Жесты

Утро встретило Леви не ласково. Между его бровей залегла морщинка, привычная и давняя, под глазами появились синяки, сизые, синие. Снова он не выспался. Будь он нормальным человеком, причиной этому могли послужить крики соседей, или езда машин за окнами, или хотя бы поезд, вечно приходящий на станцию ровно в полночь, но к сожалению, мужчину подобные вещи побеспокоить не могли. Он был глухим. Для его характера, в этом были даже плюсы. Учитывая то, насколько раздражительным он мог быть, это спасло половину человечества от неминуемой смерти. Однако, у всего есть минусы. Не то, чтобы Леви любил поговорить, но у него иногда были проблемы. Наступали времена, когда он приходил домой, и валился на ковер, скручиваясь в комок. В этот момент, он был мешком жил и мышц, в его ушах звенела мертвая тишина, пронизывая до самого хребта, заставляя его душу прилипать к стенкам черепа и с треском отдираться от нее, и, ей-богу блять, как же ему было больно и страшно. Подумать только, Леви-мать-его-железная-стена-Аккерман боялся тишины в которой жил, батюшки, какой дикий казус. Однако, Леви встал с кровати сразу, потянулся, играя мышцами под кожей, и прошлепал босыми ступнями в ванну. Глянул в зеркало, и равнодушно подумал о том, что напоминает мертвеца, утопленника и маньяка одновременно, но мертвеца конечно, больше. А ведь он учитель. О да, представляете, социально-неловкий глухой учитель истории, что может быть лучше? Только глухой социально-неловкий учитель истории в школе-интернате для проблемный детей. Далее, по стандартной схеме выпив водички с аспирином, дабы головушка не раскалывалась, надел рубашку, неторопливо застегнул все пуговицы. Напялил штаны, затянул ремень, щелкнул резинкой носков, но щелчка не услышал. Внезапное желание щелкать резинкой до тех пор, пока он не услышит звук было в момент уничтожено. Обул туфли. Взял ключи от машины, прихватил кожаный портфель, накинул на плечи пиджак, и вышел из уютной бетонной коробки в стиле хай-тек, дабы окунутся в рутину жизни на руинах с головой. *** Когда вас по лицу жизнь бьет тридцатым по счету лещом, вам редко выпадает шанс встретить кого-либо нового, но если судьба была к вам так "добра" и вы учитель, новые рожи вы лицезрете каждый новый учебный год, и вероятно проводите с ними ближайшие лет одиннадцать. И вот уже который день, с прошлого года школу каждый день посещает некий Эрен Джагер. Леви вообще о нем бы не думал, если бы ему было что делать, но устных опросов он никогда не устраивал, ибо не смог бы услышать, как ученики вместо ответа покрывают мир матом, и просто объяснял материал параграфа, а потом давал простенькие тесты на весь урок. Но сейчас перемена, и что-то грандиозное ясно маячит перед носом Леви, сняв штаны и гордо сияя задом. Эрен, насколько знал Аккерман, был высоким жилистым парнем, который имел постоянное освобождение от занятий спортом, а так же по неизвестным причинам носил безразмерную школьную форму, как по волшебству делающую из него стопроцентного неудачника в собственном соку, и очки на пол-лица, с толстенными линзами, из-за которых его и разглядеть толком невозможно. Если бы вы спросили мужчину, что он испытывает к Джагеру, вы бы не получили никакого ответа, ибо какого хера вы лезете в его лично-... Кхм. Он бы сказал "ничего", и просто ушел бы, потому что если в его классе был самым нейтральным и серым учеником в мире - так это Джагер. Он не устраивал скандалов, не отвечал на чужие вопросы, ни с кем не говорил. За то время, пока Леви взглядом изучал точеные черты его чуть смуглого лица, он ни разу не открыл свои сжатые в линию губы, за весь год. Ни разу не снял очков, и не сказал ни слова. Но сейчас что-то и правда пошло не так. Жан, гордый парень, с мордой вытянутой, как у коня, но