеми, кто носит метку. Но только если потребуется. Расскажи другим об этом.       Малфой дёрнулся и с трудом перевёл взгляд на Дамблдора. Старик был неподвижен и безразличен, как древняя скала. Поттер, тем временем, продолжал:       - Если ты оступишься, ты заплатишь. Каждый из вас заплатит, - задыхаясь, Люциус смог вновь посмотреть на Гарри. Холодный пот застилал ему глаза, но он всё-таки смог разглядеть, что лицо парня исчезло, обратилось в голый, выбеленный временем череп, слепо наблюдающий за ним тёмными провалами глазниц. - Запомни.       Последнее слово упало на Малфоя, как могильная плита. Свет померк.       ***       Люциус открыл глаза, с хрипом втянул в себя воздух и, закашлявшись, сполз на пол. Всё его тело было покрыто холодным, липким потом, каждая кость и мышца болели, его били неудержимые судороги. Во рту был привкус рвоты.       - С тобой всё в порядке, Люциус? Ты неважно выглядишь.       Звук льющейся жидкости, тихое, деликатное звяканье.       - Налить тебе чаю?       С трудом разлепив глаза, Малфой увидел отвратительно довольного, сияющего белозубой улыбкой Дамблдора. Заметив, что его гость очнулся, директор закинул в рот кусочек мармелада и подвинул вперёд ажурную фарфоровую чашечку, не торопясь, впрочем, помогать копошащемуся на полу мужчине. Наконец, собравшись с силами и уняв дрожь, Люциус смог взобраться обратно в кресло. Он всё ещё не мог говорить, поэтому директор вновь взял инициативу в свои руки.       - Гарри очень интересный молодой человек, ты не находишь?       - Кхк… - выдавил Малфой, - кто?       - Гарри, - благожелательно повторил Дамблдор, - к сожалению, я не могу назвать его своим учеником, но, надеюсь, хоть какие-то уроки из моих ошибок он сможет извлечь.       - Это вы… Вы натравили на меня своё ручное чудище! – Люциус вновь обрёл возможность говорить, но эта короткая фраза далась ему с трудом.       - Моё? – Директор хмыкнул, его глаза лукаво блеснули. - Для вас, безусловно, было бы лучше, будь Гарри моим чудовищем.       С момента своего пробуждение Люциус пытался дрожащими руками достать палочку, но, услышав эти слова, замер.       - Волдеморт обманул Смерть, Люциус. Как ты думаешь, понравилось ли Смерти быть обманутым?       Малфой вновь почувствовал знакомое давление, волосы по всему его телу встали дыбом, а лоб покрылся испариной. Скосив взгляд в сторону, он увидел Поттера. Тот неподвижно стоял в тени у стены, на его губах играла жуткая, похожая на оскал хищника улыбка. Некоторое время он был неподвижен, а затем, небрежно взмахнув рукой, что-то кинул Люциусу и исчез. Просто растворился в воздухе.       Мужчина машинально поймал брошенный ему предмет, но, присмотревшись, тут же уронил его и отпрянул. С пола на него слепо смотрел большой, размером с кулак взрослого мужчины, глаз. Даже мёртвый, этот янтарный глаз с вертикальным зрачком внушал ужас.       - За время нашего недолгого знакомства, я заметил за Гарри одну любопытную черту – он никогда не разговаривает с теми, чью судьбу уже решил. С вами, Люциус, он видимо ещё не определился. Цените это, Люциус.       ***       Большой зал, Хогвартс. 30 июня 1993       Пройдя вдоль лавки, Гермиона аккуратно подобрала юбку и села, внимательно глядя на преподавательский стол. То, что устроилась она среди слизеринцев и даже подвинула при этом Гойла, никого уже не волновало. Из-за тревожных и волнующих событий этого года люди просто устали удивляться, чтобы расшевелить их нужно было что-то посерьёзнее, хотя отчасти так было потому, что эта картина стала уже привычна. Ведь Гермиона была не единственной, кто начал ходить в гости.       - Как мило, что ты заняла мне место, - Дафна приблизилась к подруге и, одним взглядом подвинув недовольно заворчавшего Крэбба, тоже устроилась на скамье.       - Ай, не благодари!       