Хроники Средиземья. книга 1.

Прошли несколько дней, но от призрака так и не было вестей. Самого же назгула отвлекли от поисков необходимых текстов другие события, несколько боев в Итилиэне и встреча с гномами, естественно не с целью посидеть, поговорить, чем занималась в это время ведьма лесов, оставалось для улаири неизвестным, да и значения большого не имело. Когда же тексты отыскались в библиотеке Моргула, оставалось лишь уповать на время, осталось оно, или нет. Сила духов курганов росла, и превосходила умертвий из печально известных погребений Кардолана. С другой стороны так быть и должно было, ведьмак для проклятий, сопротивляющихся людей, черпал силу на севере, и духов призывал своим словом, но это уже лирика. Очередного дня черный всадник появился в заснеженых лесах Ангмара, что растянулись тонкой полосой, перед Карн Думом, разграбленным и заброшеным, Мглистыми горами и холмами поднимающегося из руин Форноста. Ведьма лесов отыскалась быстро. Призрак же много не расспространялся о том, что удалось вычитать, лишь сказал, что следует отправляться немедля. Сама перспектива претила улаири, заниматься каким-то колдовством, что бы духов курганов изгнать, тьма пожирает тьму, оттого назгул и не спешил возвращаться в северный лес, но когда вернулся, особой разговорчивости от мертвеца ждать не приходилось. - Конь есть? Не пешком же тебе тащиться до самых могил, шипящим голосом осведомился черный всадник, сгорбившись, восседая в седле, черный рысак переступал с ноги на ногу под седоком. Брюнетка не ответила, но совсем неожиданно для улаири запела. Тонкая и звонкая мелодия, звучала среди снегов и льдов, замерзших рек и степей сурового края. На зов этот среди верхушек высоких елей, хлопая крыльями, появился орел, что был меньше своих собратьев вьющих гнезда на верхушках Мглистых гор, но что бы нести человека вполне годился. - Теперь есть, правда не совсем конь, заметила ведьма вскарапкиваясь по крылу приземлившейся, огромной птицы. Призрак ничего на это не ответил, лишь подумал что раз орлов любой маг призвать может, значит во-первых повыветрилась гордость из этих соглядатаев Манвэ, а во-вторых, о том что по возвращении в мертвую крепость, следует приказать оркам выковать виверне доспех, довольно легкий и прочный, хотя от орков тонкой работы ждать не приходилось. Так и отправились ведьма по воздуху, кольценосец по земле, к северным захоронениям и прибыли когда еще до конца дня оставалось много времени. Могильный холм был окружен лесом, высился довольно высоко, отчего то довольно ярко зеленая трава, прижимающаяся к земле и иногда присыпанная снегом, венчала этот холм, на самом верху стоял камень, не то что бы обелиск и рун на нем не было, а может ветер и дождь поздней осени стерли, но камень был высок и словно служил забытым напоминанием живым. Улаири по прежнему не объяснял подробностей, лишь дойдя до камня, подозвал жестом задумавшуюся брюнетку, что занимало мысли девушки в этот момент, назгул судить не взялся бы, но вот призрак сжал руку девушки стальной хваткой, вытянул меч и провел лезвием по руке ведьмы, оставляя глубокую рану по предплечью, рассекая и пачкая кровью одежды брюнетки. Назгул вообще в кровь подался, почти любое заклятье с ней использовал, потому, как других способов результата добиться знал мало, а здесь еще и земля проклята была и без крови приедков не обойтись тем более. А вообще кровь всегда имеет свое сокральное значение, и здесь она служила и проводником, предсказывающим проклятье и призывом к мертвым, но это уже тонкости, даже самому призраку не всегда понятные. Алые капли с лезвия полуторного меча окропили серую поверхность камня. Вопреки ожиданию ничего не случилось, разве только капли застыли на холоде и приобретали все более темнеющий оттенок. Назгул в это время воткнул меч в землю, извлек из-за пазухи старого плаща обрывок пергамента и на чистом, черном наречии принялся читать обрывистые фразы. Голос звучал сухо и словно шипел, сливаясь с ветром, и после произнесенных слов картина мира потихоньку, сначала незримо менялась. Лес стал темнее, трава ниже стелилась к земле, в небе загорались звезды, но это уже не мистика, просто не смотря на скупость действий, довольно долгое время прошло с момента прибытия этих странников. Тени становились плотнее и в какой то момент на поле возники фигуры, в сером тумане, едва различимые, с мечами и копьями, и