* * * Тень. * * *
Измерение Тьмы встречало Нажара безмолвием. Передние лапы копытного дракона коснулись мягкой земли, острый нюх ощутил странное сочетание запахов, подобных которым он никогда не ощущал. Нахмурившись и закрутив головой, серошёрстный увидел, что находился посреди равнины, лишённой растительности. Слева от него вздымались горы, парящие над землёй безо всякой опоры, тогда как справа текущая вдаль река внезапно изгибалась и текла в обратном направлении по тому, что должно было бы быть небом… Вот только назвать это небом язык не поворачивался. В нём не было ни звёзд, ни солнца, ни облаков, только контрастная чернота, которая не освещала пейзаж под собой, а словно вытягивала из него свет, заставляя сиять на потребу чёрному провалу над головой. Взлетать было страшно, но Воплощения, которых подземные неведомым образом умудрились пленить, именно это и сделали разом, двигаясь синхронно, с одинаковыми жестами — даже шерсть, казалось, трепалась от ветра схоже. Нажар побоялся, что и сам станет подобным, потеряв всякую индивидуальность, но стоять на месте в неизвестном мире он не желал, потому и последовал за Тёмными: — Милостивые господа, по моему скромному мнению, телепортироваться в Утгард или хотя бы на мой борт стало бы более разумным решением. Вас ждёт Инанна, все Тёмные, особенно прихожане вашего храма! — Если ты пожелаешь вернуться в Утгард, то я отправлю тебя туда, — заявила Намира, не удостоив дракона и взглядом. — Тебе здесь не место. Нажар дёрнул ушами, услышав подозрительный шум. Тьма неба обволакивала его тело, словно пытаясь вобрать в себя его душу, и от испуга Нажар проявил свой меч. Воплощения замерли. С гудением разрезав воздух, Нажар взял Разидуш в обе лапы и поднял перед собой. — Чего ты боишься, Нажар? — прорычал он и вдруг ответил сам себе. — Неужели того, чему служишь? — Есть лишь один способ не бояться меня, — Арма остановилась в полёте, даже не махая крыльями. — Стать мной. — Но ты недостоин этого, — в той же позе остановился Александр. — Матери нужны сыновья, — заключила Намира, чьи жёлтые глаза здесь светились ярче всех остальных объектов. — А мне нужны последователи. Инанна, начав во благо моему народу и мне, его хозяйке, возгордилась моим достижениям, воплощёнными через новых саров. Подземные жители неразумны, их ждёт смерть за непочтение или непочтение за смерть. Навы будут полностью уничтожены, как и навь. Мне это по силе. Нажар не осмелился подняться повыше, но развернулся к ним. Разидуш был частью Тьмы, он пока что защищал его разум — но не уши. — Что ждёт Инанну? — хрипло спросил он. — Если она продолжит идти по такому пути?.. — Тёмный летит, а не идёт. Инанна — не Тёмная, если пойдёт с теми, кому не даровано небо, — Александр, обычно молчаливый, в своих речах стал понятен не более. — Мне принадлежит либо ваш разум, либо ваши души. Инанна может выбрать. Нажар опустил меч на уровень пояса — этим троим ничего не стоило прихлопнуть своего спасителя, почувствуй они хотя бы намёк на глупую выходку. — Инанна многое сделала для Нашара. Возможно, она даже не знает, в чём её ошибка. Поручите мне предупредить её и сделать всё, чтобы вернуть на истинный путь. — Ложь в твоих словах диктует страх, — заметила Намира. — Но не за себя, — добавила Арма, — а за Нашар. — Для Тёмного высшая ценность — воля, — осторожно проговорил серый копытный. — Такими нас и создали. — Служить мне — вот на что должна быть направлена твоя воля, — Намира вытянула лапу и проявила в ней чёрный медальон в виде руны имени Нажара. — Когда пожелаешь возвратиться в Утгард — сломай. Она слегка пошевелила пальцами, и руна упала прямо на подставленную ладонь дракона. — Есть разница между волей и эгоизмом, — Варлад продолжал поучать растерянного капитана. Голос самца был более похож на голос живого дракона, чем у самок, но это не особенно обнадёживало Нажара. — Ты же не пойдёшь против просьб своей Матери. — Мне не