Просто чигуки

Встречаться с Чимином сложно, не просто сложно, а адски не выносимо. Потому что Пак щедр на любовь и заботу к окружающим и ребята отвечают ему взаимностью. Принести чашку чая, помочь с тренировкой, обнять, когда плохо или просто посидеть рядом, все это Чимин дарит, не дожидаясь просьбы. Иногда мне кажется, что я для него не настолько значим, как я себе представляю. У нас не совсем обычные отношения, нет той прекрасной романтической истории после которой наши взгляды поменялись и мы осознав свою любовь кинулись в объятия друг другу. Скорее наоборот. Я любил хена как брата и друга, прислушивался к нему, заботился как умел, получая в ответ в тысячу раз больше. Когда я хотел его внимания, я как маленький мальчик начинал «дергать его за косички», он знал, что я не серьезно подшучиваю над ним. Это было, что-то вроде сигнала: «Эй, хен, ты забыл про меня. Я скучаю». Я всегда получал сполна его любви, и его симпатия отличалась от того, что видели фанаты и весь мир. На камеру он практически домогался до меня, но за ее пределами его любовь была тихой, домашней, уютной. Именно он помогал мне раскрываться и перестать стесняться своих чувств и эмоций. С детства меня воспитывали в духе соперничества, поощряли мои победы и рвение к ним. И для меня проигрыш был неприемлем, но Чимин доказал, что проигрывать не страшно, а иногда и полезно. Под натиском его заботы и терпения пала моя стена из холодности, гордости, мнимой идеальности. Сначала было страшно, я был словно раздет, но моя новая семья во всем меня поддерживала и помогала. Я перестал так активно динамить моего дорогого хена, стал нежнее с ним. Мы взрослели, у нас появлялись потребности, о которых раньше даже думать было некогда. Когда терпеть было невмоготу, парни подходили к менеджеру, и он все устраивал. Когда ты айдол с миллионной аудиторией, тебе не откажут практически ни в чем. Мы никогда не говорили об этом вслух, не обсуждали, как у кого прошло. Просто все знали и пользовались этой услугой. Все, кроме меня и Чимина. И понял я это не сразу, а только как услышал разговор лидера и Пака. - Чимини, парни волнуются. - О чем ты? - Ну, мы все, знаешь ли, ходим к менеджеру по необходимости, а ты нет. - Не вижу проблемы. - Но мы тебя и за рукоблудием не заставали. - К чему ты ведешь? - Я к тому, что мы переживаем, что у тебя кто-то появился. И мы будем рады за тебя, в любом случае, просто не хотим проблем. Ты уж прости. - Успокойся Мони, у меня никого нет. Я устаю как собака на тренировках, и потом я помогаю тебе и Джину заботиться об остальных. Да и вы нуждаетесь в отдыхе и передышке, а подменить вас некому, кроме меня. Поэтому желаний подобного характера не возникает. В выходные мы разъезжаемся кто куда, и если мне чего-то и хочется, то только с тем, кто мне хотя бы очень нравится. Ну не могу я вот так, просто спариваться. Может это конечно, старомодно, но такой вот я. - Я говорил тебе, что ты ангел? - Всякий раз как видишь меня. - Ты прости за этот вопрос и спасибо, что не послал. - Не за что, обращайся. Меня тогда поразило, какой все-таки хен светлый и чистый человек. Сам я, конечно испытывал определенную потребность, но как только думал о девушке, так меня в дрожь бросало и мой друг падал сам собой. И так продолжалось долго, но потом после одного из концертов у меня неожиданно встал, причем при странных обстоятельствах. После выступления и награждения сил не было совершенно. Кое-как отсидев на интервью, мы пошли в гримерки, переодеваться и приводить себя в порядок. Американские организаторы выделили нам три комнаты для этих целей. Методом жеребьевки мы с Чимином