* * * Храм Ночи. Настоящее время. * * *
Давно не приходилось Александру вставать спозаранку и вместе с мелкими детьми идти на уроки в полуподвальное помещение без окон — а значит, и без возможности в них поглядывать. То, что эти дети — суетливые драконята, всё своё досадливое внимание обратившие на великовозрастного ученика, лишь усугубляло кошмар, начавшийся при пробуждении. — Даже Воплощение могут оставить на второй круг обучения! — прыснула чёрная, как сажа, девчонка с кудрявой гривой. Вслед за ней и другие оболтусы начали открывать пасти, чтобы высказать собственные колкости, но с неожиданной для себя яростью уже приобретавший уверенность в себе пришелец прикрикнул на сорванцов: — Как умрёте, посмотрим, станет ли вообще Тьма вас возвращать! Александру при жизни на Земле не были свойственны подобные резкие грубости, но, обладая кусачей челюстью, становишься куда более жёстким, да и стоит напомнить детворе, что, даже если он заново учится магии — он всё равно взрослый. И напоминание о смерти быстро заставило драконят угомониться. Артара, ещё сильнее прочувствовав свою защищённость, начала чуть ли не жаться к своему покровителю, остальные дети, наоборот, расступились, дрожа в молчании. — Благодарю за помощь, господин Варлад. Обычно установление дисциплины требует немалых трудов. Вошедшая в комнату, полную циновок для сидения, драконесса привлекала внимание не только уверенной походкой, но и яркой раскраской. Красная чешуя и золотая грива сильно выделялись на фоне неярких оттенков собравшихся крылатых, среди которых преобладали тёмные цвета. Но мантия из чёрной ткани, расшитая серебряной нитью, напоминала, что и эта яркая особа принадлежит не к каким-нибудь «Светлым», а ко жречеству Тьмы. — Сочту за честь напоминать вам знание прановладения, — свои оценивающие глаза самка направила на Александра. — Моё имя Жарвина Казамар, но для краткости обращайся ко мне, как и следует обращаться к тому, кто ведёт урок и дарит образование — «наставник». Преподавательница представилась Варладу как равная, но Александр задумался о другом. Кажется, он не впервые услышал, как дракона нарекали двумя именами. Чем являлось второе? Фамилией? Спрашивать напрямую как-то не хочется. Потом уточнит у Артары. — Кобники умеют воздействовать на предмет и объект посредством одного только желания, не затрачивая энергии вовсе. Но для таких неумелых клыкохрустов, как вы, лучше не только вкладывать в намерение свою силу, но и сопровождать направление своей энергии осознанными жестами для лучшей концентрации, — она выставила лапу в сторону и перенесла к себе небольшую указку. Александр рассмотрел, как в том же направлении от лапы Жарвины вытянулась едва заметная тень, преломляющая воздух. Именно она и схватила деревянную палочку, она же и втянулась в ладонь драконессы, позволяя поймать этот груз. — С другой стороны, чем больше вы будете тренироваться, тем меньше вам потребуется совершать жестов для поддержания своего влияния. Варлад, попробуй и ты — хочу проверить, знаешь ли ты эти чары или можно перелететь к чему-то более сложному, например тому, что сейчас проходят эти малыши. Чтобы не оплошать перед молодняком, Александр начал анализировать ситуацию. Лично ему эта магия напоминала частичный выход из тела — не полностью разъединиться со своей оболочкой, а лишь растянуть её от своей руки… но вот как сделать эфирную конечность настолько плотной, чтобы она подняла материальный предмет? Ответ пришёл лишь из наблюдений за другими учениками, что спешили продемонстрировать, как они выполняют все трюки не хуже наставницы. Наблюдая снова и снова за вытягиванием щупальца ауры из передней лапы, Александр заметил, что вышедший за пределы тела участок выделяется сильнее остальной ауры, и в него перетекает энергия. Значит, для большей плотности необходимо больше энергии? Не вампирить при помощи своей ауры, а наполнять её? Артара, внимательно следившая за своим господином, беспокойно заёрзала. Если