привыкать ослушиваться слишком заботливых матерей, — заметил Нажар. — Если бы я внимал советам своей кровной матери, то сейчас бы сумасшедший нав выполз бы на берег Нашара и пожрал много душ, прежде чем отправился в Ничто, а Инанна откинула бы копыта ещё до того, как они у неё появились. Тьма всеведущая, разве ей не известно, что только допуская поблажки в процессе воспитания можно привязать к себе детей? Иначе ничего, кроме ненависти и страха, в их душах и не взрастёт! — Что же, играйтесь, пока взрослые работают, — Арма вздохнула первой. — Возраст и взрослость это разное, — Варлад возразил ей. — В любом случае, я не контролирую всё подряд, зная о том, о чём ты говоришь, Нажар. Если бы я повелевал всем и мне нельзя было возразить, меня бы возненавидели. Но я люблю Тёмных, оттого не желаю им смерти ни от навов, ни от других рас. Если Инанна желает того же, что и я, она не может вести союз с этими коварными народами, как она вознамерилась. Почему, посылая убивать Отмирвала, Инанна попустила вернуться в полную силу Кьлеменетоту? Не веришь мне — можешь спросить у неё самой… Уверен ли ты, что если Инанна любит Нашар, она любит Тёмных? — Я верю в это так же, как и в то, что ты ошибаешься насчёт Инанны, — ответил Нажар. — Нет и не будет лучшего правителя для Нашара, пока стоит мир. И дело не в её мировоззрении или силе. Она обладает волей, которую никому не удастся сломить или подчинить. Эта воля не выбирает между Светом и Тьмой — она ищет путь на то, чтобы привести свой народ к благополучию. — Для драконов благополучие — во мне, — изрекла Намира. — Предательство Инанны будет дорого ей стоить, если она решится на него. — Она решится, если это пойдёт на пользу Нашару. Она и так уже пожертвовала для него всем. — Значит, ей предстоит пожертвовать и самой собой. Как и мне. Вас создала я, а не Инанна. Если воля Инанны в том, чтобы помогать мне строить вам дома, отбиваться от навов, собирать души — пускай это делает. Но миром владеет не его правитель, а его создатель. — Ты даже не знаешь, что такое этот мир, — вторила Намире Арма. — Погляди вокруг! Это Тень. А что это за Тень? Тень чего? Ответ — это Нашар вторичен, а Тень первична. Так же, как я первична всем вашим умам. Поэтому это не Тень Нашара, это у вас — Нашар Тени. Но даже Тень — ещё не я, не Тьма, а только её преддверие. — Вселенная везде, — продолжила Намира. — Значит, кроме вселенной нет ничего. И всё существующее — вселенная. И ты, и все драконы, и даже навы, хотя они пытаются это отрицать. Но есть нечто за пределами как вселенной, так и вашего понимания. Это и есть я, Тьма. Ты думаешь, что ты лучше знаешь, что нужно Нашару? Думаешь, если бы твоё сознание размазали по всей вселенной, ты смог бы ею управлять лучше? Ты не видишь всей картины, но что-то требуешь и что-то спрашиваешь. Ты даже не знаешь, что спрашивать, но если бы ты задал всего лишь один правильный вопрос — то получил бы ответ на все остальные. — Почему я создала мир? — Арма сама его высказала. Нажар слегка развернул Разидуш и посмотрел на его лезвие. — Мне этот вопрос не интересен. Я не пророк, не учитель и уж тем более не волх. Я всего лишь воин, и мне этого хватает, — он взглянул на Воплощения. — Мне не интересно то, что находится за пределами этого мира, потому что мне хватает и его. А если это место, — он обвёл клинком вокруг себя, — и вправду преддверие ко Тьме, то позвольте мне осмотреть его самому. Я думаю, что если опишу Инанне то, что ей неизвестно, мне будет легче вернуть её под власть Тьмы. — Воин, который не исполняет приказы… — Александр поиграл ушами, но первым отлетел. А за ним последовали и остальные, кроме Нажара, что опустился на пепельную землю, глядя на руну в лапе: — Всё правильно. Их называют пиратами… * * * Теневое море показалось Нажару куда менее приветливым и зовущим, чем Вейндал. Не вода, а некая чёрная маслянистая жидкость, в которой перегнивали густой массой множество