оказались в одной гримерке, и я был несказанно рад. Потому что хен тихий и спокойный, да и комфортно мне с ним. Так вот, я упал в кресло передохнуть, а Чим начал переодеваться в сухую одежду и когда я увидел его оголенный торс красивую задницу, обтянутую дурацкими джинсами, у меня встал. Вот так, без предупреждения. Естественно как самый натуральный натурал я списал это на перевозбуждение от концерта, стечение обстоятельств, так сказать. Но когда мы садились в машину, чтобы ехать в отель, Чим задержался и пришел последним. Он сел рядом с Тэхеном, тот естественно, на правах лучшего друга начал тискать его и жаловаться, как сильно устал, а уснуть не может и только Чимини может помочь. Чимин тогда только улыбнулся, а потом сел спиной к окну, вытянув ноги на сидении, и посадил Тэ к себе на колени. Тот поерзал, обнял Пака и уснул как младенчик. Остальные только головами покачали. Ехали мы долго, пробки и все дела, так что я успел налюбоваться на «сладкую» парочку. И почему-то меня это не на шутку разозлило, я опять списал это на усталость, но теперь это не сильно помогло. На крутых поворотах Чимин придерживал свою ношу, чтобы она не свалилась и не расшибла голову. Вы не подумайте, я не садист, но в этот момент мне очень хотелось именно такой сценарий. Путем долгих убеждений я пришел к заключению, что меня разозлило эгоистичное поведение Тэ. Ведь хен тоже устал и хотел спать, но не мог, боясь, что друг упадет. Отмазка так себе, но сработало, до тех пор, пока мы не подъехали к отелю. Потому что потом, начался лютый пиздец. Чимин осторожно и очень ласково погладил Тэ по щеке и пытался разбудить, на что тот начал канючить и проситься на ручки. Я закипал как чайник и уже был готов встать и выкинуть Тэ из машины пинком, но Юнги среагировал раньше. - Чимин, что с ним церемонишься? Тэхен, совесть поимей, Чимин итак из-за тебя не спал. Встал и пошел на выход. Я понятно объясняю? По лицу этого инопланетянина пробежала искра понимания, и он тут же вскочил и помог Паку подняться, бесконечно извиняясь за свой эгоизм. Мне так хотелось начистить ему физиономию, что об оправданиях я уже не думал. Утешало только одно, в номере я буду со своим любимым хеном, которому я обязательно предложу спать вместе, под предлогом головной боли или еще чего. Но и тут судьба повернулась ко мне жопой, как только мы поднялись на нужный этаж, Намджун взял Чимина за руку и попросил переночевать с ним, потому что у него есть разговор, и насколько он затянется неизвестно. Джин по умолчанию переселялся ко мне, и меня никто не спросил, хочу я этого или нет. Стоит ли говорить, что эту ночь я не спал? Вымотанный, злой и с больной головой я встречал утром своего настоящего соседа по комнате. Тот пожелал мне доброго утра и упорхнул в ванную. Нет, что это за наглость? То есть я как дурак сидел всю ночь думал, что он делает с Мони-хеном ночью, в отеле. А он приперся весь такой сияющий и прекрасный и даже не спросил, как его любимому донсену спалось? Куда катится мир? Нет, куда катится Пак Чимин? Теперь мне хотелось врезать еще и ему. Ибо, нехуй. А что, собственно нехуй, я пока и сам не понял. Пак вышел из ванны бодрый и свежий и наконец-то посмотрел на меня. - Чонгуки, ты плохо выглядишь. Что-то случилось? - Все норм. – Нет, ну а что я еще мог ему ответить? - Какое-то странное твое «норм». - Уж, какое есть. – Да, я включил сучку. - Скажи, что происходит? Я, правда, не понимаю. Ты со вчерашнего дня себя странно ведешь. Я хотел спросить еще вчера, но Мони отвлек и я оставил это до утра. - Не понимаю о чем ты. – То есть он все-таки заметил? Может, стоит приглушить внутреннюю