Сублимация

Все и так запуталось хуже некуда. Весь этот Новый мир кишмя кишел всякими монстрами. И дело было даже не в огромных морских королях, которые неплохо так помогали в борьбе с голодом ненасытного капитана, — люди здесь тоже мало чем отличалось от обычных тварей. Со своими низменными желаниями, живущие только ради удовлетворения собственных эгоистичных потребностей. О ближнем не думал никто, что потрясало сознание, заставляя его переворачиваться всякий раз, когда натыкаешься на подобного человека. В связи с тем, что на корабле стало ровно на четыре рта больше, чем до этого, коку приходилось тщательнее продумывать расход продуктов, чтобы им не пришлось садиться на урезанную диету. Не в этом чертовом океане. Отец и сын из страны самураев, а также шичибукай в странной шапке и дурацких леопардовых джинсах, ну что за нонсенс. Санджи был так загружен готовкой, уборкой камбуза, а также удовлетворением потребностей прекрасных леди в легких напитках и изысканных десертах, что у него практически не было времени думать о своих безответных чувствах. За это кок был искренне благодарен взбалмошному капитану и его нежданному альянсу с Ло. Под таким чудовищным давлением блондин моментально вырубался, стоило его голове коснуться подушки. Сигареты расходовались теперь гораздо активнее, но беспокоиться было не о чем — Санджи закупался глубоко впрок. На самом деле кок мысленно признался сам себе, что этот Трафальгар весьма занятный персонаж. В первую очередь потому, что пытается указывать Луффи, что делать. Нелепейшая растрата нервных клеток. Но ведь он врач — ему лучше знать. Потребовалось не так много времени, чтобы понять, что калорийная диета этому парню совершенно не подходит: он не проводил несколько часов за тяганием железяк, его желудок не был резиновым, да и киборгом с тоннами металла на плечах тоже не был. С другой стороны, пришлось приложить немало усилий, чтобы выведать, что предпочитает этот хмурый парень. Санджи по натуре был довольно мягким, но прекрасно понимал, что этот вечно недовольным, с синяками под глазами, бывший шичибукай ни за что не признается, что же ему нравится в еде. Ему вообще, скорее всего, ничего на этом корабле не нравилось. Большую часть свободного времени он дремал на лавочке на палубе, ну или спорил с Луффи касательно их плана. — Он слепой или у вас молчаливый уговор? — парень в шляпе обычно не был слишком уж разговорчив. По крайней мере, не с Санджи. Они вообще не разговаривали помимо стандартных приветствий за завтраком и прощания после ужина. Кок замер на мгновение, а затем продолжил спокойно мыть тарелку, недовольно поджимая губы. Никто из команды ничего не замечал за все время их долгого путешествия, а этот парень уже через неделю явился на камбуз с просьбой приготовить ему чай, а теперь выдает такое. — Не понимаю, о чем ты, Ло, — посуда была убрана в шкаф, вот только сбежать со своей собственной кухни Санджи ну никак не мог. Он присел на стул напротив своего гостя, пододвигая к себе пепельницу и закуривая. Игра в гляделки хоть и была невероятно захватывающей, но продолжаться долго не могла. Трафальгар молча допил свой чай, отставил в сторону чашку, продолжая неотрывно наблюдать за нервно теребящим сигарету коком. — Понимаешь, но это не мое дело. У вас странная команда. — Только что это понял? — Санджи не сдержал смешок, тем самым несколько разряжая напряженную обстановку за столом. Думать о том, по какой причине Ло завел разговор на столь щекотливую тему не особенно хотелось — все равно ведь не скажет, если не захочет. — У меня есть к тебе предложение, Санджи, — кок напрягся, ему не особенно хотелось вести дела с таким скользким типом. Трафальгар был опасен, не нужно было даже использовать волю и чутье, чтобы понимать это. — У меня уже есть капитан, с которым ты ведешь дела, я не собираюсь ничего делать за спиной Луффи. Ло только усмехнулся, тактично подавляя дальнейший приступ смеха, давая пару секунд на то, чтобы Санджи понял, какую глупость он только что сморозил. — Я не собираюсь предлагать тебе вступить в мою команду или нечто подобное. Я предлагаю тебе разрядку. Сублимацию, если угодно. — Почему я? — конечно, Санджи мог бы задать миллион других вопросов. В первую очередь, а не охренел ли