отдельных конечностей. Моряку чудилось, будто все трупы, что он видел скинутыми в море за все свои рейсы, разом прибило течением на пляж с пеплом вместо песка. Тьма будто корила пирата за то, что он вначале рубил сородичей по приказу взбалмошной сар-волод, а потом — по собственной воле. Кривая башня, что стояла на утёсе не так далеко от берега, давно бы рухнула, будь применимы к Тени обыкновенные законы физики — настолько искорёженной и потресканной она воспринималась. Но это было первое здание, что Нажар обнаружил в этом мрачном измерении. Неся в своей душе развполощённый ключ к возвращению домой, дракон, придерживая меч под протезированным крылом, осторожно двинулся вперёд. Хотя живых существ за исключением Воплощений ему пока не встречалось, чутьё подсказывало дракону быть настороже. Мало ли, что скрывается в этом странном измерении. Он и сам не знал, почему не покидает его. Природное любопытство? Нажар не был ему привержен. Но верность Инанне, принявшей разгульного капитана под своё крыло, подталкивала его изучить этот мир. Он мало знал о военных планах Инанны касательно земли, но кое-что ему было известно. А потому дракон счёл своим долгом сообщить Инанне о том, что находится в измерении Тьмы — не самого верного её союзника. Мерзкая жидкость ничего хорошего не предвещала — от одного её запаха становилось плохо. Потому Нажар, поправив меч на перевязи, поднялся в воздух, добираясь по нему до высившейся за заливом кособокой башни. По мере приближения к утёсу стали различимы остовы кораблей, выпиравшие деревянными костями и металлическими панцирями тут и там, но в особенности — около строения, манившего тёмным маяком. Впервые Нажару Тагириону довелось переживать столь мрачный полёт. С силой взмахивая крыльями, он едва не задохнулся от ударившего в нос зловония, когда на «воде» вспучился и лопнул чёрный пузырь. Мерзкое место — так заключил дракон, опускаясь возле башни. Лапы его скользнули по «земле», так что Нажару пришлось расправить крылья и вонзить меч в землю, чтобы удержать равновесие. Облегчённо выдохнув, поскольку перспектива искупаться в этой гадости его не радовала, капитан без корабля взглянул на вершину башни. Интересно, хозяева дома? Сложно сказать. Окна и верхние входы темнели, словно вместо стекла в них вставили ночную черноту. Наземный вход — арка, изображавшая широкую пасть демонического дракона — хоть и не имел дверей, но темнота за ним была куда гуще, чем в глотке Отмирвала. — Тёмные любят сидеть в темноте… — прошептал капитан, пытаясь себя приободрить, но сжимая рукоять Разидуша до перетирания шкуры. Верный и острый друг нагрелся, приближаясь к оплоту неведомых ужасов, и своей теплотой спасал Нажара от морозной стужи, от которой дыбилась шерсть. — Но сару не понравится, что от неё что-то скрывают в другом измерении. Значит, нечиста ваша совесть! Глубоко вдохнув, словно собираясь нырять в ледяную воду, серошёрстный прошёл через арку, вливая в Разидуш прану. Меч вспыхнул ярким золотым светом, озарившим всё вокруг на расстоянии двух клинков — слишком мало, чтобы разглядеть помещение. Он шкурой ощутил, а потом и узрел чьё-то присутствие — а присутствующие, по счастью, не почуяли его. Они походили на подземников наоборот — тощие тела, из-под шерсти видны кости, сама шерсть торчит неровными клочками на почти голом теле, длинные уродливые пасти с четырьмя ноздрями украшали мерзкие хелицеры, а раздвоенные хвосты были подняты параллельно спинам. Глаз у существ не было, зато головы украшали кожистые щиты. Помесь драконов с кракалевнами… Нажар не искал драки — вряд ли именно эти существа обитали в башне… Они больше походили на охрану, или, скорее, на сторожевых животных, чьей задачей было почуять вторженца, а убьёт его уже сам хозяин из энергооружия. Жалко, что копыта не способствовали скрытному перемещению, но Нажар уже приспособился, вымудрив подобающую случаю хитрость. Из карманного пират