Просто чигуки

Ребятам дали неожиданные выходные, целую неделю. И конечно все разъехались по домам, кроме Чимина и Чонгука. У первого родители уехали к родственникам, а у второго по делам. Так что ехать домой смысла не было. Сидеть на одном месте, невыносимо скучно, поэтому Чимин с утра ушел потренироваться. Чонгук же остался отсыпаться за все те дни, что он провел на ногах. Когда он проснулся, старшего еще не было дома, а есть уже хотелось. Можно было бы сходить в магазин или самому приготовить, но тут были сложности. Идти никуда не хотелось, а вот отравиться от собственного шедевра вообще пугало. Он решил подождать, пока Пак не вернется, и не приготовит что-нибудь. Не оставит же он бедного макнэ голодать? Чимин не спешил возвращаться, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Да, и идти домой было откровенно страшно. С парнями сдерживать свои порывы было легче, а теперь они остались один на один. Макнэ только на камеру такой недотрога, а в реальности вечно на ком-то висит, и чаще всего на нем. Присутствие мемберов помогает охладить поехавший рассудок и не распустить нечаянно руки. На сцене Чимин липнет к макнэ, балуется с ним, почти открыто флиртует, но за кулисами старается держаться подальше и не контактировать. Фансервис одновременно и желанен и ненавистен. С одной стороны, ты можешь касаться любимого человека, а с другой, все это дает ложные иллюзии. Сегодня младший обязательно попросит его поиграть с ним, посмотреть телевизор, и спать, наверняка тоже к нему притащится. Ведь одному страшно, неуютно и холодно. Но идти все же надо, тем более он уже устал и проголодался. Да и Чонгук, вряд ли что-то ел, кулинар из него, как из свиньи балерина. Он входит в дом, как можно тише, чтобы не потревожить младшего и собраться с мыслями. Проходит на кухню и мысленно благодарит Джина за продукты в холодильнике. Выдумывать ничего не хочется, поэтому он останавливается на стейке и салате из свежих овощей. Мясо готовится, и приятный запах расползается по всему дому, а Чимин нарезает овощи, погруженный в собственные мысли. И совсем не замечает, что он не один. А Чонгуку и на руку его невнимательность, есть возможность понаблюдать за таким домашним хеном. На нем фартук Джина, едко розового цвета, он внимателен и сосредоточен. И можно на секунду представить, что они живут вместе, а заботливый Пак готовит для них ужин, пока младший занимается другими делами. Тихая семейная идиллия. Кажется, не один Чимин мучается от неразделенных чувств. - Хен, тебе помочь? – Громом разносится в тишине. Старший дергается и попадает ножом по пальцу. Рана глубокая, кровь ручейком сбегает по руке и падает на столешницу. Чонгук хватает руку Пака и подносит к крану, чтобы промыть. Потом обрабатывает и дует, чтобы не щипало, заклеивает пластырем с котиками, и только тогда решается заговорить снова. - Хен, почему ты так испугался? Ты же знал, что я дома. - Задумался, наверно. Ничего страшного, до конца выходных пройдет. Проблем не будет. - Да при чем тут проблемы? Ты порезался, тебе больно, я вообще-то о тебе беспокоюсь. – С неким укором произнес Чон. - Не стоит, я же сказал, что все в порядке. Можешь идти заниматься своими делами, ужин будет только через полчаса, может позже. – Совершенно спокойно сказал Чимин. Потом взял нож и продолжил прерванное занятие. - Что происходит? - Ты о чем? - Что происходит между нами, хен? – Макнэ был настойчив и полон решимости узнать правду. - Ничего.– Пак, как будто не понимал. - Вот и я об этом. Между нами ничего не происходит. Ты отдалился, от тебя так и веет холодом в мою сторону. Раньше ты любил обнимать меня, или когда я обнимал тебя. Мое присутствие не раздражало тебя, а наоборот поднимало настроение. Ты сам приглашал меня поспать с тобой, когда было грустно и одиноко. А теперь ты от меня далеко, мы стоим на расстоянии вытянутой руки, но ты далеко. Я просто хочу знать, что я такого сделал, что ты меня стал ненавидеть. Я больше не задираю тебя и уважительно отношусь, так что это не при чем. Так что я сделал, ответь, и я отстану. - Ты ничего не сделал Чонгук. Мы взрослеем, и все меняется. Никто не виноват. Больше я не знаю, что тебе сказать. – Тихо ответил Чимин. Ему огромного труда стоило стоять спокойно, когда большие карие глаза, смотрели на него с обидой. - Что изменилось? Ты стал старше и я как ненужная детская игрушка, оказался, вдруг, не нужен? Ты это хочешь сказать? – Его голос дрогнул. - Боже, что ты несешь? – Все, финиш. Пак обошел стол, притянул Чона и поцеловал его со всей страстью, на какую только был способен. Потом отпустил охреневшего младшего и вернулся к прежнему занятию. - Теперь ты понял, что изменилось? Заметь, я не хотел, чтобы все рухнуло и держался в стороне, пытаясь сохранить хотя бы дружбу. - Все уже давно рухнуло, тогда, когда ты в первый раз оттолкнул мою руку. И с чего ты взял, что я хочу с тобой дружить? Пока ты строил между нами стену, я строил в своих мечтах, семью с тобой. Пока ты отталкивал меня, я старался стать еще ближе. Так что, да, я не хочу дружить, я хочу любить тебя. – Младший все говорил и говорил, а Чимин стоял как истукан и не верил собственным ушам. - И что нам делать? - Начнем с малого. Мы вместе все доделаем, потом поедим, поделимся новостями за день. А потом пойдем в спальню и будем целоваться до утра, а когда кончатся силы, уснем. А после пробуждения начнем новую жизнь с чистого листа. И не называй меня Чонгук, это бесит. – Закончил свою вдохновенную речь, Чон. - Хорошо, Куки. Но может, мы немного потренируемся перед ночью? Как тебе идея? – Лукаво спросил Чимин. - Мне нравится. – Он подошел и сам потянулся за поцелуем. Осталось только придумать, как все рассказать остальным?