Любимец Смерти

      Международная Конфедерация Магов, Берн, Швейцария.       Дамблдор обвёл орущих и брызжущих слюной делегатов внимательным взглядом, поправил очки, устало вздохнул и, подперев голову кулаком, ударил молотком по столу.       — Вынести тело, — зычным голосом произнёс он.       Служащие забегали по залу, не добавляя, впрочем, суеты и неразберихи. Во всём том шуме и хаосе, что создавала толпа престарелых магов им даже не нужно было руководство сидящего на возвышении Дамблдора: они прекрасно знали, кто именно откинул копыта и ждали только знака председателя, чтобы, наконец, начать выполнять свою работу. Старички, впрочем, тоже не слишком опечалились скоропостижной смертью коллеги: все они были удивительно толстокожи, циничны и злопамятны. Впрочем, некоторые из них страдали самой настоящей глухотой и просто не заметили произошедшего, в отличие от коллег, которые извлекали всю возможную пользу из глухоты эмоциональной.       Когда каталка с почившим старцем скрылась в проходе, Дамблдор снова стукнул молотком по столу и объявил:       — Внести тело!       По регламенту, конечно, полагалось произнести длинную речь, помянуть ушедшего делегата, представить нового и измазать трибуну слезами вперемешку с патокой, но, учитывая средний возраст публики, давно застывший на отметке в сто семьдесят, времени на такое тут ни у кого не было. Всё те же служащие затащили в зал победно потрясающего сухими кулаками старика, поставили его на землю и просочились обратно к стенам.       — Предлагаю прекратить прения и… — Только что вошедший старикашка из всех своих невеликих сил поковылял к ближайшей группе, запутался в ногах и, рухнув, разбил голову. Дамблдор приподнял очки и с силой потёр глаза. — Новый рекорд, — буркнул он себе под нос, — вынести тело!       Делегаты начали возбуждённо попукивать, и служащим пришлось обновить заклинания головного пузыря. Один из них, уже добравшийся до лежащего ничком старичка, подал рукой знак, и в зал влетели носилки: новоиспечённый делегат был жив. Дамблдор облегчённо улыбнулся. Впрочем, причиной его радости было не выживание нового коллеги, а то, что теперь удастся перенести заседание. Такие сборища и без того каждый раз заканчивались самыми настоящими бюрократическими побоищами, а уж сейчас, после того, как он открыто пошёл против всеобщего мнения, в зале разверзся самый настоящий ад, с взаимными обвинениями, бесконечными резолюциями, летающими туда-сюда, каждая из которых требовала его личной подписи. В общем и целом, коллеги решили подпортить ему кровь и, заодно наведя беспорядок, обстряпать какие-то свои не слишком крупные делишки.       — Прошу прощения, в связи с изменившимися обстоятельствами, я вынужден прервать заседание и отложить его возобновление до полного выздоровления Франсуа Жибера, как полноправного члена Конфедерации.       Дамблдор в который уже раз за сегодня стукнул молотком по столу, проследил за тем, как отара делегатов под бдительным надзором служащих послушно потянулась к выходу и, откинувшись на спинку кресла, сцепил руки в замок на животе. Проблем было много, и времени, чтобы решить их все, не хватало. Поймав себя на мысли о том, что сейчас только начало учебного года и чего-то плохого можно не ожидать, Альбус немного расслабился, он уже не раз размышлял о том, почему его враги всегда действуют с оглядкой на школьное расписание, но ответа так и не нашёл.       — Я отбываю обратно в Англию, — сообщил он своему секретарю, Петеру, — сообщите мне, когда состояние здоровья Франсуа вновь позволит ему участвовать в заседаниях.       Швейцарец покладисто кивнул и сделал пометку в блокноте.       — Камин будет готов через десять минут, — прошелестел Петер.       Дамблдор кивнул и, обогнув кресло, нырнул в неприметную дверь, ведущую в чистый и светлый, но куда менее роскошный коридор. Спустя несколько минут быстрой ходьбы, он оказался в пустом внутреннем дворике дворца, посреди которого высилось нечто, напоминающее скорее доменную печь, нежели камин, в широкий зев которого парочка домовых эльфов в простынках с гербами Конфедерации крохотными серебряными ложечками закидывали дымолётный порох. Подле них возвышался чопорный старик в богато украшенной ливрее с моноклем и, строго следуя традиции, считал каждую ложку.       — Всё в порядке, Бартоломью?       — Бартоломей, господин председатель, — поправил Дамблдора слуга, — не извольте тревожиться, камин исправен и почти готов к работе.       — Стариковская забывчивость, — улыбнулся Альбус, стараясь не смотреть на жерло этой монструозной печи, — надеюсь, ты мне её простишь. Как поживает твой отец?       — Он умер двадцать лет назад, — с лёгким поклоном ответил Бартоломей.       — Ох… — Дамблдор крякнул и, сложив руки за спиной, сделал вид, что полностью поглощён работой домовиков.       Наконец, после того, как домовики пересыпали в специальную камеру последнюю ложечку, слуга отошёл в сторону, поправил монокль и, щёлкнув каблуками, зычным голосом провозгласил:       — Камин для отбытия его высокоблагородия председателя Международной Конфедерации Магов Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора к стрельбе подготовлен.       Ещё раз смерив взглядом несуразно огромную тушу печи, Дамблдор вздохнул и ступил внутрь. Словами было не описать, с каким удовольствием он бы избавился от необходимости каждый раз входить в эту адскую машину, созданную, кажется, из какого-то безумного детища немецких инженеров, и призвал бы Фоукса, но, вот беда, тот всё ещё был слишком мал для таких путешествий.       — Благодарю, — Дамблдор кивнул Бартоломею, похлопал Петера по плечу и, помянув Мерлина, шагнул в печь.       За его спиной сомкнулись тяжёлые бронестворки, под платформой со специальными выемками для ног полыхнул огонь, вся печь, тяжко вздохнув, точно какое-то гигантское существо, накренилась, целясь в сторону далёкой Англии. Сейчас снаружи было пусто, и эльфы и люди отошли на почтительное расстояние, а большие меха со свистом и скрипом нагнетали воздух. Дамблдор поймал взбесившуюся от несущихся вверх порывов горячего ветра бороду и заткнул её кончик за пояс.       — Пли! — донёсся до него снаружи приглушённый голос.       