Точка невозврата

Когда Исак садится на кровати и оглядывается по сторонам, единственная мысль, которая появляется в его голове – блять. Потому что Вальтерсен сидит полуголый, его наготу скрывает лишь тонкое одеяло, а за спиной сопит парень, который еще несколько часов назад (как кажется Исаку) втрахивает его в матрас, который прогибается от каждого их движения. Исак оглядывается по сторонам в поисках своего нижнего белья и одевается быстрее, чем когда-либо в жизни, судорожно приглаживая волосы на затылке, мимолетно взглянув на себя в зеркало. Отражение его измучено – губы сухие, глаза стеклянные, засосы рассыпаются по выпирающим ключицам, пока Вальтерсен не прячет их под тонкой футболкой. Еще пару часов назад живот Исака был в сперме, которую Кристофер стирает с его кожи салфетками, и Исак ловит себя на мысли, что как только переступит порог своего дома, то возьмет самую колючую мочалку для душа, чтобы содрать пару слоев кожи. Исак вновь оглядывается на спящего Шистада, который утыкается носом в подушку, а светлая кожа спины оттеняет темно-бордовые простыни. На секунду Вальтерсен замедляется, буквально на секунду, смотрит на спящего Криса и хочет сделать хоть что-то, но только убирает глубже в карман свой телефон. Закрывает за собой дверь, спускаясь по крутым ступенькам, прочь из квартиры на окраине Осло. Исак шмыгает носом, когда оглядывается вокруг, пытаясь узнать район – ему пешком минут тридцать, и он тут же срывается с места, так и не оглянувшись назад на дом, в котором происходит безвозвратное (и он надеется, что об этом никто не узнает). Исак прокручивает эту сцену в голове все каникулы. Исак, закрывая глаза перед сном, молится, лишь бы картинки той ночи перестали преследовать его. Исак сдирает кожу со своего живота раз за разом, вылезая из душа с диким покраснением, которое заставляет Юнаса недоумевать, когда тот видит это впервые (они выбираются за город почти на все время отдыха). Исак не может смотреть на свое отражение в зеркале еще пару дней, потому что он окончательно скатывается в пропасть, получая пару сообщений от Шистада о том, какого черта Вальтерсен сбегает. Ответа не дается, только статус сообщения меняется (‘прочитано’ режет глаза Шистаду хуже кинжала). Исак сидит на одном диване с Юнасом, парень играет на гитаре, а Вальтерсен подпевает, как это было однажды, когда с ними была еще Эва, и Исак скучает по этому моменту чуточку больше, чем раньше (потому что в этом виноват лишь он). Но Мади и Магнус, которые бессмысленно шатаются по кухне, пытаясь хоть что-то сообразить из набора продуктов, вселяют на пару мгновение полное ощущение спокойствия. Все вокруг утопает в шутках, в паре банок пива, в громких разговорах, в целой куче шуток и немного в болтовне Магнуса с Вильде, но никто в этом не признается. Исак же не позволяет себе вернуться в ту вечеринку, в ту ночь, в ту постель. Когда они возвращаются в школу, Вальтерсен облегченно выдыхает: он не сталкивается с Шистадом на протяжении трех дней и благодарит судьбу за то, что это действительно происходит. Он спокойно передвигается по школе, здоровается со знакомыми, зависает во внутреннем дворе перед уроками, не боясь, что встретится лицом к лицу с парнем, который рвет его душу на части (наверное, это происходит, потому что Исак абсолютно не знает, как теперь смотреть в глаза после той ночи (Исак в принципе не знает, как смотреть ему в глаза)). Неизбежная ситуация происходит спустя еще неделю, когда Исак скрещивает руки на груди, после очередной нападки Юнаса из-за какой-то ерунды, и закидывает голову назад от смеха, отступая на пару шагов. Он смеется, пока боковым зрением не замечает его: стоит возле своей машины, идентично скрестив руки на груди, и смех Исака глохнет где-то в глотке, словно он давится им, и парень опускает стыдливо голову вниз. Со стороны стоянки доносится песня SAINt JOHN - 3 Below, и Вальтерсен полностью оборачивается в сторону Шистада, который просто смотрит на него, не делая никаких движений, пока Вильям не