словно бы в эльфийских кольчугах, то было понятно больше по шлемам и наплечникам, такие же едва различимые плащи покрывали плечи безмолвных воинов двигающихся медленно, но неумолимо на голос кольценосца. Что случается, когда тьма сходится с тьмой, а призрак этого мира, с тенями, которые не могут обресть хоть какую-то форму в мире нашем. Случается ужас в глазах живых, и бой идет не столько сталью между мертвыми, сколько словом. Улаири вытянул из земли меч и поднял его над головой, застыв в этой стойке, немного припадая в коленях и выставив вперед левую ногу, в прорези вороненого салада мелькнула фигура ведьмы, но скрылась позади, не заслоняя обзор кольценосцу, да и получалось, что путники более спина к спине стоят, вот только назгул о живой спутнице забыл, лишь сказав, не оборачиваясь, что бы словам хриплым его вторила, так в два голоса, уже по памяти улаири читал старые строки, а ведьма повторяла их, сбиваясь и путая слова с непривычки. Тяжелый удар меча рухнул на плечо воину курганов, рассек тень и тень развеелась, возникнув в самых последних рядах. Еще один удар улаири нанес снизу вверх, рассек от бедра до груди тень, но та лишь стала туманом и образовалась в дальних рядах. Укол обратил туманом очередного древнего духа, но вытянутые с мечом руки назгула, тени схватили длинными и тонкими пальцами, едва различимыми. Пальцы эти проникли за металл доспехов и потянули с собой кольценосца. Конечно магия кольца сильнее, и призрак опять вернется к мертвому свету, чего не скажешь о ведьме, да и обряд будет прерван, но что хуже, так это назгул почувствовал боль, такую живую, словно раздирали плоть, а тени безмолвно вытягивали души и забирали их с собой. Ведьма давно уже замолчала, а меч ее покоился в траве, тени пытались выволочь дух ее из живого тела. Однако и слова черного наречия, призраком сказанные оборвались, словно все сорвалось и больше не вспомнит призрак заклятья, но именно так оно и заканчивалось, слова обрывались, словно в обрыв. В миг тени отступили, шаг за шагом, темные зевы пастей мертвых разверзлись толи в беззвучном крике, толи они пытались вздохнуть, полной грудью. Так же как и наступали они, исчезли, и не осталось даже следа присутствия этим злым духам, только кости под землей. Назгул, внезапно почувствовал себя бессильным, и, немного покачнувшись, должен был рухнуть в траву, меч полуторный вновь был воткнут в землю и улаири все же удержался оперевшись на крестовину. Время близилось к рассвету, ведьма пришла в себя. Черный рысак назгула, с появлением более злой тьмы бросился прочь, но вернулся по зову, орел ведьмы взмыл в небо, не в силах приблизиться к теням, но когда они исчезли, орел спикировав остался на земле. Злая воля отступила с курганов древних времен, ведьма вернулась в свои леса, живая точно, но насколько здоровая неизвестно, назгул отправился на восток, в земли своей вотчины и больше дороги не сводили вместе ведьму и многих из ее свиты, с привратником мертвой крепости. После произошедщего у Карн Дума, Некромант, медленно ехал по дороге в сторону Эребора. Вместе со своим соратниками – Эарендилом и Инфириэль, которая ему очень приглянулась, но все, же в его памяти всплывали воспоминания о его Эриде. Его маленькой принцессе, которой нужна его твердая рука, Олмэр старался сдержать свой позыв к женской плоти. Вот уже третий или четвертый день из дома не приходило никаких известий, и маг уже начинал бояться, что он зря покинул дом, оставив свою дочь на улаири. Остановившись в очередной раз на ночевку под звездным небом, он уселся вдали от своих друзей, разглядывая и приглядываясь к ним. Сон пришел к нему, и он проник в глубину Морфея, поддаваясь с каждым днем все сильнее этому прекрасному создателю иллюзий. В-первые за то время, которое он вообще помнил, ему приснилась его жена – Элианна, которая приходила на поле, когда владыка Ангмара призывал дым, убивающий все живое. Она, улыбаясь ему, шла по цветущему лугу, но тут неожиданно нагрянуло что-то ужасное – все неожиданно заполыхало, и вместо жены перед магом предстала его дочь, стоящая к нему спиной. Секунду спустя девушка повернулась, ее волосы на фоне огромного полыхающего здания казались развевающимся флагом, зеленые глаза смотрели на него с добротой и радостью, на губах была улыбка. Но королю не понравился этот сон, ибо он увидел не просто ужас, он увидел крах – крах всего, что ему