Буду скучать...

      Вернулся я из бани домой, прямо скажем, с полным раздраем в голове, с не очень приятными ощущениями в своём заду, но счастливый, как юноша после первого секса. И хотя я уже был далеко не юноша, однополый секс действительно был у меня впервые. После таких нагрузок: работал весь день, трахался весь день, да ещё вечерком выпил, что позволял себе крайне редко, — необходимо было завалиться спать. Только я знал, что не усну. Если бы я остался спать в бане, когда был расслаблен после секса, то возможно и уснул бы, а так, взбодрившись, пока шёл к своему дому, был уверен, что теперь сон не скоро придёт ко мне. Слишком этот день оказался эмоционально насыщенным. И как результат — меня ожидала бессонная ночь, которую я не очень люблю из-за того, что назавтра буду ходить как приведение, плохо соображая, но которая отчасти даже нравилась, потому что в эти бессонные часы о многом думалось и многое анализировалось.       Я даже в спальню не стал подниматься, просто лёг в гостиной на диване, настроившись на воспоминания и размышления.       С чего же начать? Пожалуй, с самого момента моей встречи с Серёжей.       Как наш мозг быстро работает! Мы не замечаем этой его способности, пока не задумываемся над этим. А теперь, вспоминая знакомство с парнем чуть более… Я задумался, подсчитывая. Удивительно, но минуло всего лишь чуть более шестнадцати часов с того момента, когда я впервые увидел его. А сколько за этих шестнадцать часов произошло!       Довольная улыбка заиграла на моём лице, когда память услужливо прокрутила самые яркие и приятные моменты этого отрезка времени. Разум, правда, тоже захотел внести свою лепту в гамму моих ощущений. Он возжелал осмыслить всё и сделать соответствующие выводы. Ну что же, для этого, собственно, я и приготовился пережить очередную (хорошо, что не часто случающуюся у меня) бессонную ночь.       Первоначально Серёжа поразил меня своей необычной красотой. Редко мне приходилось видеть парней с такими длинными волосами, с такой восхитительной накачанной, но в то же время изящной фигурой и с таким красивым лицом. Природа щедро наградила его, но и трудился парень над своей внешностью немало.       Я знаю, что такое ходить в тренажёрку, в институте немножко увлекался. Это, с одной стороны, приятно: мышцы в тонусе, чувствуешь себя хорошо, здорово, но, с другой стороны, бывает же и не хочется идти. Вот друзья в бар приглашают, вот бы поспать завалиться, а то этот курсач все соки из тебя выжал, но надо идти в зал и заниматься.       И с волосами та же история. Я вижу, как мои женщины, дочка и жена, ухаживают за ними. Расчесать — это же сколько времени на них тратят. А помыть, а сколько всех баночек-скляночек в ванной стоит. И всему своё предназначение. Как только разбираются во всём этом разнообразии! То бальзам, то кондиционер какой-то, то лосьон. Я уже устал писать об этом, а они же каждый день применяют всё это на себе… И результат, конечно же, есть. Волосы у обеих моих женщин блестящие, шелковистые… Так приятно гладить рукой по таким волосам. Иногда я просто лежу с женой в кровати и перебираю её прядки. Успокаивает здорово!       Волосы Серёжи тоже были ухоженными, блестели. Я видел, что он уделяет им много внимания.       И я смотрел на парня, как на какой-то идеал красоты, как на диковинку, которую хотелось рассматривать… ну и трогать, если позволят. И был немало удивлён, что получал не только эстетическое наслаждение от созерцания такой красоты, но и вполне конкретную реакцию своего тела на ту красоту.       Я неискушённый человек. Судьба не часто обольщала меня, потому я не умею бороться с соблазнами. А Серёжа стал именно тем соблазном, тем искушением, тем сладким запретным плодом, который хотелось вкусить.       И я вкусил…       На речке я даже не успел сообразить толком, что происходит. Видимо, спермотоксикоз застил глаза и не позволял думать, иначе, вполне вероятно, я бы дал хоть какой-то отпор натиску Серёжи. Вернее, не так. Всегда существует вероятность того или иного события. Правильнее будет сказать, что я должен был дать отпор Серёже. Я всё же женатый человек, считавший себя натуралом. Даже в молодости Юра не смог меня соблазнить (или не очень-то и пытался?), а сейчас, на старости лет…       «И не такой уж я и старый, — возразил себе с улыбкой. — Вот как понесло-то меня сегодня…»       Приятные воспоминания ещё покружили меня возле речки, а потом плавно перенесли на сеновал.       