Весна

      Пока я читал, время проходило незаметно, насколько занимательным было чтением. Я даже не заметил, как яркая, солнечная погода неожиданно сменилась на облачную. Всё потускнело, сделалось серым, особенно потолок, который приобрёл очень тёмный оттенок, напоминающий шерсть крысы. Читать сначала казалось просто сложным, затем невыносимо тяжёлым: начали побаливать глаза. Я положил зеленоватую прозрачную линейку, как закладку, чтобы не потерять страницу, где остановился и посмотрел на время. До четырёх часов оставалось ещё минут десять. - Ну, ещё рановато, - решил я, - думаю, стоит узнать погоду: облака уж сильно сгустились.       Включив приёмник, мне попались новости. Правда, на самое начало, так что пришлось ждать минуты три-четыре. За это время я узнал огромное количество вестей и событий, на которые мне, честно говоря, фиолетово. Их набор был типичным: кого-то там убили, мэр решил принять новый закон, какое-то здание построили на окраине города. В общем, то, на что не хочется обращать внимание, особенно на убийства. Порой мне кажется, что убийцы нарочно ждут моей с Джуди смены, чтобы совершить свои злые деяния.       Наконец, я услышал долгожданный прогноз погоды. Ведущий рассказал, что синоптики обещают дождь. Значит, будет лучше взять с собой зонт.       Надев свой парадный костюм, я взял небольшой чёрный зонтик и заказал такси. - Зелёный седан, номер пять-три-четыре, две минуты, ждите - ответил женский голос после долгих трёх минут мелодии, под которую быстрей уснёшь, чем дождёшься ответа. Через положенное время я уже стоял у подъезда дома. Автомобиль подъехал, я сел, и он начал долгий путь на западную окраину: семья Кейт жила в коттедже в одном из посёлков, наподобие Малых Норок.       Ехать мне предстояло через район тропиков, где нас тогда с Джуди чуть не растерзал озверевший мистер Манчас. До сих пор мурашки идут от этого места. Вот мы с водителем проехали деловой центр с его зданиями в стиле далёкого будущего, и вот перед нами район, где дожди - частое явление, настолько, что у каждого жителя всегда с собой есть зонт, всегда. Таких легко можно отличить от остальных. Это место отличается от многих тем, что здесь всегда чистый воздух. Спасибо местной разнообразной растительности, которая есть на каждом шагу, и окружает тебя всюду. Недаром его зовут самым зелёным местом города.       Итак, я ехал на западную окраину через Тропический район, в дождь. Небо заволокло серыми-серыми, почти чёрными, тучами. Если бы не окружающая зелень, это было бы самой унылейшей поездкой. Но, даже так, мне это очень напоминало осень, а для меня это время - грустная пора.       Дождь барабанил по крыше автомобиля, было очень темно и мрачно, только небольшая лампочка внутри салона и делала этот мир для меня немного ярче, хотя даже свет не мог улучшить моего душевного состояния. На мне лица не было: голова опущена, взгляд тоже, мысли были скомканы, невнятны и их серость делала меня подавленным. От безнадежности я начал через силу вспоминать приятные вещи, чтобы остановить полную подавленность. Детство, мама, юные годы, Джуди - ничто не помогало, и тут я надавил на свою самую больную язву. Да, на неё, на лисицу, сделавшую когда-то мою жизнь действительно счастливой, которая превращала мои недостатки в достоинства, которая всегда любила меня по-настоящему, и которую уже никто не сможет заменить. Никто! Сколько бы мне не советовали найти забыть о ней, сколько бы я ни искал другую, никто не мог совсем заменить мне Кейт, так сильно она осталась у меня в памяти.       