Чужая память

Гостиная Малфоев показалась Снейпу шикарной и вызвала в душе неприятное чувство зависти. В одном из разговоров Брайан упоминал, что палату специально превратили в точную комнату Северуса в Хогвартсе, и теперь, разглядывая богатое убранство чужого дома, он совершенно не хотел возвращаться обратно. Было очень неприятно думать о том, каким же должен был быть его настоящий дом, если комната в школе, где Северус, если судить из разговоров, проводил почти все время, выглядела настолько унылой и неуютной. ― Что-то вспомнил? ― живо поинтересовался Люциус, наблюдая за реакцией своего гостя. Легко коснувшись его плеча, Малфой ненавязчиво указал, где находится столовая комната. ― Что бы ты хотел поесть? Готов поспорить, что больничная еда оставляет желать лучшего, ― улыбнулся он. ― Предупреждаю заранее, я сейчас могу быть несколько навязчивым…― замялся Люциус. ― Видеть тебя здесь, снова, словно не было всех этих лет, то еще испытание для нервов и психики. Представляю, как обрадуются Нарцисса и Драко! Он рассмеялся и протянул было руку, чтобы снова коснуться плеча Снейпа, но, похоже, передумал и снова тепло улыбнулся. ― Извините, мистер Малфой, но я совсем вас не помню, и происходящее кажется мне несколько странным… ― начал Северус, но запнулся, почувствовав себя очень неловко. Взглянув в глаза Малфою, он вдруг почувствовал себя настоящей свиньей по отношению к старому другу. Подавив в себе желание продолжить предложение, он просто натянуто оскалился, изображая улыбку. Малфой кашлянул, безуспешно скрывая усмешку. ― Глупости, друг мой, ― произнес он и мягким, но настойчивым движением подтолкнул Снейпа к столу. ― Едва я прочитал о твоем чудесном воскрешении, я тотчас решил помочь тебе всем, чем только смогу. В конце концов, это меньшее, что я могу для тебя сделать, ведь, по сути, именно я направил тебя навстречу смерти. Замолчав, он тяжело вздохнул, и Северус заметил, как на мгновение лицо Малфоя стало серым и старым. Словно в эту секунду с него слетели все маски, явив миру его истинное уставшее лицо. Заметив направленный на него внимательный взгляд, Люциус едва заметно улыбнулся. Поджав губы, он будто собирался сказать что-то еще, но передумал и, щелкнув пальцами, вызвал домового эльфа. ― Я думаю, что от твоих любимых ребрышек на огне ты точно не откажешься, ― произнес он, глядя на Северуса, ― вино? Снейп покачал головой, с удивлением рассматривая домового эльфа. ― Целитель рассказывал, что прием любого алкоголя может негативно сказаться на моем состоянии. Особый акцент он делал на том, что с провалами в памяти пить что-либо крепче чая — не слишком хорошая идея, ― пояснил он, и Люциус беспрекословно кивнул. ― Значит, чай, ― сказал он и кивнул домовику. ― А для меня кофе, как и для мистера Дервента. Это целитель, ― пояснил он Снейпу. ― Он будет здесь чуть позже. Я взял на себя смелость и попросил его прийти, чтобы осмотреть тебя, на всякий случай. Его основной профиль как раз связан с ментальными чарами, но и в других областях целительства его знания куда обширнее, чем у множества коллег из Мунго. Очень надеюсь, что с ним твое полное выздоровление станет вопросом нескольких дней. Во всяком случае, он лично выразил заинтересованность в твоем случае и заверил, что сделает все возможное. ― Хотелось бы, ― просто ответил Снейп. Доверие к Люциусу росло у него с каждой секундой. Такое внимание и забота Северусу невероятно льстили и рождали желание узнать о своем новом-старом друге как можно больше, ведь все происходящее по-прежнему казалось чем-то сюрреалистичным. Устав удивляться, он уже спокойно воспринимал каждое сказанное Люциусом слово, твердо решив не идти на поводу у разума, выискивающего подвох в каждом действии. ― Я ведь могу спросить о своем