вопрошающий. Нет, конечно, возможно у Трафальгара сложилось о нем ошибочное мнение в силу того, что кок проявляет излишнюю заинтересованность в своих накама женского пола, а также в одном мечнике с кустарником на голове, но ведь это совершенно не объясняет причины столь странного предложения. — Путем отбрасывая очевидно неподходящих для этого вариантов, а дальше вкусы. Мне больше нравится, если цвет волос не совпадает с моим. Но вряд ли Зоро воспринял бы мое предложение столь же хладнокровно, как это сделал ты. Иначе бы ты не вздыхал каждую свободную минуту о несбыточной мечте. Да этот парень — сущий дьявол. Санджи медленно затушил окурок о край пепельницы. Конечно, все сказанное Ло было весьма логичным. Он ведь и правда мог бы попытаться что-то создать с Зоро, но страх потерять его как накама был гораздо сильнее. Мечник никогда не выказывал отвращения к нему лично или к подобного рода отношениям, но кок успел достаточно хорошо изучить старпома, чтобы знать о том, что тот даже бордели не посещает. Санджи в этом отношении был менее безгрешен, стараясь выплеснуть скопившуюся неудовлетворенность куда-то еще помимо собственной руки. — Ну и какой тебе в этом резон? — Мне тоже есть, о ком помечтать. Кок потянулся было за пачкой с сигаретами, чтобы извлечь очередную, но передумал, чуть кривясь от услышанного: Ло предлагает ему секс, где оба будут думать о ком-то другом. Конечно, если делать все в полной темноте, то будет не так заметно различие. Хотя, кого это он тут пытается обмануть, Зоро по сравнению с этим парнем вообще огромный шкаф. Мощный разворот плеч, рельефная спина, сильные ноги, — будучи мечником без способностей дьявольского фрукта, Ророноа компенсировал это огромной физической силой, которая отражалась и на теле тоже. — Не находишь, что это отвратительно? — А ты предпочитаешь и дальше молча страдать? На Дресс Роуз уж точно не будет времени на отвлечение, сам понимаешь. А как дальше судьба распорядится, никто не знает. Я предлагаю тебе разовое снятие напряжения, без обязательств. Санджи закинул голову назад, начиная изучать взглядом потолок. Дерево имело свой уникальный рисунок, каждая доска было похожа на маленьких холст с невероятной картиной на нем. А что он теряет, если согласится? Гордость? Да после того, как кок тайком пару раз дрочил на грязную харамаки накама, пока тот сопел на палубе, блондину было уже плевать на растоптанное самолюбие. — Не люблю представлять кого-то другого. Это — неуважение к партнеру. — Вот как? Ну тогда не представляй. Зато потом будет разнообразие по ночам. Ло словно издевался, заставляя кока жалеть о том, какого черта он вообще не выпроводил этого гада при первом же подозрительном вопросе. Можно же было не церемониться, вручить ему чайник с чаем и чашку, вытолкать за дверь и дело с концом. — Сегодня ночью дежурит Усопп. Он ответственно подходит к процессу, однако боится каждого постороннего звука. В зале с аквариумом толстые стены, да еще и вода… — Прекрасно, увидимся после ужина. Санджи медленно поднимается из-за стола, когда дверь камбуза захлопывается. Согласиться на такое сомнительно предложение было верхом неблагоразумия. Хотя и хотелось уже какой-то разрядки. Может, он всего лишь зациклился на тупом мечнике. Тут даже подстраиваться не придется. Этот — тоже мечник, пусть и с одной катаной, но сути это не меняет. Да и хитрости новому нечаянно возникшему на горизонте любовнику было не занимать. Кок мало что знал о истории детства этого пирата, но почему-то был уверен, что светлых пятен там было не так уж и много. Как и у него самого. Этим они похожи, возможно, это и стало ключом к такому странному взаимопониманию. До вечера блондин все никак не мог успокоиться, находя себе любое занятие, лишь бы не думать о предстоящей ночи. Он, как никогда до этого, хотел, чтобы на корабль напали. Пусть даже это будет один из Ёнко, не имеет значения. Потом сам же себя и одергивал, ведь трусом даже перед самим собой быть не хотелось. Разумеется, остальным членам команды не было никакого дела до внутренних самокопаний одного из трех сильнейших членов команды. Все на столько привыкли к непоколебимости и решимости кока, что им и в голову не приходила шальная мысль о том, что он тоже человек, у которого могут