И вот теперь я сижу, один-одинёшенек, еду к родителям той самой, что делала меня самым счастливым лисом, а выгляжу я погано, словно развалившаяся скотина, которая грустит, бичует себя, как тряпка. Нет, чтобы взять себя в руки, как мужик, а он, смотрите-ка, унижается перед самим собой, будто он из две тысячи седьмого... Боже, это так сложно... Чувства, мысли, всё перемешалось воедино, в сплошной комок, Гордиев узел моих души и разума, который я не в силах распутать. Я заперт в нём, и не могу выбраться. Почему? Может, потому что во мне пропала вся сила духа, стал слаб? Может, просто нет той поддержки, что была у меня тогда? Или вообще пропало желание быть счастливым, отчего я заперся в мирке своих плохих чувств? Не знаю. Ничего не знаю. - Мы приехали, мистер, - сказал мне пёс-водитель в шапочке таксиста; я резко дёрнулся, вышел из своих мрачных мыслей и спросил, сколько за проезд. - Десять долларов, - глядя на меня, ответил тот.       Отдав положенную сумму, я взял зонт и закрыл дверь. Через секунду зелёный автомобиль развернулся и начал обратное движение, в сторону Зверополиса.       Водитель отвёз меня в небольшой пригород, где было полно частных коттеджей, большей частью двухэтажных. Почти все они были однотипными, ничем не отличимыми друг от друга. Очевидно, строился пригород с целью заселить как можно больше зверей, иначе не объяснить такое однообразие домов с одинаковой площадью двора, расположенных на равноудалённом расстоянии друг от друга. Если бы не названия улиц, найти нужный дом было бы такой же трудной задачей, как отыскать иголку в стоге сена.       Было без семи минут пять. Это даже раньше, чем я рассчитывал. Ну, это уже не важно. Я постучался. - Да-да, сейчас, - послышался женский голос.       Двери открылись. На пороге стояла миссис Норфолк, лисица шестидесяти пяти лет, с желтоватыми, точно солнечный камень янтарь, глазами, в тёмно-розовом длинном платье, с золотой цепочкой на шее. Она искренне улыбнулась, завидев меня. - Ник! - обрадовалась она и крепко обняла, поцеловав в обе щёки; я даже не думал, что буду здесь желанным гостем: я ведь даже не знаком с ними, не успел, в ту роковую ночь. - Ух ты! - продолжила миссис Норфолк, опустив меня из своих объятий, - как давно я тебя не видела! Заходи, дорогуша! - она взяла меня за руку и провела по дому к гостиной.       Странно, что она так радостно выглядит, может, ей просто дано скрывать свою боль? Хотя, помнится, я тоже так мог, ещё тогда, когда я встретил Джуди - моего замечательную друга, после Финника. Сразу скажу: она ни в коем случае мне не нравится, в том смысле, что... ну, думаю, вам ясно. То, что мы тогда сказали друг другу во время погони за Блицем, ну... тогда в нас была некая искра, но вскоре её не стало. Наши отношения стали товарищескими, хотя мне можно обнять её, это ей, кстати, нравится. А, впрочем, неважно.       Вернёмся к истории. Итак, сейчас я нахожусь в доме родителей той, которую мне уже не в силах забыть. Её мама, очаровательная, миссис Норфолк, которая, несмотря на свои, всё ещё способна очаровать кого-нибудь, (теперь я понимаю, в кого Кейт такая красивая). Она привела меня в гостиную, сделанную в викторианском стиле: стены из тёмного дерева, покрытые лаком, много картин (Кейт рассказывала, что её мама - художница), в основном это были портреты лисов в мундирах. Наверное, это их предки из известного рода. Действительно, есть что-то благородное в фамилии Норфолк. Люстра в гостиной была большая, огромная, такие можно было увидеть в поместьях богачей. Посреди комнаты стоял деревянный столик с резными узорами на кривых ножках. По краям стояло два дивана, на одном из них уже сидели глава семейства, с гордой осанкой и в дорогом костюме, а рядом сидел мой новый знакомый Ганс.       