дорого. Его дочь повернулась не просто, чтобы улыбнуться – из ее губы текла кровь, а на груди растеклось алое пятно – стрела прошла насквозь и сейчас девушка в последний миг перед смертью посмотрела на него и улыбнулась ему, чтобы он знал, что не все потеряно. Его дочь была подхвачена ее соратницей – Эридой, которая сама едва стояла на ногах и которая сама была ранена не слабее, но тут Яринталь прикрыла глаза и начала падать, как будь-то падала с утеса – долго, очень долго и он все это видел. За дочерью упала и Эрида. Как только оба тела оказались в огне, маг очнулся с криком, разбудив при этом своих спутников. - Олмэр, что с тобой?! – спросил Эарендил, садясь на траве и потирая недовольно свою щеку. Девушка лежала неподалеку от костра и тоже смотрела на мага, чуть привстав на локте. - Скажи мне, что мы не были в драке?! Скажи мне, что моя дочь жива?! – крикнул он на своего друга, как ополоумевший, кинувшись на того. Схватив своего друга за плечи, он начал трясти его и постоянно говорил эти фразы. - Олмэр, - произнес очень знакомый голос, после чего все с удивлением обернулись к духу, что стоял позади мага. - Элианна, - протянул маг, вглядываясь в полупрозрачный силуэт своей покойной жены. – Скажи, что это всего лишь сон!? Скажи мне, что с ней все хорошо!? - Олмэр, - тихо молвила женщина и опустила взгляд к земле, - она ходила в чертоги и… - сделав небольшую паузу, продолжила, уже подняв взгляд на мужа. – Ей сейчас тяжело, но все же, у нее все получится. Как только ты доберешься до Эребора, пошли за ней, и поймешь, что это было не зря. - Она жива, - тихо молвил он, после чего призрак кивнул и так же неожиданно растворился, как и появился. Король осел на землю, а по щекам потекли горькие слезы – но эти слезы были от облегчения, что тот более чем реальный сон всего лишь сон. - Ты даешь, дружище, - хмыкнул великий мореплаватель, после чего бывший улаири смахнул слезы и гордо встал, даже не опустив взгляд. - Милорд, - тихо молвила девушка. – Мы все видим то, чего не хотим увидеть, вам лучше признаться, что она вам дорога и сказать ей об этом, дабы потом не страдать еще больше, - после этого эльфийка легла и накрылась своим плащом, разглядывая, как пляшут огоньки. Ей тоже приснилось кое-что, пока их не разбудил крик мага – это был вещий сон и она знала, поэтому сейчас злобно улыбалась, ибо знала настоящую натуру одной девы и постарается сделать все, что нужно. На страже в этот раз остался стоять Олмэр, дабы снова не увидеть тот же сон, поэтому старался возвести всевышнему молитвы, какие мог вспомнить. Для него ночь тянулась дольше, чем для остальных. Из Белого Города по направлению к Эребору выехал небольшой отряд, во главе которого ехал сам Арагорн. За королем ехала его дочь, которая желала поехать в поход, но не думала, что на ее стороне будет лишь мать. Отец согласился привезти ее в город под горой, чтобы она увидела величие гномского рода, поэтому сейчас они ехали молча в сторону Рохана, далее уже в Лихолесье. Совместно с ними так же на боевом коне, снабженный всем необходимым ехал старший из братьев – Ариэдол. Его серые глаза ледяным взором разглядывали местность, дабы враг не смог на них напасть. Так же был и Эомер, который решился на это путешествие сам, постоянно поглядывая в сторону принцессы. Девушка сама выказывала почтение этому воину, но при этом слишком недвузначные взгляды были в его сторону. В Гондоре уже многие примечали то, что Эрида склонна спрашивать совета у Эомера, нежели у кого-то другого, и поэтому их частенько видели вдвоем. Даже по вечерам они сидели и, смеясь в саду Цитадели, ворковали, как юные влюбленные. Спустя несколько часов Арагорн дал разрешение на привал. В пути они были не меньше шести часов, поэтому пора бы уже, немного подкрепиться – дорога дальняя. Эомер проехал чуть вперед, дабы помочь красавице с лошадью. Спустя пару мгновений девушка уже оказалась в его крепких объятиях – он все же помог ей спуститься с крапчатой лошадки. Лишнюю секунду подержав ее в своих объятиях, Эомер вспомнил о мерах приличия и отпустил ее, занявшись двумя лошадьми – своим мустангом и лошадью принцессы. Отпустив животных полакомиться травкой, рохиррим поспешил посмотреть, куда направилась девушка – в небольшую чащу, она убежала, дабы испражниться. Все же она была одна среди мужчин, которые не стеснялись, точнее, могли не стесняться друг друга. - Эрида, - тихо