быть внутренние проблемы. Тарелки после ужина как-то сами собой мылись гораздо дольше, чем обычно. Хотя кок уже успел настроиться и осознать неизбежность последствий своего необдуманно ляпнутого согласия. Перспектива не казалась теперь такой уж ужасной, несколько непредвиденной, а оттого пугающей, но совершенно не отвратительной. Заперев камбуз на тяжелый замок, чтобы исключить возможность проникновения одного резинового врага припасов, Санджи направился в ванну. К счастью, он так долго возился с уборкой, что все члены команды, которые намеревались воспользоваться удобствами, уже давно все сделали и теперь засыпали в своих постелях. Было в этом всем что-то гадкое, словно он упускает из виду что-то очень важное, не замечает чего-то огромного. Спускаясь из ванной с полотенцем на голове, Санджи заметил задумчивого Ло, внимательно следящего за звездами. Небо было практически черным, погружая весь корабль во мрак. Только в вороньем гнезде горел слабый свет: Усопп не спит, но он вряд ли станет смотреть вниз. — Все еще сомневаешься? — Ты, как я погляжу, вообще не думаешь о нравственной составляющей, — неловко было признавать это, но даже такая скромная разница, всего в пять лет, казалось, наложила на этих двоих огромное различие, словно пропасть была в несколько поколений. — Ну, я ведь пират, да еще из поколения, которое уже успело получить статус Худшего. Ты плаваешь аж с двумя его представителями, не считая меня сейчас. — Много болтаешь. Трафальгар улыбается, и это весьма жуткое зрелище, хотя и не столь пугающее, как безумная ухмылка бывшего охотника на пиратов, когда он берет одну из своих катан в зубы, чтобы разрубить очередного противника на мелкие кусочки. Оба мужчины проходят в комнату, осторожно прикрывая за собой дверь. Свет включать не нужно, от аквариума достаточно света, лампочки дают представление о движениях фигур. Диван кажется слишком мягким, но Санджи не успевает подумать об этом всерьез. Ло тянет его на себя, заставляя опереться одним коленом в мягкую обивку, и первый ловит чужие губы. Это так горько, но вместе с тем завораживающе — целовать губы того, кого ты используешь лишь в качестве замены объекта своей страсти. Хотя в случае с бывшим шичибукаем все оказывается куда более приятно. Трафальгар мягко подталкивает, заставляя опуститься себе на колени. У них примерно одинаковая комплекция, поэтому Санджи предпочитает для начала все же ухватиться за спинку дивана, чтобы раньше времени не затекли ноги у них обоих. Забавная шапка отлетает куда-то на сидение, а новый поцелуй словно крушит стены внутри сознания кока, заставляя всколыхнуться все те низменные животные порывы, которые тот так старательно прятал в себе. Ло не торопит, растягивая каждое движение губ и языка, заставляя сознание медленно проваливаться в пустоту. Это приятно, чувствовать под руками чужое тепло, пусть и несколько наигранное. Будучи в борделе, Санджи редко чувствовал такую вовлеченность в процесс, там все происходящее воспринималось как работа. Тут же обоим было нужно простое человеческое тепло и участие. Раздевали друг друга они так же медленно. Трафальгар помимо татуировок носил на своем теле довольно внушительное количество шрамов, да и Санджи мог похвастаться не меньшим. Разве что основное скопление у него было на ногах, так как именно их кок использовал в качестве оружия. Руки же, наоборот, были нежными и практически без повреждений. — Он идиот, раз добровольно отказывается от такого, — тихо шепчет Ло на ухо своему любовнику, стаскивая с того штаны и белье. Санджи уже давно избавил пирата от джинсов, которые теперь валялись где-то в районе щиколоток. Прикосновение кожи к коже невероятно будоражит кровь, заставляя сердца биться быстрее. Блондин недовольно щурится, не желая сейчас вспоминать о чем-то столь болезненном. Татуированные пальцы скользят по груди, оглаживают каждую мышцу, до которой не в состоянии дотянуться губы. Санджи сейчас возвышается над ним, светлая кожа словно мерцает в свете аквариума, а единственный видимый глаз напоминает собой воду чистейшей бухты какого-то райского острова. — Хочешь обсудить? Тогда придется немного и о своем поведать, — Санджи чувствует чужое возбуждение, которое трется о его бедро с внутренней