прошлом? ― осторожно начал Северус, вспомнив о своем утреннем сне. ― О том, что я помню. Вот только это не слишком хорошие воспоминания. ― Конечно, ― кивнул Люциус. ― Все что угодно. Рассказать оказалось сложно. Дело было даже не в самом факте убийства, а в том, чтобы подобрать правильные слова и набраться смелости произнести это вслух. ― Неужели у меня не было другого выбора? ― спросил Северус и замолк, вопросительно глядя на собеседника. ― Совсем? ― Выбор… ― протянул Малфой. ― Хороший вопрос, философский. Я не могу сказать, был ли у тебя выбор, поскольку я не посвящен во все детали той истории. Я не знаю, что было раньше — ваш уговор с Дамблдором или же твоя клятва моей жене, а это, сам понимаешь, деталь очень важная. ― Клятва? ― удивился Северус, старательно пытаясь вспомнить хоть что-то похожее, но в голове было пусто. Только лишь обрывки утреннего сна, да слово «пожалуйста», сказанное с мольбой и надеждой. Люциус поморщился. ― Любую историю следует начинать с начала, Северус. А то, что ты хочешь узнать, находится ближе к концу. Но если хочешь, я могу рассказать тебе краткую историю о твоей жизни. Вертя в руках маленькую серебряную ложечку, Люциус вопросительно взглянул на Снейпа и едва заметно улыбнулся, когда тот поспешно кивнул в ответ. ― Хотя Брайан, целитель, ― уточнил Северус, ― настаивал, чтобы я лично вспоминал все, что со мной было. Но я хочу знать, Люциус! Подавшись вперед, Снейп облокотился на стол, словно хотел, чтобы собеседник точно услышал каждое слово. ― Я не могу так. Голова раскалывается. Столько образов, столько всего и все разные, непонятные… Я хочу знать, кто я такой. Пожалуйста, скажи мне все. Прошу. ― Конечно, ― кивнул Люциус и вздрогнул, когда рядом с ним вновь возник домовой эльф. ― Еда готова, сэр, ― торжественно объявил он. В следующий момент на столе появилась белоснежная скатерть, а на ней возникли тарелки с ароматной едой. ― Предлагаю совместить обед с пищей для разума, ― сказал Люциус, аккуратно расправляя на коленях салфетку. Северус, конечно, согласился. Ребрышки, принесенные эльфом, были действительно вкусными, а рассказы Малфоя невероятно увлекательными. Снейпу нравилось, с каким блеском в глазах тот описывает ему долгие годы их дружбы, говорит о знакомых, коллегах Снейпа в школе и, в конце концов, самом волшебном мире. Какие-то слова волновали память, заставляя видеть новые вспышки воспоминаний, и к концу обеда он готов был поклясться, что точно помнил и Драко в числе своих учеников, и самого Люциуса, активно занятого делами министерства. Ему казалось, что вспомнил он и Поттера, в любой удобный момент попадающего в неприятности вместе со своими друзьями, и Темного Лорда со связанными с ним надеждами на лучшую жизнь, а после просто желание выжить. Присутствие этого нового, удивительным образом нашедшегося друга, радовало Снейпа настолько, что он даже не заметил, как в комнату вошел еще один человек. Не увидев никакой реакции на свое появление, он тактично кашлянул. ― Отто! ― всплеснул руками Люциус, поспешно вставая из-за стола. ― Северус, позволь представить — Отто Дервент, гений, потомственный целитель, с которым я, увы, познакомился только спустя несколько лет после окончания войны. Уверен, что будь мы знакомы раньше, ты бы не впал в кому и был бы спасен сразу же. ― Я не всесилен, Люциус, ― ответил целитель, никак не отреагировав на посвященную ему оду. Сняв коричневую мантию, Отто остался в одном лишь бежевом костюме, практически сливающимся с цветом его кожи. Высокий и поджарый, с квадратным подбородком и холодными синими глазами, Дервент проигнорировал протянутую для приветствия Снейпом руку и окинул его колючим взглядом. ― Так, значит, потеря памяти и длительная кома, ― хмыкнул он, без лишних слов садясь