Грани сумрака

Сердце противно щемит, сдавливая всё внутри так, словно оно занимает почти всё пространство внутри грудной клетки. Хочется вдохнуть, но лёгкие не раскрываются, отказываясь впускать внутрь себя свежий воздух, и Джастину кажется, что ещё немного — и он задохнётся. Стоп. Так нельзя. Нужно назад. Нужно к ней. Просить, ждать, ломиться, уговаривать — всё, что угодно, только быть рядом. Он задыхается не просто так. Он задыхается без неё. — Тод, поворачивай, — резко произносит мужчина, и водитель, покорно кивнув, едет обратно. Они возвращаются туда, откуда совсем недавно уехали, приняв решение навсегда покинуть это место. Джастин быстро поднимается на шестой, неся в руке лом. Цветов на коврике нет, а значит, Энн была здесь. Быстро вскрывает дверь, наплевав на то, что нарушает частную собственность и неприкосновенность. — Энн! — кричит он, — Энн Линн! Проходит в обуви по квартире, ищет повсюду, но её нигде нет, и только едва слышный плеск воды даёт понять, что нужно заглянуть ещё и в ванную. Она лежит там — бледная, прекрасная, в окружении цветочков и лепестков. Печально прекрасная. Поцелованная смертью. — Линн!!! — кричит мужчина, бросается к ней, достаёт из ванны и кладёт на пол. — Линн, ты слышишь меня? — шепчет он, ударяя её по щекам, — Линн, ответь мне! Линн, прошу! Тод уже звонит в «скорую», он знает своё дело. — Линн, прошу, — как заклинание твердит Джастин, делая ей непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, — прошу, открой глаза. Линн, очнись. Но Линн не слышит. Она уже далеко. Он старается вернуть её к жизни, проклиная себя за то, что сразу не сломал эту чёртову дверь и не ворвался сюда, не забрал её с собой, а просто уехал. Разве он знал, что Линн попросту не было дома? «Скорая» приезжает быстро, забирает утопленницу и везёт её в клинику. Его не пускают. Не положено. Он едет следом, стараясь не попасть в аварию и не обогнать карету медицинской помощи. Как он мог довести её до такого?.. Джастин чувствует себя виноватым. Это он, он не углядел, не понял, что нельзя создавать для Энн стрессовых ситуаций. Она явно не дружит с головой. Нормальные люди не ведут себя так. Нормальные люди не склонны к припадкам. Но он вылечит её, сделает нормальной. Несколько часов ожидания стоили того — врачам удалось вернуть Энн с того света, и Джастину потребовалось немало усилий и средств, чтобы убедить докторов не вызывать полицию. Утопленница в ванной — попытки суицида. Он сам во всём разберётся. Бессонная ночь изматывает — хочется поспать, но Джастин гонит от себя эти мысли. Нужно держаться, держаться до тех пор, пока он не увидит её глаза. Состояние Энн тяжёлое — помимо забравшейся в лёгкие воды присутствует передозировка лекарственными средствами. Неужели ей до такой степени было плевать на себя, что она решилась на столь отчаянный шаг? Джастин терпеливо ждёт день за днём, когда же она придёт в себя. — Кто она вам? — интересуется лечащий врач, и мужчина без тени сомнения отвечает: — Моя невеста. У него нет времени на то, чтобы позволить себе просто так просиживать его в стенах больницы, а потому, поддавшись уговорам лечащего врача, Джастин оставляет здесь своих людей и Тода — человека, который предан ему, как пёс, а сам возвращается в родной город для того, чтобы закончить то, ради чего он изначально приехал в чужой город.