касается его предплечья, призывая к тому, чтобы скрыться в стенах школы. И тогда Шистад сдвигается со своего места, вальяжной и устремленной походкой направляясь в сторону дверей школы Ниссен, перед которыми и стоит Исак со своими друзьями. Вальтерсен сглатывает, когда наблюдает за ним, он видит то, как глаза Шистада чуть прищурены, он проходит мимо, окидывая Исака взглядом, которого недостоин ни один человек на планете, а после, уже достигая дверей, оборачивается напоследок, уколов Вальтерсена взглядом хуже осы. По его телу пробегают мурашки, и тогда Исак и понимает, что происходит нечто, от чего он больше не сбежит. Дверь за старшекурсниками закрывается и Исак отмирает. С того момента все происходит, как в самом худшем фильме про подростков: у Исака замирает сердце, когда Крис пепелит его взглядом; Крис усмехается, когда проходит мимо; Исак краснеет, как только заметит на себе пристальный взгляд; Исак параноит, что теперь все знают о том, что он трахался с Крисом Шистадом. Иногда Крис позволят себе пройти мимо Исака настолько близко, когда коридоры переполнены, и там невозможно даже сделать вдох, и прикоснуться едва заметно к его пояснице, от чего лоб Исака покрывается потом, он прикусывает нижнюю губу и оборачивается, заметив лишь его смеющиеся глаза. Исак сходит с ума и никогда не признается, что, придя домой, будет вспоминать этот насмехающийся взгляд и кончать с именем Шистада на губах. Иногда Исак позволяет себе взглянуть на Шистада его же взглядом, и тогда он вновь мимолетно замечает его улыбку (ту, что он видит впервые той ночью, когда он стягивает с Исака одежду). И тогда ему все кажется правильным. Иногда Исак подумывает о том, что произошло тогда: о выпивке, о поцелуе, о дороге до квартиры. Исак урывками вспоминает то, как они поднимаются по узкой крутой лестнице, изредка останавливаясь, чтобы прикоснуться к чужим губам, чтобы вобрать чуть больше воздуха в легкие. Как Крис открывает дверь ключом, проталкивая внутрь Исака, и закрывает дверь, почти моментально стаскивая обувь и кофту. Все происходит так нелепо и быстро, и еще Исак лежит в футболке и джинсах на кровати, а Кристофер устраивается на его бедрах, чувствуя возбуждение Вальтерсена, и только пьяно ухмыляется, расстегивая мелкую пуговицу на штанах. Руки шарятся по выточенному телу старшекурсника, когда Крис просто прижимает руки Исака над его головой, припадая к его губам. Исак помнит вкус его губ в тот день (слишком много колы и алкоголя), и ничто не выветривается из его сознания, потому что этот запах забивается под кожу. Исак вспоминает, как одежда покидает его тело, брошенная на пол, а руки Шистада проводят вдоль по его телу, изредка касаясь члена, и когда Исак податливо толкается в его руку, Крис ухмыляется и целует его. Для Исака это наваждение. Во вторник через месяц после каникул, когда у Исака была математика, его телефон начинает неистово вибрировать в кармане, что и заставляет парня обратить на него свое внимание: Исак не успевает даже снять блок с телефона, как приходит четвертое сообщение. ‘ты меня избегаешь, и мне это не нравится; предлагаю встретиться сегодня после школы; на парковке в 14.30, я знаю, что у тебя уроки до 14.20; или боишься?’ Исак не признается, что его трясет в 14.25, когда он подходит к машине Криса. Парень сидит в салоне, пальцами барабаня по рулю, а как только Исак ударяет раз в стекло, то он открывает дверь и пристальный взгляд устремляется в сторону Вальтерсена. Исак садится в теплый салон, тихая музыка раздается внутри и Вальтерсен кладет портфель в ноги, а Шистад легким движением вытаскивает его обратно и перекладывает на заднее сидение. Он говорит Исаку пристегнуться и улыбается, повернув к нему голову, и Вальтерсен покорно исполняет это, сцепляя руки в замок на коленях. Они несутся по знакомым улочкам, и Исак узнает в пролетающих мимо домах те улочки, по которым они едут той ночью. Исак чувствует себя последним кретином, который садится в машину к парню, которого избегает, но… Исак никогда не мнит