сейчас Варлад опозорится, то она уж точно потеряет всякое уважение у других драконят, а уж Воплощению за спиной полетят такие шутки… Дальше она свою мысль не додумала — вышедшая из Варлада энергия так легко и быстро обхватила указку, и предмет влетел в ладонь дракона. Фиолетовая драконица незаметно для других облегчённо выдохнула. — С телекинезом вы все разобрались, — подытожила Жарвина, довольно присаживаясь на свой толстый рептильный хвост. — Но прану не обязательно держать в границах своего тонкого тела. Если ауру оставлять на месте, и при этом выделять энергию через ладонь, она вырвется через неё либо бурным прожигающим врага потоком, либо исцеляющим течением, если делать это медленно, давая время чужому организму её усвоить. — Это ведь будет применяться во время боя? — спросил сидевший неподалёку от Артары молодой дракон. От Варлада не укрылось, что он при этом как-то странно посмотрел на фиолетовую. — Я на тебе это проверю, Ворвей, — огрызнулась фиолетовая мутантка. — Ваше показательное выступление направлено на то, чтобы продемонстрировать другим, к чему надо стремиться, а вас научить держать под контролем собственные силы, — недовольно заметила Жарвина. — Если один из вас испепелит другого, похвалы он за это не дождётся. Для вас заготовлены иные цели — и они отточат оба новых приёма в вашем исполнении. Поднявшись на три лапы и выставив вперёд четвёртую — одну из передних — преподавательница начала через выставленную полузвериную руку выталкивать из своей ауры какие-то сгустки, которые тут же обретали плотность и превращались в миниатюрные горшочки с меленькими цветами, похожими на полевые своей скромной красотой. Публика молодых школяров восторженно взрыкивала: — Жарвина держит в карманном живые цветы! Я так не умею, только мёртвые… — Пока ваша воля ещё не может перебороть даже растение, чтобы захватить его в свою энергетику… — вздохнула алая чародейка. — Изучайте всё по порядку, и добьётесь даже большего. Артара и Ворвей были единственными, кто не принимал участия в восхищённом разглядывании цветов — вместо этого парочка смотрела друг на друга такими взглядами, словно один хотел испепелить другого лишь силой своего намерения, как кобники. От Варлада и это не укрылось, потому он осторожно положил лапу на плечо думавшей не о том послушницы и заставил её оторваться от этой дуэли в гляделки. Вздрогнувшая драконица смущённо зыркнула на черношёрстного и перевела взгляд на Жарвину, более не обращая внимания на своего соперника. От учителя беззвучное переругивание подопечных так же не скрылось: — Постреляете друг в друга, когда будем учить щиты и барьеры. А теперь подпалите эти цветочки, потом восстановите их хотя бы частично. Молодые драконы переглянулись — многим это задание показалось сложным, особенно его вторая часть. Варлад благоразумно воздержался от попытки пройти это испытание, решив для начала проследить, как с ним справятся другие. А вот Ворвей не сомневался. Встав, он мотнул головой Жарвине, словно задирал нос, а не кивал. Получив от неё такой же знак в ответ, встал перед одним из цветков. Его энергия рассекла воздух вполне видимым сиянием, от которого лепестки слегка потемнели, но так и продолжили крепко держаться. — С первой частью ты справился, попробуй вторую, — подбодрила ребёнка Жарвина. Она понимала, что чем меньше ученик повредит цветку, тем проще его будет излечить. А сейчас молодым самое главное — приобрести уверенность и понимание процесса. Подойдя к растеньицу поближе, Ворвей погладил его, будто извиняясь, и с каждым прикосновением передавая капельку своих сил. И благодаря ним цветок вернул себе живой вид, зазеленев даже лучше прежнего. Жарвина улыбнулась: — В тебе есть талант целителя! Возможно, в твоих жилах течёт кровь Светлых, а для Тьмы это редкий и ценный дар. Но если ты пожелаешь не просто помочь живым клеткам восстановиться, а отрастить оторванный лист, тебе придётся упорно учить ботанику, законы строения всех жилок