красивой, явно задирал его, подойдя очень близко, негромко говорил что-то на ухо, не слишком открывая рот. Кирштайн говорил что-то, и Эрена потихоньку начало потряхивать. Первым это заметил Леви, но решил понаблюдать за действиями подростка, потому что день и так скучный, стоило развлечься, а учитывая то, что Эрен никаким спортом не занимается, он абсолютно безвреден. Кирштайн медленно, словно издеваясь, потянул очки Джагера за оправу вперед, стягивая с переносицы, действуя неожиданно осторожно, однако его рожа продолжала насмехаться, открывая рот, и расплываясь в наглой широкой улыбке. Эрена тряхнуло, ощутимо так тряхнуло, словно он нанизался кишками на линии высоковольтных электропередач, и он снял школьный пиджак, в тот момент когда Жан кинул его очки на пол, и наконец открыл глаза. Джагер, тряхнув каштановой шевелюрой, стремительно закатал один рукав рубашки, и двумя быстрыми движениями перекинул Жана через себя, сверкая янтарными глазами, пустыми, и наполненными чистой, стопроцентой безысходностью. Он навис над ним, и его смугловатое лицо, с синяками под глазами вызвало внутри Кирштайна дикий резонанс, ибо тихоня-очкарик, с такой ебаной грацией борца перекинувшего его башкой вниз убивала. Можно было услышать треск его шаблона. Далее, последовало то, чего никто не ожидал. Эрен начал отчаянно жестикулировать, нисколько не меняя выражения лица, и только Леви понял что он говорит. Это был хитроспизженный язык жестов. Леви аж привстал. Это было откровение, в духе "о, ебать, кто-то такой же отбитый как я". А Эрен говорил и говорил, быстро шевеля кистями в воздухе, и с каждым жестом лица Леви и Жана становились все более и более потерянными. Аккерман понимал все до последнего движения, а Жан видимо, задним числом ощущал что его куда-то изящным образом посылают, и смотрел в лицо Эрена, стараясь раздавить очки под пальцами, чтобы все смогли разглядеть это, но всему приходит конец. Леви встал из за стола, и грозовой тучей чистой злобы двинулся на Джагера и Коня, приближаясь неумолимо, как конец света. - Кирштайн ко мне в кабинет после уроков. Тебя ждет наказание, а сейчас марш в мед.пункт - сухо и ровно, ни единой интонации. Эрен же, лишь посмотрел на Аккермана, и тот чуть не шуганулся. Такой пустоты в глазах он не видел ни у кого. Джагер словно умер изнутри и сгнил, но в него ебанула молния, и, о великие боги, пошел за каким-то лешим в школу. Это было слишком похоже на самого мужчину. В тот момент, Жан икнул, и проворно вскочив с пола кивнул, а затем унесся в даль, побежав так, что пятки задницу били. - Что он тебе сказал? Ты слышишь? - подняв руки спросил Леви, глядя Эрену прямо в открытое лицо. - Да, мистер Аккерман, я могу слышать. Я просто... - на секунду руки Эрена зависли, и он уставился куда-то в область пола. - Наверное, немой. - Что значит "наверное"? - он никак не менялся в лице, ровно как и Эрен. Наверное, это со стороны выглядело как разговор безумцев. А, неважно, ебись оно конем, чужое мнение. - Я не говорил почти шесть лет. И до сих пор. - Было заметно. Ориентировался он в языке жестов свободно и легко, словно родился с этим знанием, нисколько не запинаясь. Леви сам не заметил, как засмотрелся на руки Эрена. Они были красивыми с точки зрения эстетики, острые и угловатые, как водится у подростков, на них можно было разглядеть ниточки вен, идущих до самого локтя, и когда он поднимал их, его тонкие пальцы с аккуратно стрижеными ногтями привлекали туманный взгляд Леви. - Вы, насколько я понял, глухой, да? - он не осторожничал, и просто спросил в лоб. Зато честно, что. - А ты совсем лишен такта, насколько я понял. - грубо, но честно, и тоже в лоб. Парень пожал плечами, и поднял было дрожащие руки чтобы извинится, но дверь класса со стуком открылась. Микаса влетела, и