Тут уж нечего сваливать на взбесившиеся из-за отсутствия секса с женой гормоны — напряжение-то снял на речке. Ясно, что именно Сергей, как личность, а не как красивая диковинка, начал привлекать меня. Хотя… Нет, на сеновале, пожалуй, он был для меня ещё диковинкой, усладой для глаз, для рук, для… моего члена. Кроме красивой внешности и великолепной способности шутить достоинств Серёжи я ещё не знал тогда. Считал, что он беззаботный мальчик (я не знал, сколько ему лет, думал, чуть больше двадцати, а оказалось, что ошибся почти на восемь лет), которому просто нужен секс, а поскольку он гей, то секс с мужчиной. А так как я нарисовался на горизонте, то почему бы и нет? Для разнообразия… Ну и точно так же, для разнообразия, я второй раз трахнулся с ним. Ещё не очень задумываясь над последствиями столь сильного желания, но уже задавая себе вопрос: отчего я вдруг испытываю его? Почему меня так нестерпимо тянет к этому парню с момента, когда я его увидел, и не отпускает даже после второго оргазма с ним? А если учесть, что я уединялся в ванной и дрочил, вспоминая его, то третьего.       Только вопросы задаются сравнительно быстро. И то, не всегда вовремя. А вечером, когда я шёл в баню, я не задумывался о том, что, помимо сильного сексуального желания к Сергею, меня влечёт другое желание — узнать его ближе как личность, а не просто наслаждаться оргазмами, которые он так мастерски дарил.       Где-то слышал, что нужно быть осторожнее с желаниями, а то они могут осуществиться. Я очень хотел узнать о Серёже больше, чем знал на тот момент, познакомиться ближе — в тот же вечер это моё желание осуществилось. Я узнал, кто он и почему здесь.       Порой я бываю конкретным тормозом, никак не могущим понять, что человек мне пытается сказать, а тут вдруг вся картина стала такой четкой и ясной. Серёжа работает по вызову, ему уже тридцать. Миша — гей, вызвавший его. Если все так с ним обращаются, как Миша, то как же тяжела жизнь у этого парня. И насколько он сильный духом, если сумел сохранить такое чувство юмора и… Я долго думал, как назвать качество, которое более всего подходит к нему, и понял, что это доброта, как ни странно. У него были добрые глаза. Они у него были очень весёлые, всегда заигрывающие (со мной так уж точно), безумно красивые зелёные глаза, но так же и добрые. Я не знаю, почему именно это качество мне хочется выделить. Наверное, потому, что человек, ведущий такой образ жизни, должен был бы озлобиться, а он нет, не озлобился. Зачерствел — возможно, но не озлобился.       И тут во мне что-то щёлкнуло. Я даже не сразу это понял. Ещё какое-то время продолжал воспринимать Серёжу, как и раньше, просто человеком, который рвёт меня на части от желания в очередной раз испытать оргазм. Но вот мы остались одни. Миша ушел спать, а Серёжа даже не попросил, а всего лишь намекнул, что тоже не прочь бы оказаться в роли берущего, а не только отдающего себя. И я без колебаний согласился. Этот парень слишком много дал мне, да и вообще, отдаёт в жизни, мне захотелось отдать что-то взамен. Пускай я не смогу компенсировать ему всё, но уж то, что он дал мне, точно.       А дал он мне действительно очень много. Впервые за, пожалуй, уже десяток лет я чувствовал себя помолодевшим, полным сил не только физических, но и в сексуальном плане. Последнее время два оргазма в неделю мне хватало за глаза, а вчера четыре за день мне было мало. Впервые за много лет я видел в глазах другого человека, что я ему нравлюсь. В глазах жены уже давно привычка. Иногда я могу уловить любовь, страсть, но нет того, что было в начале наших отношений. А в глазах Серёжи я это видел, да и сознался мне он в этом.       Потому я не смог ему отказать. Да и не хотел, если честно, отказывать. Хотел испытать то, что он испытывает. Ему ведь нравилось, я видел. Так почему бы и мне не попробовать эти ощущения?       Конечно, в голове, как красный сигнал светофора, возникли сразу мысли-стереотипы о том, что если тебя трахнули — значит, опустили. Услужливая память даже привела примеры, не раз слышимые об опущенных на зоне, и прочие «прелести» о людях, которые имели несчастье оказаться не в том месте не в то время. Но, смотря на Серёжу, я ничего такого в нём не заметил. С виду это был обычный парень, и пока он сам не признался мне, что гей, мне бы и в голову не пришло думать о нём что-либо подобное.       Ещё много всяких мыслей проносилось в моей голове. Я вспомнил все детали вечера в баньке и снова мысленно переживал все те эмоции, что испытал совсем недавно. Как всё было хорошо и замечательно! Какой Серёжа был сексуальный, страстный, умелый! Сколько он наслаждения принёс мне!       