позвал он, входя в лесную чащу, после чего услышал шорох и девушка вышла из-за дерева поправляя юбки. - Я тут, Эомер, - ответила девушка, покраснев. Он за ней пошел, волнуется, это слышно по голосу. Сделав шаг к мужчине, девушка едва не падает к нему в объятия, ибо подскальзывается на камне, покрытым мхом и от этого несколько скользким. – Упс, прости, - произнесла она, после чего подняла взгляд на рохиррима и почувствовала его дыхание на своих губах. - Эрида, - томно выдохнул племянник Теодена, после чего с силой прижал девушку к стволу дуба. Их губы встретились в сладострастном поцелуе, который ни тот ни другая не собирался прерывать. Приподняв чуть девушку над землей, шатен заставил ее чуть приобнять его ногами за талию, начиная поглаживать ее ноги, продолжая целовать ее губы. Когда же им обоим не хватило воздуха, Эомер начал покрывать поцелуями, полными страсти, девичью кожу, от чего принцесса застонала. Внутри девушки сейчас разгоралось новое пламя, пламя страсти, которое она не могла еще ни разу ощутить ни с кем. Это было не впервые именно с Эомером. Он уже давно, с самого отъезда черного мага, начал целовать ее – в губы, в шею, в оголенные части плеч, но ни разу не доходил до такого, чтобы ему снесло голову от того, что любовный голод пробуждался. Рядом с этой девушкой многие из парней просто превращались в робких мальчишек, которые только-только успели надеть свои первые штаны. Спустившись губами по шее к ключицам девушки, начал медленно одной рукой расшнуровывать ее корсаж, за которым скрывались девственные грудки. Ее нежная шелковая кожа так и манила его целовать все ее тело. Когда же ткань корсажа была убрана с молочного цвета груди, больше похожей на яблочко, Эомер прильнул к розовому бугорку – соску, который через мгновение превратился в твердую горошинку. Лишь стон, больше похожий на стон от боли, отрезвил мозг рохиррима, который так и не хотел испытывать судьбу – она предназначена не ему. - Эрида, - томно протянул он целуя уголки ее губ. – Я хочу тебя. - И я тебя хочу, - девушка прижалась к нему сильнее, обнимая ножками его талию сильнее. Запустив в его волосы пальчики, медленно массажировала его голову. – Эомер. После этих слов мужчину словно в ледяную реку опустили – она хоть его и хочет, но все же принадлежит она другому, поэтому сейчас ему придется выбирать, либо сладкие мгновения с ней сейчас и потом плаха, либо скрыть все и уже потом насладиться всем. - Нужно вернуться, пока никто ничего не заподозрил, - серьезно и сердито промолвил воин, после чего опустил девушку на землю, почти сдирая ее с себя. Грудь колыхнулась перед ним еще раз, и он спокойно спрятал ее за корсаж. Поправив свои юбки и платье, Эрида успокоила себя, чтобы не показывать всем свое стеснение и возбуждение. Идя в сопровождении Эомера в лагерь, эльфийка бичевала себя за несдержанность, но было уже поздно – похоже, она неравнодушна к нему. - Где вы, Моргот подери, были так долго?! – грозно произнес Ариэдол, всматриваясь в воина. – Арагорн обыскался уже! – после этого Эрида даже вздрогнула и потупила взгляд. Она постоянно страшилась этого человека – хоть он и был всего лишь рыцарем Гондора, все же был сильнее всех. Ее отец теперь уже мало где участвовал в битвах, а все почему – мать беременна и неизвестно пока еще кто родиться, но повитуха сказала, что младенец родится здоровым. - Где ты была, Эрида?! – грозный голос раздался позади Ариэдола, который стоял как статуя – строгий и холодный. Если быть честной, даже мрамор может растаять под взглядом этого мужчины, если тот этого захочет. - Я ходила по делу в лес, - смущенно произнесла девушка, после чего поняла, о чем беспокоится отец. - Тут повсюду враги, ты уже не у себя дома, в четырех стенах! – заявил Арагорн, даже не смягчив свой голос. - Если ты не помнишь отец, то именно благодаря мне, ты еще жив! – подняла гордый взгляд шатенка, теперь уже с вызовом разглядывая своего отца. Каштановые волосы до плеч, в которых явно виднелась седина, щетина, больше похожая уже на бороду, так же с седой порослью. В уголках глаз были небольшие морщинки, указывающие, что его век близится к закату. На нем были коричневого цвета штаны и такой же камзол, достигающий середины бедра, под которым была кольчуга. На груди было изображено белое древо, как и подобает. На запястьях те самые наручи, которые когда-то были на Боромире, но после