напротив своего пациента. ― Мистер Снейп, как давно вы вышли из комы? ― Около месяца назад, ― ненадолго задумавшись, ответил Северус. Не имея возможности выходить куда-либо, он ориентировался лишь по газетам, что приносил ему Гарри Поттер. ― Во всяком случае, времени хватило на то, чтобы освоить алфавит и почти научиться читать, ― улыбнулся он, полагая, что шутка разрядит обстановку. ― Даже так, ― снова хмыкнул целитель, ― и что, кроме памяти, вам совершенно не на что было пожаловаться? Хождение, бритье, использование столовых приборов не вызывало затруднений? Двадцать лет в коме — очень большой срок, чтобы спустя почти месяц быть в столь хорошей физической форме. Как часто вам делают массаж? Не понимая, к чему именно клонит Дервент, Снейп лишь пожал плечами и качнул головой. Дервент же, закончив внешний осмотр, в ходе которого зачем-то заставил Снейпа то касаться кончика носа с закрытыми глазами, то приседать, прищурился и, взяв в руку волшебную палочку, сделал несколько пассов над его головой. Затем, также ничего не объясняя, он наклонился к словно из воздуха возникшему небольшому чемоданчику и, вынув оттуда несколько странных на вид приборов, попросил Снейпа протянуть руку. Укол, пришедшийся точно в центр подушечки безымянного пальца, заставил Северуса вздрогнуть от неожиданности. Дервент, взяв две пробирки, деловито капнул в них по несколько капель крови, встряхнул и вылил содержимое на две одинаковые бумажные полоски. Одна из них медленно покраснела, заставив целителя скептически хмыкнуть. Закончив все манипуляции, он задал Снейпу еще пару вопросов и, услышав ответы, казалось, окончательно в чем-то уверился. Кивнув самому себе, он поднялся со своего места и, улыбнувшись Снейпу одними губами, подошел к Люциусу, стоящему поодаль и явно пытавшемуся скрыть тревогу. ― Это не он, ― кратко сказал Дервент так, словно его пациент не сидел сейчас в паре метров от него и речь шла о ком-то другом. ― Я сожалею, Люциус, но осуществить то, что вы хотели, будет невозможно просто потому, что, кем бы этот человек себя не считал, он вряд ли способен вспомнить то, о чем не знает. ― В каком смысле не он? ― оторопело произнес Люциус. ― Я провел с ним около трех часов, и любое оборотное зелье давно перестало бы действовать. ― Оборотное зелье тут не причем, ― мягко пояснил целитель. ― Я уже однажды сталкивался с подобным случаем, но там все было сделано куда более топорно. А здесь работали профессионалы. Или, вернее, профессионал. Во всяком случае, все манипуляции по изменению внешности делал один человек, а что касается его памяти, то… Он замолчал и перевел взгляд на застывшего в изумлении Снейпа. ― Скажите, Северус, когда вы вспоминали какое-либо событие, вам казалось, что вы помните себя со стороны? Или, может быть, ощущали себя кем-то еще? ― спросил он, приподняв бровь. ― Да, но мне сказали, что это просто последствия комы, ― замялся Северус, ― и потом, многое из того, что прежде казалось странным, сейчас я помню уже так, как нужно. От первого лица. Слушая целителя, Северус никак не мог взять в толк, что означают его слова. Они казались совершенно дикими, неправильными и вызывали отвратительное чувство где-то внизу живота. ― Не сомневаюсь, ― кивнул Дервент, ― память адаптируется. ― Я не понимаю, ― тихо произнес Люциус и, явно не думая о том, как выглядит, плюхнулся на стул и схватился за голову. ― Но он же считает себя Снейпом! Я использовал легилименцию и нашел детские воспоминания! Я видел, как его распределили на Слизерин! Вместо ответа Дервент лишь поджал губы. Вернувшись к Снейпу, он еще раз взмахнул палочкой возле его головы, и в воздухе рядом с левым ухом возникло разноцветное свечение. Подцепив это свечение кончиком палочки, Дервент медленно перенес