проявил пару тряпичных обмоток, стараясь действовать крайне аккуратно, беззвучно… и без запаха страха. Существа, до того стоявшие спокойно, вдруг дёрнулись, и Нажар замер на месте, уже решая, на чью шею обрушить своё стальное крыло, а на чью — меч. Но пока стражи не проявили никакой иной активности, а потому дракон, тихо взмолившись — и кому! Инанне! — проскользнул мимо чудовищ. «Выберусь отсюда — слетаю к рыжей и расцелую…» — пронеслось в его голове. Цветастая просьба, пронёсшаяся у него в голове за минуту, сменилась не менее яркой фантазией, но Нажар быстро прогнал все мысли и продолжил бесшумно следовать во тьме. Лестница, опоясывавшая замызганный первый этаж, привела капитана в контрастно-чистый зал, похожий на огромный лекторий, напомнивший Нажару судоходную академию… непременно в пору экзаменов, судя по мрачности. Но как-то Нажар сильно сомневался, что здесь учили чему-то… полезному, доброму, нужному. — И, тем не менее, ты пришёл сюда за уроком… — Нажар вдруг услышал стылый и равнодушный бас из-под потолка. Капитан быстро приподнялся на задние, наклонившись вперёд, чуть расправив крылья для защиты спины и отступив в сторону. В золотом свете клинка появился высокий безрогий чешуйчатый дракон, чьи крылья показались Нажару мантией. В правой лапе он держал нечто вроде скипетра, состоявшего из множества металлических обломков, труб и шестерёнок, собранных в сложную конструкцию, оканчивающуюся замысловатой руной, обозначавшей то ли имя владельца, то ли его ранг. — Меня уже многому обучили, — хвастливо заметил Нажар, держа противника на расстоянии меча. Чёрный дракон дотронулся до лезвия, и золотой свет чуть померк. — Я вижу, — показал когтем свободной лапы дракон на Нажара. Только сейчас серый заметил, что у чёрного не было глаз, вместо них в глазницы были вставлены два чёрных бриллианта. — Клинок Соборной Алусарры. Ты смог его добыть у Погибшей Демиургессы, снять с трупа после Битвы за Небо… Я не поверю, что она отдала бы его тебе добровольно. — В те времена меня и не было… — признался Нажар. — Но в истории моей семьи много пятен. Как белых, так и чёрных, — он осторожно отвёл меч и направил его в землю. — Что это за место? — Ты нездешний, — заметил странный дракон. — Это место сочетает и вбирает в себя всю мощь Тьмы. Редко кому мы позволяем зайти сюда… Его коготь с внезапной быстротой кольнул дракона у сердца, и тот пошатнулся, а когда выпрямился, увидел в лапах у чёрного свою печать. Тот «взглянул» на неё своими драгоценными глазами и вернул Нажару. — Следуй за мной. И оружие убери. Тьма сама решит, стоит ли тебе что-либо увидеть или нет. — С ним… спокойнее, — Нажар уговорился убрать меч на пояс, но лапу с рукояти не убирал. Однако странный Тёмный действительно не проявлял агрессии, вместо этого он повёл гостя ещё на этаж выше, в большую, но не просторную лабораторию. В центре той стоял громадный ледяной куб в два драконьих роста. В нём застыло кляксой что-то угольно-чёрное и размытое, словно заморозили воду, в которую капнули много чернил. — Ответь, мне, Нажар, — хозяин дома сел на чёрную с синими нитями подушку подле ледяного куба. — Сколько лет ты планируешь жить? — Какой приятный вопрос, — Нажар сжал лапохват меча. — Столько, сколько потребуется, пока не приду к цели. — А какова же твоя цель? — полюбопытствовал чёрный. — Пока же я в её поисках, — мрачно изрёк серый, отметив, что вокруг куба что-то перемещается. Души? — Я уже многое совершил, но многое собираюсь сделать. — Я всё же задал тебе конкретный вопрос. Через сколько лет ты хочешь умереть, Нажар? Но вместо ответа дракон внезапно понял одно обстоятельство. — Откуда тебе известно моё имя? Я же его не называл! — Ты отправил сюда множество душ, не успокоенных ни в море, ни в двигателях кораблей. А с учётностью у нас нет проблем, — дракон разложил крылья на полу. — Хорошо… Тогда как мне обращаться к тебе? Или… — Нажар поднял нос к тьме под потолком, — к