С - счастье

      Джон, чуть повернув голову, отрываясь от процесса взбивания яиц для яичницы, подарил своему сонному кудрявому омеге поцелуй. Только недавно у последнего закончилась течка, потом было шумное дело, и только сейчас у них обоих появилось время выспаться. Едва ли не спустя две недели.       — Зачем ты встал? Поспал бы ещё, я бы закончил и позвал тебя, — мягко произнёс он ему в губы, шепотом.       — Тебя не было рядом, — слегка обиженно.       Что ж, против такого аргумента не попрешь.       — Выспался? — он отстранился, поворачиваясь к яйцам полубоком, чувствуя приятные объятия.       — Угу… Но почему-то спина болит… — пожаловался детектив голосом маленького ребёнка. Таким он был только по-утрам и только с Джоном.        — Может, спал не так? Хочешь, разомну? — предложил, откладывая приготовление.       — Хочу, — омега направился в спальню, на ходу сбрасывая на пол посреди кухни халат, после — верх пижамы и у самой кровати брюки.       — И какую часть мне мять? — ласково сжал его ягодицы Джон, прижимаясь сзади.       — Поясницу… — он выскользнул из его рук и плюхнулся на постель. — Ломит невероятно, — его спину накрыли нежные руки его альфы…       …Джон внимательно посмотрел на Холмса, выходящего из уборной. Второй раз за час? Это немного странно. Он знал расписание тела партнёра, как своего, это было двустороннее ощущение, и Джон видел сбой системы. А такая точная система как организм не будет делать таких странных действий.       — С тобой все в порядке? — ему не нужно было уточнять, его партнёр и так понял его, Шерлок же, в конце концов, мать его, детектив. — Даже омеги подвержены некоторым болезням…       — Просто слишком много выпил. Все хорошо, — поспешно заверил его тот. — Так бывает, Джон. Я не фарфоровый.       — Ты выглядишь таким хрупким, — поддался на переведение темы Джон.       — Когда ты вдалбливал меня в постель и наполнял своим узлом, ты об этом не думал, — бросил редкую из его уст пошлость мужчина.       …— Ай! — Джон получил шлепок по руке и выпустил сосок Шерлока из пальцев. Хорошо, что не по лицу. — Больно!       — Правда? Обычно… Я действовал грубее и тебе нравилось. Что-то не так? — он по-врачебному тщательно начал осматривать грудь партнёра. Ну и что, что он омега мужского пола, все равно могло что-то произойти. У них эта деталь очень деликатная, склонная к изменениям.       — Я не знаю. Они стали чувствительнее, мне кажется, — пожаловался его партнёр, втянув подбородок и рассматривая свою грудь. — Ой, не трогай, больно! — бойко отреагировал он на попытку коснуться.       — Они немного опухли и покраснели… Выглядит аппетитно, но это не очень хорошо, что тебе больно. Может быть, после течки? У тебя уже такое бывало?       — Это от того, что ты вчера их чуть не отгрыз! — стукнул не сильно его кулаком в грудь детектив.       — Ах так! — Джон шустро поймал его руки и поднял над головой, удерживая извивающееся под ним тело и ловя губы губами.

***

      …— Мне… Подожди, — Шерлок оперся о стену дома, отходя от тела мёртвой женщины. — В глазах потемнело… — пожаловался он стоящему рядом Грегу.       — Может, воды? — обеспокоился. И шустро нырнул в авто, доставая. — Ты что, опять не спал несколько дней?       Он хотел было подойти к держащему бутылку Лестрейду, как мир померк и он рухнул на землю, пойманный Уотсоном лишь в последний момент.       Приехавшая скорая установила переутомление, под недовольное бурчание инспектора. Джон уложил его в постель на три дня, конечно, ласки были главным способом уговорить его на это.

***

      …Шерлок свернулся клубочком на кровати, подтянув ноги к груди. Утро третьего дня началось как-то не так.       — Лучше не стало? — Джон вошёл в спальню с чашкой мятного чая. С самого утра его любимого донимала странная боль в животе, по его словам: будто в матке, в спине, в кишечнике и во всем, что там есть, тонны свинца. От вызова врача, как обычно, Холмс отказывался.       — Нет… Мне кажется, у меня насморк, — с оттенком специфического, свойственного лишь больным, голосом.       — Этого ещё не хватало! Шерлок, я вызываю врача.       — Не надо, это обычная простуда. Ты же можешь такое вылечить!       — Но простуда не сопровождается обмороками, бледностью, тем, что тебя вчера тошнило, что сейчас плохо…       — Ты прав. Кажется, — прерывая его.       Уотсон замер удивлённо. Шерлок признал, что он прав?..       — Я… Мне… В общем, мне нужно кое-что сделать, подожди, — он сел, отмахнувшись от попытки помочь своего альфы. Он достал что-то из тумбочки, так, чтобы Джон не видел. И, пошатываясь, вышел, запираясь в ванне.       Джон не находил себе места, предполагая что-то от серьёзного вируса до рака или… Хуже. Боже мой, его Шерлок, его сокровище… Болен. Смертельно и неизлечимо. Как Джон это смог допустить? Он никогда себя за это не простит. Его любимый омега так мучается, а все из-за него… Джон обнял себя руками. Он не мог потерять только приобретенное счастье.       И тут его осенило. Ну конечно. Какой он идиот. Это… Не рак. И, скорее всего, вообще не болезнь!       Скрипнула дверь, вышагнул Шерлок, протягивая ему полоску бумаги.       — Я…       — …беременный, — не слишком смотря даже на бумагу, ступая навстречу, лишь после бросив взгляд на тест — две полоски.       — Ты рад? — напрягся омега. — Я так и думал, что это противозачаточное мне не подходит... - задумчиво, с неловкостью протянул он. - Но я, кажется, не против завести ребёнка, — как обычно быстро выдавал Шерлок. — Но я буду продолжать работать! — заявил он. И тут же был подхвачен на руки возлюбленным под его смех:       — Конечно, все, что хочешь! — поспешно согласился второй виновник. — Боже мой, рад ли я?! Ооо! Шерлок. Скажи только, — он остановился, сажая его на постель. — Ты выйдешь за меня?       — Только если ты больше не будешь меня крутить… — он позеленел, зажав рот рукой. — Боже, я сейчас блевану…       — Это значит да? — радостный.