и тканей — только так можно их правильно регенерировать. Аналогично — необходимо учить анатомию для восстановления конечностей зверей и драконов. Александр принял это к сведению. Ворвей, слегка приободрённый, вернулся на место и сел, отклонив хвост и сложив лапы на груди. Увидев, что даже такой «почти провал» не привёл ни к чему страшному, ученики задвигались, потому что каждый захотел испытать свои силы. Но редко кому удавалось добиться даже того сомнительного успеха, который пришёл к Ворвею: одни не могли пока что причинить растениям ни малейшего вреда, другие просто уничтожали, а вот восстановить не выходило. Артаре относительно повезло — имея понятие о строении полевых цветов, она аккуратно опалила бутон и залечила растеньице, но это принесло ей мало радости. Уже под конец Ворвей изъявил желание попробовать снова. Цветок у него загорелся со второй попытки, но так сильно, что быстро склонился к земле, обратившись в чёрный труп. Ворвей не прикасался к растению; вместо этого он встал рядом на задние и выставил передние ладонями вверх, сопровождая движениями лап поток энергии, направляя его на цветок. Тот сначала начал медленно зеленеть, затем разгибать стебель; и хотя после такой процедуры он выглядел вялым и едва живым, всё же это был самый лучший результат в тот раз. Ученик-Воплощение, достаточно насмотревшись на юных магов и их чары, решил и сам попробовать себя в боевом и целительном заклинании. Но он не слишком выделялся среди «однокурсников». Его бутоны опалялись, но пока не сгорали, а восстанавливались достаточно худо — как-то не удавалось в них удержать выделяемую энергию. Немало устав и почти скалясь от раздражения, Александр сменил тактику, и в следующий цветок не полетел сгусток мощный силы. Наоборот, его коснулась тёмная аура того, кого назвали Воплощением, и быстро высосала из флоры всю жизненную силу. Бедное растение пожелтело и опало, запахнув перегноем, будто его откопали только что из-под снега в конце зимы. Класс замер, все морды повернулись к вампиру и его жертве. Артара глянула на Александра с восхищением, Ворвей с завистью, многие со страхом, но учитель с некоторым облегчением — уже не боясь стыдиться не подобающего титулу ученика отсутствию успехов. — Так обычно и восстанавливают силы в бою. Изучение захвата душ мы проведём завтра. А пока что вам следует напитаться привычным способом.* * *
Во время перерыва молодняк отправили на обед в зал пошире, чем ученический, и с протяжёнными столами. Почему-то именно здесь Александру явственно открылось, что его затащили в секту. Стены и потолок — резные и монотонно-мрачные — навевали атмосферу строгой католической трапезной, а часто встречающиеся чёрные робы лишь усугубляли впечатление монастыря или чернокнижного Хогвартса. Но то, что за столами расселись твари, походившие больше на гаргулий, чем на святую братию, превращало весь спектакль в пародию и фарс, что не воспринимались существующими на самом деле. Александр будто бы выбился из реальности, пребывая в пространстве без образов и вне существования, и наблюдал перед собою искусственную картинку, управлял своим телом как моделькой в компьютерной игре, не ощущая причастности и погружения. Артара, прислуживая Воплощению, принесла большой деревянный поднос, на котором стояла широкая тарелка с ломтями мяса, две деревянные плошки с дымящейся похлёбкой, настолько густой, что больше походила на кашу, и бокалы с каким-то напитком. Держа поднос правой лапой, Артара левой обхватывала высокий стакан, который поставила на стол возле своего места, а всё остальное подала дракону. — Мне одной хватит, — отдавая Артаре причитавшуюся ей порцию, «новообращённый», не стесняясь, задал мучивший его вопрос. — Почему у Жарвины два имени? Артара похлопала глазами, но потом, видимо, вспомнила, что подопечное ей Воплощение «здесь помнит, а здесь не помнит», как Доцент. Или, скорее, его аналог в культуре драконов, если такой существует. — У неё одно имя. Но