возвращения того из Чертогов, младший разрешил старшему их надеть. Сапоги на его ногах, но ни в одном сантиметре этого нуменорца не чувствовалось, что он ослабел или чувствует себя таковым. Наоборот известие том, что его семья до сих пор не находиться в безопасности, заставляет быть еще сильнее. - И за это я благодарен тебе, но ты должна понимать, что в одиночку ты все равно слабее, чем большинство темных воинов! А вдруг там сейчас бы была засада и мы бы даже не услышали, как тебя оглушили и украли?! Чтобы было тогда?! Ты мне скажи! – он повысил на нее голос – и такое отношение было не в первой. Король не был уверен, что готов быть отцом такой взрослой дочери. - Милорд, - тихо произнес Эомер, после чего поклонился ему и продолжил. – Именно поэтому я последовал за вашей дочерью. Арагорн с секунду смотрел в его глаза, после чего развернулся на каблуках и пошел вглубь лагеря, убрав руки за спину. Ему что-то вновь объяснял и пояснял Ариэдол. - Ну и мужчина, - выдохнула Эрида, кивая в сторону старшего Этеридара. Она постоянно вздрагивала, услышав его голос, и готова была забиться в щель между каменной кладкой в цитадели, а тут даже спрятаться то негде, даже не за кем. - Такова натура нашего Черного рыцаря, - пожал плечами рохиррим, поворачиваясь к принцессе, взгляд которой бегал из стороны в сторону. – Не обижайся на них, они так делают и говорят лишь для твоего блага. - Я знаю, но мне не нравится то, как со мной разговаривает отец, - на ее лице даже промелькнула тень печали и боли. – Лучше бы я не рождалась, - молвила она, после чего уселась на большой валун. Эомер понял, к чему она клонит и сел перед ней на корточки, даже не подняв свои карие глаза, молвил: - Не стоит так говорить, Эрида, он тебя любит, просто беспокоится, ему не просто все держать в узде, - выдохнул воин, после чего встал и отошел до лошади, на которых были седельные сумки с едой. Достав из них хлеб, сыр и вино, вернулся к девушке и предложил ей. Она с радостью приняла это. День уже давно перевалил за полдень, и солнышко клонилось к горизонту, когда Мериадок вернулся домой. Он уже долгое время жил один в своей усадьбе. Иногда вспоминая о своей любимой, которая не послушалась его и отправилась в это глупое путешествие, рохиррим думал о том, что все же она единственная прекрасная леди, с которой он мог бы быть, но скорее всего не будет. Зачастую к нему приходил Пипин, с которым они выкуривали по трубочке табачку, но сегодня к нему постучался один очень интересный персонаж – странник был одет в черные одежды, лицо было его прикрыто капюшоном. Роста он был такого же, как и хоббит, учитывая еще тот факт, что Мериадок и Перегрин успели выпить энтовской водички и стали совсем высокими для своего народа. «Скорее всего это некий гном, который путешествует по Средиземью», подумал было Мериадок. - Прошу быть как дома, дорогой друг, гном, - улыбнулся хозяин Бренди-Холла, при этом вытащив трубку изо рта. - Точно так, как и говорил Гимли, - хмыкнул гном, стягивая со своей головы капюшон. - Мое имя Дулин, - произнес бородач и поклонился. - А мое имя Мериадок, - продолжал улыбаться весельчак, после чего услышал пение своего друга, направляющегося к нему. – Добрый вечер Пипин, - махнул своему родственнику воин и тот в ответ тоже ему махнул. – Чем вам обязан, господин гном?! Пипин уже успел проскочить в прохожую Бренди-Холла, когда гном повесил свой плащ на крючок. В его руках была связка съедобного, что он с собой принес – свежий хлеб, что передала Рози, сыр, мед, варенье и кисет табаку. - Я старый друг одного вашего знакомого, дочь которого должна была вернуться сюда, но видимо ее еще нет - гном осмотрелся на прихожую – девушкой тут даже и не пахло, поэтому странник все понял и понурено повернулся, чтобы взять вновь свой плащ и отправиться в дальнейшее странствие. Увидев это, Мериадок остановил гнома: - Может, поужинаете с нами, господин гном?! Да переночуете у меня, раз вы такой добрый друг Некроманта, что он посвятил вас в известность о своей дочери, - хмыкнул хоббит предлагая пройти. Гном, не ожидая приветливости от хозяина этой усадьбы, был очень удивлен добротой и предложением передохнуть, на что и согласился. Черноволосая эльфийка сидела в большом зале Карн Дума, когда к ней прилетела птица, которая напела песенку, ознаменовывающую о том, что с ее друзьями все хорошо. За последние несколько дней Яринталь очень