сучку? Хотя нет, с чего бы это. - Все ты прекрасно понял. Если не хочешь говорить, не надо, но перестань смотреть на меня как на врага. Я ничего тебе не сделал. - В смысле не сделал? – И как это понимать? - Ну, тогда укажи мне тупому и убогому, на мои косяки. И вот тут я сдулся. Потому что хен начинает обижаться, а я как бы этого не хотел. Но и сказать я ему тоже не могу. Да, дилемма. Придется выбрать меньшее из зол. - Я сам не знаю, что со мной, может у меня период такой? А может я психопат, потому что у меня явные проблемы с агрессией. И вся эта лабудень происходит, когда кто-то находится рядом с тобой. Кто-то, кто не я. Что происходит? – Я так спрашиваю, будто он во всем виноват, хотя косвенно это так. - Ситуация сложная, но решаемая. – Он присел ко мне на кровать и улыбнулся, ну очень мило улыбнулся. – Давай, мы вот как поступим. Ты сейчас пойдешь в душ, потом я сделаю тебе расслабляющий массаж, после я лягу с тобой, и ты постараешься уснуть. Я сделаю еще кое-что, но обещай, что ничего не спросишь, а подумаешь хорошенько и только тогда озвучишь свои мысли, но обязательно как поспишь. Обещаешь? - Да. – Я был счастлив, похрен что он собрался делать, главное он не обиделся и не ушел. Я стремительно подорвался и побежал в душ. Руки у хена волшебные, это точно. Потому что мое тело сразу начало расслабляться, а концу массажа и вовсе стало как кисель. Он последний раз провел рукой по спине, опустил мою майку, перевернул меня на спину, наклонился и поцеловал. Нежно и совсем по-детски. Я ахринел, но приятно ахринел и готов был уже открыть рот. Но он приложил мне палец к губам, потом обнял и прикрыл глаза, призывая спать. Толи бессонная ночь, толи его действия, но я отключился. Как я и думал, после моего пробуждения комната была пуста. Я уже хотел разозлиться, но понял, что он дал мне время подумать и принять решение. А о чем, собственно думать, я хочу еще. Мысль для меня, конечно, новая и немного дикая, но такая приятная. Быстренько одевшись, я отправился на поиски сбежавшего хена. Не скажу, что был рад, когда обнаружил его в комнате с Тэ. Но меня это не остановило. - Хен, я тут кое над чем поразмыслил, надо поговорить. – Честно, я ожидал увидеть смущение или нервозность с его стороны. Но он был спокоен как скала. Тэхен как-то странно на нас посмотрел, не иначе как связь с космосом ловил, а потом предложил: - Можете здесь говорить, я пойду к Джину-хену схожу, у него что-то поесть с собой было. После его ухода, мы остались в комнате вдвоем, и мне как-то стало не по себе. - Ну и что ты надумал? – Чимин смотрел внимательно без тени улыбки, давая понять, что все вообще-то серьезно. - Хочу еще. – Краткость – сестра таланта. И потом, зачем лить воду, если и так все понятно. Чимин на секунду задумался, а потом медленно, но уверенно подошел ко мне. Некоторое время мы стояли и смотрели в глаза другу, уж не знаю, что он там хотел увидеть. Но, наверно увидел то, что хотел, потому что он слегка кивнул, а потом… А потом я помню с трудом. Его губы, мои губы, страсть, любовь, понимание всего, принятие и счастье. Гребанное, безграничное счастье. Когда мы отстранились друг от друга, Чимин спросил: - Теперь ты понял, что с тобой? - Да, но что будет дальше? - А чего тебе хочется? - Не знаю точно, но поцелуи, объятия, спать вместе, разговоры только для двоих и никакого Тэхена. Да, определенно никакого Тэхена. – Я даже слегка нахмурился, а хен улыбнулся и обнял меня крепко-крепко. - Я тебе это гарантирую, кролик. - Кролик? - Знаешь, всегда мечтал тебя так называть, но не имел права. Может, стоит сейчас, как думаешь? - Думаю, стоит. Тем более, что я