* * * Храм Ночи. Этим утром. * * *
— Кобыла, вставай! Самое неприятное пробуждение — это когда кто-то орёт тебе в уши. Артара совсем не ожидала подобного, потому и среагировала так, как её обидчики и надеялись. Она попробовала замахнуться на орущего, не удержала равновесие и навернулась с кровати… А потом её ещё и облили из ведра: — Кобылка взмокла! — засмеялись над ней, кто-то хлопнул крылом о крыло, радуясь удачной проделке. — Уроды… — прошипела Артара, вытирая тыльной стороной ладони морду и часто-часто моргая, пытаясь выгнать капли влаги из глаз. Хохочущие хулиганы уже отошли, оставив фиолетовую драконицу приводить себя в порядок. Артара ненавидела утренние часы. Казалось, каждый дракон назначил себе цель — сделать её мишенью для своих насмешек. Постоянные домогательства подогревали сразу три вещи. Первое — то, что родной отец сдал её в Храм Тьмы, где она воспитывалась с малых лет, но за это время практически не навещал её, несмотря даже на запрет встречаться с теми, от кого отказался и чей единственный родитель теперь — Мать-Тьма. Во-вторых, родные её имели копыта, и это определило прозвище. То, что такая мутация была присущей и сар-володу, никак не влияло на количество издевательств — Инанну не обделяли острыми словами, когда твёрдо знали, что ей не доложат. Наконец — и, наверное, в первую очередь — Артара безответственно относилась к самому обучению в этом месте. Казалась, она подсознательно выступает против принятия Тьмы, ввязываясь в бесконечные перепалки с учителями, отклоняясь от строгого расписания и отлынивая от изучения догм мировоззрения Тёмных. Частые наказания в данном случае только служили дополнительным стимулом к издевательствам. Из всех преподавателей Артара сошлась только с Армой. Воплощение самой Тьмы, она, тем не менее, казалась наиболее уравновешенной из всех педагогов. Её можно было сравнить с ревностно служащей святой на фоне слепо верящих сектантов. При этом нельзя сказать, чтобы Арма не пыталась в своей ученице взрастить правильное понимание сущности Тьмы. Скорее, она делала это не прямым напором, а мягким нажимом, что позволяло добиться и отзывчивости со стороны Артары. Во всяком случае, некоторые аспекты Тьмы той пришлись по вкусу, и она со рвением выполняла поручения своей наставницы. Но до начала занятий было ещё долго, а день уже не задался. Мокрая драконица резко и зло сняла облитое покрывало с простенького ложа. На подобных спали все юные воспитанники Храма. При этом самый младший был на несколько лет старше Артары, поэтому он, чтобы лучше самоутверждаться и пытаясь отвести от себя внимание остальных, даже ещё больше отдувался на драконице. И ему это вполне удавалось! Знает же, что за Артару некому заступиться, а сама она редко осмеливалась скалить зубы — после того, как провалялась несколько часов связанной с помойным ведром на голове. — Эй, кобыла, ты не забыла, что у нас сегодня большая игра? — спросил кто-то рядом с ней, присаживаясь на край кровати. Артара глухо зарычала — Ворвей, серо-коричневый дракон, присел возле неё, надменно скалясь. — И что с того? — огрызнулась драконочка. — А то! Я на тебе отработаю пару новых приёмов! Вот, смотри! Артара и пискнуть не успела, как её хвост что-то сжало и с силой потянуло вверх. Драконесса взбрыкнула лапами — её поднимал телекинез Ворвея, разразившегося громким смехом. Попытка запустить в него подушкой закончилась ничем — та пролетела мимо наглой морды, а затем на пол грохнулась и Артара, когда телекинетический хват внезапно отпустил её хвост. «Только бы не расплакаться…» — отрешённо подумала Артара, морщась от боли в локтях и коленях — неудачно она приземлилась… Гогочущий Ворвей, тем временем, отошёл к своей постели. Артара с удовольствием бы напала на него со спины, но не сейчас — нечего и думать, боль притупляла реакцию, драка проиграна. Но… у неё ещё будет шанс отыграться во время дуэли. — Артара Тагирион! — внезапно раздался голос наставника Гласведа. — Подойди сюда! Всё ещё морщась от боли, драконочка вышла из спальни и поклонилась наставнику. Тот не посмотрел в её сторону, но фыркнул и, обернув её лапу хвостом, повёл за собой. — Идём. Тебя хочет увидеть госпожа Арма. Покои Армы, как и у всех верховных жрецов, находились