Миниатюрные зарисовки

О этот манящий запах страха! Он настолько всё упростил, что хотелось заткнуть себе ноздри кофейными зёрнами. Сильнее пахла разве что кровь. Потому мне так не хотелось выходить на улицу, оставляя за спиной её сладкий аромат. Но охота только начиналась. Жертва всегда боится, это заложено в её природе. Как боялись когда-то полуголые обезьяны в пещерах, так боялись и закованные в железо бойцы. Так боялись все. След привёл в сарай. Дверь была закрыта, опущен тяжёлый засов. Удивительно расторопная девчушка! Но что такое старые доски? Пыль. Ею они и осели вниз, повинуясь моему Приказу. К чему беречь силы, когда их так легко восполнить? В плотной темноте маревом висел тягучий запах ужаса. Один, всего один шаг внутрь, и раздался звук – тихий плаксивый скулёж. Ох, все они так походили на побитых псов в свои последние минуты. Гром. И тут же взрыв в груди. Я опустил взгляд, удивлённо наблюдая, как яркое пламя с гулом пожирает плоть, мгновение назад казавшуюся неуязвимой. В свете погребальной вспышки я увидел собаку. Взлохмаченный, дрожащий и скулящий комок шерсти. Вот, кто боялся. Вот, чей запах завлекал меня сюда. Вот, кто оставил след. Но где же девушка? Щелчок. Сквозь новое чувство, лезвиями раздиравшее моё тело на тысячи лоскутов, было так трудно повернуть голову на звук. Беглянка сидела возле дальней стены, сверля меня взглядом. В её руках что-то слегка блестело. Что-то, издавшее странный щелчок. От неё совсем не пахло страхом. От неё пахло порохом.