сильно устала – ей даже передвигаться было сложно из-за боли внутри тела, но она старалась, дабы не паниковали слуги. Принцессе было не страшно быть в одиночестве, но в таком состоянии, какое у нее сейчас оставаться одной рисковое дело – отец однозначно не одобрит ее возвращение в лес в одиночку. - Спасибо, Сойка, - слабо улыбнулась зеленоглазая, кивая в благодарность птичке и протягивая ей ладошку с растертым хлебом. На подоконнике сидел большой черный ворон, которого не сразу приметила принцесса. Он следил за тем, что происходит в чертогах Карн Дума, чтобы его хозяйка могла видеть то, что видит он. И сейчас в одной из темных башен черных цитаделей сидели две юные на первый взгляд ведьмы, подчиняющиеся тьме. - Моргот чтобы сожрал этого Валтера, - рассердилась брюнетка, вставая с места. Она сидела вместе с Гелией за одним столом, на котором был палантир, через который они все и могли видеть. – Он не выполнил моего приказа и посвоевольничал, - сжала в кулак руку ученица Сарумана. – Теперь поплатиться! Джо! – крикнула она, после чего даже не услышав, что мужчина появился позади нее, закричала еще сильнее. – Джо! Да чтобы и тебя Моргот поглотил! - Миледи, вызывали? – поклонился мужчина среднего роста. Его бледная кожа оттенялась черными волосами похожими больше на иголки ежа. Длинный темный плащ с древними рунами и знаками. Даже в глаза и то было страшно смотреть – один глаз был нормальный, а другой затуманенный и лишь зрачок был виден. Передние зубы вплоть до клыков были выбиты. Темные одежды соответствовали месту и времени. - Ох, Джо, - выдохнула она, отпрыгнув в сторону, когда поняла, что мужчина стоит рядом. – Я и не думала, что ты умеешь так тихо красться. - Я слышу даже, как он дышит и как бьется его сердце, а ты не можешь услышать то, что обыденно для жизни – шаги человека, - Гелианна смотрела на шар, в котором была принцесса Ангмара, даже не обратила внимания на смертных. – Если таков расклад, то ты умрешь при удобном для шпиона случае, лишь выведи тебя из себя и все, ты никого не слышишь. Ведьма посмотрела на ученицу Хозяйки ночи и выдохнула согласно – все то, что сказала сейчас темная, было правдой. Иногда она забывалась и не могла судить здраво, но ее приказы всегда выполнялись до конца, а тут – Валтер будет казнен и это не обсуждается. - Миледи, - поклонился слуга. – Я вам еще нужен? - Да, Джо, пусть Варан придет в мои покои через час, я буду его ждать, - тихо попросила Дингиз, после чего посмотрела на человека. – Хоть я и нанимала тебя, чтобы ты меня веселил, все же ты больше ужасаешь, нежели заставляешь меня смеяться. - Я говорил, что люблю больше петь миледи, - спокойно произнес мужчина и поклонился, прежде чем выйти. - Да, помню я, - тихо протянула ведьма все еще смотря в шар. Сейчас ее терзало сомнение в том, что ей вообще нужен этот самый Валтер, который даже муху то убить не может в очень короткий срок. Вечером второго дня, когда Олмэру приснился тот самый странный сон, Эарендил куда-то ушел, оставив двух своих спутников, наедине друг с другом. Они были на небольшой поляне, на которой развели костер. Их лежаки, состоящие из попоны и их плащей – под головами у всех были небольшие сумки набитые сменной одеждой, размещены по кругу возле костра. Лошади паслись неподалеку, а за кустами журчала вода. Дева сидела на своем месте, устремив свой взор в костер и изредка оглядываясь на Некроманта. Ее волосы сейчас были забраны в элегантную косу, а платье, которое она решила не менять с отъезда, чуть покрылось пылью. Олмэр сидел в белой рубахе, развязанной у горла, и темно-синем камзоле, на ногах были шерстяные шоссы и кожаные, подбитые волчьей шкурой сапоги. Когда же мужчина приметил томные взгляды, то улыбнулся ей и решил первым начать разговор. - Прекрасный сегодня вечер, не правда ли? – оперся он о дерево, закинув руки за голову и рассматривая краем глаза звезды, но зачастую посматривая на эльфийку. Стройное тело, упругие формы тела, нежные черты лица, красивые светлые волосы и великолепные глаза. - Да...