вам? — Все мы здесь — Тьма. Но меня ты можешь называть Дивр. И ты не испугался, решил остаться в Тени, не полетел домой сразу, как предстала возможность. Это хорошо, я поручу тебе важную миссию. В войне с людьми флот и армию должны вести драконы Тьмы, только тогда вы сможете достичь победы. — Разве всемогущая Тьма не может сама покончить с людьми? — удивился Нажар. — И почему именно мне оказана такая честь? — Это не честь, это исправление урона, — положил Дивр посох перед собой. — Хотя ты долгое время нарушал порядок и резал своих соотечественников, позже ты проявил себя в борьбе с Отмирвалом, поэтому мне хочется, чтобы тебя запомнили по новым делам, а не по старым. Что же до меня — мир это мое тело, действовать в мире могу лишь через него же. Тьма всемогуща в целом, но по отдельности она ограничена силами и возможностями Тёмного. — Ладно… — Нажар скрестил лапы на груди. — Но я тоже ограничен своими силами и возможностями. Люди опередили нас по части технологий, точнее сохранили те технологии, о которых мы сами забыли. Как мне драться с ними? — Люди не сохранили опыт. Прежде они были подчинены драконам и осваивают их дары как чужие. У тебя, в свою очередь, опыта предостаточно. Ты знаешь, когда, как и где можно жертвовать душами, а когда лучше отступить. — Я бы пожелал нанести удар ещё до того, как враг ступит на землю Нашара, чтобы уберечь души тех, кто не должен сражаться… — серый когтем почесал себе подбородок. — Но как? У меня даже нет хорошего корабля. — Разве это всё, что тебе понадобится? Корабль я дам, — сначала Дивр взял в лапы палку, и только потом, опираясь на неё, встал. — Тебе важно убедить Инанну и народ в том, что тебя надо слушаться, и не перебить в процессе часть войска. — О, поверь мне, это я смогу сделать… — глаза Нажара алчно заблестели. — В конце концов, у неё должок передо мной. В прошлом и в будущем. — А у тебя — перед Тьмой, — полумертвое Воплощение вышло на наклонный балкон. * * * Нашар. * * * Отчаявшись уничтожить Тёмных при помощи кракалевн и деструкторов, навы принялись воздействовать на разум всех обычных драконов — более незаметно, но не менее разрушительно. Даже Инанна отвращалась от Тьмы, что уже говорить об изначально отданных навам подземных… Намира, кто и сообщила Варладу об этом недуге, уже размышляла над созданием специальной службы Последователей, посвящённой контролю личной жизни Тёмных и борьбе с навами в сокровенных мыслях крылатых, но пока что Александр решил самостоятельно разобраться с корнем проблемы — возможно, она решается проще и менее болезненно? Да и ознакомиться с народом своих… противников поподробнее, перенять их возможности в технологиях, а, если повезёт, и избавить их от вредной практики рабства, ведь каждый дракон должен быть равен в своём служении! Добиться встречи с Амрафетом, единственным на первый взгляд нормальным подземником — насколько нормальным мог быть рабовладелец и лидер подобных мутантов — было достаточно трудно, но Воплощению повезло. Мелкая самка по имени Малрека, обладающая устройством-варетом, договорилась о разговоре, на который он сейчас и спешил. Переговоры решили провести у берегов лесного озера, где им никто не смог бы помешать и никто не заметил бы присутствие тех, кто должен немедленно вгрызаться в глотки друг друга, а не вести дела и тем более договариваться о чём-то мирно. Во всяком случае, на это стоило надеяться. Вот только когда Варлад приземлился в тень развесистой кроны какого-то гигантского дерева, он сразу понял — что-то не так. Все чувства черношёрстного Воплощения обострились, он нахмурился и быстро огляделся по сторонам. Спокойные воды озера, кустарник, растущий по его травянистым берегам, и лесные деревья не грозили никакой опасностью, но он знал, что в диких землях Нашара она могла поджидать в самом неожиданном месте. Чёрточка на лбу дракона углубилась ещё больше, пока он продолжал обводить окрестности настороженным