собираюсь называть тебя Мин-Мин. - Мне очень нравится. - Хорошо, с этим мы определились. А мы как бы уже пара или еще нет? А если нет, то что нужно для этого сделать? - Все, что нужно мы уже сделали. Но чисто для формальности я спрошу. Чон Чонгук, ты согласен быть моим парнем? - Да. А вы Пак Чимин согласны? - Согласен. - Так просто, а как же все эти признания, конфеты, цветы? Чимин отстранился, но объятия не разорвал. - Наши отношения не совсем стандартны, так что конфеты и цветы не по адресу. А для признаний, я думаю еще рано. Мы будем вместе, будем наслаждаться нашими отношениями, а когда придет время, и мы почувствуем, что готовы сказать заветные слова, то все произойдет само собой. Согласен? - Конечно. Хен, почему я раньше не замечал какой ты взрослый и мудрый? - Случая не было. Может, не будем болтать, а продолжим, а том мне одного раза мало. В тот день мы целовались, гуляли с ребятами, ели, целовались, засыпая, снова целовались. И что вы думаете, после этого произошло? А я вам скажу что. Ничего, одно большое ничего. Хен конечно поостыл к остальным. Я понимал, что он всех оберегает и заботится в меру сил, но на душе было как-то не спокойно. Шло время, а кроме поцелуев и объятий никуда дело не двигалось. А я хотел, очень хотел. Как только я не пытался намекнуть, но хен был, словно глухой и слепой. А потом, я услышал странную беседу, и все полетело к чертям. Я как обычно заснул в объятиях хена, а когда ночью встал попить воды, то не обнаружил его рядом. Но не стал расстраиваться, может он тоже пошел попить или в туалет. Но проходя мимо комнаты Юнги-хена, я услышал его голос и остановился. - Юнги, я не знаю, что мне делать. Как мне сказать ему? - А ты не пробовал с ним просто поговорить? - Нет, и не знаю с чего начать. Но мне это нужно, я так устал. Это все, словно пытка. Как долго я еще выдержу? - Не переживай, все наладится. А если нет, то я всегда рядом, ты же знаешь. - Спасибо, даже не знаю, чтобы я без тебя делал. Я пойду, а то вдруг он проснется, и будет задавать вопросы, а я так не хочу ему врать. - Да не за что, но ты не тяни, скажи, как есть, не усугубляй. Глаза горели от не пролитых слез, голова гудела. Неужели Чимин меня больше не любит? Да, мы не признавались друг другу, но это было понятно без слов. Или только я так думал? Хотя теперь понятно, почему он не хочет меня. Я надоел ему, он бросит меня. Мне так хотелось плакать, но нельзя, он услышит, что тогда я ему скажу? Я почувствовал, как матрац прогнулся под весом чужого тела. Вскоре, крепкие руки обняли меня и прижали к себе, а потом я услышал следующее: - Спи, мой кролик. Спи спокойно, возможно завтра, хен очень сильно тебя разочарует. Мне захотелось закричать, забиться в истерике, оттолкнуть его, сказать, что не сплю и потребовать объяснений. Но я не стал. Если это последняя ночь, я хочу насладиться ей сполна. Дождавшись, когда хен уснет, я повернулся к нему лицом и начал просто смотреть. Мне хотелось запомнить каждую черточку его лица, каждую мелкую морщинку на лбу. То как он спит или хмурит брови, то ощущение счастья, что он дарит мне, силу его объятий, вкус его поцелуев. Завтра всего этого не станет, как я буду жить? Я не хочу, Господи, как же я не хочу, чтобы это заканчивалось. Всю ночь я гладил его лицо и беззвучно плакал. Под утро я поцеловал его, он по инерции ответил. Даже во сне он целовал так, что сердце готово было выпрыгнуть из груди. Только бы тот, кого он полюбит, не был из нашей группы или я умру. Каким бы сильным я ни был, я не смогу видеть их счастье, не смогу порадоваться, не смогу забыть, какого это быть любимым Пак Чимина. Я наверно, все-таки