***
Из-за подтягивания французского, именинник до середины дня проторчал у репетитора. Плюс подготовка к сдачи экзаменов. Родители уже сейчас заставляли подготавливаться. Зная любовь сына все делать в последнюю секунду, ни один экзамен он не сможет сдать такими темпами. Винсента встретили с улыбками и помогли с сумками. А после втроем, как одна семья, накрывали стол. Тогда-то Фантомхайв разошелся, проявляя все свое мастерство в сервировке и украшении стола. Даже лебедя умудрился сделать из салфетки.***
Чертов репетитор из принципа не выпускал! Ему плевать на то, что у ученика праздник, на то, что уже пришел его альфа, на то, что внизу готовят вкуснятину! Из-за отставания и идиотской подготовки ему не позволяли выбраться из комнаты. Нытье не помогало, возмущения тоже. Оставался только стимул. Скорее все сделать, отправить репетитора восвояси и одеться красиво! Подготовиться к своему празднику и то не дали! Сидит в домашнем, не накрашенный, ни ухоженный, ничего!***
Еще один час просиживания за учебниками. За это время семья успела создать самый настоящий пир, и поболтать насчет совместного будущего молодой пары. Винсенту хотелось, чтобы Август переезжал потихоньку к нему. Все равно живут близко. Родители могут приходить хоть каждый день. Когда репетитор ушел, Август принялся наводить на себе марафет. Новые брюки, блузка, жилет, кулон-капелька в качестве аксессуара, ради которого омега расстегнул первые три пуговицы на блузке, и, самое главное, прическа. Ассиметричная, с красивым гребнем. Выйдя, уже красивый и ухоженный, из своей комнаты, они смог увидеть великолепный стол. Каких блюд только не было приготовлено: салаты, горячие и холодные закуски в виде канапэ, тарталеток и простой нарезки, жульен, лазанья… всего и не перечислить. Винсент все это время общался с будущим свекром, и стоило заметить именинника — он потерял дар речи. На пару секунд. А когда пришел в себя, с улыбкой подошел к омеге, взял его ладонь и поцеловал. — Bonjour, mon amour. В глазах плескалась любовь и легкое веселье, ведь ему удалось немножко подколоть любимого. Галантный ухажер при наличии родителей не мог не смутить. Попытка казаться французом, приветствие в форме прошлых веков… Август закусил внутреннюю сторону губы и осторожно кивнул. — Привет, — на своем языке, без выпендрежа, поздоровался он. — С днем рождения, — Винсент улыбнулся и, неожиданно для всех, подхватил своего омежку на руки, пару раз покрутившись вокруг своей оси. Ничего против Август не имел. Винсент уже не раз поднимал его на руки, успели оба привыкнуть. А вот перед родителями еще не проворачивали… Те удивились, все же их сынишка не из легких. Но глядя на счастливые мордашки обоих, успокоились, и даже умилились. Особенно Элис. Чуть не пустил скупую слезу. Их мальчик уже такой взрослый. Нашел себе любимого человека, который готов носить на руках. — Устал? — с нежностью спросил альфа. — Еще как. Этот изверг держал меня в комнате четыре часа! Неужели нельзя было перенести занятия на другой день? — конкретное возмущение перешло на сидящих рядом родителей. — Нельзя, — ответил глава семейства, — чтобы выучить язык нужна бесконечная практика. — Занятия четыре раза в неделю. Три дня свободны. Нельзя было на другой день поставить? — продолжал гнуть свое именинник, а руки сами потянулись к закускам. В одну руку тарталетку, в другую орешек со сгущенкой. А бойфренд сидел рядом и гладил надутого хомячка по голове. — Нет, иначе я начну с тобой разговаривать исключительно на французском, — улыбнулся альфа, наливая любимому сок. — Не люблю его… — тихо проворчал именинник. — Зато это самый романтический язык, — шепнул на ушко. Чувствительное место подверглось атаке. Август слегка сжался и случайно куснул палец вместе с орешком. Родители сидят прямо напротив, а у него от шепота бойфренда поползли мурашки удовольствия! Не хватало только фантазии подключить, чтобы красочно описать сегодняшнюю ночь. — Ладно, голубки, — ответил Маркус, отец Августа, — давайте праздновать. После многочасового занятия, покушать — святое. Особенно что-нибудь сладкое. А «что-нибудь» в праздник Августа было