взглядом. — Пока вы прохлаждались в подземелье, Дом со Звёзд уже вернулся ко своим владельцам, — проговорила кто-то шипящим сопрано сзади. Варлад обернулся настолько быстро, насколько позволяла его реакция, но увидел не Амрафета, а драконессу, которая была настолько искорёжена, что являлась либо хаосисткой, либо даже самим навом. Эта чешуйчатая сильно напоминала Александру драконью версию Медузы Горгоны — вместо гривы, хвоста, с нескольких мест на теле свисали живые змеи, смотрящие во все стороны, пока сама желтовато-белая чешуйчатая прямо глядела на благословлённого Тьмою. Внезапно внутри Варлада всё взбунтовалось. Он ощутил, как его человеческая — или наоборот, драконья? — суть внезапно пробудилась, реагируя на появление самки Амрафета. Теперь он мог рассмотреть это навское чудовище во всей красе, и злоба, страх и чувство отвращения к таким мутациям перемешались в его душе. — Слишком холодный приём вы мне оказали… — натянув приветливую улыбку, Александр лихорадочно пытался выдумать выход из этой ситуации. — Во второй раз вы меня уже не получите. — Моё могущество, хотя и велико, не настолько безгранично. Но зачем нам враждовать, если мы можем работать вместе — если вы, кто называет себя Тьмой, поможете мне. Это странно, но мы имеем общие интересы… в уничтожении других навов. Варлад изумлённо уставился на неё, силясь переварить то, что крутилось в его голове. — Других навов? Всех? Самка коротко рассмеялась, шипение её змеек наполнило всё вокруг. — Власть приходит к тем, кто её достоин. Я власти достойна, но есть те, кто готовы ей помешать. И я не собираюсь делиться с ними. — А с Тьмой? Неужели ты хочешь меня убедить, что не станешь мешать Тёмным спокойно жить в Нашаре? Ананта взяла несколько змей в лапы и погладила их коготками по головам. — Кьлеменетот был такой же прямолинейный, как Баотас, смотря только в одно место. А я готова упустить небольшой клочок твёрдой земли ради всей остальной нави. Ты даже представить не сможешь, сколько у нас там будет работы. Но вы можете даже не помогать мне абсолютно во всём… Только в том, что вам самим помешает. И такого наберётся достаточно. — А конкретнее? — Александр не поверил себе, но он действительно начал прислушиваться к речам навы. — Очень конкретно. Я буду вам рассказывать о разных навах, о том, где они живут, помогать долететь до них и в некоторых случаях, когда это в моих силах, даже одолеть… Не того ли желает Тьма? Это предложение поразило дракона едва ли не больше, чем всё, что самка говорила ранее. — Моё имя — Ананта, и я уверяю тебя, что оно не будет скоро забыто, — прошипела самка. — Так что же ты решил? — Я не могу принимать такие решения в одиночку, — как можно мягче сказал он. — Но оно стоит того, чтобы быть услышанным. Я передам твои слова тем, кто ответственен за процветание Нашара. — Ты не Воплощение, если остальные уже не знают наш разговор и не приняли решение… — Ананта опять нежно погладила одну из своих змеек. — Тогда зачем я с тобой встречалась, если в тебе нет никакой пользы? Но дальше Александр слушать не стал, одним прыжком добираясь до нава в желании скорей отделаться от её наглости. Образы из памяти сложились с новоприобретёнными знаниями в причудливый узор, порождая инстинктивный план действия. Когти разорвали самую шуструю зелёную змею из массы, в которую сейчас превратилась Ананта. Сам Варлад оттолкнулся крыльями, чтобы уйти в сторону от пути комка, лишь немного напоминавшего очертаниями драконессу, и успел наградить его взрывом сгустка энергии, фонящей Тьмой. Нужного эффекта, как и ожидалось, не последовало, нав лишь грозно зашипел, восстанавливая недостающих рептилий. «Выбить из тела…», внезапно в голову пришла странная идея. Артефакт, всё ещё лежащий во внепространственном кармане, служил на руинах устройством для отпугивания либо развеивания созданий из иного мира. Можно зарядить его и вышвырнуть Ананту куда подальше. Правую