прекрасный закат..., - вздохнула Инфириэль, после чего посмотрела на небо и действительно оно было озарено красивейшими красками заката – алый, золотой, оранжевый, голубой, фиолетовый. - Почему вздыхаешь? – Олмэр встал и, подойдя ближе, сел к ней, чтобы можно было спокойно говорить, не крича на всю поляну. - Да так, размышляю, - пожала нежно плечами воительница, улыбнувшись мужчине, который стал привлекать ее все больше. - О чем же? – маг не желая смущать своими разглядываниями ее тела, решил поразглядывать свои руки и первое что попалось – пальцы. - О вас, - девушка неприкрыто взглянула на него нежностью и трепетом, улыбаясь так же, как улыбается ребенок новому платью. - Вы такой, необыкновенный и жизнь ваша непроста. - Правда? – ухмыльнулся маг, подняв взгляд на собеседницу, что придвинулась ближе к нему. - Да, - после этого во взгляде ее что-то меняется очень резко и на лице пролегает тени печали и тоски, - но вы связали свою жизнь с той, что вас недостойна. - Инфириэль, давай на ты, а не вы. Нам обоим будет так проще, - мягко улыбнулся Некромант, но не поняв и половины из того, что она сказала – точнее не понимал, почему она так сказала, произнес следующее: - С чего ты так решила? - Я, - она смущенно потупила взгляд, стараясь скрыть то, кем она действительно приходиться и сделала при этом небольшую паузу. - Я просто знаю. И мне не дает покоя то, как она тебя обманывает - Ты уверена в том, что она это делает? – сейчас маг был в шоке, его глаза округлились, сердце забилось сильнее – от злости, он хотел разнести все, что можно, но не, потому что Инф сказала именно так, а потому, что где-то внутри, в глубине души он подозревал это. - Да, - она согласна кивнула и отвернулась от разгневанного Олмэра, после чего из ее губ раздался очень тихий голосок, - она недостойна тебя. - Я подозревал, что это может подтвердиться, - его глаза теперь не излучали гнева, они были полны грусти и растерянности. Вроде как обрел, но, не успев удержать, уже теряет свое счастье. – Такое чувство, что весь мир ополчился на меня, но я не могу быть без девушки. - Так будь с другой, - тихо протянула воительница, обнимая свои ноги, согнутые в коленях. Прикрыв свои нежно-голубые глаза, подметила верное решение. - Что будет тебе верна. - А такие есть? – усмехнулся Олмер, а в голосе была саркастическая нотка ибо многие мужчины знали, что нельзя верить женщинам – они порождения Моргота в некотором смысле, но сидящая рядом с ним эльфийка, похоже, была другая – как на первый взгляд ему показалось. - Конечно же есть, - блондинка повернулась и чуть придвинулась к нему. - Я могла бы быть твоей. -Правда? – в его взгляде появилась надежда надежда, на лучшее, может не все потеряно и эта эльфийка станет лучшей после его покойной жены?! - Я люблю вас, - произнесла девушка, но секунду подумав произнесла другую фразу . – Я люблю тебя, Олмэр, - вглядываясь в его глаза с надеждой и лаской. Чуть притянув девушку к себе, Некромант медленно и страстно потянулся к ее губам своими. Соединившись с ней в долгожданном для обоих поцелуе, человек лишь сейчас ощутил то, как бешено, бьется его сердце. Ее взгляд заставлял его поднимать свой взор на нее, ее дыхание – да он готов был дышать одновременно с ней. Губы – губы почти похожи на напиток богов, который невозможно было пробовать однажды – нужно упиваться им постоянно. - Я люблю тебя, - тихо, прямо в губы произносит этой красотке черный маг, едва отстранившись от нее. - А как же твоя жена? – тихо и с ядовитой ухмылкой спросила Инфириэль. - А что мне жена, раз она меня не любит? Разве обязан я делить свою жизнь с продажной тварью? – так же ухмыльнулся мужчина, заглядывая в такие милые сердцу глаза девы. -Конечно, нет, - блондинка обняла его за шею, притянув его к себе вновь в страстном поцелуе, но тут же опомнилась. - А что скажет твоя дочь? - Надеюсь, она поймет меня и тоже будет счастлива, - прижал к себе девушку и вдохнул аромат ее волос. - А мы всегда будем рядом. - Это было бы прекрасно, - успела молвить Инфириэль прежде чем их потревожил, вышедший из-за кустов Эарендил. Этот великий мореход был доволен как откормленный поросенок, предназначенный для свинобойни. Где он был и что делал – пока не время рассказывать, а мы пронесемся чуть чуть вперед и посмотрим все же, что будет, когда все путешественники доберутся до места сбора – Эребор, дом Ким. Зал был набит битком. Хозяюшки едва справлялись с прибывшими гостями. На помощь были позваны еще несколько гномок. За столами уже сидели просто в неразберихе короли, рыцари и простые странники. - Слушай Олмэр, а где же твоя дочурка то? – засмеялся один из рыцарей, который выпил уже как следует, но лишь успел он это произнести, как дверь входная распахнулась и девушка, в