на вершине башни — одной из многих, окружающих пологий и широкий купол Святилища. На этажах ниже в более скромных общих комнатах обретались подчинённые Арме жрецы и послушники. Из каждой кельи имелось два выхода — на центральную узкую лестницу и крохотный взлётный балкон. Гласвед — дракон с чешуёй латунного оттенка, покрытой чёрным плащом с рунными узорами серебряной нитью — повёл Артару именно по лестнице. Старой, выщербленной следами множества когтей, возведённой из базальтовых блоков задолго до того, как рыжая «сарка» издала указ о замене всех лестниц пандусами. Слава Тьме, что Инанне незачем цокать своими копытами здесь. Артара бы расспросила Гласведа о том, чем же она заинтересовала или прогневала Воплощение, но знала, что он не услышит. Гласвед, по собственным рассказам, принял обет служения после того, как услышал речь Самой Тьмы — и оглох после, более не способный слышать иное, нежели прозорливые слова Безначальной. Так и пришлось Артаре следовать за молчаливым жрецом до самой верхушки башни, до самых дверей в покои Верховной Жрицы. — Входи уже, не порти когтями порог! — прозвучал голос Армы, когда Гласвед оставил драконицу у дверей, а та никак не могла набраться храбрости пройти внутрь. — Я же не откушу тебе голову! Хотя Воплощение могло устроить кое-что похуже, тон Армы свидетельствовал, что она явно не собиралась наказывать Артару. По крайней мере, строго. Вдохнув поглубже, крылатая встала на задние и прошла внутрь. Комната Армы была обставлена в стиле закатного часа, когда сумрак потолка и стен граничит с багровым и охряным цветом мебели. В просторном помещении хватало вещей, но без излишества — приятная для отдыха лежанка, большой стол с удобными креслами, шкафы, заставленные картами Нашара, черепушками различных зверьков и странными смесями; церемониальное оружие на креплениях в северной стене; макет Храма на отдельном столике, возле которого сновали магические фигурки драконов, в точности соответствующие прохожим снаружи. Артара знала, что это маленькое произведение искусства могло раскрываться, позволяя Воплощению разглядывать и внутренние помещения Храма. За столиком мигал ряд кристаллов с духами-уборщиками и защитниками. Хотя кто бы осмелился напасть на Тьму? Строго говоря, Воплощения и Сама Тьма это несколько разные вещи, но связанные друг с другом неразрывно. Когда последователь достигал такой чистоты сознания, что терял собственное «я» и сливался сознанием с Матерью — он или она становилась Воплощением. Титул этот подчёркивал, что, хотя существо по-прежнему имело тело в мире, дух его уже не был связан его ограничениями и пребывал вне его суеты. А, значит, был вечным и неуничтожимым в своём истоке-Тьме даже при потере души. Арма сидела на своём балконе, двери на него оставались распахнутыми и впускали в покои свежий ветерок. Но очи чёрной драконессы с такой же гривой и лишь единственной алой прядью были обращены не на город или небо, а внутрь её комнаты. Размышляя, как поступить, Артара робко прошла на ковёр с широкими амарантовыми узорами: — По твоей воле я здесь. — Воля у нас на двоих должна быть одна, и ты знаешь, чья, — лёжа на животе, Арма сложила перед собой передние. — Но, быть может, её в тебе нет. Ты знаешь, почему тебя не уважают другие послушницы? — Так я… — со стыдом Артара глянула на свою шкуру дикого фиолетового цвета, — мутант, опорочена Хаосом. — Ведмар тоже мутант, — перебило Воплощение. — У неё шесть лап, но я пророчествую через неё без омерзения её увечьем. Дердер мутант — от его ладоней сразу идут когти, у него нет пальцев. Его я тоже приняла к себе как сына. Но для этого нужно, чтобы я присутствовала в твоей душе. И я позвала тебя лишь за одним — узнать, нужно ли это тебе вообще. В мой храм тебя принесли в бессознательном возрасте, когда ты ещё не могла сказать «да» или «нет». Если не во мне твой путь, я советую сойти с него самой и не подводить меня в будущем на более ответственной должности. — Я… — Артара пыталась придумать, что ей ответить. Арма подняла и опустила лапу, приглашая самочку присесть. Та опустилась в одно из кресел. — Я буду честна с тобой, госпожа. Я готова служить Тьме, но мне кажется, что… некоторые учителя слишком ревностно относятся