завались. Хотелось всего и сразу. И логичнее брать понемножку, чтобы на все места хватило. А уже после пиршества валяться и не двигаться. Сидели в дружной атмосфере. Веселые беседы, тосты за именинника. — Так, — альфа поднялся из-за стола, — время уже позднее. Мне надо кое-что принести, — улыбнувшись родителям, он вышел из комнаты. Через пару минут в комнате погасили свет. — У меня два варианта, — начал Август, как только в помещении стало темно. — Или у нас неожиданно выбило пробки. Или вы что-то задумали. Ответить родители не успели. Комнату стал озарять свет свечей. Специальные, для торта. Альфа принес с собой большое нечто. — Тут ровно восемнадцать свечей, — с улыбкой оповестил Винсент, — набери в легкие побольше воздуха и задувай. Для тортика еще осталось немного места. Но именинник не предполагал, что тот будет таким огромным! Это же целое произведение искусства! Такое и есть жалко… Глаза загорели блеском, в которых отражался нереальный восторг. Словно вернувшись в детство, омега почти подпрыгнул с места, глубоко вдохнул и задул все свои восемнадцать свечек. И дул так сильно, что закружилась голова. Винсент засмеялся, включая свет и давая рассмотреть выпечку. Белоснежный торт из твороженного крема, украшенный цветами сакуры. Конечно, он только практиковался в таких шедеврах, но получалось уже неплохо. — Только не говори, что ты сам это испек?.. — не веря спросил Август, как только стал яснее видеть и голова перестала кружиться. Но блеск в глазах не убавился. Жадно разглядывал сотворенное нечто при свете. — Хорошо, не буду, — улыбнулся альфа. — Хотя руки все равно еще не привыкли к мастике. «Мое чудо!» — провопило радостно внутреннее я. А сам именинник набросился на альфу с обнимашками. Уже не стесняясь родителей, он впился в любимые губы. Винсент всего на секунду опешил, автоматически обнимая за талию, и ответил на поцелуй сластёны. Лучшая похвала, которую только можно ждать. — Что ж, — заговорил альфа, как только прервал поцелуй, — право разрезать праздничный торт отдаем имениннику. — Я даже разрезать это великолепие не хочу, — признался со смущенной улыбкой омега, держа в руке нож. С какого края подойти, где удобнее начать резать, он понятия не имел. Обошел весь стол. Винсент усмехнулся, взяв ручку омеги в свою, и вместе сделал надрез на верхнем ярусе, чтобы в кусочке оказалось побольше мастики. На третьем куске стало легче. Уже не волновалась душа о испорченном шедевре. Откладывая порции на тарелку, именинник облизывал пальчики и немного собирал с лезвия ножа, за что получил от о-папы дважды замечания. Порежется ведь и не заметит. Винсент соглашался. Потом сделает этот крем отдельно, если любимому сластёне так нравится.***
Пришло время закругляться. Август, с самой милой улыбкой и преданными глазами, направился к родителям. — Папочки, — с лаской обратился к ним. — Вы ведь отпустите меня к Винсенту? Пожалуйста. Обещаю, что утром уже буду дома. — Стал совершеннолетним и решил оставаться у альфы? — ухмыльнулся Маркус, поглядывая на сына и его альфу. Все равно родители понимали, что произойдет и от этого становилось жутко стыдно. Август не смог скрыть смущения. Но и отойти от своих слов тоже. Теперь, когда все запреты сняты, он не хотел ждать ни дня. Любимый итак держится из последних сил, полтора года не имея полового контакта. Ласки не в счет. По сути, Август и орально еще ни разу не ублажал. Только рукой. Так же, как и не давал увидеть своего обнаженного тела. Но в этом плане и Винсент воздерживался. Как сам объяснял, боялся не сдержаться. Родители все-таки отпустили, с горем пополам, сына к альфе. Они знали, что Винсент до последнего не трогал их сына. Один раз почувствовали запах, но это не тот запах, который сохраняется после секса. Первый ответственный шаг сделан. Остался последний. Август, идя со своим бойфрендом под ручку, до конца не мог поверить в происходящее. Все это похоже на сладкий сон. Мир фантазии и мечты, которую сложно сопоставить с собой. И все же это реальность. Он заполучил альфу своей мечты, они отпраздновали день рождения, а сейчас направляются в дом, где останутся одни и предадутся