Точка невозврата

Слезы невысохшими дорожками стекают по лицу парня, который судорожно сглатывает и оглядывается по сторонам, стоя посреди перекрестка, где уже давно не ездят машины. Исак проводит языком по пересохшим губам и уставляется на свои руки, которые мелко подрагивают (он точно не уверен, это от холода или обиды и гнева, которые сжирают его). Вальтерсен стоит посреди пустого перекрестка, пытаясь хоть немного прийти в чувства и сознание, чтобы двинуться дальше; чтобы закрыть за собой занавес и признать, что пьеса провалена. Исак проводит большим пальцем по губам. Их касается Кристофер каждую секунду, и Вальтерсена бьет дрожь. Потому что Исак до сих пор не отдает себе отчета, какого черта происходит и почему он так зависим от этого парня – красивого, стройного, очаровательного, славящегося отвратительными историями; парня, который прячет себя за тысячей замков, который показывает окружающим то, что они хотят видеть. Исак никогда не поймет этого. Наверное. Исак оглядывается на пару минут назад, словно надеясь на то, что Шистад появится за его спиной, обнимет и губами коснется затылка, и тогда Исак почувствует тепло его тела даже через сотню слоев одежды. Но там – пустота, и Исак направляется домой, засунув все еще трясущиеся руки в карманы. Понедельник – шквал голосов и впечатлений о вечеринках, которые проходят в выходные. Исак прячет лицо, проходя мимо компании ребят, которые были у Эвы, и пробирается в главный холл, кусая нижнюю губу почти до крови. В его наушниках играет одна из популярных рэп-песен года, которая ему уже знатно надоела, но сейчас она необходима. Он идет по коридорам под потрясающий бит, оглядываясь по сторонам, ловя на себе пару заинтересованных взглядов. Исак без проблем добирается до своего шкафчика, покачивая головой в такт музыки, когда на его плечо опускает рука и он замирает (он игнорирует сообщения Криса), но это Юнас, который смотрит на него, нахмурившись и обеспокоено. — Куда ты делся и почему Шистад искал тебя? — произносит только друг, а сердце Исака пропускает свой законный удар, чтобы пуститься в бешеный ритм. Исак сглатывает, выпрямляется, выключает музыку на телефоне. Проводит языком по губам и опускает голову, словно вся бравада рушится за его спиной. — Он, буквально, вытрясывал информацию, мы удивились, но сказали, что не имеем понятия. Объяснишь? Исак отворачивается, наигранно хмурясь, делает рваный вдох и смотрит на Юнаса, который выжидающе смотрит на друга (зная, что тот собирается соврать, процентов на семьдесят). Исак делает вид, что собирается с мыслями, пока Юнас отходит к своему шкафчку, вытаскивая на автомате все необходимые учебники и складывая их в портфель, а Исак продолжает стоять на месте и думать, что сказать – правду или приврать? Но ведь это же Юнас, который всегда на его стороне, верно? Но, с другой стороны, это Шистад, которому совершенно Васкес не доверяет. И Исак не знает, что ему нужно сказать. Потому что Кристофер Шистад – не повод для хвастовства (по крайней мере среди парней). — Да, я… пошел домой… а Шистад искал меня, потому что мы должны были встретиться после, — выпаливает на одном дыхании, зажмуриваясь, и Юнас удивленно приподнимает брови, кивая выводам в своей голове. Васкес вытаскивает из портфеля два сникерса и отдает один Исаку, который берет его, поблагодарив. — Ты ничего не скажешь? — он ждет от Юнаса затрещину, разбитый нос, сломанную руку, да что угодно (потому что именно Шистад и разводит их с Эвой по разные стороны). Но друг только ухмыляется и наклоняет голову чуть влево, словно рассматривая Исака издалека. — Не в школьном же коридоре, Исак, — хмыкает Юнас, и они