***
"Чем больше желаний, тем желаннее их исполнители"
***
*Несколько дней спустя*
Холодный вечер вновь опустился на Скеллиге, заставляя жителей разжигать огонь как можно сильнее в своих домах и у постоялых дворов. Солнце уже клонилось к закату и управляющий центральной корчмы нетерпеливо поглядывал на дверь, ожидая, когда же она наконец откроется. В этой комнате жила никто иная как Йеннифэр из Венгерберга, чародейка и просто властная женщина. Она не принимала никаких правил, плевала на указы и совершенно не обращала внимания на косые взгляды людей. Вот уже с полчаса как дверь в ее комнату закрылась, да только гость там был посторонний, от которого все жители поспешили разойтись по домам, несмотря на сучий холод. Ведьмак, которого хоть и уважают за его работу, но бояться, как никакую другую тварь. -Так что? – Йеннифэр уперлась спиной в стену, скрещивая руки на груди. Геральт, которой прошёл мимо женщины, опустился на стул, уперся рукой в колено и опустил голову. -Ничего, - покачал головой он в своей манере. – Все по-старому. -Как? Неужели нет улучшений? Мужчина опустил голову, понимая, что вновь теребит старые раны. Он не мог найти себе места все эти дни, полностью уходя в работу, кой тут скопилось ее достаточно для ведьмака за прошедшее время. Порой он даже не обращал внимания на время суток – надеялся, что все быстрее закончиться, однако приходя в замок вот уже который день слышал одно и то же. -Цири все так же плохо, - озвучил он то, что сам слышал уже который раз. – Температура все еще держится черезчур высокой, она постоянно в бреду. -Но как? – не понимала чародейка, подходя к ведьмаку. – Как такое возможно? Ты же сказал, что Керис привела какого-то лекаря, разве нет? Белый Волк сидел весь в напряжении, едва ли сдерживался, чтобы не нагрубить Йен. Он и сам все это понимает, прекрасно понимает, а она только сильнее тревожит его чувства. -Лечение пока не дало результата, - просто ответил он, переводя взгляд на окно. Там началась неслабая пурга, занося жилые дворы и прогоняя всех прочь с порта. Чародейка замолчала, упорно сжимая губы. Она переживала за сероволосую, но все же винить в этом Геральта никак не могла. А очень хотелось сказать так много! -А Мышовур что сказал? Ведьмак встал и подошел к окну, не в силах больше сидеть на одном месте. Он вспомнил, как несколько дней назад нашел друида, который встретил его с улыбкой на лице, интересуясь их делами и планами на островах. Белый Волк замялся с ответом, так как толком и не знал, что нужно Цири на этих островах. Поведав историю о плохом самочувствии ведьмачки, Мышовур расстроенно покачал головой и предложил свои услуги, если им понадобиться помощь. -Ничего, - не стал пересказывать этого всего Геральт, всматриваясь вдаль. – Просто решил узнать о том, что мы хотим здесь найти. -Хороший вопрос, - со вздохом согласилась Йеннифэр, присаживаясь на то место, где сидел ведьмак. Потом чуть тише добавила – Самим бы знать… -А что с Эйльхарт? -Ничего, - полностью скопировала интонацию мужчины чародейка, закидывая ногу на ногу и немного поправляя черную юбку, разрез которой открыл вид на стройные ноги. – Я не могу ее найти. -То есть? – нахмурился Геральт, разворачиваясь лицом к женщине. -То есть, что я не чувствую ее, - грубо пояснила Йен, словно он спросил что-то до боли очевидное. – На связь она не выходит, в Ложе не появлялась. И никто ее не видел. Белый Волк задумался над услышанным. Сказать, что он сильно расстроился из-за потери Филиппы… Нет, он отнесся бы к этому спокойно и даже сказал бы что-то вроде «нашелся кто-то, кто сумел отомстить» или «вряд ли кто-то будет плакать»... Но не сейчас. Не вовремя. Йеннифэр видела, как напряжен Геральт. Его плечи были подняты, словно он тащил на себе тяжелейший груз, руки напряжены, а мыслями он был где-то далеко в себе. Конечно, напряжение за последние дни усердно возросло – постоянно все на нервах, но так ведь и с ума сойти можно. Женщина решила помочь ему, помочь им обоим. Неслышно, словно кошка, она подошла к Геральту и положила руки на его плечи, слегка сжимая, надеясь таким образом хоть немного его расслабить. Белый Волк выплыл из своих мыслей, как только почувствовал очень близко аромат сирени и крыжовника, а следующим мгновением чародейка впилась в его губы ярым поцелуем. Мужчина ответил на ласку, отвечая правда слегка неохотно, но не хотелось обижать Йен. Чародейка же сильнее обвила шею возлюбленного, полностью отдаваясь эмоциям, надеясь, что тот желает того же, что и она. И Йеннифэр убедилась в этом, когда сильные руки обвили ее талию, а губы усилили напор. Не отстраняясь от губ мужчины, она