если у дракона есть знаменитый предок, то он называется и его именем, гордясь им и уточняя своё родство. Хотя совпадения имён редки, они иногда происходят, поэтому второе имя также служит дополнительным различением. Я бы тоже звалась не только Артарой, но и Тагирион по прадеду. Но мой дед деструктор, а отец, хотя хороший техномаг, ценит науку выше потомства, поэтому мне незачем связывать себя с моим родом. Тьма — моя единственная настоящая мать. — Техномаг? В вашем мире и технология есть? — заинтересовался Александр, задумчиво жуя вяленое мясо. — Конечно же, как же иначе… — Артара, поглощённая своими мыслями, не придала никакого значения удивлению Александра. — Агнар пошёл по стопам отца, изучая возможность соединения пранических умений драконов с технологиями для меньших энергозатрат и большего результата. Правда, я не знаю, достиг ли он чего-либо — мне и так пришлось очень долго упрашивать госпожу Арму, чтобы она мне о нём рассказала. Александр усмехнулся.* * * В это же время. * * *
— Спать пора скоро, — дракон с потёртой красной чешуёй, что сидел у потрескивающего костерка, моргнул на угасающий закат, игравший всеми красками от розового до фиолетового. Ткань перистых облаков только добавляла картине красоты. — Пора, только не поспишь в горизонте от Утгарда, — облезлый мохнатый сородич махнул лапой, показывая в направлении за рощицей из тонких изящных деревьев. — Тёмные предпочитают убивать всех неизвестных заранее. Если бы они не были столь сплочёны и так же рьяно отгрызали друг друга, то они бы уничтожили Нашар и без нашей помощи. — А знаешь… — Чешуйчатый задумчиво поводил носом. — Умереть во сне — это хорошо. Ведь сон — это целый мир в твоём мозгу. И если тебя убивают, этот мир уничтожается! Деструктор довольно оскалился своей мысли, но его соратник её не оценил, лишь замахал крыльями, отгоняя пробудившихся ночных насекомых. А вот спрятавшемуся на вершине холмика мохнатому дракону приходилось терпеть гнус ради неподвижности. Этот копытный из-за преобразования крылатый имел синюю, как небо перед рассветом, шерсть, в гриве и хвосте с синими соседствовали алые полосы, но сейчас красивый окрас был намеренно изляпан грязью и землёй, чтобы не слишком выделяться на фоне зарослей, где дракон скрывался, выслеживая «подопытных» и подкрадываясь к ним, как к добыче. Агнар Тагирион замер, прицеливаясь в деструкторов из странной и громоздкой штуковины. В предплечье крылатого упирался широкий приклад, крепившийся к похожему на кирпич мощному энергетическому кристаллу, от которого в сторону врага отходила длинная узкая стальная труба. Вся конструкция была покрыта множеством выступающих частей самых разных форм и размеров и переплетена гибкими трубками, что доносили до отдельных элементов энергию из накопителя. Палец Агнара уже лежал на спусковом крючке, а правым глазом Тёмный приникал к меньшей из трёх разноцветных линз, парящих в полкогте над стволом и образовывавших прицел. Внутренне Агнар раздирался от нетерпения испробовать своё творение и задать жару безумным убийцам, но дракон обладал достаточной волей для того, чтобы внешне это никак не проявлялось. До самого выстрела. С ослепительной вспышкой и неестественно-скрежещущим звоном из ствола нового оружия вылетел мерцающий огненный всполох — словно бы к костру деструкторов протянулся ещё один, длинный и более яркий. Зазевавшиеся драконы даже не успели поблагодарить своего Баотаса за прекращение страданий их существования — в следующий миг на их месте лишь сиротливо зевала обугленная воронка. — Хор-рошо, — тихо и довольно прорычал, вставая, Агнар, поглаживая оружие по рифлёным трубкам на его боку. — И душ не осталось — даже наву не воскресить. Изобретение растворилось в энергетике дракона, позволяя тому без лишнего груза встать на крыло и лечь на курс домой. Солнце уже село за гору для поверхности, но ещё продолжало некоторое время ласкать своими лучами позднего летуна, да облака всё так же насыщенно рдели.