проходят в кабинет литературы. Исак отсиживается в каждом из кабинетов до последнего. Он дожидается, как следующие ученики заполняют кабинет и только тогда выходит из одного класса в другой. И так на протяжении целой недели. Он перебегает из класса в класс так быстро, что его почти не замечают, только если не сидят с ним в одном помещении. Юнас прикрывает его, как может, и он так благодарен другу за это. Иногда Исак задерживает взгляд на Юнасе чуть дольше, чем положено: разглядывает его профиль, кудряшки, которые укрывают его лоб, как Васкес закусывает губу, когда пишет какое-то задание на любом предмете. Юнас иногда поглядывает на него, перебирая пальцами карандаш, и иногда тыкает в бок, на что Вальтерсен выдает хмурую улыбку и закрывает вновь глаза. Он давно уже переносится в небольшую скромную квартирку в серых тонах на окраине Осло, где мягкий ковер, гитара у стены и стеллажи книг. Исак закрывает глаза, словно чувствует обжигающую пальцы чашку чая и аромат выпечки (Шистад помешан на трех вещах: книгах, выпечке и спортзале), и возвращается в свою реальность, где он сидит на уроке, Юнас тщательно записывает слова преподавателя, Магнус и Мади сидят перед ними и играют в морской бой. Неуверенные солнечные лучи пробираются в кабинет по естествознанию, и Исак хмурится, когда один из них залезает ему прямо в глаза, заставляя нахмуриться. Он рассматривает пылинки в воздухе, когда звонок разрывает перепонки, и он поднимает лениво голову, осматривая резко опустевший кабинет. Исак складывает школьные принадлежности, Юнас машет ему рукой напоследок и когда Исак вновь смотрит в дверной проем – его дергает током. На пороге кабинета, облокотившись, стоит Крис Шистад собственной персоной. Он смотрит на Исака колючим взглядом и прикусывает щеку, когда проходит дальше, вглубь класса, прикрыв за собой дверь, не позволяя школьному шуму проникнуть внутрь. У Исака лоб покрывается испариной, и он закрывает портфель на молнию, оставляя его перед собой на столе. Крис равняется с ним и садится за парту напротив, раскладывая свои школьные принадлежности. — У меня урок здесь, — просто говорит он и разворачивается к доске, вытаскивая из кармана телефон. Исак замирает на своем месте, словно его штаны приклеены клеем, он боится пошевелиться, а Крис только и ждет от него чего-то, что Исак уйдет, что заговорит, что сделает хоть что-то. Но Исак сидит ровно, почти не шевелясь, а Крис поглядывает на него боковым зрением. Шистад облизывает губы, Исак замечает это. И то, что руки его мелко подрагивают. Оба молчат. Исак смотрит в окно. Воздух между ними раскаляется и Исак бы в любую другую минуту хотел бы примкнуть к его губам своими губами, но не сейчас, не сегодня, не после увиденного. Между ними разряды тока и молний, все шумит от накала и секунды, нет, миллисекунды, необходимы Исаку, чтобы не сдержаться, но спасительный звонок на следующий урок пробивается в кабинет вместе с заходящими учениками, Исак подрывается быстро, резко, но Крис хватает его за руку. — Поговорим после урока? — спрашивает он (Исаку кажется, что он в отчаянии). Исак уходит, не дав ответ. Он не спускается на привычное место после уроков, а Крис продолжает ждать его там еще двадцать минут. Шистад барабанит по рулю, оглядываясь по сторонам, надеясь высмотреть в толпе этого вредного парня, который сбегает каждую секунду от него. Каждую чертову секунду, когда Исак чувствует его кожу под своими пальцами, тот отстраняется на километры. И это Кристофера раздражает. Замечает вдалеке друга Исака, кажется «Ноа», и мчит к нему, оставляя автомобиль на парковке заведенным. Догоняет, одергивает за плечо, от чего парень только