Здравствуй, Николас, - глава семейства, Натан Норфолк, встал с места и протянул свою лапу; я крепко пожал её, - мы рады видеть тебя. С последней нашей встречи прошло уже полгода. Как ты себя чувствуешь? - Признаться, не очень - сказал я. - Мы понимаем тебя. Мы сами часто мучимся, терзаемся. Вчера Жаклин навещала её. - И что сказали? - с особой внимательностью начал слушать я. - Есть мнение, - продолжал мистер Норфолк, - что в скором времени дела пойдут на поправку и, может, наша девочка сможет выйти из комы. Самим не верится, но очень хочется, - он вздохнул, - ладно, что это мы о грустном? Садись вон, рядом с Гансом. Что будешь? - А что есть? - Чай, кофе, сок. - Можно чаю, чёрного, пожалуйста. - Хорошо, Ник, я принесу - улыбнулась миссис Норфолк и скрылась за углом.       А тем временем я стал разглядывать картины. Мой взгляд пал на изображение довольно высокого лиса в тёмно-синем мундире, с кучей медалей и орденов на фоне кабинета. У него был величественный вид. Его голова была приподнята кверху, он показывал свою гордость. Взгляд его был суровым, строгим, всем показывающим, кто тут лидер. - Мистер Норфолк, можно спросить, кто этот лис на портрете, что слева от окна? - О-о-о, это наш, наверное, самый знаменитый предок из всего рода - адмирал Эдвард Норфолк, о нём можно многое узнать из учебников истории, но вот обо всей его жизни - только в моей новой книге. - Вы - писатель? - с неподдельным удивлением спросил я. - Ну, как тебе сказать, - мистер Норфолк поднял голову в раздумьях, - я начал писать недавно, ещё до твоего знакомства с Кейтлин. Вообще-то, это было просто увлечением, пока мой старый товарищ, владеющий издательством, не прочитал мою первую работу. Ты бы видел, как он был восхищён! Он забрал её домой, а на следующий день звонит мне и не просит - умоляет, чтобы я дал разрешение на её печать. Ну, я дал согласие и - успех! - Как называется ваша книга? - "Нильс Торстон". Это история про волчонка, заблудившегося в лесу, который воплощает тайные страхи в жизнь. - Я не читал. Не люблю страшные истории.       В это время подошла миссис Норфолк с фарфоровой чашкой крепкого, только что сваренного чая, и поставила её на стол - Спасибо, - сказал я, взяв чашку, и сделал первый глоток. - Нравится? - вдруг оживился молчаливый Ганс, - да, они умеют выбирать хороший чай. - Согласен. Это совсем не то, что я пью обычно. Совсем не то. - Ну, как у тебя дела на работе? - Ну, - начал вспоминать я, кем я "работал" раньше, так как то, что рассказывала им Кейт, было ложью, но вскоре нашёлся. - Знаете, я решил сменить вид деятельности. Один мой друг работает в полиции, и я решил последовать её примеру. - Отличная работа! - сказали Норфолки почти хором, - надо сказать, - продолжил он, - мне кажется, что преступников становится с каждым днём всё больше и больше. Надеюсь многие последуют вашему примеру, и преступности станет меньше. - Он давно работает в полиции, - добавил Ганс, попивая чай. Благодаря нему было разгадано дело "Ночных Горлодёров".       Норфолки не на шутку удивились. - Правда? - в их глазах было искреннее недоумение. - Да, это так. Я и Джуди Хоппс тогда стали героями.       Неловкое молчание. - М-да - первым нарушил его глава Семейства, - если бы наша девочка была сейчас с нами, она бы точно рассказала нам.       Теперь замолчал и я. Не от того, что нечего было сказать. Наоборот, очень хотелось высказаться, но Гордиев узел моих мыслей и чувств не давал мне сделать этого. Я встал и обнял притихших от горя родителей. Да, слащаво, но разве в этом суть? - Уверен, что она скоро встанет на ноги, - тихо утешил я их. - Мы тоже надеемся.       А дождь всё лил и лил. Теперь это было очень похоже на осень, а осень, как известно, грустная пора.       Конечно, мы потом перестали грустить, и мы неплохо провели время: играли в карты, пили чай, кофе, смотрели фильм, но печаль нас не оставила. Однако, в нас была надежда, надежда на то, что всё будет хорошо.