руку окутала тёмная дымка, в левую удобно лёг увесистый жезл. И Варлад метнул его в Ананту, совершенно не целясь куда-то конкретно. Вот только эффект оказался вовсе неожиданным. Коснувшись «тела» нава, жезл снова превратил её в переплетение змей, и, углубившись, кратковременно вспыхнул, отчего пространство пошло волнами. А потом драконесса со змеевидными отростками, громко вскрикнула и рухнула на землю, неподалёку же упал артефакт, но уже не серебристый, а иссиня-чёрный. Никакого неприятного фона или чувства опасности. Протянув руку, Варлад призвал жезл обратно в «карман» и осторожно стал приближаться к лежащей крылатой. Та странно дёргалась, как в припадке или в путах. Осмелев, дракон подошёл ближе, и увиденное заставило на мгновение забыть об осторожности — Ананта боролась… сама с собой. Хвост обвился вокруг шеи и сейчас пытался задушить хозяйку общего тела, другие змеи дёргались из стороны в сторону, царапая чешую на шее. При этом в глазах нава читалось непонимание реальности, пополам с ужасом. Встретившись взглядом с тёмным, она вытаращила глаза, тщетно что-то пытаясь сказать… Он же просто стоял и смотрел на странное существо, чей облик стал немного симметричнее, но оставался таким же хаотическим из-за дополнительных наростов на теле, сейчас подчиняющихся собственным, отдельным от остального инстинктам… Короткий выпад вперёд — и в лапе крепко зажато горло той, что недавно грозилась властвовать и подчинять…* * *
Ананта лишь гадать могла, для чего оставили её в живых Тёмные. Если бы они были навами, она могла бы предположить их логику — использовать существо из другой реальности для опытов. Но драконы оставались для Ананты нелогичными и дурными существами даже не смотря на то, что она присматривала за их подземной страной и имела близкое родство с Амрафетом. А, быть может, с ней не стали тут же расправляться, поскольку Ананта сейчас взращивала в себе от него дитя? Но пережило ли оно трансформацию в единственный, оформленный облик?.. Даже навам присуще чувство материнства и беспокойство за потомство. Да, развоплотится пока не получится — она ещё пребывала в оформленном теле зверодракона. И высвободиться из металлических оков, намертво прицепивших самку к железному лежбищу, тоже не выйдет. — Удивительно, как иногда слабы сильнейшие. Голос, прошуршавший позади неё, заставил Ананту задрать голову, при этом буквально впечатываясь затылком в металл. За ней стояло красно-бурое создание, отдалённо напоминавшее дракона, с шестью парами рогов, причём направленные вперёд рога на лбу были короткими, на затылке — чуть длиннее, и два длинных рога выдавались по бокам головы. В левой лапе, или, точнее, конечности, существо держало прямоугольный щит, начищенный до блеска зеркала, в правой — широкую трубку, отстёгнутую от поясного ремня. Задние лапы существа были широко расставлены в стороны, а хвост, увенчанный шипастым кожаным колёсиком, помахивал из стороны в сторону. Ананта узнала сородича и проявила свою радость, обернувшись к нему всеми змеями сразу. Владелица уже примерилась со своими материальными отростками, они больше не протестовали её приказам: — Всё меняется, Тескатлипока, кроме перемен. — Как бы не так! — Тескатлипока поднял трубу к цепям, из неё под давлением клубистой струёй повалил тёмно-серый дым в резких разноцветных искрах — сырая Первоматерия, разъевшая даже теневые оковы, созданные сторонниками Тьмы. — Мои враги всегда проигрывают. А теперь у меня появился повод идти против драконов. — Какой же? — Ананта попыталась тут же встать на лапы, но вышло лишь быстро вскочить. От мгновенного перемещения пришлось отказаться… Тескатлипока положил свой щит на пол и шагнул в него со скрытным смехом: — Ненавижу блондинов, — и провалился прямо за зарябившую поверхность. Ананту не нужно было приглашать за собой, чтобы она поняла, как ей удастся сбежать. Навка вновь зарычала боли и неудобству неизменной телесной