к ней, они возводят Тьму в абсолют. В чём тогда отличие от глупых религий Светлых?! — Тьму и следует возводить в абсолют, по сравнению со мной всё в этом мире ничтожно и иллюзорно. Свет заставляет забыть нас об этом, лишая всеобъемлющего мрака, в котором гармония и наша истинная воля, — Арма мигнула алыми очами, — и ограничивая нас, заставляя видеть мир так, как желает он. Но признаю, что не всем моим служителям хватает мудрости осознать это. Некоторые предпочитают поклоняться слепо, путая мрак глупости, неотличимый от слепящего блеска, и мудрость духовной ночи, когда нутро успокоено и умиротворено. Но именно поэтому не все мои служители становятся мной. Если ты умеешь различать, у тебя шансов больше. — Тьма — наша покровительница, — заметила Артара. — Но со слов большинства учителей она кажется мне… — драконица замялась. Воплощение, повелевавшее Куполом Ночи, выжидающе молчало. — Не сочти это за дерзость — но возомнившем о себе сар-володом! — завершила Артара. — Вроде Герусет, которой нужна только абсолютная власть и подчинение. А ведь именно Тьма сделала нас свободными! Так в чем же отличие наших проповедников от проповедников Света? — Кого тогда ты желаешь видеть сар-володом? — изобразила Арма заинтересованность и подняла уши. — У драконов правит тот, кто имеет к тому способность. Я не только знаю обо всём, но и могу менять мир при желании, потому что я в нём пребываю, но мир не может влиять на меня. Для своих сыновей, любимых и ненавистных в равной мере, я неуязвима, кто же тогда лучше подходит на роль покровителя? Я не мешаю вашей воле, но могу посоветовать то, что понравится вам, предупредить, какой поступок вас разочарует, ведь вы не можете знать всех последствий, как знаю я. А Свет ничего не видит, лишь сочиняет законы и требует их исполнения. Он худший сар, чем даже Инанна и Герусет. — Именно такой и должна быть Тьма, — медленно склонила голову Артара. — Сар-волод должна быть матерью для народа, Тьма — матерью для всех драконов. А если всякие умники пытаются приписать себе право решать за Тьму и говорить от её имени, не являясь Воплощениями, то… — Артара развела всклокоченные фиолетовые крылья в стороны. — А Воплощения имеют на это право? — заинтересовалась Арма уже по-настоящему. — И как ты их отличишь? По тому, что они говорят о Тьме как о себе? — По тому, что они не говорят о том, что не в духе Тьмы, — ответила Артара. — Но если я буду сомневаться, то спрошу у тебя. — Тогда скажи, кто говорил нечто против мудрости и что именно, — с серьёзным намерением разобраться Арма поднялась на четыре лапы. — Возможно, я сама не так поняла, — становиться ябедой Артара не желала. — Мне самой пока ещё не хватает опыта, и мои суждения могут быть неверными, госпожа. — Благодарю за честность и честь. Виновных я накажу, они мне и так известны, — обогнув растерянную Артару, Воплощение вышло к лестнице и стала спускаться к покоям послушниц. Артара быстро вышла за ней, выбитая из себя. Она бы никого не винила за собственные грехи, если бы проболталась сама, но Арма её вызвала, Тьма в ней догадалась о происходящем. Жаль лишь, что все подумают на малодушие Артары.* * * Купол Ночи. Сейчас. * * *
Но Арма её малодушной не считала, иначе бы не представила Варладу. — Не задавай лишних вопросов, — одёрнула юную драконочку её наставница. И добавила уже менее строго. — Ещё успеете познакомиться. — Да я просто… — разочарованно махнула хвостом Артара. — Имя — временная мера до тех пор, пока Воплощение не станет Самой Тьмой, потеряв последнее отождествление — с собственной личностью, — произнесённые Намирой слова заставили самого Александра содрогнулся от мысли, что из него в конечном счёте собираются сотворить безупречного служителя, лишённого индивидуальности. Даже если ему суждено стать Воплощением, он не собирается поддерживать глупый обычай и присваивать себе право называться Тьмой. Молодая послушница заставила себя придержать язык. Незачем портить своей непочтительностью шанс вырваться из надоевшей рутины и однообразных занятий, избавиться от издёвок через службу тому, кто проявляет волю самой Тьмы. Варлад сможет представить ей то ясное понимание сути Безначальной, что преподаватели утаивают от жриц низшего ранга. Его