notebook

Твоя улыбка меня влечет, Маня все больше без оглядки. Пусть грусть меня за душу берет, Но не беспокойся, я в порядке.       Тихо ложась на бумагу, аккуратно выписывались буквы. Строка к строке, буква к букве, столбец к столбцу. Все слова и предложения в этом стихотворении были для человека с красивой улыбкой и добрыми глазами.       Парниша пил кофе и писал без устали в своем блокноте. В мыслях у него бегала строка, а не слишком ли сладко, но горький привкус кофе без сахара давал контраст, словно некое дополнение к словам, которые он писал.       Ежедневник был совсем не новым, исписанным наполовину. Листки были уже немного потрепанными, видно, что обладатель сего предмета любил неоднократно перечитывать его. Дописав очередную строчку из сердца, парень уставился на входную дверь и улыбнулся, словно увидев кого-то до более знакомого. Было очевидно, что этот человек имел в его жизни не самую последнюю роль, возможно даже и первую. Но, к сожалению, там никого не было, это всего лишь было воспоминание о любимом человеке по имени Сынчоль.       — Молодой человек, а вы случайно не Уджи из Seventeen? — вмешалась официантка.       — Просто Вы очень похожи на него.       Парень лишь кивнул в ответ. Он совершенно не хотел быть узнанным, так как сегодня, как никогда, нуждался в тишине и спокойствии. Ему нужно было обдумать многое, особенно мысли, тревожившие его который день.       Девушка, так и не дождавшись ответа, протянула блокнот, чтобы тот расписался ей.       — Как вас зовут? — устало поинтересовался Джихун, забрав предмет в руки.       — Ёджин, — девушка неловко улыбнулась Уджи и поправила прядь за ухо, лезшая ей в глаза. Парень вспомнил, как Чоль любил играться с его длинными блондинистыми волосами, накручивая прядки себе на палец, а потом отпуская, тем самым создавая волну на его идеально прямых волосах. Воспоминания об брюнете, как сладкая тягучая патока, расходились по всему телу Джихуна. Сейчас, именно сейчас, он нуждался в Сынчоле не как в друге. Но разделит ли чувства старший? Этот вопрос завис облаком в воздухе, не давая даже ветерку его сдвинуть, хоть на миллиметр.       — Ёнджин, займись уже работой, — послышалось со стороны. Видно управляющий был не доволен своей подчиненной, и дабы не сделать проблем девушке с милой улыбкой, которая так напоминала ему о лидере, он быстро начеркал все, что его попросила она.       Расписавшись на листке, он отпил уже остывший кофе. Он показался ему очень горьким, да таким, что парень немного поморщился.       Внезапно рифма перестала идти, будто его оглушили сзади с такой силой, что слова выскочили из головы. Такого не было с ним никогда. Блондин с не лучшими чувствами, вырвал лист и скомкал, но когда он хотел его бросить на стол, дабы тот улетел куда подальше, услышал за спиной до боли знакомый голос, который именно сейчас Джихун мечтал так услышать.       — Может, тебе нужна муза?       Нужна, только вот брюнет совершенно не подозревает, что эта муза, на протяжении долгого времени, является он сам. Но Ли не может сказать, ибо страх быть отвергнутым застывает в жилах, да и дружбу терять совершенно не хотелось. Поэтому ему, как и сейчас, приходится лишь натягивать свою улыбку и хлопать ресницами, чтобы хоть как-то сдержать слезы, которые уже накатывались новой волной в глаза.       — Может она у меня есть, Купс, может быть…       Чоль заинтересованно садится напротив Джихуна, чтобы выпытать у младшего тайну, смотрит непрерывно в глаза, от чего у второго мурашки бегут по всему телу, а в животе бабочки отправляют в пляс. Трудно сдержаться, чтобы не психануть и не сказать, что это он. Он — это та самая муза, которой Уджи посвящает свои песни и стихи, но вместо этого блондин ерзает на стуле, прикусив свою губу, дабы не взболтнуть чего лишнего.       — Так, кто же это счастливица? — облизывая свои губы, продолжает пытку Чхве, теперь у младшего появляется желание попробовать на вкус эти желанные губы напротив.       Сил нет терпеть, возбуждение накатывает с новой силой, от чего хочется завыть, как волк на луну. Не выдержав, Джихун резко встает и покидает свое место, направляясь к стеклянной двери, оставив в непонятках Сынчоля. Брюнет так и завис с открытым ртом, смотря на Уджи, покидающего кафе. Немного погодя, он видит блокнот, который раньше Чоль никогда не видел и открывает первую страницу. Глаза цепляются в аккуратные столбики, написаные уже давно, судя по датам, которые оставлены снизу. Внезапно, Глаза Чхве цепляются за знакомое имя стихотворении и становится все ясно.

Сколько раз я мог себя переубеждать, Чтобы с новой силой не влюбляться. Дай Сынчолю все понять, Но где же храбрости набраться…

      Становится все ясно, что муза — это он. Сердце парня начинает биться, с огромной силой. Брюнет встает, забирая блокнот с собой, и бежит за удаляющейся фигурой блондина. В голове вертится строки из блокнота. Неужели все взаимно, неужели он чувствует то же самое, что и он. Ноги будто сами собой передвигаются, настигая быстро друга. Чоль хватает его за плечи, разворачивает к себе, прижимая к своей теплой груди. Руки касаются мягких волос, перебирая их.       — Я тоже тебя люблю, — фраза разрезает воздух, заставляя Ли посмотреть в бездонные глаза Купса.       — Но, откуда ты… — парню не дает ответить Чоль, показывая блокнот в руке. Уджи приоткрывает рот от удивления. Будто пытаясь схватить ртом воздух, его сейчас ему очень сильно не хватает. Воспользовавшись моментом, Чхве касается пухлых губ Джихуна, проникая языком в рот, даря не забываемые ощущения не только себе, но и блондину. Все вокруг становится не важным. Неважно, что их сейчас кто-нибудь увидит, а потом все выльется в скандальную статью. Главное сейчас то, что они рядом, то, что они знают о чувствах и то, что им не нужно больше ничего скрывать.       Ведь они любят. Они любимы.