Братство Суккулентов

      Это случилось одним майским днем.       Нет, нельзя сказать, что другие дни в жизни данного подоконника были обыденными, скучными и однообразными. В этом доме постоянно что-то случалось! Вот и сегодняшний день не стал исключением.       И когда солнечный круг, дарящий приятное весеннее тепло всем комнатным растениям квартиры номер тридцать три, начал опускаться к земле, на подоконнике появился новый жилец.       Рейвен с грохотом распахнула входную дверь и ворвалась в помещение, раскидывая вещи и туфли в разные стороны, наполняя небольшую комнату домашним уютным шумом.       — Вот же блядская сука! Мать ее за ногу, тварина эдакая! Я бы ее через колено перееб… — на этом моменте хозяйка квартиры споткнулась о валяющиеся на полу сумки, раздавила левой пяткой коробку из-под китайской еды и, не удержав равновесия, все-таки рухнула на диван.       — Ах, моя милая Рейвен вернулась! — листики герани, стоящей на подоконнике, затрепетали от восхищения.       — Тебе надо пересмотреть значение слова «милое», Хэнк… — покрутила маленьким листочком стоящая тут же молодая диффенбахия.       — Энджел, не надо, — цветущее алоэ, занявшее собой большую часть подоконника и самого окна, постаралось сжать поплотнее лепестки своих соцветий, чтобы не слушать отборную матерную брань Рейвен. — Ты же знаешь, как Хэнк ранимо относится к нападкам в сторону нашей хозяйки. И мы должны быть благодарны ей за то…       — Чарльз, вы как всегда нудите, — пискнула дохленькая кислица по имени Шон.       Больше никто ничего сказать не успел, потому что Рейвен все-таки добралась до подоконника и, бесцеремонно отодвинув в сторону едва дышащую от счастья герань, поставила между ней и алоэ ЭТО.       — Вот так. Бедненький! Эта сучка… — дальнейший негативный посыл в сторону некоей Эммы Фрост был зацензурен и пропущен.       Стоит уточнить, что до недавнего времени Эмма была лучшей подругой Рейвен и снимала у нее комнату под крышей. Но две недели назад она сбежала с (теперь уже бывшим!) бойфрендом Рейвен Азазелем, не заплатив за проживание. Об этом, конечно же, знали все жители подоконника квартиры тридцать три. Алоэ Чарльз успело потерять несколько своих соцветий, переживая за Рейвен. А Хэнк отдал хозяйке, в которую был без памяти влюблен, пяток своих пахучих гераневых листьев, спасающих от повышенного давления и головной боли.       И вот теперь на их подоконнике появился новый жилец, брошенный Эммой во время ее гнусного побега.       — Эм… Здрасти, — Хэнк все-таки был вежливым комнатным растением, и, пусть его цветки все еще подрагивали от удовольствия после прикосновений Рейвен, он решил поздороваться.       Странного вида растение продолжало молчаливо стоять в своем небольшом пластиковом горшке. Совершенно скучном и невзрачном, с одной стороны выцветшим от солнца, а с другой — облепленным застарелой паутиной.       — Он жив? — диффенбахия равнодушно взирала на пришельца, ожидая, когда Рейвен остынет и, наконец, обрызгает ее запарившиеся к вечеру листочки из пульверизатора. Райский дождь!       Алоэ сочувственно смотрело на кое-где сломанные жесткие колючки неведомого цветка. Собственно, кроме толстого зеленого ствола и колючек разной толщины у него больше ничего и не было. Ни цветов, ни листьев, ни веточек! Только ствол и колючки…       И несколько красивых плоских камешков в горшке.       — Привет. Вижу, у тебя были не лучшие деньки, друг мой. Но не волнуйся. Рейвен хорошо заботится о всех нас. И о тебе она тоже позаботится. Уверен, у нее найдется для тебя горшок покрупнее, — алоэ Чарльз склонилось чуть ниже, стараясь рассмотреть гостя со всех сторон.       Странный цветок оставался молчалив и недвижим. Ни одна его колючка не шевельнулась.       — Я — Чарльз, древовидное алоэ. Рядом с тобой Хэнк — он фиолетовая герань. Чуть дальше кислица Шон. А в углу диффенбахия Энджел. Будь осторожен, она ядовитая…       Цветок молчал.       — Он немой, наверно. У него и листьев-то нет, — Энджел щелкнула еще не раскрывшимся листком, и Шон закрыл свой одиноко торчащий трилистник, морщась от противного звука.       — У него просто шок! Не каждый день мы меняем место своего обитания, — алоэ уже хотело сочувственно похлопать нового жильца по стволу, но вовремя вспомнило о колючках.       Спор так и не был продолжен. Потому что Рейвен поужинала и в куда лучшем настроении вернулась в комнату с леечкой и пульверизатором. Она уделила внимание каждому растению, оборвала засохший листок Энджел, взрыхлила землю в горшке Чарльза и понюхала цветы Хэнка, отчего его лепестки стали еще более насыщенного фиолетового цвета. Над беднягой Шоном она лишь горестно поцокала и, в конце концов, привела в порядок нового жильца. Вымыла горшок, сняла паутину, подсыпала каких-то удобрений и щедро полила.       — Ты освоишься здесь, мой друг. У нас отличный подоконник!       Кактус — именно так назвала молчуна в горшке Рейвен — оставался безучастен к подбадриваниям Чарльза. Он был суров, как камушки в его грунте.