стороны, пачкая кожу выступающей смазкой. Он думает о том, что не нужно было соглашаться на эту затею с самого начала. Вот только остановить уже сорвавшийся в пропасть локомотив желания он не в состоянии. В конце концов, не самый худший вариант, который, возможно, даже в скором времени покинет Санни, а значит оставит после себя лишь приятное послевкусие. Ло облизывает свои пальцы и ловко скользит ими вниз, касаясь напряженного колечка мышц. Ладонь проезжается приятным давлением по поджавшейся мошонке, заставляя кока нервно прикусить губу, чтобы не издать ни звука. Трафальгар прикусывает его за сосок, вводя первый палец. Не зря получил свое прозвище хирурга, он с филигранной точностью нащупывает все чувствительные складки внутри, заставляя вцепляться пальцами в его плечи. Санджи чувствует, как его ноги дрожат, а бедра сами собой неосознанно движутся назад, в попытке уйти от слишком сладкого удовольствия. Очередной поцелуй нисколько не способствует возвращению привычного душевного равновесия, кок тихо стонет на ухо своему мучителю, стараясь не представлять на его месте другого. Не хочет оскорблять свои чувства такой непростительной подменой. Ло придерживает его за поясницу, длинными пальцами скользя все глубже, надавливая на простату, но не давая сорваться в ранний оргазм. Собственный член ноет тугой болью, заставляя неловко замирать при каждом случайном прикосновении к чужой коже. Он ни на мгновение не жалеет о своем выборе: этот мужчина отзывчив и охоч до жадных ласк, граничащих с безумной похотью. Какими бы извращенными не были фантазии, с таким партнером можно позволить себе многое, если не все. — Повернись спиной… Голос хриплый, чуть подрагивающий, но все еще уверенный. Санджи вскидывает недовольный взгляд на убравшего руку Ло. Хочется еще почувствовать это тугое наслаждение, насладиться гибкостью пальцев. Он уже почти понял причины поступков этого странного парня, но нужно еще немного, чтобы подтвердить догадки. — Боишься смотреть мне в глаза, Ло? — блондин подносит к губам ладонь и ведет по ней языком, совершенно пошло и развязно, так, что у бывшего шичибукая темнее перед глазами. Пальцы осторожно обхватывают истосковавшуюся по ласкам плоть, тянут вниз, обнажая красную головку, заставляя хватать ртом воздух и тихо шипеть от накатывающей волны удовольствия. Санджи ловит этот взгляд, капитулирующий и ослабевающий с каждой секундой. Похоже, Трафальгар не смог справиться с тем, чего так желал. Остается только аккуратно приставить головку к пульсирующему входу, чуть опуститься, обхватывая тугими мышцами гладкую кожу. Смотреть в глаза, чтобы видеть, как нарастает паника у партнера. Неприятно быть раскрытым, да еще и в такой пикантный момент. Опускаясь до конца, чувствуя эту сладкую заполненность, ловить чужой сбивчивый шепот, который режет сердце без ножа или скальпеля. — Забудь. Пусть хоть один из нас получит то, чего хочет, — Ло целует жадно, пылко и немного обреченно. Первые движения несколько неловкие и грубые, но оба быстро подстраиваются и находят общий ритм. Тихие поскуливания перерастают в полноценные стоны гораздо быстрее, чем хотелось бы. Санджи едва успевает соскочить с чужого органа прежде чем Ло срывает в оглушительную пустоту оргазма, пачкая их обоих белой влагой. Пара движений и кок не отстает от своего любовника, утыкаясь носом в изгиб его ключицы. — Я мог бы подарить тебе весь мир… — Знаю, но я хочу получить этот подарок от кое-кого другого. Санджи легко целует приоткрытые губы, наслаждается их невероятной мягкостью, они уже так долго целуются, что сухая кожа размякла от огромного количества слюны. Трафальгар прижимает его к себе так крепко, насколько хватает сил. Долго пробыть в таком положении они не могут, все же в помещении совсем не тепло. Приходится кое-как накинуть на себя одежду и добраться до ванной, чтобы привести себя в порядок. Ло целует его руки: аккуратно, каждый палец, а затем тыльную сторону и ладонь. Санджи отвечает на это легкой улыбкой, поглаживая хирурга по затылку, ероша короткие волосы. Они тихо расходятся по своим постелям, а Санджи только в момент, когда глаза уже практически смыкаются, понимает, что Усопп лежит на своей кровати, а значит, дежурил в гнезде совсем не он. Только это уже неважно.