***

Вкус мести нравится не только девушкам — это пьянящее чувство пленит собою и мужчин. Нужно только знать меру, и у каждого она своя. Джастин уже знает, сколько нужно отмерить для того, чтобы отомстить. Высокий небоскрёб почти в центре города привлекает внимание своим архитектурным дизайном — построенное по последнему веянию моды, оно заметно отличается от остальных, находящихся здесь ещё с прошлого десятилетия. По многочисленным ступенькам поднимается внутрь представительный молодой человек в строгом деловом костюме белого — что разительно бросается в глаза — цвета. Он спокоен и собран. Он знает, зачем он здесь. Под удивлённые взгляды работающих проходит он к лифту поднимается на нужный этаж, держа в руке букет цветов, обёрнутый чёрной бумагой. Без стука открывает дверь нужного кабинета, едва заметным кивком отвечает на неловкое приветствие секретарши и проходит дальше. — Здравствуй, Ремингтон, — его голос звучит размеренно и спокойно. Ему незачем волноваться. Сидящий в кожаном кресле мужчина изумлённо смотрит на вошедшего и спешно убирает ноги со стола, покрытого лаком. — Бибер, — еле слышно произносит он, — сукин ты сын… — Ну что, уже справил мои поминки? — интересуется вошедший, подходя к столу, — я тоже принёс цветы, как видишь. Для тебя. Его голос становится суровее, взгляд — тяжелее. — Джей, погоди, ты всё не так понял, — начинает оправдываться вставший с места мужчина, — это не я, меня заставили, я не хотел твоей смерти, я… — Не хотел — вот я и не умер, — голос Джастина звучит всё так же холодно и спокойно — под стать вытащенному из кобуры пистолету, к которому мужчина начинает неспешно прикручивать глушитель. Лицо Ремингтона вытягивается и бледнеет, он часто-часто моргает и шумно сглатывает, понимая, что расплата неизбежна. — Джей, позволь мне всё объяснить, я не хотел… — Не хотел попасть на моё место? Ну и как, удобно сидеть в моём кресле? Чёртов ты ублюдок, я ведь доверял тебе как брату, — Джастин, закончив, вытаскивает из кармана такой же белоснежный платок и неспешно вытирает руки. Он прекрасно знает: Ремингтон трус, у него не хватит духу, чтобы оказать сопротивление и убежать отсюда, он лишь будет безвольно наблюдать за тем, как его собираются убить. — А ты взял и предал меня. Сколько тебе обещали помимо моего места? — Джастин, подожди… — Быстро сел на место! — командует Джастин, наводя на него дуло, — мне нужны все имена. Все до единого — кто, когда, с кем. Все адреса, координаты, пароли. И не вздумай увиливать, Рем, я слишком хорошо знаю тебя и легко вычислю, что ты мухлюешь. — Я всё сделаю, только не убивай, — шепчет в страхе Ремингтон, усаживаясь по знаку обратно, начинает судорожно хватать то одно, то другое со стола, комкает лист бумаги, клацает по клавишам, но почти сразу оказывается остановлен Джастином. — Без резких движений, Рем, я слежу за тобой, — предупреждает мужчина, и тот обречённо вздыхает, понимая, что пойман с поличным, и уже не удастся подать тайный сигнал своим людям. Ещё примерно тридцать минут — и вся необходимая информация оказывается в руках Джастина. — Не знал, что ты окажешься таким слизняком, — с некоторой горечью произносит он и одним сильным ударом пистолета по голове оглушает бывшего компаньона, который имел наглость предать его и присвоить себе место в кресле управляющего фирмой. Предательство никогда не прощается. Расплата всегда находит негодяя. Джастин вытаскивает телефон и звонит своим людям, которые входят в кабинет и уносят Ремингтона отсюда. Если бы его задумка удалась, Джастин уже давно перестал бы существовать. Но исполнители попались не из профессионалов — решив, что с их «заказом» всё покончено, они, согласно данным указаниям, спалили его машину и скрылись с места преступления, оставив оглушённого Джастина умирать в канаве близ заброшенной проезжей части. И если бы не случайная встреча с Энн несколькими днями ранее, кто знает, что было бы с ним сейчас, ведь кто захочет оказывать помощь незнакомому избитому мужчине, который на тот момент выглядел не самым лучшим образом? Джастин благодарен ей. Джастин боготворит её. Джастин желает, чтобы она была с ним. Чтобы была только его. Ещё около недели уходит на расправу над теми, кто оказался предателем. Это получилось не трудно — никто из них и не ожидал, что Джастину удастся выкарабкаться. Закончив, он спешит обратно, туда, где до сих пор не пришла в сознание его дорогая Энн Линн. Он сидит у её постели сутками напролёт. Говорит с ней, целует, держит за руку. Иногда — крайне редко, когда поблизости нет никого из медперсонала, Джастину кажется, что она едва заметно улыбается ему. Он улыбается в ответ, трепетно склоняется в её лицу и оставляет короткий поцелуй на женском лбу. Он уверен — она его слышит. А Линн сейчас балансирует между тонкой гранью сумрака и света, и один неверный шаг может оказаться для неё решающим. Последним. В свете её поджидает истосковавшийся Джастин. В сумраке — заждавшийся Дилан. И лишь от неё одной зависит, в какую сторону сделать этот самый решающий шаг.