задремал, потому что очнулся от того, что меня будит Джин-хен. - Чонгук, с тобой все хорошо? – Спросил он взволнованно. - Голова сильно болит и тело как деревянное, может я перезанимался? – Мне хотелось побыть немного одному, подумать и подготовиться. - Хорошо, оставайся сегодня дома, отдыхай и набирайся сил, если станет хуже, звони. – Я кивнул и он вышел. Вскоре я услышал, как входная дверь хлопнула, все ушли. Стало так обидно, ведь Чимин даже не зашел проверить, что со мной. Зная, что никого нет, я дал волю слезам. Внутри все болело и полыхало огнем, слезы не приносили облегчения, сердце потихоньку умирало. - Боже, крольчонок, что с тобой? Неужели все так плохо? Погоди, я сейчас вызову скорую. Все будет хорошо. – Оказывается, Чимин остался и он очень беспокоился. - Не надо скорую, у меня ничего не болит. – Болит, но врачи вряд ли тут помогут. - Тогда что тебя так огорчило? – Он присел на кровать и хотел обнять меня. Но я не позволил. - Хватит притворяться, я все знаю. – Мне хотелось сказать это зло и обвиняюще, но получилось как-то жалко и безжизненно. - Что ты знаешь? Я не понимаю. – Он как будто действительно не понимал. Ну конечно, он же не знает, что я все слышал. - Я слышал ваш разговор с Юнги-хеном. – Чимин вздрогнул. - Как много ты слышал? – Он был предельно серьезен. - Достаточно, чтобы понять, что больше не нужен тебе. Только одно не пойму, зачем ты тянешь и сомневаешься. Как бы мягко ты это не преподнес, мне все равно будет больно. Просто скажи: «Чонгук, ты больше не нужен», и уходи. – Я отвернулся, и слезы снова покатились по моим щекам. Чимин встал, обошел кровать и сжал меня в объятиях, когда он хотел, он мог быть сильным. Теперь, я рыдал как девчонка, пачкая его футболку соплями. - Какой ты у меня глупенький. Я не собирался тебя бросать и вряд ли когда соберусь. Я люблю тебя. Очень люблю, ты мое сердце, моя половинка. Но я живой мужчина и у меня тоже бушуют гормоны, особенно когда ты крутишь своей аппетитной задницей передо мной. Как я только не пытался абстрагироваться, ничего не выходило. Мне казалось, что ты не готов, и я не хотел быть в твоих глазах похотливым животным. Поэтому ждал и терпел, но терпеть на расстоянии одно, а когда ты под боком, это совсем другое. Вот я и пошел к Юнги за советом. И то, что ты услышал, это попытка найти выход в этой сложной для меня ситуации, не более того. Когда я услышал эти слова, рыдать захотелось еще больше. Потому что я дурак и Чимин тоже дурак, а еще он сказал, что любит меня. Любит. Как сладко это звучит. Я ничего не стал говорить, просто поцеловал хена, вкладывая всю ту боль и отчаяние, что я испытал за эту ночь. - Хен, я тоже тебя люблю. Вот и настал тот подходящий момент. Правда, я думал, что это будет, как в сопливых дорамах, что любит смотреть Хосоки-хен. Но у нас как всегда, все через одно место. И кстати, можешь считать и меня похотливым животным, потому что я как мог, совращал тебя. И не понимал, почему ты уже не завалишь меня где-нибудь. - Кролик, твой Мин-Мин идиот. И тоже может загоняться на пустом месте, кажется это судьба. Как думаешь? - Думаю, что дома никого нет, и до вечера не будет. У меня стресс из-за тебя и я требую извинений. Жарких горизонтальных извинений и немедленно. - Меня не надо просить дважды. Целый день в доме раздавались шлепки разгоряченных тел друг о друга и пошлые стоны, слетающие с припухших губ. И кажется, мне будет очень тяжело на тренировке завтра, но рядом мой любимый, а остальное ерунда. Как я уже и говорил, встречаться с Чимином сложно, хотя нет, вру, встречаться с ним одно удовольствие, а любить его высшее блаженство.