себя умнейшим человеком на земле. По радио крутят до жути надоедливую песню, которую Исак пытается выкинуть из головы уже полтора месяца за приставучий мотив, но она вновь здесь, вновь играет из динамиков, а Шистад, вроде, отбивает ритм по рулю. Исак начинает рассматривать его руки и осознает, что это, должно быть, впервые, когда он видит Шистада так близко и не убегает. На руках у Криса выступают вены, ногти и руки ухожены, и один перстень красуется на его безымянном пальце; этот перстень Исак никогда не замечает (должно быть, новый?). Когда они тормозят у неприметного домика, по рукам Исака пробегают мурашки. Вот они, вернувшиеся обратно. Исак помнит каждую ступеньку, когда они поднимаются наверх. Он вспоминает этот звук открывающегося замка. Он узнает эти нежно-серые стены и гитару, которая одиноко стоит у стены. Он разувается и треплет пальцами ворс пледа в гостиной. Садится на диван по приглашению старшеклассника и смотрит на него снизу вверх (так же, как и тогда). Крис предлагает ему чай, колу, воду. Исак соглашается на воду и Крис подмигивает ему, уходя. Стакан полон и кубик льда бьется о стенки, а конденсат стекает по ним вниз, и рука у Исака влажная после того, как он берет стакан в руку и отпивает. Крис же молчит и просто следит за ним. Иногда покачивает головой в такт глухой музыки, которая доносится с кухни (очевидно, это радио). Никто не произносит и слова. Исак пьет, чтобы заглушить тишину. Три минуты они сидят в тишине, пока Крис не садится ближе, а Исак вытирает влажную руку о штаны, целый ноль этики. Они смотрят друг на друга, и слов не надо. Пока они молчат, Исак замечает стеллаж разнообразных книг и напоминает себе просмотреть чуть позже их все (наверное, для того, чтобы знать слабости Криса). Пока они молчат, Крис садится еще ближе, а Исак остается на месте. Между ними – сантиметры. Крис кладет руку за спину Исака и откидывается на спинку дивана, Исак оборачивается к нему. Они смотрят друг на другу, пепелят взглядами. Исак краснеет. Ужасно краснеет. — Что ты хочешь сделать? — спрашивает у него Крис, глядя куда-то в переносицу Вальтерсена. — Что ты хочешь сделать, Исак, — последние слова обжигают кожу Исака и тогда он едва заметно прикасается губами к губам Кристофера, пальцами зарываясь в его волосы, и они оба исчезают с планеты Земля. Вместе растворяются, потому что ладонь Криса тут же находит поясницу Вальтерсена и поглаживает ее, посылая по спине парня тысячи разрядов. И воздух искрится, и в ушах звенит, а дыхания чертовски не хватает. И Исак целует его жадно, словно иссушенный; наверное, он таким и является. Все замирает, мгновение вечно и кожа под пальцами – щелк. — Продолжишь избегать? — их лбы соприкасаются и это кажется в тысячи раз интимнее. Исак шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы. Но находит силы отрицательно покачать головой. — Потому что у тебя не получается, малыш Исак, — и Шистад вновь целует его. Вальтерсен тает. Шистад утопает. С этого дня, спустя пять недель затишья, Исак остаётся с Крисом в квартире старшекурсника каждый вечер, они слушают тихую музыку из кухни и Крис рассказывает Исаку о каждой книге на полке, потому что человек должен просвещаться. — А как же парень-который-трахает-всех? — задает ему Исак этот вопрос через неделю их посиделок. — Ты же не про себя, я надеюсь? — и больше он ничего не говорит на эту тему. Неделя странных взаимоотношений с Крисом Шистадом, который теперь только ухмыляется в коридорах и пишет Исаку о времени встречи, пролетает незаметно и странно, и Исак поражается сам себе, как он не сбегает из квартиры Криса раза три, если не больше. За все это время, что они провели один на один (а это около часов двадцати, как кажется Исаку), Крис рассказывает ему о Ромео и Джульетте (Исак закатывает глаза), настоятельно советует посмотреть ему фильм База Лурмана (Исак еще и цокает), а после упоминает Верону и Италию. Еще Шистад невзначай демонстрирует свое владение итальянским, вскользь упоминает об испанском, немецком, английском