Где-то под его ногами разом высыпался из небольшого контейнера дымолётный порох, вокруг взметнулась стена ревущего изумрудного пламени, печь оглушительно рявкнула, а уже спустя мгновение осталась далеко позади, скрытая за стремительно проносящимися мимо облаками. Глядя на быстро удаляющиеся Альпы, Альбус поправил свой изукрашенный звёздами колпак, поглубже заткнул бороду за пояс и, подтянув колени к груди, разом перевернулся ногами вперёд по направлению движения, мимо него размытым белым пятном промелькнула одна из крылатых машин маглов, и старик с лёгкой завистью подумал, что уж её пассажирам не придётся идти на такие ухищрения, чтобы выйти из самолёта на своих двоих, а не вывалиться вперёд головой. До Лондона оставалось лететь ещё около двадцати минут, так что Дамблдор предался праздным размышлениям.       В Хогвартсе его также ждал ворох нерешённых дел и срочных вопросов. За прошедшие с событий последнего года месяцы так и не удалось выяснить, кто же направлял несчастного Сардониса и почему бездействовал сейчас, быть может, готовил что-то крупное? Лей Ронг и Квиринус Квиррелл, неоднократно проверенные, надёжные люди, несмотря ни на что всё ещё вызывали подозрения. Гарри, с его Мерлином проклятыми гормонами, грозящий рвануть не хуже одной из магловских бомб, и вместе с ним целая школа, битком набитая магически одарёнными, не менее взрывоопасными подростками, к числу которых можно было смело прибавлять нескольких взрослых, состоявшихся волшебников, в головах своих не вышедших из нежного возраста. Дамблдор улыбнулся и огладил усы, хотя бы последняя проблема была ему привычна, в конце концов, взбрыки молодёжи уже слишком давно стали такой же частью его жизни, как еда и сон.        Погрузившись в мысли, Альбус проскочил высшую точку своей траектории. Вдалеке размытой серой кляксой промелькнул Париж.       А ещё был Сириус, со всей своей неуёмной энергией принявшийся реализовывать идею о курсах для авроров и успевший уже своим мельтешением надоесть решительно всем, хотя, отчасти, это было отточенной до уровня рефлекса привычкой, выработанной им для работы с чиновниками министерства. Там, где он не мог захватить крепость нахрапом, взять её измором. Впрочем, эта проблема могла решиться сама собой, когда Сириус привлечёт, наконец, Гарри к работе. Старик даже зажмурился от удовольствия, представляя, как одна неостановимая сила сталкивается с другой, превращаясь в процессе во что-то конструктивное.       — Bonjour, — вежливо поздоровался пролетающий мимо на ковре самолёте джентльмен.       — Добрый день, — Дамблдор кивнул и махнул рукой другому магу.       После того, как он пересёк Ла-Манш, скорость с каждой милей становилась всё меньше, а количество людей всё больше. Дамблдор поправил очки, натянул колпак поглубже и приготовился уворачиваться. Первой была пышно разодетая толстушка на старой, засиженной мухами метле, которая с озорным хохотом едва не содрала с него мантию, вторым оказался престарелый араб, в золотом халате, чалме и с порочным лицом, попытавшийся стянуть с него парадные туфли, затем, с надрывно серьёзными лицами его обогнали, по-птичьи хлопая руками, гринготтсткие почтовые домовики. Уже заходя на финишную прямую перед самим Лондоном, Дамблдор позволил себе расслабиться — тут мелких уголовников гоняли дежурные авроры, — а зря, ведь перед тем, как залететь в трубу министерства, он навылет пробил собой стаю голубей.       — Ох, Альбус, вы так вовремя! — некстати оказавшийся у камина Фадж всплеснул руками и сразу же бросился в атаку, потрясая какими-то бумажками. — Нужна ваша подпись!       Дамблдор огляделся, выплюнул пару перьев и шагнул обратно в камин.       — Хогвартс, — буркнул он и, подхваченный языками зелёного пламени, помчался к своему кабинету.       — Ох, Альбус, вы так вовремя! — воинственно выпалила Макгонагалл, на крейсерской скорости пересекая его кабинет. — Нужна ваша подпись!       Дамблдор сел в кресло, задумчиво поковырял в ухе, стряхнул с пальца ещё одно пёрышко, уставился на высящуюся перед ним кипу свитков и на мгновение скривился так, словно у него заныли разом все зубы.       — О, Альбус! — В кабинет, жизнерадостно скалясь, ввалился Блэк. — Там…       — Что, нужна моя подпись? — с лёгким сарказмом в голосе спросил директор.       — Нет, но присутствие бы не помешало.       — Кхм… Ну раз так… — Дамблдор, усердно хмуря брови, поднялся, — прости, Минерва, дела не ждут.       — Но…       — Уверен, это абсолютно срочно, не так ли, Сириус?       — Нет, не сказал бы.       — Ах, Сириус, мальчик мой, не преуменьшай, я не настолько занят, чтобы закрывать глаза на твои проблемы.       — Как скажете…       Схватив Сириуса за плечо и отбившись от Макгонагалл, Дамблдор вырвался из кабинета и стремительным шагом проскочил винтовую лестницу, сразу же углубившись в путаницу школьных коридоров. Блэк, далеко не сразу сумевший высвободиться из хватки директора, шёл следом. Когда они вышли из ворот Хогвартса и направились к одному из многочисленных флигелей, пристроенных к школе за многие века её существования, он поравнялся с директором и, достав из пачки последнюю сигарету, закурил.       — Пока вы отсутствовали, мы расчистили помещения, закупили инвентарь и набросали примерное расписание, но мне хотелось бы, чтобы его посмотрел кто-нибудь из профессоров, всё-таки такого опыта ни у кого из нас нет.       Недовольно скосив взгляд на сигарету, Дамблдор незаметно взмахнул рукой, и Сириус, чертыхнувшись, споткнулся.       — Преподавателей мы уже нашли, — произнёс Блэк, с сомнением разглядывая упавшую в кучку навоза сигарету.       — А документы? — Директор взял Сириуса под локоть и степенно пошёл дальше.       — С этим… Проблема. Нам ставят палки в колёса.       — Ну-ну, Сириус, за столько лет работы в министерстве ты мог бы уже привыкнуть к этому.       — Нет, сейчас это не просто бюрократический идиотизм, нас топят специально.       — Этого стоило ожидать, — не доходя до флигеля, Дамблдор отпустил руку Блэка, — Корнелиус бывает излишне осторожен.       — Труслив, вы хотите сказать, — Блэк фыркнул.       — Хм-м, — Дамблдор с некоторым недовольством покачал головой и собрался было уже что-то ответить, но тут внутри здания что-то громыхнуло и послышались раздражённые голоса.       — Предлагаю пройти внутрь, — вздохнул Сириус и по привычке полез за сигаретой, но вспомнив, что произошло с последней, вздохнул и распахнул перед директором дверь. — Добро пожаловать.       