хмурится и вытаскивает из ушей наушники. — Что? — говорит он коротко. — Где Исак? — спрашивает, не церемонясь. — Вроде как ушел, не уверен, что-то еще? — Крис отступает, качая головой, и тихо благодарит. Он возвращается к машине и мгновенно уезжает со стоянки, поднимая за собой столб пыли. Он направляется в свою квартирку, где пробудет оставшуюся часть дня. Но как только он переступает порог квартиры, она кажется уже не его и чужой, и, признаться, Крис и не понимает, в какой момент все идет по наклонной; по наклонной из-за того, что Исака, чертового, Вальтерсена нет на его диване в гостиной. Следующие дни, после произошедшего события, тянутся непозволительно долго и нудно. Крис проходит мимо Исака нагло и надменно, и его сердце делает кульбит в три раза страшнее, чем раньше. Исак смотрит ему в след, надеясь на взгляд старшеклассника, но он идет так, словно Исак и не существует в этой вселенной. Его сердце разбивается на миллион кусочков и от этого тошнит. Когда они лицом к лицу встречаются на лестнице, рядом с Исаком Юнас, а Вильям идет позади Кристофера, Шистад только приподнимает подбородок, смотря на Вальтерсена свысока, три секунды Исаку хватает на то, чтобы удержаться на ногах, когда Шистад со злости пихает его в бок, а Юнас вовремя страхует друга. Васкес хмурится. — На днях он спрашивал меня, где ты, — хмыкает он, придерживая парадную дверь. — Странный он тип. Исак только судорожно вздыхает. В пятницу, спустя еще несколько дней такого же взаимоотношения, Крис и Исак оказываются на небольшой кухне в доме какой-то девушки. Исак не помнит ее имени (она знакомая Юнаса), а Крис стоит к нему лицом, продолжая усмехаться. Мгновения – вечность, когда Исак смотрит ему в глаза в ответ, а Шистад словно говорит взглядом «подойди». Исак не пьян, этим вечером он пьет только колу и она приторным вкусом остается на его губах. Шистад же чуть покачивается, но состояние лучше, чем любое другое. Они просто стреляют друг в друга глазами. И Исак искренне хочет уйти и забыть о том, что Шистад находится рядом с ним. Но он стоит здесь, прикованный к полу, как и в тот день в классе. Он не может пошевелиться и только следит за ним. Мгновения – вечность. Крис сам делает шаг к нему, подходит чертовски близко и от него немного тянет пивом. Крис смотрит ему в глаза, ухмылка тает на глазах, когда он легко касается раскрытой ладони Исака и проводит по ней невесомо пальцами. Крис смотрит на его руки, после на грудь, на шею, губы. Возвращается к груди и обратно к губам. Исак противится где-то глубоко внутри себя, потому что Крис целует какую-то девушку. Она зарывается пальцами в его волосы и оттягивает их еле заметно. Исака почти воротит. — Я поменял свое мнение, — говорит Крис, держа Исака за руку. Его голос надломленный, слабый, чуточку пьяный. Глаза его без хитрой ухмылки, слегка стеклянные, а пальцы сильно вцепляются в руку, — влюбиться чертовски больно и мне кажется, что без тебя я погиб. И его губы касаются губ Исака и у того из головы выветривается все на свете: и то, что Крис целует девушку на той вечеринке две недели назад; и то, что любой может увидеть их; и то, что это Крис, мать их, Шистад. И их пальцы судорожно путаются в волосах и оттягивают полы футболок, и Крис прикусывает губу Исака и тот тихонько постанывает ему в рот. У Исака – перекати поле в голове. У Криса не лучше. Крис отстраняется на секунду, чтобы взглянуть в глаза Вальтерсена и только тихонько расплывается в блаженной улыбке, вновь целуя Исака. Крис Шистад, кажется, не находит себе места без «милашки» Исака Вальтерсена и он чертовски хочет растянуть это чувство, потому что зная себя – их ждет пиздец.