повела его на ощупь в сторону кровати, уже предвкушая вкус будущей ночи, которая пойдет вразрез с холодной погодой за пределами этого здания. Ведьмак решил быть ведомым женщиной, понимая, что его мужская блудная натура начинает просыпаться. Они упали на постель – Йен, прижатая мужским телом постаралась на ощупь найти застежку, чтобы отцепить мечи и освободить спину ведьмака. Женщина резко прервала поцелуй, вцепившись в ремни на его груди. -Геральт, ненавижу твое одеяние, - прошипела она, все еще ведомая страстью. Ведьмак же открыл глаза и приподнялся на руках, внезапно всматриваясь в лицо женщины. Та желала поскорее раздеть мужчину и самой покинуть любимые вещи, однако Белый Волк не торопился помогать ей в этом. Что-то не так. Мужчина отстранил ее руки от себя и решительно встал на ноги, слегка тряся головой. Его тело желало продолжить, он начинал ненавидеть себя за это и повторять – постой, еще не все потеряно, можно все вернуть. Но вновь кинул взгляд на чародейку, которая так и замерла на месте. -Прости, Йен, - хрипло попытался извиниться Геральт, проводя руками по губам, которые вот еще минуту назад целовали возлюбленную. – Я… Я хочу. Но не этого. Вернее, не так. Вернее… В голове образ другой девушки. Другой. И это отвратительно, когда тебя целуют, а ты думаешь о… -Я вернусь к Цири, - бросил он и направился к двери, поправляя на груди ремень, который Йен так и не смогла отстегнуть. - Опять? – зло вскрикнула чародейка, поднимаясь на ноги и поправляя дублет, который слегка смялся от напористых ласк. – Геральт, что происходит? Мужчина замер у самой двери, понимая, что очередной скандал ему обеспечен. Вздохнул и обернулся на ожидающую ответа чародейку. -Просто… не сегодня. -А когда, Геральт? Сколько можно лепить эти фальшивые отмазки?! – Йеннифэр выходила из себя, ей было до чертиков обидно и непонятно, когда их отношения так изменились. – У тебя кто-то появился здесь? И ты бегаешь, справляя свои надобности? Белый Волк нахмурился, едва в глазах не потемнело. Черт вас подери, а ведь он заработал прекрасную репутацию себе! Именно такую и чего теперь гневаться? -Я пойду, - оставив чародейку в раздумьях он решительно вышел из комнаты, плотно закрывая за собой дверь. Там, через несколько секунд послышался звон бьющегося стекла, а после непонятный грохот. Но уже через пару минут все стихло. Геральт же махнул рукой корчмарю и поспешно вышел из здания. -Во чудак, - удивился мужик, набирая себе кружку пива. – От такой бабы ушел!***
Геральт добрался до замка Ан Крайтов, который располагался едва не на самой высокой точке на Скеллиге. Его буквально сдувало с пути, Плотва много раз оступалась и насильно пыталась везти своего наездника дальше. С радостным чувством он добрался до ворот, где передал любимую лошадь охранникам, чтобы те позаботились о Плотве, а сам поспешил в здание. Войдя в теплое помещение Геральт расслабился – наконец его не сбивает с ног шквалистый ветер. Он шел по коридору, снимая с рук меховые перчатки, которые совсем не уберегали от здешней непогоды. Растер ледяные ладони – как тут не заболеть, если ему даже холодно. Белый волк зашел в «свою комнату» и не зажигая свечей, снял с себя куртку, оставаясь в белой рубахе, бросил у подножья кровати мечи и замер, смотря на пустую кровать. Его терзали сомнения, до сих пор он так и не решил, не расставил приоритеты и не понял, чего сам хочет от жизни. Он тосковал. Ему не хватало душевных посиделок, опасных передряг и просто разговоров с ведьмачкой. Мужчина решительно развернулся и покинул комнату, захлопывая дверь, совершенно не заботясь о том, что этот звук нарушит чей-то покой. Геральт шел точно к назначенной цели и открыв нужную ему дверь вздохнул. В воздухе пахло травами, горячий воздух обжигал его легкие, а глаза сразу же нашли девушку, которая лежала на спине и тяжело дышала. Мужчина почувствовал, как что-то екнуло в груди, и он совершенно не мог понять, что это. Ведьмак подошел к кровати, жестом зажигая пару свечей на столике, где стояли бутылки, наполненные странной мутной жидкостью, а перед ними лежал кусочек бумаги. Взял лист и поднес ближе к глазам. -Больше пей, - вслух прочитал Геральт, откладывая записку на место. Бутылок стояло четыре и только одна из них была пустой. – Видимо, дрянь та еще… Мужчина развернулся к девушке. Болезненный вид, нездоровый румянец, губы, ищущие спасения раскрылись и сталась заглотить как можно больше воздуха. Геральт почувствовал себя отвратительно. Цири страдала. Его Цири мучается, а он ничего не может сделать. Не может спасти мечом, не может дать зелье…. Он ничего не может. Он может лишь полагаться