Жесты

И снова тот же кадр. Леви просыпается, но теперь он чуть менее похож на атомную войну. Все такой же хмурый и серый, такой же тонкий и бледный, но при этом сильный и жилистый, он проследовал в ванну, дабы умыться. Подняв тяжелый взгляд, он посмотрел в зеркало. "- Словно умер под мостом от пневмонии." - Мрачно шевельнулась мысль в голове. Что уж говорить, мужчина был жесток к себе, но сохранял долю благоразумия и думал, что все не так плохо. Вообще-то, он был красив. Чертовски красив. Его аккуратная стрижка красила его лицо. Черные волосы, бесподобно мягкие на ощупь, красиво контрастировали с бледной кожей, синими ниточками вен на аккуратных руках пианиста. Красивая фигура, мускулистая, атлетическая, с королевской осанкой, делала его чуть-ли не богом в глазах учеников, и просто прохожих метрополитена или улицы. О, и просто богичная часть его лица, помимо прекрасных тонких черт, и постоянно сжатых красивых губ - это глаза, льдисто-серые, искристые и холодные, словно сам туманный хлад зимы скрылся в них, и решил назвать этого мужчину своим преемником. Они были обрамлены длинными, не слишком густыми ресницами, напоминая кошачьи. Казалось бы - живи да радуйся! А вот нет, на тебе, блять, сверху плюсик. Такой античный бог, нихерашеньки не слышит своими аккуратными ушками. И вот, когда в мире говорящих, коммуникабельных и не совсем людей, он встретил того, кто говорит с ним наравне, ему было почти не безразлично существование этого человека. Леви закончил умываться и бриться, вышел из ванной, прошел в кухню, и привычным жестом опрокинул в себя стакан воды и таблетку аспирина. Провел под резинкой боксеров пальцем, поправляя их, и поднялся на второй этаж, одеваться. Белоснежно-чистая, накрахмаленная рубашка была приятна к телу, и немного пахла лавандой. Штаны, отглаженные, еще немного теплые, красиво выглядели на Леви, можно сказать уместно. Он затянул ремень, и заглянул в шкаф, за той деталью, которую забыл вчера. Галстук. О, великое творение человечества, шелковые удавки, разных форм, цветов и размеров, которые красочно подчеркивает то, что ты - раб...отник. Офиса, или еще чего-нибудь, что не требует особых телодвижений. Прекрасная вещь, не так ли? Леви завязал галстук. Посмотрел в зеркало. Перевязал. Снова посмотрел. Перевязал. Снова посмотрел... Это продолжалось бессчетное количество раз, и, о господи, как же Аккерман заебался вязать этот гребаный узел, так что, он просто сложил галстук к себе в портфель-саквояж, и двинулся по улице, вперед, так сказать, в Ад. *** - Во имя всего святого, Эрен, почему ты в другой форме? Как ты ее получил? - Армин говорил, чуть-ли не во весь голос, и Джагер слегка поморщился. Ну бля, переоделся я, чего так орать-то? - Я получил новую форму вчера, у директора, не беспокойся. Все в порядке, ладно, Армин? - Н-но ты же не хотел ее менять? Ты говорил, что тебе так удобнее, и тут вдруг... - Армин посмотрел на своего друга, и встретил пустой взгляд тускло-янтарных глаз. Какое-то время, Армин думал, что Эрен слепой, настолько блеклыми были его глаза. Словно Джагера выловила стайка гопников, выебала хорошенько во всех смыслах и позах, а потом швырнула в море, где вечная едкая соль разъела его открытые глаза, а маленькие рыбки по кусочку вытянули из них человеческий блеск. - Я просто переоделся. Успокойся пожалуйста, Армин. Все станет еще лучше, как только я закажу очки, ладно? - Эвоно как, еще и очки носит. А знаете что? Эти очки нифигашеньки не для зрения. Обычные, только стеклянные, специально заказываемые у мастера, по имени Ханнес, который поняв хитроспизженный характер мальчика, сделал ему такие же очки, в которых ты разглядишь только свое вытянутое лицо. - Эрен. - Из-за угла вышла Микаса, и пристроилась за плечом парня, стоя к нему максимально близко. Волосы девушки смешно щекотали смугловатую шею парня, но ему было решительно похер, так как факт, вертевшийся в голове, был существенно интереснее. Его учитель истории, мистер Аккерман, глухой. Не то, чтобы