Гермиона легкомысленно махнула рукой и, мимолётно мазнув взглядом по блондинке, вновь отвернулась, сосредоточенно наблюдая за тем, как рассаживаются по местам профессора. Дафна нахмурилась было, но затем заметила, что уголки губ гриффиндорки то и дело кривятся в едва заметной, ехидной ухмылке. Не сумев сдержаться, она тоже улыбнулась.       - Миллисента идёт, - заметила она, глядя за спину Гермионе.       - О, - Гермиона тут же оживилась и, пихнув Гойла локтем в бок, скомандовала: - Грегори, будь добр, подвинься, - здоровяк даже не стал возмущаться, а просто отодвинулся в сторону, жадно глядя на пустые пока что блюда.       По проходу между скамьями шла высокая, худая девочка. С начала года она изменилась настолько, что даже узнать её было трудно. В последние несколько месяцев Миллисента стала ещё более зашуганной, чем раньше, общение с Драко явно не пошло ей на пользу, и теперь она отчётливо дёргалась каждый раз, как с ней кто-то заговаривал или приветствовал её. Даже раньше общение с окружающими было для неё затруднительным, а теперь превратилось в настоящую муку. До устроенных Поттером и Малфоем испытаний Гермиона не особо обращала на неё внимание, но вот после стала пытаться подружиться.       - Не думаю, что это понадобится, - Дафна покачала головой и кивнула в дальний край зала.       У самого торца слизеринского стола с привычным непроницаемым выражением на лице сидел Блейз. После нападения он часто бывал задумчив и отчуждён. Порой он настолько глубоко уходил в свои мысли, что переставал замечать всё вокруг. Они с Булстроуд были удивительно разными, но, возможно, именно поэтому удивительно хорошо ладили, хотя со стороны это выглядело крайне странно. Эта парочка могла часами сидеть рядом, занимаясь своими делами, только изредка перекидываясь непонятными, будто бы несвязанными друг с другом фразами. Вот и сейчас, когда Блейз, не говоря ни слова, подвинулся в сторону, Миллисента села рядом с ним, мгновенно успокаиваясь. Причём, даже сидя практически вплотную между двумя крупными старшекурсниками, они выглядели так, будто совершенно не замечают друг друга.       - Хм, - Гермиона на мгновение прищурилась, а затем довольно улыбнулась и обернулась к Дафне, - а они неплохо справляются. Ты не смогла узнать, что с ними делал Драко?       - Нет, но впечатление у меня сложилось гнетущее.       - Кхм-кхм…       Громогласное, многократно усиленное заклинанием покашливание прокатилось по залу, прерывая все разговоры. Поднявшись со своего места, Дамблдор обвёл взглядом сидящих перед ним учеников, снова прочистил горло и, сложив руки за спиной, заговорил:       - Вот и закончился этот учебный год, - медленно произнёс директор, - для одних он был напряжённым и запоминающимся, для других, напротив, скучным и ничем не примечательным, но, какой бы ни была точка зрения, каждый из нас хоть немного, но изменился. К сожалению, не все эти перемены были хорошими, но и не все они были дурными, - палочка в рукаве Дамблдора мелко задрожала и покрылась изморозью, на неприметном балкончике почти у самого потолка появилась размытая тень. Гарри пришёл, и древний артефакт поприветствовал его. - Многие в этом году покинут школу, для них эта пора заканчивается и начинается совсем другая, ставящая перед ними иные вызовы и цели, гораздо более серьёзные, чем выпускные экзамены.       Старец задумался на мгновение.       - К сожалению, не все сделали это добровольно. Джемма Фарли закончит обучение и сдаст выпускные экзамены в следующем году, Теодор Нотт в школу не вернётся, Джиневра Уизли прошла программу этого года на дому и уже очень скоро воссоединится со своими товарищами в стенах школы. Мне бы ещё очень многое хотелось вам сказать, но вы, скорее всего, устали и голодны, - Дамблдор тепло улыбнулся и взмахнул руками, на столах тут же появилась еда. - Ешьте, насыщайтесь и набирайтесь сил, ведь в будущем нас ждут испытания и перемены. Нужны силы, чтобы встретить их достойно.       ***       Лей Ронг поднял крошечное деревце в искусно украшенном горшке бережно, словно новорождённого ребёнка, и погрузил его в специальный чемодан, внутри которого ярко светило маленькое, размером с монету, солнце, и беззаботно плавали белые барашки тучек.       - Вы нас уже покидаете?       - Работа сделана, зачем задерживаться? – Профессор придирчиво осмотрел получившуюся картину и сдвинул деревце чуть в сторону. - Гостеприимство – добродетель хозяина, а знание, когда пора уйти – добродетель гостя.       - Разве же это добродетельно, для учёного мужа бросать свою ношу на полпути? Разве не должны вы упорно преодолевать её тяжесть из года в год? Благо для окружающих и их просвещение – не та работа, которая может быть сделана.       - Это так, - Лей Ронг замолчал и кивнул, в словах его вновь понемногу начал появляться китайский акцент. Он улыбался, - альтруизм - моя ноша. Глупость и заблуждения – мои враги. Проклятья нет. Директор и совет знают об этом. Скоро узнают и все остальные. Оставаться здесь, значит кормить моих врагов, ведь все будут думать, что я продолжаю бороться с проклятьем.       - Или же поймут, что его действительно не существует, - Гарри шагнул из темноты на свет, под мышкой он нёс доску для игры в го, - разве не повергнете вы своего врага, оставшись тут?       Скользнув взглядом по доске, китаец хитро улыбнулся и, движением руки освободив массивный деревянный стол, огладил вислые усы и бородку.       - Возможно ты и прав, мой постоянно проигрывающий ученик! – Лей Ронг сел на стул и, указав на место напротив, нетерпеливо перекинул через ногу подол своего традиционного шёлкового костюма. - Но, чтобы я остался, нужна причина получше!       - Ну, во-первых, какое место может быть лучше для борьбы с невежеством, чем школа, переполненная глупыми, праздными и самонадеянными учениками? А во-вторых… - Гарри жестом фокусника извлёк из воздуха пыльную, даже на вид очень дорогую бутылку виски и поставил её на стол рядом с Ронгом, - вам самим это нравится. Кстати, кто из вас будет играть со мной сегодня?       - Думаю, мы оба, - в голосе Ронга странным образом сплелись китайский и ирландский акценты. Видимо, ему самому это показалось очень забавным, потому что он громко и не таясь рассмеялся. - Ходи, проигрывающий. Мой ответ зависит от твоих успехов!       Гарри усмехнулся и положил доску на стол, в его пальцах блеснул маленький белый камушек.       ***       В стенах древнего, уже давным-давно забытого замка медленно зарастал грязью обширный, тёмный зал. Десятки человеческих жизней назад здесь проводили важные встречи и обряды, встречали друзей и провожали в последний путь врагов, здесь горел огонь и лилось рекой вино. Теперь тут было только запустение и тишина. Корни пробили толстые каменные стены, трава и мхи укрыли сплошным ковром величественные своды, плодородная некогда земля обратилась в жадное болото, неумолимо затягивающее в себя всё, что создал человек.       Неприступная крепость век за веком погружалась в землю, её стены просели, а некогда величественный каменный свод обратился в неприглядный каменный холм. Когда-нибудь она бесследно исчезнет, падёт под неустанным, неумолимым натиском времени. Но пока что она не сдалась. Даже в таком состоянии, крепость продолжала служить людям.       Вязкую, глухую тишину каменного зала разорвал хлопок. В столб лунного света, падающий сквозь круглое окно почти у самого потолка, ступила тёмная, худая фигура. На лице её сверкала серебряная маска, а длинные волосы отливали чистой, потусторонней белизной. Постепенно вокруг человека с хлопками стали появляться другие фигуры, но они не приближались к нему, оставаясь в тени.       - Вы не торопились, - тихо произнёс беловолосый, небрежно поигрывая тростью.       - Ты нашёл, когда сообщение передавать, - проворчал один из пришедших: могучий, крепко стоящий на ногах человек, - неужели это не могло подождать до утра?       - Когда тебе приказывают, ты подчиняешься, - беловолосый говорил спокойно, не повышая голоса, однако тон его заставил здоровяка опустить голову и сделать шаг назад, - это касается всех. Если вызов срочен, значит в этом есть смысл.       - Ближе к сути, - проскрипел из угла высокий, болезненно худой человек.       - Хорошо, - человек в кругу света со стуком опустил трость на пол, - никто из вас не должен приближаться к Поттеру. Все, кто присутствует здесь, должны на время затаиться, все контакты с нашими единомышленниками из Европы следует прекратить. С этого дня сосредоточьтесь на накоплении средств. В будущем это поможет нашему делу.       - Что я слышу, неужели мальчишка смог напугать и тебя? – Пришедший в числе последних человек саркастично хмыкнул. - Оказывается, великий и ужасный Малфой, прямо как Нотт, приходит в ужас от второкурсников. Какая замечательная шутка.       Люциус внезапно рассмеялся, шутник удивлённо наклонил голову.       - И вправду, замечательная. Осмелишься ли ты рассказать её Лорду, Руквуд? Приказ ведь исходит именно от него, - пожиратель смерти из числа невыразимцев резко согнулся и упёр взгляд в пол, в его позе больше не было горделивости, только страх и смирение, он будто бы уменьшился, стал маленьким и незначительным. Несколько секунд Люциус брезгливо разглядывал его, а затем, подняв голову, произнёс: - Такова воля Лорда, это всем понятно?       Все пришедшие поспешно закивали, выражая согласие, в зале ненадолго поднялся гомон. Только один человек, стоящий у самой стены и тяжело опирающийся на трость молчал, сверля Малфоя тяжёлым, немигающим взглядом. Встреча закончилась, люди в серебряных масках и чёрных балахонах исчезали один за другим, даже Люциус ушёл, но человек этот так и не сдвинулся с места.       - Я вижу, мистер Нотт, что вам не по нраву решение Волдеморта.       Дёрнувшись, Северин выхватил из рукава палочку и отскочил в сторону, прямо в воздухе разворачиваясь на голос, однако там, куда он целился, не было ничего.       - Это забавно, что вы до сих пор так ненавидите меня, хотя сына вашего покалечил именно тот, кому вы служите.       Северин вновь обернулся на голос и вновь обнаружил только пустоту. Медленно обведя взглядом зал, он отошёл к стене и замер в напряжённой позе. Он не двигался и не говорил, он даже почти не дышал.       - Неужели вам не противно прислуживать тому, кто считает вас расходным материалом?       - И что же, я теперь должен прислуживать вам?! – зло выплюнул Нотт, продолжая направлять палочку перед собой. - Ради чего мне идти на предательство?       - У вас есть идеалы – это хорошо! – Поттер рассмеялся. - А есть ли они у Волдеморта? В этом году он искалечил четверых чистокровных, только чтобы досадить мне. Один полукровка мстит другому.       Нотт нахмурился, но ничего не ответил. Гарри тем временем продолжал, его голос постепенно перемещался так, что создавалось впечатление, будто он неспешно прогуливается вокруг, как праздный зевака.       - Возможно потому, что у вас есть хоть какое-то понятие о чести, вы никогда не убивали детей, - Гарри замолчал на секунду, а затем его голос стал приближаться к Нотту. - Мне не нужно, чтобы вы предавали свою веру или тех, кого вы считаете товарищами. Мне не нужна ваша преданность и дружба. Мы враги. Это вы понимаете?       