на «чудотворцев» и «травников», которые по приказу Керис приходили сюда. Геральт рылся в памяти и никак не мог вспомнить – Цири ведь никогда не болела. С детства она была закаленным ребенком, ни разу она не пожаловалась ему на простуду или головную боль. И вот сейчас это случилось, а он совсем был к этому не готов. В груди что-то кольнуло, отзываясь в ответ на свои мысли. Господи, а что же она чувствовала, когда его проткнули вилами? Какие чувства тогда испытала Цири? Укорил себя. Укорил себя за невнимание к этой девушке. Кто был ближе нее? Кто понимал его лучше? Кто всегда был рядом, несмотря ни на что? Протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Замер, думая о том, правильно ли поступает. Да даже если неправильно, кто его осудит? Кто осудит за то, что ему хочется быть рядом…? Уже более уверенно протянул руку и погладил щечку, ужасаясь температуре и восхищаясь нежностью кожи. Сам не понял, как полуулыбка образовалась на его лице, осматривая этот маленький носик, небольшие ямочки от улыбки и подрагивающие ресницы. -Холод… - едва слышно выдохнула Цирилла, сильнее упираясь в руку мужчины. – Наконец-то… Ведьмак услышал ее голос впервые за несколько дней. Он был хриплым, едва узнаваемым, но это был ее голос. -Ох, холера, - сам себя отругал Геральт, убирая руку от лица. – Я же только с улицы… Еще не успев согреться, он сразу пошел сюда и даже не подумал о том, что принесет ей дискомфорт. -Нет-нет, - запротестовала девушка, перехватывая его руки и возвращая на место. – Верни… О-ох… Спасительный холод так пришелся по душе девушке, что та не сдержала странной улыбки, прижимая ладони Геральта к своему лицу. Наблюдая за всем этим сверху, ведьмак расслабил руки, стараясь впитать в себя ее жар. Цирилла тяжело дышала, ртом хватая воздух и прижималась к его грубым рукам, совершенно не обращая на это внимания. Он не хотел тревожить ее, совсем не хотел будить, лишь посмотреть на нее и вновь впитать в себя ее образ. -Цири… - ближе наклонился он, почти касаясь своей бородой ее лица. – Цири, ты слышишь меня? Девушка собралась с силами и приоткрыла глаза. Зеленые изумруды горели усталостью, но с жадностью сканировали закрывающего ей свет человека. Лицо мужчины было так близко, от него веяло каким-то неведомым ароматом и морозной свежестью. Поддавшись эмоциям, она слегка двинулась вперед, прижимаясь щекой к его губам, слегка царапая свою кожу его щетиной, но это приносило неимоверное наслаждение. Рукой она постаралась обхватить его за шею, чтобы еще сильнее прижаться к мужчине и тот, словно ей в ответ, наклонился еще ниже, позволяя обхватить себя и прижаться телом к нему. -Я здесь, - постарался успокоить ее Геральт, обхватывая ее за талию, где рубашка смялась в тугой узел. – Я здесь… Ведьмак, не расцепляя объятий присел, упираясь спиной в изголовье кровати, слегка подтаскивая девушку ближе к себе. Та удобно расположилась на его груди, щекой прижимаясь к холодной коже там, где как раз был V-образный вырез белой рубашки, а руками плотно держа мужчину за талию, словно тот убежит. Геральт сглотнул, утыкаясь носом во влажные волосы ведьмачки. Ее аромат все же чувствовался, но совсем слабо – его перекрыли десятки трав и специй, что давали девушке для выздоровления, однако ведьмак не был бы ведьмаком, если бы не обладал чутким обонянием. Расслабился. Расслабился, чувствуя себя как никогда спокойно. Он слушал ее дыхание, ее едва слышное постанывание и наслаждался тем, как она носиком проводит по его груди, вызывая в его организме совсем бурный рефлекс. Поцеловал ее в макушку и уперся в нее подбородком, думая о том, как правильно поступил, придя сюда. Но все еще не кончилось – он этого не знал. Едва ли он хотел заговорить, как слова исчезли вовсе – горячие руки девушки неожиданно пробрались под его рубашку и теперь жадно обхватывали его спину. Геральт почувствовал себя немного неловко, но уже спустя пару мгновений успокоился и расслабился. Цири обнимала его пусть бессознательно, просто ища удовлетворение своему жару, и он был рад помочь ей. Ему было приятно. Набравшись смелости, он приподнял так же ее рубашку со стороны спины и начал гладить разгоряченную кожу. Цири выгнулась словно кошка, принимая «ласку» и сильнее прижимаясь к мужчине. -Цири, ты…? -М-м-м… - выдохнула она, закрывая глаза и начиная убаюкиваться размерным стуком сердца ведьмака. Быть уверенным в ее сознании он не мог – служанки не раз ему рассказывали, что Цирилла в основном была в бреду, без сознано что-то говоря и выкрикивая какие-то фразы. Но сейчас она казалась ему такой настоящей… Ему хотелось, чтобы она действовала осознанно.