оболочки. На этот раз оттого, что из портала она вышла под иным углом к гравитации планеты, чем вошла, и в результате упала на острые и мелкие камни, расцарапавшие чешую. Тескатлипоке же было всё нипочем — он только принял в лапу висевший в воздухе щит, тем самым заращивая разлом в реальности. — Чем дольше мы тут задержимся, тем большее расстояние пролетят Воплощения со страшной одышкой, прежде чем поймут, что мы отсюда свалили, — не слишком заботясь о сохранности временного вместилища Ананты — а она на это надеялась! — Тескатлипока помог ей подняться. Сила другого нава показалась змеедраконе непривычно резкой, но от второго падения Ананта себя удержала. — Храм Баотаса?.. — она начала медленно поворачивать голову, осматривая порушенный интерьер прежде величественного сооружения, в котором уже начала проклёвываться быстро растущая трава, цветущая на разложившихся служителях навов. — Почему не сразу в навь? — Потому что Баотас давно ждёт похорон, а ты — дня рождения, — поток Хаоса из трубки оказался направлен на огромный валун, постепенно его растворяя. — Своего… и своего ребёнка. — Да, при такой жизни от него лучше избавиться побыстрее, — кисло заметила Ананта. — Конечно же, — согласился Тескатлипока и прошёл к валуну, а точнее к луже, что от него осталась. Погрузив конец трубки в жижу, он осторожно вобрал в неё немного «валуна», после чего преклонил одно колено и стал выдувать из трубки большой сверкающий пузырь. Ананта поморщилась — где-то под грудью у неё зарождалось болезненно ощущение, которое охватывало самку всё сильнее, по мере того, как раздувался пузырь. Внутри него при этом появлялся тёмный, почти чёрный силуэт, который постепенно становился всё более чётким, но при этом блёклым, сливаясь по цвету с самим пузырём. — Если тебе нравится, я готов его обменять, — Тескатлипока оборвал процесс перед самым его завершением, внезапно обернувшись к Ананте. — В смысле? — Ананта посетовала уже не только на форму тела, но и на наполнение его мозгов. Мысли стали заторможенными и вялыми, а суждения — глупыми. — Неужели я помогаю тебе просто так, даже при всей неприязни к драконам? Нет, дорогуша. Мне нужно от тебя кое-что ещё. Твой ребёнок, когда он появится. Не волнуйся, тебе будет чем заняться вместо его воспитания… Например, местью Кьлеменетоту и получению его владений. Пока ты отмокала с Тёмными, многое успело измениться… или же вернуться на круги своя — как сказать! Кьлеменетот, например, заключил союз с Инанной, как в былое время с Герусет. Одна поражающая новость вслед за другой падала метеоритами на голову Ананты. Тескатлипока не был бы навом, если бы не умел шокировать. Прикрыв глаза, Ананта задумалась. Обмен казался ей разумным — но… нечестным, что ли? Ананта не относилась к категории безмозглых навов, ровно как не была и совершенно бесчувственным куском рациональности. Хотя разум её и был заторможен, всё-таки острый ум сравнительно быстро нашёл нужный ответ. — В таком случае я предлагаю тебе такой вариант — я отдам тебе своего потомка, но только после того, как буду убеждена, что с ним всё в порядке. Тёмные немного помяли меня, когда схватили — навряд ли будет честно, если тебе достанется нежизнеспособная особь. — Интересная заинтересованность в детёныше… — хмыкнул Тескатлипока. — В конце концов, это первый полунав, которого я могу упомнить на своём отрезке существования, — змейки Ананты выжидающе изогнули шеи. — Идёт? — Бежит как угорелый! По мановению жезла чёрная сфера, от переполнения выпускавшая лучистые отростки, перелетела на Ананту и с плюхающим басовитым звуком облепила её тело, растекаясь по нему толстым слоем маслянистой жижи. Тело сначала лишь стояло чёрной статуей под нефтеподобной субстанцией, а потом начало разрастаться… или даже заменяться материей Хаоса, раньше принадлежавшей Баотасу. Центральный узел утончался, зато отростки удлиняясь, извиваясь бодрее под довольный смех Тескатлипоки.