его в центр комнаты. Затем, коснувшись собственной головы, он добился появления такого же свечения, но равномерного темно-серого цвета, и также аккуратно поместил его рядом с первым. ― Как вы знаете, или не знаете, ― кивнул он в сторону Снейпа, ― каждый человек имеет свой определенный цвет ауры. Оттенок может меняться с возрастом или в результате потрясений, но цвет всегда один. Все, что касается человека — будь то продукты жизнедеятельности, одежда, которую он носил, и даже его мысли будут отмечены этим цветом. К сожалению, с появлением более легких диагностирующих заклинаний, волшебники перестали обращать внимание на цвет ауры, но раньше, в средние века, именно по нему узнавали, не подвергался ли человек каким-либо заклятиям, и если подвергался, то со стороны кого. Здесь же, ― он махнул рукой на сияющее разноцветное облако, ― можно увидеть, как чужие слепки памяти, отмеченные другим цветом, постепенно преображаются, сливаясь с его собственным — темно-синим, ― Дервент указал кончиком палочки в самый низ облака, где цвет и впрямь был однородным. ― Из чего можно сделать вывод, что какие-то воспоминания и впрямь могут принадлежать настоящему Снейпу, но вот остальные, ― он отрицательно качнул головой. ― Кроме того, как можно заметить по окантовке круга, изначальный цвет ауры этого пациента — желтый. Он уже практически незаметен и скоро вовсе исчезнет под влиянием чужой и более сильной. А вот то, как должен выглядеть слепок ауры в идеале, можно увидеть тут, ― он перевел палочку на свое «облако». ― То, что вы видели при помощи легилименции, Люциус, возможно, и было тем костяком настоящих воспоминаний, помещенным в голову этого человека. Хотя… Они вполне могли быть и искусственными. Его мозг сейчас активно заполняет логические дыры, выдумывая себе собственную историю жизни. Настоящую-то у него стерли, набив мозг огрызками чужой памяти. ― Но есть ли возможность узнать, какие именно воспоминания принадлежали Снейпу? ― спросил Люциус, оторопело разглядывая разноцветное облако. ― Может быть, среди них есть нужное, или его можно как-то вынуть? ― Способы есть, но после него этот человек рискует остаться в состоянии овоща, ― скучающим тоном ответил Дервент. ― К тому же нет гарантии, что нужное нам найдется. Но если хотите, я прямо сейчас могу заняться извлечением нужных воспоминаний. ― Нет, ― отозвался Малфой. ― Но буду признателен, если вы найдете более гуманный способ узнать это. Отто Дервент безразлично кивнул. ― А мое мнение тут вообще никого не интересует? ― рявкнул Снейп, и Малфой вместе с целителем резко повернулись в его сторону. Раскрасневшийся от гнева и осознания услышанного, Снейп рывком поднялся со стула, даже не заметив, как тот с грохотом упал. ― Я — Северус Снейп, ― тихо, но грозно сказал он, ― и мне плевать, что вы там видите в слепках ауры или цветных бумажках, но в том, кто я есть, я ни капли не сомневаюсь. Как вы можете, назвавшись моим другом, говорить мне, что я кто-то другой? Я — Снейп! ― Конечно, Северус, ― мягко отозвался Дервент, впервые с момента своего прихода назвав Снейпа по имени, ― именно так и было задумано тем, кто сделал это с вами. Сейчас вы имеете полное право называть себя Северусом Снейпом. Никто и не спорит. Хотя, если это дело получит огласку, я думаю, что несогласные все же найдутся. ― Почему? ― спросил Снейп, сбитый с толку от спокойной реакции на его ярость. ― Почему кто-то может поставить под сомнение мою личность? ― Потому что это хотя бы неэтично для начала, ― просто ответил Дервент. ― Это не ваша личность. Кем бы вы ни были раньше, сэр, вы никогда не сможете этого вспомнить. Возможно у вас была семья, интересы, жизнь, которую отняли ради того, чтобы потешить собственное эго. Ваши память и тело были необратимо