он испытывал какое-то отторжение, он сам, блять, отбитый немой-социопат, так что, ему было немного все равно. Но когда тот начал говорить с ним на языке жестов... Впервые в жизни с Эреном кто-то так заговорил. Кто-то, кто судя по всему, понимал его. Эрен, будучи весьма и весьма агрессивным подвергался большому давлению. Со своей собственной стороны. Если закрыть глаза, и представить, что вы лежите на самом дне Тихого океана, где под невозможно темной толщей воды, без единого проблеска света, вас размазывает по каменистому рифу, и миллионы уколов ледяной воды вонзается вам в кожу, словно немой упрек вашему бездействию, где ваши легкие и горло сжались в мучительном спазме, сжавшем вас в стальной хватке, тогда вы сможете написать трактат о выживании на морском дне, если встанете, конечно. А еще, в точности поймете ощущения парня, каждый раз когда кто-то спрашивает его о чем-то, не зная языка жестов. Ты словно саженец дерева, под стеклянным колпаком, в котором есть все условия для существования, кроме, конечно общения. И возникнет вопрос, "Как это, так-то? Больно потеря велика, подумаешь тоже. Половина мира об одиночестве мечтает" - словно это естественно. А вот так это, блять. Да вот, пожалуйста, подойдите-наебнитесь, ибо одиночество - это страшно. Страх объятий, страх общества, и при этом, четкая привязанность к кому-либо. А потом потеря. Что, не страшно? Совсем? Эрену страшно. У него есть Микаса, с ее заботой, у него есть Армин, с его добротой, но они тоже боятся. Они все в ужасе, от мысли, что их собеседник, их друг, от любого касания может развалится на куски, и вот, за последние шесть лет, максимум их касаний - судорожное хватание за плечи. Дожили. И второй, наверняка более интересный факт - показательные выступления на курсах рукопашного боя. Ему нужно разрешение хоть от кого-нибудь из учителей, если повезет. И скорее всего, вы уже догадались, к кому именно он пойдет. Почему? Потому, что Аккерману легче всех понять Эрена. Наконец знакомая дверь начала маячить перед ними. С легким щелчок открывшись, она смогла продемонстрировать миру начинку кабинета биологии, собственно, абсолютно стандартную. Великое множество деревянных парт, с армадой стульев, учительский стол, грифельная доска, скелет, и макеты глаза, заспиртованные (или нет) хрени, висящие внутренностями на показ, аки эксгибиционисты из парка, но, конечно, самой интересной частью кабинета была его владелица. Среднего роста женщина, в рубашке с расстегнутой пуговицей, и брюках черного цвета, почему-то танцевальных туфлях на небольшом каблуке. Крайне интересным было ее лицо, с очками в тонкой оправе, скрывающими карие глаза, живые и необычайно яркие. Широкая улыбка тонкими губами придавала ее лицу легкий флер ебанутости, а тот жар с которым она говорила о жизнедеятельности и биологических процессах некоторых организмов делал ее безумной в глазах учеников. Ханджи Зое, за глаза так же известная как "ханжа", "очкастая/четырехглазая" а так же "помешанная" - учитель биологии, знакомьтесь. Армин с Микасой поздоровались, а Эрен вежливо кивнул, и троица распрощалась. Парень прошествовал к своему месту, и будучи первым пришедшим (собственно, как и всегда) разложил учебники на парте, почти аккуратно, и положил пенал, радуясь, что вообще его взял. - Эй, Эрен - позвала его женщина, оторвавшись от бумаг. В ответ подросток поднял голову, и неловко махнул рукой, начиная говорить, а затем вспомнил, что Ханжи языка не знает. Что ж, ладно. Он вытащил листочек и ручку, чиркнул что-то, и по обыкновению протянул Ханджи. "Да, мисс Зое, вам что-то нужно?" - Прости, я вчера забыла отдать важные бумаги мистеру Аккерману. Будет неловко если я попрошу тебя их отдать? Эрен быстро вывел ответ, и показал Ханджи. "Что вы, если вам нужно, я обязательно передам." - О, ты такой милашка Эрен! Большое тебе спасибо! - женщина улыбнулась, чуть устало, но весело, и протянула парню увесистую стопку бумаг, присыпав сверху миллионом мелких листочков. Брови Эрена