любви. Да, именно любви. Секс — слишком грубое слово. Однако Винсент не спешил сразу набрасываться. Решил немного устроить романтику, заодно вручить еще один свой маленький подарок. — Август, — начал он разговор, присев вместе с омежкой на диван, — у меня есть еще один маленький подарок для тебя. — Какой? — тут же с интересом отозвался именинник, приподнимаясь на коленях. — Подожди секунду. Парень встал с дивана и полез в ящик в шкафу. Оттуда достал маленькую бархатную коробочку. Сердце екнуло в груди, стоило Августу увидеть подарок. А в голове: «это предложение?!» Он испытал что-то похожее на восторг и одновременно панику. Счастлив, но не готов! Или в коробочке нечто иное? Кулон например. Или сережки. Не обязательно в ней должно лежать кольцо. — Знаю, что еще рано, но я бы хотел, чтобы ты носил это, зная, как сильно я тебя люблю. Альфа открыл коробочку. Там и правда было небольшое изящное колечко. С каждой прожитой секундой Августа колбасило все сильнее. В какой-то момент он поднял руку и понял, что она трясется. Что творилось на его лице и подумать страшно. Это предложение. Все-таки предложение. Кольцо явно не поносить на среднем или указательном пальце. Оно попросту не налезет на его коротенькие колбаски. Только на безымянные. Винсент перехватил его ладонь и довольно надел кольцо на безыменный палец. — Я люблю тебя, — прошептал он, целуя тыльную сторону ладони. — Мой мозг… отказывается воспринимать действительность, — тихо пробормотал Август, тупо глядя на подарок. — Почему? — удивился Винсент. — Кольцо. Ты мне кольцо подарил! — повысил неожиданно голос и подорвался с места. Что-то заставило его поднять задницу и походить по гостевой комнате, оглядывая колечко. И шок постепенно сменялся восторгом и безграничным счастьем. В какой-то момент он стал широко улыбаться и с влюбленными глазами вернулся к альфе, садясь на колени и второй раз целуя приоткрытые губы. Винсент не стал думать, что нашло на именинника и просто ответил на поцелуй. Одно он понял из увиденного — омега доволен. — Теперь ты станешь моим первым альфой? — с тяжелым дыханием и слегка дурным взглядом после шикарного возбуждающего поцелуя, спросил Август. — Стану, — согласился альфа. Нет смысла больше тянуть. Альфа изнывал. А сейчас получает своего сластёну официально. Диван — не то место, чтобы придаваться любви. Будет еще время опробовать все места. Но для первого раза Августа следовало начать с постели. Ему не позволили подняться. Подняли на руки и потащили в другую комнату. Обнимая за шею, омега уткнулся в изгиб собственной руки. «Только не накосячь… и не стесняйся своего тела. Ты схуднул на семь кило! Ну да, целлюлит не спрятать, но тебя любят таким, какой ты есть. Ты его сластёна! Вот пусть он тобой и наслаждается». Альфа осторожно устроил омежку на простынях, нависая сверху. — Я могу выключить свет, если стесняешься, — произнес Винсент с улыбкой. — Главное, чтобы тебе противно не стало… — с неуверенностью ответил Август и стал теребить от волнения пуговицу на жилете. — Мне важно, чтобы тебе было комфортно, — ласково погладил по щеке. — Мне не будет противно. Это точно. — Не стоит тогда, — решился Август, слегка склонив голову, и поцеловал руку парня. — Я хочу видеть тебя в свой первый раз. — Как прикажешь, — кивнул Винсент, погладив по ноге. Больше слов не нужно. Альфа с удовольствием припал к сладким розовым губам. Это начнет их любовную игру. Со сладкой дрожью, неопытный, но давно жаждущий близости омега, поддался умелому любовнику, который обещает подарить незабываемые минуты (а возможно и часы) удовольствия. Винсент старался действовать незаметно, отвлекая от раздевания. Обнаженный он тоже нравился. Полноват, этого Винсент не отрицал, но есть за что подержаться. А в будущем неплохой эксперимент в плане жесткой страсти. Он еще покажет своему сластёне все прелести половой жизни. А пока лишь нежность. По максимум сократить боль и подарить самое волшебное чувство. Август скулил и тихо постанывал, ощущая губы альфы там, где никогда раньше. Его пошлый мозг мог бы просканировать ситуацию и сравнить со сценами собственной фантазии… но соображалка