сопровождении двух воинов вошла в здание. Черные волосы спрятаны под капюшон, зеленые глаза показывали, насколько та устала, но непременно должна выполнить свой долг перед отцом. - Ты ведь лишь утром послал ей птицу? – толкнул Эарендил своего собрата по оружию, который лишь и смог только кивнуть, рассматривая свою дочь. Таким образом он искал изъян – зная, что она путешествовала в Чертоги, а значит просто так все не могло закончиться, если конечно ее Намо не прогнал в зашей. Взглядом не найдя ни каких ранений, отец встал из-за стола приближающейся родственнице и обнял ту, когда та кинулась к нему в объятия. - Слава Творцу, с тобой все хорошо, папа, - тихо произнесла брюнетка, после чего поклонилась всем присутствующим, большинство при этом назвав поименно. В углу, у самого камина сидел Дейв, который вглядывался в лицо Олмэра так долго, что сперва не понял, что эта эльфийка и есть та самая лесная ведьма. Яринталь постоянно искала своим взглядом одну девушку, которая некогда помогла ей выжить и была рада тому, что у нее все же есть подруга достойная ее. Когда же хранительница обнаружила нуменорскую наследницу, то сразу поняла, что девушка очень изменилась за то время – вокруг нее много мужчин ошивается, а Эрида всех их привечает и улыбается, хотя должна дарить улыбку лишь одному – ее отцу. За своими мыслями она не заметила, как к ней подошел менестрель и подсел рядом. - Прошу простить меня миледи, но я слышал, что вы прекрасно поете и танцуете, - улыбнулся рыжеволосый менестрель, перебрав один раз струны на инструменте, и тут зал притих, все смотрели на барда и девушку. - Видимо слухи обо мне разносятся по Средиземью с большой скоростью, - улыбнулась та и согласно кивнула, вставая с места. Сказав какую мелодию ей подыграть, она начала мелодично напевать красивую ритмичную песню, которую многие знали. Когда же зал сам пел эту песню, Яринталь подняла своего отца со скамьи и пошла с ним в пяс, но тут же увидела злобный взгляд со стороны нуменорской наследницы и поспешила найти другую спутницу, для своего отца – ею стала Инфириэль. Спокойно вздохнув, брюнетка поспешила найти нового партнера и себе. Долго выбирать не пришлось – им стал Арагорн, который до этого сидел немного уставший и серьезнонастроенный. Подав руку королю, она даже присела, и тогда он соизволил согласиться на танец. Танец начал ускоряться и уже посередине зала, где можно было пройти – танцевало, по меньшей мере, десять пар, и все веселились, но мгновенно веселье оборвалось. Это случилось, когда Эрида, протанцевав со всеми по кругу и флиртуя с ними, пришла к Олмэру и, даже не дожидаясь финала танца, увела короля Ангмара в сторону. Увидев такое отношение подруги к ней самой, к наследнице Ангмара Яринталь, извинившись перед мужчинами, с которыми танцевала – покинула зал под бурные аплодисменты. Эллена проводила ее в комнату, где стояли три кровати. - Надеюсь, вашему высочеству будет уютно тут, - присела та в поклоне и после удалилась. Как только одна из хозяек покинула комнату, девушка кинулась на кровать, что была ближе к окну и устало выдохнула. Не услышав даже, как открылась и закрылась дверь, Яринталь была шокирована тем, что к ней на кровать кто-то подсел – это и была Инфириэль. - Я знаю, кто она на самом деле и не думаю, что твоему отцу будет с ней хорошо, Яри, - тихо протянула эльфийка, после чего кинула на кровать, стоящую рядом, свой меч. - Я видела тебя в Хоббитоне, - тихо молвила хранительница, после чего села. – Если она не достойна моего отца, что нам делать?! - Лишь твой отец в праве решить это, но мы ему можем помочь, подтолкнуть, дать увидеть настоящую сторону этой потаскушки, - ухмыльнулась блондинка, после чего посмотрела на зеленоглазую наследницу. – Ангмару нужны наследники помимо тебя – ты ведь не такая сильная, как тебя все привыкли описывать, - и как только она увидела кивок от своей темноволосой собеседницы пришла в шок, что догадалась о самом сокровенном. - Я не готова носить корону, Инф, я лишь лекарь, повитуха, знахарь, не более. Мне не суждено быть королевой, - покачала отрицательно головой. – И я буду счастлива, если папа найдет себе достойную спутницу! Но, ни за что, не приму в свою семью Эриду, хоть та и дочь самого Эстеля! Благодарю за поддержку, всех своих друзей, помощников и вообще всех всех всех - особенно Моргомира, Некроманта и Инфириэль, за столь хорошую помощь)