За порогом оказался расширенный до размеров небольшого стадиона зал с беговой дорожкой, рядами странных деревянных манекенов, матами, мишенями, целой батареей тренажёров, гирь и гантелей. Правда большая часть всего этого добра сейчас валялась у одной из стен в живописном беспорядке. А вот в самом центре зала на полу лежала груда слегка погнутого железа, рядом с которой стояли Гарри и женщина поистине выдающейся стати.       — Вы знали, уважаемая Виски, что мозг на шестьдесят процентов состоит из жира?       — Ты к чему это клонишь?       — К тому, что у вас, с возрастом, он почти весь в грудь перешёл, — прошипел Гарри.       — Ах ты, мелкий!.. — Женщина ухватила Поттера за шею и с остервенением принялась тереть его макушку сжатым кулаком.       — А ну сиськи свои от меня убрала!       Гарри закинул Виски себе за спину и, взбрыкивая, как ретивый конь, побежал по залу. Виски телепалась за его спиной и орала, Гарри орал, четверо авроров, скучковавшихся в уголке, тихо ржали и делали ставки. Дамблдор с Сириусом замерли у порога и, если первый явно веселился, то вот Блэк от таких представлений уже заметно устал.       — Кхм! — кашлянул Блэк. — Кхм-хм! — громче повторил мужчина, но снова безрезультатно, его не слушали. — А ну прекратить! Depulso!       Заметив летящий в него белый луч, Гарри резко затормозил и наклонился, а Виски по инерции с визгом полетела вперёд и, поймав заклятье бюстом, полетела дальше, уходя в кувырок. Гарри ухмыльнулся и показал крёстному оттопыренные большие пальцы.       — В десяточку, босс! — крикнул из дальнего конца зала Блейн, предусмотрительно спрятавшись за щитом протего.       — Ты о какой это десяточке говоришь?! — рявкнула женщина, сходу запустив в Моно первым заклятьем.       Пока Виски, переключившись на коллегу, активно ковыряла его защиту какими-то хитрыми проклятьями, Гарри неспешно подошёл к крёстному и, сложив руки на груди, воззрился на дело рук своих.       — Что происходит? — устало спросил Сириус.       — Мы поломали скамью для жима.       — Гарри.       — Ладно-ладно, Виски поломала скамью для жима.       — Я не о том тебя спрашивал, — Блэк цедил слова не хуже Снейпа, — что это за барахло?!       — Рискну предположить, что юный Гарри приобрёл всё это не совсем законным способом, — Дамблдор задорно постреливал взглядом на кружащих будто в танце авроров, — а поскольку это территория школы, я вынужден настаивать на возврате имущества владельцу.       — Некому. Шейх был старенький, сердце слабенькое, — неопределённо махнув рукой, Гарри цокнул языком, — лёг на неё и помер.       — На скамью? — Блэк по-новому взглянул на погнутый от падения тренажёр.       — На свою тринадцатилетнюю жену. Прошу прощения, — развернувшись, Поттер исчез и, появившись возле Виски, просто выключил её, надавив пальцами на шею. — Держи, это теперь твоё.       Вновь возникнув рядом с Сириусом, он взвалил на него бесчувственное тело женщины, после чего вразвалочку пошёл к обменивающимся сальными шутками аврорам и, скрестив руки на груди, глубоко вздохнул.       — Пока я ваш инструктор по рукопашному бою и физической подготовке, все конфликты в этом зале будут решаться путём мордобоя. Чтобы показать серьёзность своих намерений я назначаю мистера Моно добровольцем.       — Да она первая начала!       — Шаг вперёд.       Вместо ответа Блейн ухмыльнулся и отрицательно помотал головой. Следующие несколько минут Дамблдор со странным удовлетворением наблюдал за тем, как школьник, абсолютно не напрягаясь, со скукой на лице валяет по полу взрослого мужчину. Сириус тем временем боролся с весом своей ноши, а Виски будто бы нарочно, то наваливалась на него всем телом, то закидывала руки на шею мужчины, то, с тихим стоном выдыхая, прижималась щекой к его щеке. Блэк, пыхтящий, тихо матерящийся сквозь зубы и красный, как рак, всё пытался как-то аккуратно спустить с себя женщину, но безуспешно.       — Гарри инструктор рукопашного боя? — Дамблдор скосил взгляд на Сириуса и отвернулся, пряча улыбку в бороде.       — Лучше него всё равно никого не пф-ф!.. — Виски, засопев во сне, обвила руками его голову и прижала к груди, словно любимого плюшевого мишку. На то, чтобы освободиться, Блэку потребовался добрый десяток секунд. — Пртф-ф в Бога душу матерь! Не найти никого лучше. Может поможете?       — Ты вроде бы неплохо справляешься и сам. К слову, это вот так ты решил загрузить Гарри?       — Да. Да чтоб тебя! — Теперь Виски обвила Блэка ещё и ногами.       — Сириус, мальчик мой, всё в порядке?       — Более чем, — лёгкая издёвка в голосе Дамблдора не укрылась от Блэка, но он сделал вид, что ничего не заметил.       — Как ты собираешься оставить Гарри заинтересованным? Ему ведь это наскучит.       — Я ему плачу.       — О, — директор снял очки и стал задумчиво протирать их полой мантии, — это на удивление разумное решение. Неприменимое для школы, к сожалению.       — Почему это? — пропыхтел Блэк, всё-таки сумев сгрузить Виски на одну из скамеек.       — Начать платить ученику за то, чтобы он не нарушал школьный порядок, значит расписаться в собственном бессилии и профессиональной непригодности.       — Вот этого тоже уложи.       Сириус и глазом моргнуть не успел, как на него взвалили измочаленного до состояния овоща Блейна. Под весом здоровяка Блэк согнулся в три погибели и прокряхтел что-то нецензурное, но, в отличие от Виски, которая с натяжкой можно было назвать дамой, швырнуть на пол Моно было не только допустимо, но и приятно. Тем более, тот и так уже успел поваляться в каждой части зала.       — Ну и крестничек у тебя, босс, — прогудел Блейн, переворачиваясь на спину с довольной улыбкой на лице, — давно мне так бока не мяли.       Наградив бывшего подчинённого свирепым взглядом, Сириус со стоном распрямился, потёр поясницу и страдальчески возвёл очи горе.       — Я скоро на стенку полезу от министерской волокиты, а они, — Блэк кивнул в сторону остальных авроров, которые с неподдельным интересом слушали Гарри, показывающего и пошагово разбирающего один из бросков, — а они от безделья. Я раздумываю над тем, чтобы попросить щенка быть построже.       — Не в ущерб учёбе.       — Конечно.       — Эй, босс, а что произошло, — проснувшаяся Виски зевнула, поднялась с лавки и, подойдя к Блэку, опёрлась о его плечо, после чего, выпучив глаза, посмотрела на Блейна. — Это я так Паровоза отделала?       Сириус в ответ только вздохнул и покачал головой.       ***       Грейвзенд. Сентябрь 1993 года       Поздний вечер, солнце уже закатилось за горизонт, вдоль улиц загорелись фонари и город окутался их жёлтым свечением, которое, как и множество ночей до этого, вырвалось в небо и затушило тихо мерцающие звёзды. Но тут, возле Темзы, темно. Грязные воды реки неспешно накатывают на берег, шелестя галькой, дует промозглый, сырой ветер, несущий легко узнаваемый запах главной артерии столицы, к которому здесь ещё и примешиваются лёгкие нотки мазута и машинного масла. С другой стороны реки сияет холодным электрическим светом порт: там днём и ночью идёт работа, суетятся люди, живут своей жизнью их хитрые механизмы.       А вот с этой стороны тихо. Насколько шумно и хаотично работали маглы, настолько тихо и незаметно трудились маги. Когда Джеймс только стал аврором, он не знал о таких местах, ему рассказали о Лютном, о том, что так преступников контролируют — просто загоняют в специальный, уютный загон. Потом, став старше и опытнее, он понял, что отнюдь не все преступники идиоты, они могут быть необразованны и неотесанны, но при этом хитры и смекалисты. Тогда-то он и узнал о таких местах, как это — перевалочные пункты, схроны, мелкие базы.       Для того чтобы найти заброшенное здание в мире маглов не нужно хорошо его знать, достаточно пройтись по городским окраинам. Выбираешь место, тыкаешь в него пальцем и оно становится твоим. Накрыли авроры? Не беда, просто пихаешь в карман самое ценное и аппарируешь прочь, ведь найти новое место так легко. Лучший способ спрятать что-то — положить это на видное место, хочешь спрятаться сам? Прячься среди людей.       Будучи аврором, он искал и выжигал такие крысятники, а потом, когда на него натянули эту гнилую личину, сам стал их создавать, только затем, впрочем, чтобы посмотреть, как они горят.       — Итак, мистер?..       — Бутч.       — Ах да, точно, — Гарибальди усмехнулся и, обойдя Джеймса, подошёл к реке. Он появился тут уже несколько минут назад и просто стоял прямо посреди лужайки, незаметно, как ему казалось. — Эти плебейские имена всё время вылетают из головы.       — Могу я поинтересоваться, зачем вы вызвали меня, господин?       — А ты неплохо выдрессирован.       Гарибальди развернулся на каблуках и принялся наворачивать вокруг Джеймса круги, угрожающе покручивая в руках трость. Поттер краем глаза следил за ним, он уже успел навести справки об этом человеке. Единственный сын богатых родителей, недоучка, лечился в Мунго, но неизвестно от чего, ублюдок и садист, любит убивать и мучить животных и, вероятно, людей, на этом он никогда не попадался, но слухов ходит достаточно. Первое впечатление оказалось верным, но сейчас Джеймс уже не боялся. Тогда, в пабе, он был слаб, ему было не отбиться, но сейчас, один на один, он сможет втоптать Гарибальди в землю, если придётся.       — Даже похож на настоящего слугу, — продолжал распинаться пожиратель, — впрочем, для этого есть домовики. Но такие, как ты, всё же могут быть полезны.       — Вам виднее, господин.       — О да, тут ты прав, — Гарибальди широко улыбнулся и хихикнул, — мне действительно виднее. Это хорошо, что ты признаёшь моё превосходство, в некоторых ум приходится вколачивать.       Когда трость коснулась его лопатки, а затем скользнула по спине, Джеймс на мгновение прикрыл глаза и выдохнул, успокаиваясь.       — Ты же отправил людей за мальчишкой? — вкрадчиво спросил Гарибальди, наклоняясь к самому уху Джеймса.       — Да. Но результат…       — Это не важно, — перебил Поттера пожиратель, — думаю, тебя будет не стыдно показать моим знакомым, им нужны определённые… Услуги. И ты, кажется, чуть более сообразителен, чем другая челядь, так что сможешь понять, что от тебя требуется. За мной.       Губы Джеймса на мгновение изогнулись в злой усмешке, он даже не думал спорить. Одёрнув воротник, мужчина опустил голову пониже и пошёл следом за Гарибальди, лишь раз оглянувшись на оплавившиеся от бушевавшего здесь десять лет назад огня остатки фундамента, всё, что было выше, тогда просто испарилось, а подвал превратился в воронку с гладкими, спекшимися от жара стенами. Джеймс с трудом подавил горький смешок. Это было по-настоящему иронично: Гарибальди позвал его именно в то место, где его судьба сделала разворот на сто восемьдесят градусов. Сейчас у Джеймса не было ни точного плана, ни даже той иллюзорной поддержки, что раньше, но зато у него была уверенность, что первый шаг на пути к исправлению ошибок был сделан именно здесь и сейчас.       ***       Большой зал.       Гарри уже занёс над тарелкой нож, но вдруг замер, моргнул и принюхался. Сморщил нос, наклонился пониже и снова втянул в себя воздух. Что-то в лежащей перед ним еде ему не нравилось.       — Что, Поттер, тебя, наконец, начали кормить помоями, как ты того заслуживаешь?       До Панси к третьему курсу наконец дошло, что Гарри не смотрит на девочек, как на груши для битья, и ей можно, особо не боясь за целостность своей шкуры, открывать рот по поводу и без. Также до неё дошло, что на неё он не смотрит вовсе. Это простая мысль почему-то не пришлась девушке по вкусу, так что теперь она пыталась в своей неповторимой манере привлечь его внимание.       — М-мм, нет, Паркинсон, — протянул Гарри, выхватив тарелку из-под носа хрюкнувшего Гойла и принюхавшись теперь уже к её содержимому, — мне не подают твою домашнюю стряпню.       Паркинсон задохнулась от возмущения и начала орать, но кто-то из старшекурсников привычно наложил на неё заглушающее.       — Какие-то проблемы? — вырос за спиной Поттера Флинт.       — Сейчас узнаем, — пододвинув к Гойлу свою тарелку, он ободряюще улыбнулся и кивнул, — ни в чём себе не отказывай.       Внимание всего слизеринского стола сосредоточилось на Греге, заставив парня втянуть голову в плечи. Затравленно озираясь, он попытался было подняться на ноги, но на его плечо тут же опустилась тяжёлая рука.       — Грег, всё в порядке? — участливым тоном спросил Поттер.       — Д-да.       — Ты голоден?       — Да, — кивнул Гойл, потихоньку успокаиваясь.       — Молодец! Держи конфетку.       Схватив угощение, Грег довольно улыбнулся и, забыв обо всём, обернулся к тарелке. Когда он начал жрать, останавливать его никто не стал, даже Флинт, он только скосил взгляд на Снейпа, с задумчивым видом перекатывающего в пальцах безоар и, вытянув руки по швам, замер. Первыми с тарелки исчезли сосиски, затем фасоль и обжаренная, хрустящая картошечка, Гарри, набирая порцию, не стеснялся, так что Гойлу пришлось хорошенько потрудиться. Прикончив бекон и котлеты, он облокотился о стол и, блаженно улыбнувшись, ушёл в прострацию.       — Что, Поттер, подвело тебя твоё чутьё?       — Я бы так не сказал, — Гарри почесал нос, а затем, как-то по-мальчишески, озорно улыбнувшись, создал заклинание головного пузыря и отодвинулся от Гойла.       По Большому залу разнёсся протяжный, с богатыми переливами и субгармониками звук. Выражение довольства и неги медленно сползало с лица Грега. Резко выскочив из-за стола, он стыдливо запахнул мантию и, мелко семеня, рванул прочь, оставляя за собой след из смердящих, липких лужиц.       — Значит слабительное.       — Поттер! Объяснитесь! — Снейп, разнообразия ради брезгливо-раздражённый, а не раздражённо-брезгливый, уничтожил позорные лужицы.       — В этот раз я не при делах.       Гарри обвёл взглядом зал и, отыскав кого-то, сощурился, а зельевар, удивительно точно повторив его выражение лица, резко обернулся к столу красного факультета. Красные, почти пунцовые от сдерживаемого смеха близнецы Уизли наконец заметили пристальное внимание Поттера и профессоров и теперь, всё ещё борясь с одолевающими их спазмами, размышляли как бы им половчее провалиться под землю. Впрочем, учитывая, что сейчас их туда будут заколачивать всем миром, усилия на раздумья они могли не тратить.       — Уизли! — в унисон взревели Макгонагалл и Снейп.       — Это не мы! — хором ответили им близнецы, поднимая руки вверх.       Дамблдор с сожалением посмотрел на недоеденный завтрак и, подперев голову кулаком, приготовился к очередному представлению.       ***       Северус орал, шипел и требовал. Обычное его состояние в общем-то и требования самые что ни на есть привычные: прекратить, покарать, запретить. Минерва не орала, на памяти Дамблдора вообще ни разу не было случая, чтобы эта суровая шотландка накричала на кого-нибудь, выйдя из себя, но, как бы иронично это не звучало, они с зельеваром были очень и очень похожи, потому что хотели одного и того же. Незаметно для окружающих, Дамблдор опустил руку под стол и подтянул соскользнувший носок, ноги мёрзли.       — Ох, прекратите, профессор, вы портите… Атмосферу!       Гарри привычно выводил из себя Снейпа и сыпал неприхотливыми, туповатыми шутками, Дамблдор вздохнул и сцепил руки на животе в замок, опыт подсказывал, что лучше сейчас дать им ещё несколько минут на то, чтобы вдоволь пособачиться, а уже потом начинать нормальный разговор.       — Вас прямо-таки одолел словесный… Понос!       — Поттер! — одновременно рявкнули, в который уже раз за сегодня проявив удивительное единодушие, Снейп и Макгонагалл.       — Что? Не смешно? Просто ваши предложения дурно… Пахнут!       Дамблдор ненадолго задумался и с удивлением вынужден был признать, что настолько тупые каламбуры слегка выводили из себя даже его самого. Гарри явно прогрессировал, как и Северус, раньше такие шуточки заставили бы его просто взорваться. А вот близнецам было всё ни почём, даже наоборот — подобные ситуации для них привычны и понятны.       — Это не мы, правда, — заметив на себе взгляд директора заверил Фред.       — Не наш уровень, — поддакнул Джордж.       — Всего лишь слабительное, пф. Да если бы мы могли добавить что-нибудь в еду, то мы бы…       — Вели себя хорошо и не нарушали бы правил школы, — перебил брата Джордж, улыбаясь, словно невинный херувимчик.       — Я охотно поверил бы в это, если бы не ваша репутация, джентльмены.       — Да ну ладно вам! — возопил Фред, но тут же скис под испепеляющим взглядом Макгонагалл и, уже тише, продолжил: — Мы же пробовали уже тысячу раз…       — Добавлять в еду витамины, — вновь перебил брата Джордж.       — Да, именно их и ничего больше.       — Но эльфы не позволяют.       — Это действительно так, — Дамблдор задумался, а затем, откинувшись на спинку кресла, медленно кивнул, — вы можете быть свободны.       Близнецы вскочили и, радостно перемаргиваясь, выскочили из кабинета. Недовольство Макгонагалл можно было ощутить физически, её глаза метали молнии, ноздри раздувались, а ноги нетерпеливо притопывали, так, будто она готова была вот-вот сорваться в погоню за своими нерадивыми учениками. Даже сопела она крайне неодобрительно.       — Эльфы действительно следят за тем, чтобы на столах не появлялось ничего вредного для учеников. Они связаны с защитой замка, даже мне будет трудно обмануть их.       Минерва немного успокоилась, Гарри и Северус наоборот вышли на рабочие обороты и теперь усиленно пили друг у друга кровь, так что у Дамблдора было время подумать. И результат у этих размышлений был один. В окно кто-то настойчиво постучал.       — Должно быть письмо от мистера Гойла.       Поднявшись на ноги, Дамблдор огладил бороду и, подойдя к окну, отодвинул защёлку. На широком подоконнике важно восседал крупный, распушившийся практически до формы шара филин, к его лапе был привязан небольшой конверт. Отдавать его сразу почтальон не собирался, и поэтому директор посторонился и взмахом руки пригласил его внутрь.       — Гаруда, фу! — внезапно заорал Гарри, но вокруг филина уже сомкнулись огромные чёрные когти, каждый размером не меньше среднего пальца взрослого мужчины.       Филин испуганно заорал, и Поттер с резким порывом ветра возник рядом и аккуратно, но твёрдо выхватил птицу из хватки висящей за окном громадной тени.       — Прошу прощение, она ещё молодая и невоспитанная, — филин, вразнобой хлопая глазищами, пялился на своего спасителя, — она не хотела тебя есть, ей просто интересно.       Филин выслушал Гарри, пораскинул своими куцыми птичьими мозгами и заорал пуще прежнего.       — А ну живо дайте сюда! — рявкнул зельевар и, не церемонясь, выдрал вконец ошалевшую птицу из рук Поттера. — Негодный мальчишка. Так, — мужчина отцепил письмо и углубился в чтение, — …тупой говнюк… найду… обдристался… Да, это письмо от Гойла.       — Северус, — полузадушенным тоном произнесла Макгонагалл, — отойди от окна.       — Что? Зачем?       Вместо ответа разгорячённый после спора Снейп получил очень выразительный кивок за спину, а затем на его плечо навалилось что-то тяжёлое, мантия затрещала под гигантскими кривыми когтями, а прямо над головой послышался громкий клёкот. Не поворачивая головы, мужчина скосил взгляд и увидел здоровенную, покрытую матово поблескивающую серо-стальными чешуйками лапу, когти немного сжались, и мышцы Снейпа прострелило болью. Облизнув пересохшие губы, он скосил взгляд на медленно тянущую из рукава палочку Макгонагалл и слегка качнул головой.       — Вы ей понравились, — с ехидной улыбкой на лице, Поттер опёрся на второе плечо профессора, отчего тот крякнул и, скособочившись, присел.       — Поттер! — прошипел сквозь зубы Снейп. — Снимите с меня своё чудище!       Птица, словно поняв, что говорят о ней, взмахнула крыльями, обдав Снейпа пряным запахом сырой листвы, вонью совятни и каким-то смутно знакомым, кисловато-железистым ароматом, а затем наклонилась вперёд, вперившись взглядом круглого жёлто-оранжевого глаза в его лицо. Огромный мощный клюв с загнутым вниз, острым, словно нож, кончиком, гладкие, переливающиеся металлическими бликами перья и оглушительный, похожий на удар гигантских медных тарелок, крик — заметив внимание профессора, птица открыла рот и гаркнула так, что у того заложило уши. Да, это определённо была стимфалийская птица.       Теперь голос Дамблдора, убеждающего Минерву убрать палочку и успокоиться, доносился до зельевара точно через вату. А птица тем временем сощурилась, как показалось Снейпу, весьма довольно, после чего весьма неожиданно ухватила его клювом за нос.       — Ого, кажется из-за вашего клюва… Простите, вашего носа, она приняла вас за самца.       — Поттер!.. — прогнусавил Снейп, стараясь не шевелиться, птица держала его бережно, но крепко.       — Будь я Николь, принял бы это за измену, — продолжал парень, почёсывая птице шею, отчего та жмурилась и млела, — кстати, если вам интересно, то она очень боится щекотки, — после чего, поигрывая бровями, добавил: — как и Николь.       Убеждая себя в том, что Поттер совершенно точно не трогал его женщину, Снейп потянулся к птице. Медленно и осторожно, временами обмирая от того, как гигантские когти, способные выпотрошить быка, слегка сжимаются на его плече, он приближался к крылу, собираясь сделать то, чего ему делать категорически делать не хотелось — пощекотать примостившуюся у него на плече машину смерти. Которая, к слову, уже начала облизывать его нос своим длинным, тонким языком.       Впрочем, вариантов у него было немного, от Дамблдора и Макгонагалл помощи можно было не ждать, а Поттер и вовсе развлекался за его счёт, время от времени дёргая свою питомицу за хвост.       — Как считаете, если она немного укоротит вам нос, кто-нибудь заметит разницу? — Гарри задумался, а затем, взлохматив волосы, фыркнул. — Нееет, у вас такой запас, что ещё на десять обрезаний хватит.       Скрипнув зубами от злости, Снейп встряхнулся и пощекотал бок птицы.       Эффект последовал незамедлительно. Открыв клюв, птица свалилась с плеча и тут же оказалась в объятьях Поттера, который начал сюсюкать с ней и ломаными словами науськивая покусать «бяку Снейпа». Гаруда только слушала и обиженным взглядом смотрела на зельевара, отчего у того почему-то засосало под ложечкой.       — Мы ему ещё и в суп накакаем, да, моя хорошая? — спросил питомицу Гарри, а та, моргнув, навострила уши. Буквально. Перья на её макушке встопорщились и взгляду открылись два треугольных ушка. — А кто у нас тут такой хороший маленький? У кого лапки?       Поттер стал подбрасывать «маленькую» птицу двух футов ростом к потолку. Птица млела, радостно курлыкала и жмурилась.       — Вы наигрались? — Дамблдор уже усадил слегка ошалевшую Макгонагалл и сам вернулся за стол.       — Конечно, — Гарри опустил Гаруду на пол и, подтолкнув к шкафам, отряхнул руки. — Иди погуляй.       Птица радостно заклёкотала, смешно задрала крылья и, переваливаясь на когтистых лапах, пошла к шкафам с артефактами. Дамблдор проследил за ней, озорно сверкнул глазами и мелодично свистнул, некоторое время ничего не происходило, а затем из его покоев донеслась протяжная трель, и в окошко над дверью протиснулась яркая голова Фоукса. Вид феникс имел заспанный, взлохмаченный и недовольный.       — Фоукс, друг мой, займи нашу гостью.       Феникс нахохлился, вздохнул и скрылся в окошке.       — Он спустится через минутку, — Дамблдор выудил из ящика стола кусочек мяса и кинул Гаруде, а та, поймав его на лету, продолжила изучать уставленные артефактами полки, — итак, я полагаю уже сейчас можно сказать, что Фред и Джордж ни в чём не повинны.       Снейп закатил глаза, Макгонагалл задумалась, а Гарри потёр ладони и уставился на дверь в покои Дамблдора, а когда та открылась и в кабинет зашёл феникс, даже подался вперёд, явно чего-то ожидая. Директор следил за парнем со сдержанным интересом.       — Итак, первая версия: мистер Поттер сам добавил слабительное в еду, чтобы иметь повод познакомить наших питомцев.       — Не стал бы травить Гойла, — отмахнулся Поттер, неотрывно глядя на Фоукса, — это не спортивно.       Пока они разговаривали, питомец директора, важно вышагивая, приблизился к Гаруде и, нахохлившись, выпрямился, стараясь выглядеть выше.       — Вторая версия: это сделали враги мистера Поттера, коих у него в достатке.       — Слабительным? Бросьте, Альбус, — теперь настал черёд Снейпа отмахиваться. Поразмыслив, он немного расслабился и теперь наблюдал за птицами.       Фоукс прикрыл глаза и встопорщил свой ярко-алый хохолок, а Гаруда, будто бы только что его заметив, удивлённо наклонила голову и начала маленькими шажочками подбираться к фениксу, пока тот самозабвенно что-то курлыкал. Похоже, он поучал младшую птицу.       — Ну и, наконец, третья версия, которую я считаю наиболее правдоподобной, — Дамблдор выудил из кармана кулёк с лимонными дольками и, зажмурившись, блаженно причмокнул, — микстуру добавили эльфы.       — И что, никто не виноват? Никаких наказаний и штрафных баллов?       Все трое: Гарри, Северус и Минерва выглядели разочарованными. Впрочем, вопросы и протесты им пришлось придержать — Гаруда наконец подобралась к фениксу, шоу началось.       — Коро-ко?! — кудахнул Фоукс перед тем, как тяжеленное крыло стимфалийской птицы накрыло его и придавило к её бронированному боку.       Мягко курлыкая Гаруда прижимала к себе Фоукса и преданно косилась на сияющего, как новенький галеон, хозяина. Фоукс боролся, Фоукс возмущался, Фоукс отчаянно царапался, но всё напрасно, единственное, чего он смог добиться — это высунуть голову наружу и, хлопая глазами, осмотреться. Гаруда, впрочем, быстро это заметила и, как недавно со Снейпом, просто взяла его голову в клюв и довольно зажмурилась.       — Она очень добрая, но тупая, как бревно, — Гарри неслышным шагом подошёл к птицам, присел на корточки и, наклонившись к Фоуксу, прошептал: — А ещё она очень любит таскать в клюве всякую дрянь и теперь тебя, друг мой, ждёт крайне интересный день.       — Кхм… — крякнул Дамблдор, — а как?..       — А никак, — перебил его Поттер, указывая на прижавшую крылья к телу птицу, — теперь её так просто не пощекочешь.       Гарри распрямился, с душераздирающим хрустом размял спину, выгнулся назад и плавно перетёк в мостик, только затем, чтобы секундой позже встать на руки. Всё это он проделывал с немыслимой для обычного человека грацией и лёгкостью, Макгонагалл наблюдала за этим выпучив глаза, а Дамблдор, снова крякнув, поднялся на ноги и с улыбкой пошёл вызволять своего питомца. Пока старик объяснял недовольно орущему фениксу, что неправильно бить учеников клювом по лбу, потому что они могут сильно обидеться, парень попрыгал на одной руке, затем на другой, почесал нос и, вытянув указательные пальцы, принялся прохаживаться на них по кабинету.       — Что, Минерва, ещё не видели, как он разминается? — усмехнулся Снейп.       — Не имела удовольствия. Как? Зачем?       — От скуки, быть может, — зельевар пожал плечами, — не знаю. Альбус, я ухожу.       — Конечно, Северус, у тебя, наверное, хватает неотложных дел, — задумчиво произнёс Дамблдор, водя палочкой над Гарудой.       — Писанина тупых недоучек…       Обычно, когда он говорил что-то такое, его поправляли, но сейчас Дамблдор и Макгонагалл были слишком увлечены устроенным Поттером цирком. Привычно закутавшись в мантию, он развернулся и пошёл к выходу.       — Ах да, — догнал его голос Дамблдора, когда зельевар уже коснулся дверной ручки, — подумай на досуге над тем, как разговорить Лей Ронга и Квирелла. Было бы неплохо вызнать всё про их прошлое. Желательно не нарушая закон.       Снейп скупо кивнул, скривился и вышел. Это был один из тех приказов, замаскированных под просьбу, что так любил Дамблдор — паршивое содержимое в красивой обёртке.       — Мне тоже следует этим заняться? — с лёгким пренебрежением в голосе спросила Макгонагалл.       — Нет-нет, — Дамблдор ограничился тем, что отлеветировал птиц на жёрдочку и, угостив Фоукса небольшим кусочком мяса, вернулся к своему столу, — тебя я хотел попросить составить расписание дополнительных занятий Гарри, а также помочь Сириусу с организационными вопросами.       Заместитель директора, декан Гриффиндора, профессор трансфигурации и просто женщина, у которой дел столько, что скоро мозги из ушей полезут, вздохнула, оправила юбку и закрыла глаза, сейчас она явно прикидывала, как ей впихнуть новые задачи в свой собственный график. Гарри тем временем уже закончил разминку и теперь, буквально завязавшись хитрым узлом, лежал на коврике возле камина.       — Ну, а ты…       — Учусь, занимаюсь своими делами и стараюсь ничего не разносить в школе.       — Я бы предпочёл, чтобы ты вовсе отказался от деструктивных развлечений, Гарри. Лучше займись учениками Сириуса, они должны по достоинству оценить твои усилия.       Распутавшись, Гарри поднялся и пакостно ухмыльнулся. Тикали и свистели артефакты, чавкал мясом смирившийся со своим положением феникс, Дамблдор улыбался и лукаво сверкал очками, а Макгонагалл с непониманием взирала на общающихся без помощи слов директора и студента.       — Когда эти милые люди узнают, кто выдал мне карт-бланш, вас распнут.       — О, я уверен, что этого не произойдёт.       — Неужели? Потому что я буду гонять этих неженок так, что у них жопы поотваливаются.       — Мистер Поттер!       — Профессор Макгонагалл! — Гарри поклонился и растворился в воздухе.       — Каков нахал, — беззлобно фыркнула женщина и, чопорно поджав губы, поднялась. — Доброго дня, Альбус, рада бы остаться на чашечку чая, но, боюсь, у меня слишком много дел.       — Туше, — ответил закрывшейся двери Дамблдор и, вытащив из ящика стола несколько свитков, принялся за работу. Её всегда было ещё очень и очень много.       ***       Малфой-мэнор.       Гарри сидел на берегу пруда и кидал в воду сигаретные бычки. Оранжевые, белые и крапчатые рыбы хватали их, а затем, глупо открывая круглые рты и выпучивая глаза, неподвижно зависали под поверхностью воды. Одни из немногих животных, что не боялись его присутствия — они были просто слишком тупы для страха. Такой дрянью их ещё не кормили. Швырнув рыбам последнюю пригоршню окурков и поёрзав на камне, Поттер прислонился спиной к стене дома и закрыл глаза, вслушиваясь в голоса людей наверху.       Стоящий на берегу небольшого озера охотничий домик был расположен на удалении от основного особняка и, поскольку Малфои уже давно забыли о благородной забаве предков, большую часть времени пустовал, и только иногда нынешние хозяева посещали его. В основном ради пустой болтовни. Вот и сейчас они опять трепались и пялились на воду.       — Они что-то замышляют, я чувствую это, — гундосил, растягивая слова, Люциус, — строят козни против меня.       — Как и всегда.       Послышался шелест бумаги — Нарцисса перелистнула страницу. Леди Малфой в этом домике держала неплохую библиотеку, Гарри уже успел глянуть на неё одним глазом. Книги по истории, родословные, справочники, энциклопедии, возможно не те книги, которые она читала каждый день, но зато отлично подходящие для того, чтобы изредка освежить память и развеять скуку. Люциус тем временем прошёл по веранде и остановился рядом с супругой.       — Пыхтят, надуваются от гордости, — промурлыкал мужчина, — думают, что я дурак.       — Тебе нельзя расслабляться ах… — Раздался влажный, хлюпающий звук, Нарцисса снова ахнула, а затем тихонько застонала. — Люциус!..       — Я очень, очень напряжён, — хрипло выдохнул мужчина. Снова раздались хлюпающие звуки.       Гарри поморщился, открыл глаза и, наклонившись вперёд, положил руки на колени. Надежды на то, что это какая-то провокация, не оправдались, и вместо того, чтобы узнать хоть что-то полезное, он узнал, что Малфой старший целуется, как сопливый конь. Не предел мечтаний, откровенно говоря.       Стоны и хлюпанье наверху стали уж совсем громкими, и Гарри, закатив глаза, достал нож. Несколько мгновений он любовался игрой света на серебряно-голубоватом клинке, а затем, провернув его в руке, несколько раз с силой ударил навершием по деревянному настилу над головой.       — А можно потише?! — проорал он дребезжащим стариковским голосом. — Тут, между прочим, люди спят!       Звуки тут же стихли. Затем послышался громкий топот, хлопок двери и крики с улицы. В небо взлетели и тут же потухли красные искры. Поттер улыбнулся, окинул взглядом устроенный под верандой бардак: тощий матрас, грязная ветошь, рыбьи кости, пустые бутылки и накаляканные на стене и настиле пошлые картинки. Прищурив один глаз, он внёс последний штрих, коряво нацарапав на камне: «Мольфой — мурло», после чего удовлетворённо кивнул и, отворив низенькую дверцу, протиснулся внутрь.       — Ну и мерзкий же у тебя папашка, — вывалившись на пол перед камином, Гарри вытянул губы трубочкой, высунул язык и, отчаянно хлюпая, принялся лобызать и лапать невидимую партнёршу. Жизнь в гостиной Гриффиндора остановилась.       Студенты опасливо переглянулись. Появление Поттера в целом обычно не предвещало ничего хорошего, а уж когда он, грязный и пахучий, вываливался по центру комнаты, тут же начиная разговаривать с кем-то из присутствующих… Что ж, стоит только сказать, что позывы к постыдному бегству почувствовали все гриффиндорцы без исключения.       — С кем… Ты разговариваешь? — осторожно спросила Анджелина, выдвинувшись вперёд после безмолвного голосования.       — Он меня услышал, — осклабился Гарри и, неуловимо быстро переместившись на пару ярдов в сторону, метнул под потолок гнилой помидор, — спускайся, моль ты потолочная.       Тени на стропилах заворочались, вытянулись в высокую человекоподобную фигуру, а затем неслышно стекли на пол, в свете камина превратившись в замотанного в бесформенную хламиду Малофоя. Несколько секунд он стоял неподвижно, после чего скинул капюшон, бросил в угли помидор и повернулся к Поттеру. Гриффиндорцы замерли в напряжении, ожидая того, чем такие разговоры обычно заканчивались — красочного мордобоя.       — У меня хотя бы есть отец, — неожиданно спокойно ответил Драко.       — Ууууу, — на один голос загудели близнецы Уизли.       — Ты похож на куст, — Гарри ткнул пальцем в тёмный халат, — и у меня есть отец. Подозреваю, что он чёрный маг.       — Чего? — Драко даже головой тряхнул от неожиданности, — Поттер, твой отец был аврором.       — А вот это, Малфой, уже дискриминация. Не ожидал, что ты расист, — Гарри указал на тихо сидящего в уголке, чёрного, как смоль, Бема. Их однокурсник, который с первого курса едва ли перекинулся с кем-нибудь хотя бы парой фраз, выпучил глаза и сжался. — Хочешь сказать, что Бем, наш верный товарищ и отличный студент, не сможет быть аврором? Это ты хочешь сказать? Что же дальше, а, Малфой? Идеи превосходства белой расы? Речи о неполноценности рыжих?       — Что? Нет… И какое это вообще к тебе имеет отношение?       Гарри встал в позу и принялся загибать пальцы.       — Исчез после рождения ребёнка — это раз. Любил воровать… Чужих подружек — это два. Я смуглый — это три. По-моему более чем достаточно доказательств, мой отец — чёрный маг. Не удивлюсь, если он сейчас где-нибудь в тюрьме сидит.       — Так, ладно, я понял, — Драко скрипнул зубами, глаза его начали мерцать, как два тусклых уголька. Схватив Поттера за грудки, он резко рванулся вперёд и врезал тому лбом промеж глаз. — Даже не знаю, зачем пытался.       — Вот это уже другой разговор.       Довольно ухмыльнувшись, Гарри смачно высморкался и, с оттяжкой, будто бы лениво, врезал Малфою по челюсти.       — Началась жара! — заорал Джордж, буквально подпрыгивая на месте от нетерпения.       — Ставки, ставки, делаем ставки! — вторил ему Фред, проталкиваясь сквозь отхлынувшую к стенам толпу гриффиндорцев.       Парни колотили друг друга неторопливо, вдумчиво и аккуратно. Это не была драка, скорее разогрев, отдых и лёгкая зарядка в одном флаконе, то, что нужно, когда хочешь отвлечься и прочистить голову. Сойдясь в очередной раз в клинче, Гарри саданул Малфою по рёбрам и, получив ответный удар, негромко хмыкнул:       — Обожаю наши беседы.       — Пф.       ***       Осторожно приоткрыв заплывший глаз, Гарри вытащил из кармана яблоко и, глядя на величаво поднимающуюся над Запретным лесом луну, стал счищать с него шкурку. Малфой расположился поблизости и гипнотизировал мрачным взглядом изрядно помятую фляжку, на челюсти его красовалась живописная ссадина, а под глазом синел фингал.       — Ты стал хорошо себя контролировать, — Гарри швырнул шкурку за край крыши и отряхнул руку.       — Лучше тебя.       — Сириус посоветовал не пользоваться «особыми способностями», — Поттер показал пальцами кавычки и разрезал яблоко напополам.       — Наплюй.       — Но он прав, используя силы деда, я просто бегаю от проблемы.       Внизу открылось окно и Гарри замолчал. Всего десять минут назад Макгонагалл, пылая праведным гневом, пришла в гостиную и разогнала всех по спальням, а теперь, не найдя главных виновников, ходила по школе и выглядывала на улицу, видимо, надеясь их всё-таки поймать. Только вот продолжать драку они не собирались.       — Таких, как мы, это волновать не должно. Эти способности — часть нас.       — Не нас, совсем не нас. Нам эту силу так, попользоваться дали, — Гарри хмыкнул и передал Малфою половину яблока.       Выпучив глаза, Драко принял фрукт и ошалело уставился на Поттера.       — Ты чего?       — Да что-то неспокойно мне, происходит что-то важное, — пожаловался Гарри, крутя в пальцах нож, — и происходит оно без моего участия.       — Хоть мне и нравится смотреть на то, как ты бесишься, но я всё же скажу — выдерни шило из задницы, Поттер.       Гарри в ответ на это только хмыкнул и принялся хрустеть яблоком, Драко же отнёсся к своей половине с подозрением: осмотрел, обнюхал, даже лизнул, но, не найдя ничего подозрительного, всё-таки откусил кусок. Некоторое время они жевали молча, а затем Гарри поднялся, отряхнул руки и, подойдя к краю крыши, заявил:       — Кстати говоря, твой братец мелкий, избалованный, жутко надоедливый говнюк, советую побеседовать с ним и устранить пробелы в его воспитании, или я это сделаю сам, своими методами.       В этот самый момент, в подземельях, первокурсник с платиновыми волосами и самодовольным лицом икнул и беспокойно заозирался, его почти несуществующее чутьё на неприятности подняло голову и завыло дурным голосом.