слова — не пустой звук возомнивших о себе наставников! Нет, они несут в себе смысл… Должны нести — правда, это ещё предстояло проверить, и делать выводы уже после. Но Арма и Намира точно не могли ошибаться! А значит, даже через повседневные беседы с Воплощением, прислуживать которому её приставили, Артара получит всё то, что она не отважилась спросить у иного, на что никто другой не ответил бы! Вот почему она ни слова ни произнесла, ступая впереди Варлада и ведя его в давно подготовленные покои. Как полагалось по статусу Воплощению, они располагались на вершине одной из башен Храма, олицетворяющих какой-либо час ночи, когда весь храм в целом — рождённый и принятый под защиту Тьмой мир. Артара слышала легенду, как Варлад создал чертежи и руководил возведением святыни. Но сам архитектор озирался с восхищением и озадаченностью, словно заблудившийся паломник. Даже если он и не стал свидетелем довершения постройки и, тем более, внутренней отделки, неужели Храм Ночи настолько хорошо удался, что смог поразить своего создателя? Комната Варлада пока что не изобиловала изысканной мебелью и аксессуарами, как у Армы. Скорее напоминала спальню Намиры, лишённую всяких личных вещей, сохраняющую лишь минимально необходимое для непритязательной жизни: округлую постель-гнездо, сундук для белья и подушек, да низкий рабочий стол с циновкой для сидения на полу перед ним. Артаре подумалось сначала, что это связано с характером Воплощения, и приуныла. Ей нравилось в Арме в том числе и то, что она, даже открыв себя Тьме без остатка, сохранила индивидуальность, что отражалась в интерьере её спальни. А у Намиры комната уже с давних пор выглядит словно новой и не заселённой. Арма была куда живее Намиры, и то, что Варлад оказался более схож с последней, не радовало. Впрочем, оставалась надежда, что прибывшее после долгого отсутствия Воплощение обладало своим характером, отличным от Армы и Намиры — желательно в лучшую сторону. Или же, а скорее всего так и было, помещение оставили без приукрас для того, чтобы он подстроил его под себя самостоятельно. — Здесь ты и будешь жить, — послушница всмотрелась в морду нового хозяина спальни, наблюдая за реакцией. К разочарованию драконицы, он ничего не ответил, лишь прошёл внутрь и придирчиво оглядел свой дом. Желая разжечь искру своей надежды, ради проверки своей теории Артара не удержалась от глупой фразы. — Располагайся, господин Варлад, а я подожду твоих указаний в том уголке… Цилиндрическая комната углов не имела, но экзотического цвета драконесса заговорилась, горя желанием ночевать под присмотром могущественного жреца, способного защитить от наглых и злых соучеников. Конечно, аура вернувшегося в старый мир Воплощения не темнела обилием энергии, но в нём чётко просматривалось присутствие Матери, похожее на чёрное солнце в груди. — Да что тут располагаться, — на сердце у фиолетовой драконочки отлегло, когда, дождавшись ухода верховных жриц, Варлад по-простому ответил, неуверенно садясь на широкое ложе и носом кивнув на циновку Артаре. — У меня к тебе будет очень много вопросов, которые я не решался задать… кхрм, — вместо деланного кашля черношёрстый взрыкнул, — Владычице. Но сейчас меня, как назло, мучает один самый глупый и, заранее извинюсь, возможно, обидный. Драконам свойственно быть подобной раскраски, как твоя? — Не могу ответить «да» или «нет», господин, — устраиваясь на циновке, произнесла Артара, подбирая хвост. — Конечно, среди драконов, как и в твою эпоху, преобладают более естественные цвета, и за такую раскраску, как у меня, можно заработать много неприятных оскорблений, но иногда даже без изменений, или мутаций, встречаются самые различные внешности. Хотя других фиолетовых я не встречала. — Тебе этот цвет достался от родителей? — Варлад нахмурился от изменившейся мордочки Артары. — Я… Я не знаю их. Отец принёс меня сюда совсем маленькой. Арма лишь немного рассказала мне о нём. Звали его Агнар Тагирион, но жив ли он, где он сейчас, помнит ли обо мне — не ведаю. В окрестностях Утгарда, откуда я родом, его давно не видели. Наверное, я ему не нужна, если он меня отдал Тьме. — На тебе, Боже, что мне негоже… — вдруг произнёс Варлад нечто странное, прикрывая глаза ладонями.