языках, а Исак только и может, что закатывать глаза рядом с ним и не выдавать свое восхищение. Потому что… ну кто думает о том, что самый знаменитый Пенетратор после Вильяма – полиглот и знаток литературы? Вот именно, никто. — Просто признайся, что всеми этими знаниями ты затаскиваешь людей в постель, — пытается уколоть его Исак в четверг, когда они проводят вместе уже девятый день. — Тебя я и без них затащил, — улыбается обезоруживающе. Исак цокает, Крис смеется. Все происходящее напоминает какой-то сон, параллельную вселенную и неправильный мир, потому что это не может быть правдой. Потому что Кристофер Шистад не может лежать так просто с книгой в руках, готовить вкусный чай, а еще поддевать Исака каждую секунду за каждое произнесенное слово. Поддевать не со злости, а скорее ради веселья, потому что реакция моментальная – порыв уйти, через секунду он садится обратно, а после и вовсе сделает крепкий кофе и включит телевизор просто для того, чтобы мешаться. Но Шистаду шум не мешает, а вот Исака – раздражает, и он сдается. Крис же просто усмехнется, но промолчит. Когда они в пятницу собираются на вечеринку, то договариваются не показывать вида, что между ними что-то есть (Исак переспрашивает у него про ‘что-то есть’, но получает лишь легкое прикосновение губ к своей щеке). Когда Исак оказывается в просторной гостиной Эвы, его взгляд моментально цепляется за саму хозяйку, которая стоит рядом с Крисом и говорит ему что-то слишком быстро на ухо, от чего Шистад только улыбается и кивает, держит в руках банку пива и изредка оглядывает комнату. Исак следит за ним, а он все еще кажется ему миражем. Юнас уводит Исака в сторону Мади и Магнуса, которые смотрят на него испытующе, словно ждут ответ на их многочисленные немые вопросы. Исаку становится не по себе. Они протягивают ему пиво. Исак берет бутылку в руки. Юнас говорит что-то о косяке, Исак соглашается. Они накуриваются в небольшой ванной на втором этаже, у Исака плывет сознание и ему настолько хорошо и легко, словно он возвращается в начало первого курса, когда и знать не знает Криса. И точка невозврата не наступает, и все идет своим чередом (Исак не признается, что его сердце ноет каждый раз, когда Эва прикасается к Крису (должен ли он это чувствовать?)). Когда проходит часа два с прибытия Вальтерсена, он опять в хламину. Еле держится на ногах и пьяно смотрит по сторонам. Думает найти Криса или не стоит. Он пока не уверен, решит на ходу. Шатается между подростками, кому-то улыбается, кого-то игнорирует. Он в какофонии звуков. Он теряется. Шистад стоит к нему спиной у стены и это уже не нравится Вальтерсену. Он делает шаг навстречу к Шистаду (он уверен, что это он), пока на его затылке не показывается чья-то женская рука, которая путается в волосах шатена. Исак замирает и отшатывается. Стоит, как вкопанный, и смотрит. Смотри и смотрит. Пепелит взглядом. Громко сглатывает. Начинает отходит назад, пробираться сквозь толпу к выходу и отшатывается от Эвы, которая подходит к нему, что-то говоря. Накидывает куртку и выходит на улицу, позволяя прохладному воздуху подхватывать волосы и трепать их в разные стороны. Легкие покалывает из-за мороза (а может из-за сдерживаемых слез). Он уходит прочь, сжимая руки в кулаки. В его голове – слова Криса, которые тот произносит в один из вечеров, когда они оказываются на разложенном диване в гостиной, потому что им лень перейти в спальню. Руки Криса путаются в волосах Исака, Исак же теребит край своей футболки. Исак предпочитает молчать (потому что боится сболтнуть лишнего). — Если бы я влюбился, я бы погиб, — говорит внезапно Шистад, разбивая вязкую тишину. Он накручивает тонкие пряди Исака на пальцы и кусает губу, когда Вальтерсен смотрит ему в лицо. — Но сейчас я почему-то до сих пор жив. Исак оставляет это без ответа, но в его голове отчетливо вертится ответ: ‘а я, кажется, все-таки погиб’. Но сейчас Исак стоит на перекрестке, смотрит себе под ноги, а слезы все же обжигают щеки. Нет, показалось. Он все еще жив.