не работала от силы совсем. Если мысль какая-то и прилетала, она так же быстро улетала обратно. Альфа старался действовать с аккуратностью: осторожно целовал, осторожно ласкал. Кожа омеги была очень нежной. Только так ее и хотелось касаться. Никаких обтянутых костей. Не чувствуется и не видится, как кожа обтягивает скелет. Все мягко и вкусно. Для Августа не было ничего волшебнее. Не с чем сравнить. Теория отсиживается в стороне. Огромный разрыв, просто пропасть между ней и практикой. Когда не пытаешься поставить себя на место героя, живёшь своими собственными ощущениями, теряешься в них, как и в происходящем, и живёшь на уровне инстинктов. Слишком хорошо, чтобы останавливаться. Слишком много, чтобы отпускать. — Ещё… Винсент, ещё… — тихо молил омега, потерявшись в себе. Пусть на несколько секунд, но если он переставал чувствовать прикосновения рук и губ, его трясло и сущность требовала возврата прошлых ощущений. — Тише, — ласково успокаивал альфа, — тебя надо подготовить. Я не хочу, чтобы моему омежке было больно. Не совсем соображая, что конкретно нужно делать, Август поддался своей природе. Та сама знает, что сделать. И его вдруг потянуло принять боле удобную для вторжения позу: приподнявшись на локтях и положив под поясницу подушку, он согнул ноги в коленях и широко раздвинул их. Ужасно пошло, открыто, явно себя предлагая, но думать в подобном ключе адекватно Август уже не мог. Винсент коварно облизнулся. Его омежка подкован в теории, но практику он еще покажет. Подхватив одну из ножек, он задержал на ней поцелуй, возбужденно смотря в глаза своей сластёне. Один пожирающий взгляд едва не заставил Августа кончить. — Ты готов? — решил уточнить альфа, прежде чем пристроиться к желанному входу. — Д-да… — простонал свой ответ Август, слегка выгибаясь и с силой сжимая в руках простыни. Альфа кивнул, подхватив вторую ножку омеги. Выдержки хватило, чтобы не ворваться сразу. Он старался делать все осторожно. Помнил, даже в минуту сильного возбуждения, что это первый раз. А обильное количество смазки позволило вторжению пройти с наименьшей болью. Август почти не почувствовал ее, полностью отдаваясь моменту. Сливаясь со своей сущностью, что так долго жаждала единения с любимым. Винсент решил перестраховаться. С трудом заставил себя не вдалбливаться в жаркую узкую попку. Так хотелось сорваться. За полтора года он уже забыл, как хорошо это, быть с омегой. А тут не просто омега. Полюбившейся объект желания, связь с которым сильнее во множество раз. Двойной накаут. Но какая бы сильная воля не была, её сдуло как карточный домик, когда Август сладко простонал и со смущенным взглядом, мало что соображая, тихо попросил: «Д-двигайся…» Альфа отдался своей сущности, полностью подчиняя себе партнера. Клеймить его не стал, но временные метки остались. Винсент желал, чтобы Август пропах им. Пусть все чувствуют на его сластёне запах сильного самца.***
— Я… теперь как далматинец, только с красными пятнами, — после осмотра себя со стыдом ответил Август. Всего десять минут назад они закончили незабываемые три раза. После долгого воздержания, любимый альфа оставил слишком много засосов. А ещё… вылизал его всего. Вспоминая эти моменты, по телу прокатывала дрожь возбуждения. И только потому, что омегу выжали как лимон, он не хотел ещё одного раза. — Зато мой, — альфа обнял его со спины. — Когда я официально попрошу твоей руки и познакомлю со своей семьей, то поставлю еще и метку. Август опустил взгляд вниз, видя как руки смыкаются на его животе. Кругленьком. А пальцы нежно мнут, вызывая приятные мурашки. — Ты, любитель пожамкать по мягким местам, долго ещё собираешься вытворять свои тёмные делишки? И не целуй в шею… — последнее сказал с лёгкой дрожью в голосе, откидывая голову на плечо. Нечестный ход. Впереди у них вся ночь. Время перевалило одиннадцать. Если милый сластёна не отключиться, еще одного захода не избежит. А возмущения… они наиграны. Омега никогда не откажется от новых порций ласк. Он всегда будет хотеть быть любим своим альфой. Альфой, с которым судьба сталкивала трижды в самых, что ни на есть, нелепых ситуациях. Конец.