Когда голос затих, Гарри появился из воздуха и, шагнув вперёд, упёрся грудью в кончик палочки Нотта. На лице его не было даже тени беспокойства. Северин порывисто вздохнул, его глаза округлились, а ноздри трепетали. Когда он рефлекторно попытался оттолкнуть Поттера, ощущение было таким, словно он упёрся в каменную стену. Наконец, взяв себя в руки, он облизнул пересохшие губы и коротко спросил:       - Чего ты хочешь?       - О, ничего особенного, - Гарри слегка наклонился вперёд, обнажая зубы в широкой ухмылке, - когда вы узнаете, где прячется Волдеморт, сообщите об этом мне.       - И зачем же мне это делать?       - Затем, что он не сражается ни за вас, ни за ваши идеалы, ни за ваше будущее, - с улыбкой на лице, Гарри отступил назад, постепенно растворяясь в воздухе. Даже когда он исчез, голос его продолжал звучать: - Он для вас такой же враг, как и я. Неужели вы не хотите, чтобы мы перегрызли друг другу глотки?       После того, как Поттер испарился, Нотт ещё несколько минут стоял неподвижно, а затем, убрав палочку в кобуру, утёр дрожащей рукой лоб. Восстановив дыхание, он шагнул вперёд и крутанулся на пятках. Перед тем, как с громким хлопком пропасть, он еле слышно прошептал:       - Хочу. Очень хочу.       ***       Когда последний посетитель вышел из лавки, её хозяин – среднего роста, худой человек в белом костюме в полоску, подошёл к двери и, щёлкнув замком, перевернул табличку. Двигаясь легко и неторопливо, он подошёл к витрине и изящно опустился на вычурный, покрытый невозможно сложной резьбой трон из белой кости. На губах его играла мягкая улыбка, а взгляд был спокоен и доброжелателен.       - Никогда не понимал вашей общей страсти к чёрным балахонам, - бросил он, слегка поворачивая голову вбок, - заметно, непрактично и довольно уродливо.       Замерший в глубоком поклоне рядом с ним человек, с головы до пят укутанный в чёрную ткань, ничего не ответил, а только лишь отступил на шаг. Во всей его позе читалась абсолютная покорность, он явно привык гнуть спину, и это уже не задевало его так, как когда-то. Хозяин лавки вздохнул, и в руке его появился хрустальный бокал с вином.       - Хотя я понимаю, такой уж ты человек, Том, никогда меня не слушаешь. А ведь мы заключили контракт, я кровно заинтересован в твоём успехе и не посоветую плохого.       - Вы не запрещали мне пытаться убить мальчишку, - человек в балахоне наклонился ещё ниже.       - Нет-нет-нет, Том, не пытайся переложить вину на меня, - хозяин лавки покачал бокалом и прищёлкнул языком, - я говорил тебе быть осторожным, ты просто не пожелал слушать. Теперь из-за этого план под угрозой.       - Мальчишка не может быть настолько опасен, Хозяин.       - О нет, конечно же нет, - человек в белом задумчиво пригубил вино, - но тот, кто стоит за ним, может при желании разрушить всё. Ты хочешь столкнуться с ним лицом к лицу?       - Нет, Хозяин.       - Хорошо, Том, хорошо, - лавочник закинул ногу на ногу и начал постукивать пальцами по подлокотнику. Каждый раз, как его аккуратные, чистые ногти касались кости, человек в чёрном сгибался всё сильнее, пока наконец с приглушенным стоном не упал на колени. - Кстати говоря, как там твой зверёк?       - Он… Убит.       - Ох, неужели, какая незадача.       - Хозяин, быть может…       - Василиск не входит в договор, я не смог бы вернуть его, даже если бы захотел. К тому же, его потеря будет для тебя хорошим уроком, лорд Волдеморт, - сказал человек в белом с насмешкой. - Надеюсь, теперь ты поймёшь, насколько ценны мои советы.       - Я понял, я больше не подведу вас, Хозяин, - даже стоя на коленях, человек в чёрном не проявлял злости и нетерпения, как, впрочем, и подобострастия.       - Если бы ты подвёл меня, Том, то разговор наш был бы другим, - лавочник дёрнул щекой, а затем улыбнулся, - а теперь, раз уж мы закончили говорить о твоих неудачах, может быть ты расскажешь о своих успехах?       - Да, Хозяин.       - И поторопись, посетители не любят ждать.