проявили желание стать частью прически, и стремительно поползли вверх, стремясь догнать ее, пока сам парень изящным образом балансировал с бумагами в руках в сторону кабинета истории. *** В тот же момент, Леви сидел за своим столом, поставив перед собой маленькой зеркало на подставке, и в очередной раз мучился со злоебучим галстуком. Овердохренилиардный раз он перевязывал эту шелковую удавку, и ни разу он не был доволен результатом. Мужчина чувствовал, что за последние пятнадцать минут он убил больше нервных клеток, чем за последние пять месяцев. Боже, храни его терпение. И вот, звонок от Бога, удар от кота, звоночек в Царь-колокол, и прочие цветистые эпитеты, которыми можно обозначить чужие шаги в коридоре. Далее, чужой локоть толкает дверь, и в кабинет вваливается Джагер, такой же тихий и помятый как вчера, разве что форма будто села лучше. Погладил он ее, что-ли?.. Бумаги шмякнулись на стол, с легким шелестом сверху приземлились мелкие листочки. - Здравствуйте, мистер Аккерман. - Сказал Эрен, понаблюдав некоторое время за мучениями Леви с галстуком. - Доброе утро, Эрен - быстро ответил он, и сдавшись, наконец отстал от куска материи на шее. - Тебя прислала очкас-... Ханджи? Леви смешно вздрогнул, понимая что общается с учеником, а не С Ирвином или самой Ханджи, и при этом осознании, он немного удивился. А, ну собственно, херу-ли и не удивится? Половину сознательной жизни ты не общался ни с кем, кроме директора и биолога, так чего это вдруг чужое обращение вызывает такой шок? Очень просто, Леви - одинок. И всегда таким был. В жизни никто не предлагал ему помощь, а он и не просил, даже с этим тупым га- - Мистер Аккерман, я могу вам помочь? - Эрен указал на свою шею, имея ввиду этот чертов галстук. Конечно, Леви взрослый мужик, ему как-никак, уже за тридцать, но он не смог справится с галстуком. Некоторое время он молчал, глядя на Эрена, будучи одержимый этим. Мысли о своей беспомощности он давил как мог, потому что если его начнет "давить" на работе, он вынужден будет уволится. Такого позора он просто не переживет, чтобы там кто не говорил о его терпении. И он кивнул, покорно приподняв голову и опустив руки, позволяя парню завязать хренов узел. И Эрен улыбнулся. Слегка, самыми уголками губ, хило и вымученно, будто его прихватили крюком за шею и тянут на эшафот, но он должен делать вид, что все в порядке вещей. Однако, Джагер улыбался. Леви опустил взгляд, и обнаружив улыбку на лице подростка получил микроинфаркт. Он бы ни за что на свете не сказал, что эта улыбка была одной из самых приятных в мире, и то, как красиво она ложилась в изгиб губ парня заставляло подскакивать на месте. Протянув руки к чужой открытой шее, тем более к шее Леви, он получал его доверие, если не причинял ему боли или дискомфорта, как будто приручать белку. Если ты протянул ей орешков, а потом сломал лапку в нелепом желании утащить ее домой, то ты маленький эгоист, потому что твое эгоистичное желание могло убить маленько мирное существо. У-тю-тю, маленький тиранчик, Зик оценит. Краткое мгновение пока шуршал завязываемый галстук и улыбка сползала с эреновских губ, Леви мог нарисовать во всех подробностях, и плевать он хотел, что для рисования он, по его собственному мнению, старый криворукий пень. - Готово. - Эрен нервно облизнул губы, и немного отошел от Аккермана, дабы тот оценил творение рук его угловатых. Признаться, Леви слегка прихуел. То есть, он сидел значит, почти час, считая время с дома, завязывал галстук, но тут вдруг приплыл посланник очкастого Сатаны-биолога, и одним ловким движением тонких пальцев, завязал галстук именно так, как надо с первой попытки? Именно так, да, выкуси, идеальный-Леви. - Спасибо - Леви убрал зеркало, и повернулся к парню, словно хотел что-то добавить, но короткая звуковая волна, именуемая звонком, оповестила их о начале урока, и Джагер старатанул с места, и понесся аки горный козел на урок. Это был первый раз, когда Леви Аккерман позволил Эрену Джагеру коснуться своей шеи.