Заложники Изумрудного города

С самого утра жители Изумрудного Города с изумлением наблюдали странную картину: на небе точно скопилась стая ворон, но по мере приближения всё отчётливей виднелись очертания фигур летучих обезьян. Впереди — сам вожак, на спине которого чинно восседала девочка-подросток, чью шею теперь украшал роскошный медальон, награда от пакистанского раджи за победу над злой ведьмой, державшей в страхе весь Вазиристан. И вот когда на вратах Ваны вновь реял пакистанский флаг, известие о храброй фее, сразившей двух могущественных волшебниц, донеслась даже до Изумрудного Города. Элли, в одночасье ставшая героем, теперь прихлопывала, да напевала себе: — Алля-алля-гей! И ей вторили сами обезьяны и походило, будто где-то в пакистанском селении происходит какое-то празденство. Но главное, теперь у Элли было оружие — «Маузер» с полным боекомплектом. Это уже не была робкая девочка из канзасских степей — насилие, что она повидала за этот короткий срок, закалило её, и теперь она могла не церемониться с врагом, а сразу пустить в ход оружие. Доволен был и Железный Дровосек — не так уж часто инвалид труда становится раджой. Элли же купалась в лучах славы. Заслуженной славы. Внешне она практически не изменилась, если не считать поблёскивающих глаз с полопавшимися сосудами. Зато изменилось поведение Элли, и это отмечали все её друзья. Наконец, обезьяны бережно опустили Элли и её спутников у самых ворот, где кончалась дорога из жёлтого кирпича. Элли дважды пальнула в воздух и коротко отсалютовала на прощание обезьянам. Стая взвилась в воздух и с шумом скрылась. Элли позвонила. Вышел Фарамант и окаменел: — Вы вернулись?! — спросил он, не веря своим глазам. — Конечно! — вызывающе ответила Элли. — Вот, у нас и знамя есть, а хочешь, мы тебе и головы принесём, что там, в Ване остались. Не дождавшись никаких слов от Фараманта и Дин Гиора, Элли вновь пальнула в воздух и крикнула: — Ну, где фанфары победителю?! Я не слышу! Только теперь она, провожаемая громким «ура», вошла в город, предварительно надев зелёные очки, как того требовал закон. Весть быстро распространилась по городу, и скоро за Элли и ее друзьями до самого дворца шла большая толпа почтительных зевак. Сама же виновница торжества постоянно притопывала какой-то незнакомый мотив, продолжая напевать: — Алля-алля-гей! Этот странный мотив она запомнила очень хорошо, вспоминая о быте пакистанских крестьян. Она соскучилась по Изумрудному Городу, да и по друзьям — не меньше. Теперь она, наконец-то, вернётся домой. Недаром городом правит жрец самого бога Вишну, а значит, ему всё по силам. Как всегда стоящий на посту солдат, продолжал расчёсывать свою горячо любимую бороду, однако крики толпы его привлекли практически моментально. Дин Гиор очень обрадовался возвращению путников из опасного похода, вызвал служанку, чтобы та отвела их в гостевую комнату. Но Элли не терпелось поскорей вернуться домой, в Канзас. — Пожалуйста, доложите великому Гудвину о нашем возвращении, — сказала Элли солдату. — И передайте, что мы просим нас принять… Срочно. Дин Гион кивнул и отправился к тронному залу — доложить радже о возвращении чужестранцев. Он ещё не знал, что Элли взяла в Пакистане и другую привычку, но уже губительную для себя и окружающих. И это грозило серьёзными неприятностями как самой Элли, так и жителям города.