изменены, и лишь такие специалисты, как я, способны теперь разглядеть подделку. Правда, таких, как я, ничтожно мало. ― Я не… Я не подделка, ― четко произнес Снейп, хотя сердце его было вот-вот готово выскочить из грудной клетки. ― Я не подделка! ― еще раз рявкнул он уже увереннее и, изо всех сил пожелав оказаться где угодно, только не в компании этих людей, почувствовал, как пол буквально дрожит под его ногами. Взрыв, последовавший через мгновение, заставил Малфоя и целителя отлететь к противоположной стене. ― Какой смысл так переживать, ― фыркнул Дервент. Медленно поднявшись на ноги, он оперся рукой о опрокинутый стул и отряхнулся. ― Помнится, у Северуса был точно такой же выброс, когда Эванс вышла замуж, ― усмехнулся Люциус. Проворно сбросив с себя щепки от старинного буфета, он взмахом палочки вернул ему прежнее состояние и очистил собственную одежду. На его лице не было ни капли злости. ― Вы точно уверены, что это не он? ― Да, ― кивнул Дервент, явно теряя терпение. ― Северус, будьте добры, опустите руки. Мне очень не хочется быть взорванным от еще одного вашего выброса. Взмахом руки он подозвал свою сумку и, порывшись в ней, достал флакон с прозрачной жидкостью. Открутив пробку, он сунул флакон под нос Снейпа, и тот, закашлявшись от резкого запаха, разом почувствовал себя гораздо спокойнее, чем секунду назад. ― Я не подделка, ― простонал он, опускаясь на пол и чувствуя, как все проблемы разом отходят на второй план. Аромат из флакона внезапно стал очень приятным и завладел всем его вниманием. ― Конечно, подделка, ― едва ли не ласково ответил Дервент, ― но качественная. А это, знаете ли, ни чем не хуже. Особенно если учесть, что ваш прототип давным-давно съели черви. И тут Снейпа стошнило. ― Очень досадно, ― со вздохом произнес Малфой, взмахом палочки убирая последствия рвоты, ― очень и очень жаль, что все оказалось именно так. Понимаешь ли, ― обратился он к Северусу, все еще сидящему на полу, ― узнав о твоем так называемом воскрешении, я испытал невероятную надежду. Кроме того, что тот, в кого тебя превратили, действительно был мне хорошим другом, он незадолго до своей смерти сумел узнать, как снять проклятие с моего рода. Увы, создав семью, мы можем завести только одного ребенка. Мой сын не знает об этом, и они с женой так отчаянно предпринимают попытки завести второго… Точно так же, как в свое время предпринимал и я. Северус каким-то образом смог найти способ обойти проклятие, но вот рассказать, как это сделать, не успел. Жаль. Но с другой стороны, у меня наконец появился шанс низвергнуть мистера Поттера с его пьедестала. Признаться, ему уже давно пора уступить свое кресло более молодым и менее пьющим аврорам, ― закончил Люциус, старательно скрывая грусть за напускным энтузиазмом. ― Думаете, это Поттер? ― удивился Отто, помогая Снейпу встать и снова занять место на стуле. ― При всем моем уважении, которого особо и нет, он вряд ли бы смог проделать такую работу. Чтобы создать такое, нужно гореть, быть новатором, экспериментатором. Извините, сэр, ― тут же поправился целитель, услышав стон Северуса. ― Во всяком случае, именно Поттер выступает от лица Северуса Снейпа, ― скривился Малфой. ― Да и у кого еще могли быть воспоминания Северуса? Теперь мне многое становится понятным из тех далеких событий. ― Во всяком случае, ― копируя его едкую интонацию, встрял в разговор Северус, ― Поттер единственный, кого я видел с момента пробуждения, кроме своего целителя, Брайана Шонпайка. ― А вот это, сэр, уже куда интереснее, ― с блеском в глазах произнес целитель, и они оба поспешили поставить свои стулья напротив Снейпа. ― Расскажите-ка нам подробнее о том, что с вами было с самого первого дня вашего пробуждения. А особенно о тех, кто именно был рядом с вами.