вклинилась прямо между нами, начав осматривать Эрена, и что-то тихо бормотать под нос. Оттенок лица Эрена стал совсем затравленным, и он просто запрокинул голову, позволяя Микасе беспрепятственно душить его своей сверх-заботой. Микаса Аккерман, однофамилица Леви, и попутно его сводная сестра. Абсолютна помешана на нем, словно с ума сошла, и ходит за ним безотрывной тенью, сверкая глазами хлеще Цербера. Темноволосая, бледная, она ходила за ним почти везде, отходя только чтобы отметится у директора, и в тот легендарный момент, когда Эрен впервые поднял руки чтобы поговорить с кем-то, она влетела в класс вихрем, и кажется, возненавидела Леви с первых секунд. - Что он тебе сказал? Эрен, он тебя обидел? Что произошло? - Микаса часто открывала рот, четко выговаривая буквы, и техника чтения по губам пришлась как нельзя кстати. - Он ничего не делал, Микаса. Мистер Аккерман разнял меня и Жана, после школы мне нужно будет подойти к нему, и извинится. Сразу иди домой. - О как, он еще и встречу после уроков назначил. Эрен говорил быстро, но было не похоже чтобы Микаса не понимала или опаздывала. - Ты сможешь дойти до комнаты? Жан не причинил тебе вреда? - ее темные холодные глаза лихорадочно сверкали, выдавая желание девушки размазать всех во имя названного братца. - Да, смогу, и даже без твоей помощи. Прекрати караулить меня каждый раз, это начинает пугать - Эрен не был раздражен или грустен. Он был никак, то есть совсем. Ни единого мускула на его лице не двинулось, в то время, как лицо его сестрицы исказило смущение, и она спешно завернулась в шарф, вечно носимый ею. Охуитительно просто, человек-камень смущающий девиц. И снова многострадальная дверь класса встретилась со стенкой, отлетев от нее с неимоверным треском. На этот раз, в комнату влетел блондин, поправляя съехавшие очки, и оскальзываясь на вроде как ровном полу. - Эрен! - он подскочил к шатену, и вцепившись в его плечи, привстал на цыпочки, тревожно всматриваясь в точеные черты слегка смуглого лица. - Ты в порядке? С тобой все хорошо? Жан сказал, что ты... - Я в порядке. Жан ничего мне не сделал, просто наговорил лишнего, и получил леща за длинный язык - о, святая простота. Можно Леви и дальше будет просто наблюдать? - Ты опрокинул его? - спросил Армин снова, своим непривычно тонким для парня голосом. И получив кивок в ответ, побледнел - Эрен, ты же обещал тренеру, что будешь драться только на ринге. Мне придется сказа- - Он оскорбил мою мать - в зеленых глазах Эрена промелькнуло что-то, когда он показал эти слова. Кисти его рук немного дрожали, и он скрыл это, сжав пальцы в кулаки. Армин же, вместе с Микасой приобрели на лицах выражение великого ужаса и нестерпимой, почти противной жалости. - Мы... Мы не знали, прости, Эрен. Мы объясним все Жану, пожалуйста прости его - блондин быстро лепетал извинения, словно это он Эрена опрокинул. - Армин стой - он договорил, и слегонца встряхнул Армина за плечи, глядя в его лицо. - Самое важное, это то, что я сломал очки. Ты можешь отдать мне запасные? - Прости, ты сломал их в прошлый раз... У меня больше нет замены. Тебе придется походить без них до следующего похода в город. - Армин, будучи довольно мягким человеком, легко смущался и терялся, и вот сейчас например, он нахмурился и его глаза забегали по классу, словно очки с такими толстенными линзами могли возникнуть из воздуха. - У вас скоро начнется урок. Примерно через пять минут - сухо напомнил Аккерман. От его слов просто веяло засушливой Сахарой. На этих словах, Эрен проворно схватил со стула свой пиджак, вернул рукав рубашки в прежнее состояние, и попрощался с Леви, и как ни странно, Армином и Микасой. Как позже выяснил Леви, они в разных классах. Это был первый раз, когда Леви Аккерман повстречал Эрена Джагера.