И как разочаровал меня Миша. Я не мог поверить, что он может обращаться с человеком так пренебрежительно и неуважительно. Ведь всегда знал его как нормального и воспитанного. После этого вечера я не смогу больше относиться к нему, как раньше. Оказалось, что он делит людей на сорта, а я этого не приемлю. Ты человек, и все вокруг тебя — люди. Будь добр относись к ним, как к людям.       Я могу согласиться, что есть отдельные особи, недостойные называться людьми, — это деградировавшие личности, превратившиеся в животных из-за спиртного или наркотиков, или злые существа, убийцы и преступники, делающие свои чёрные дела не из-за того, что так сложились обстоятельства, а просто потому, что им так нравится. Но Серёжа-то был нормальным человеком. И относиться к нему с таким пренебрежением только из-за того, что он гей, а ты ему заплатил — я этого не понимал и не принимал. Решил даже, что поговорю с Мишей на эту тему, выскажу своё мнение. И даже если после этого мы перестанем дружить — не велика потеря. Человек, который не уважает других, тоже достоин пренебрежения.       Лишь где-то под утро, наверное, часа в четыре, я всё-таки забылся ненадолго сном. И снова я был с Серёжей. Сон очень расплывчатый, и я его плохо запомнил, но точно помню, что мне было с ним очень хорошо. Вот только он всё время ускользал от меня, будто убегал или кто-то его уводил. Но мы опять встречались, и он много смеялся. А ещё что-то говорил мне, только я не мог вспомнить, что именно.       А в полшестого у меня зазвонил будильник. Начинался новый рабочий день. С тяжёлой головой и телом, которое с трудом повиновалось моей воле, я поднялся с дивана. Спать хотелось ужасно! Но в сарае меня ждали мои животные, которые хотели кушать, и им было плевать, что я вчера допоздна развлекался, а потом не мог уснуть.       Принял холодный душ, заварил себе крепкого кофе — вроде бы взбодрился. Можно приниматься за привычную работу. Ну и пошло всё по накатанной за много лет дорожке. Закинуть корма коровам, свиньям и курам. Подоить коров. Выпустить их в летний загон, чтобы прогуливались на свежем воздухе. Убраться в сарае. Сдать молоко на приезжающий в семь часов молоковоз. Помыть посуду из-под молока.       Когда жена дома, половину работы она делает, а потом идёт готовить завтрак, а я уже доделываю, что нужно, и занимаюсь своей основной работой в поле. А сейчас, после довольно напряжённой работы в течение двух часов, я должен был ещё и завтрак себе приготовить. Обычно по утрам жена суп готовит, какие-нибудь оладушки. Но мне на это терпения не хватает. Пожарил яичницу — и хватит.       Дальше нужно было ехать в поле по сено. Но Серёжа наверняка спал ещё, а искать себе другого помощника я не хотел. Мне нужен был он и только он. Потому, чтобы не терять времени, ожидая, пока он проснётся, я решил съездить в город. Мне давно нужно уже поменять пол в сарае, а всё руки не доходят даже материал закупить. Вот сейчас и выдалась та самая минутка, чтобы собрать нужные материалы и инструменты. Авось выдастся и ещё какой-нибудь похожий день, тогда и заменю пол.       Поездка в город заняла часа три. К двенадцати я был дома. Серёжа наверняка уже проснулся. Даже не переодевшись, помчался к соседу искать его.       — Серёжа, — зову, не в силах скрыть радость в голосе оттого, что сейчас снова увижу его.       — Я здесь, — отозвался он от бассейна.       — Привет, — улыбаюсь счастливой улыбкой.       Видеть его — оказывается, это уже и есть счастье. Он так красив сейчас в этой расслабленной позе на лежаке. И так соблазнителен.       — Привет, — улыбается он в ответ тоже.       Мы пожали друг другу руки, приветствуя, но отпускать её я не хотел. Так и держал его руку в своей. Я бы с удовольствием поцеловал его, да только боялся свидетелей при свете дня. Мало ли кто по дороге пройдёт. И хотя бассейн находился на заднем дворе и вроде бы скрытый от посторонних глаз домом и деревьями, всё же стопроцентной гарантии я не мог дать, что нас не увидят.       — Садись, Дэн, — пригласил Серёжа, указывая свободной рукой на место рядом с собой. — И скажи, куда это ты так принарядился?       — Не куда, а откуда, — ответил я, присаживаясь. — На рынок ездил, вот только вернулся.       — Ясно… Я так и понял, потому что уже заходил к тебе. Звал, звал — а там никого.       Ох, я-то думал, что после вчерашнего отрыва по полной программе смогу уже более спокойно реагировать на Серёжу — но нет. Моё тело опять отозвалось на него вполне предсказуемым образом. Сидеть рядом с ним было чревато для меня тем, что я мог просто не удержаться и завалить его прямо тут, на лежаке, и начать целовать. А этого допускать нельзя. Потому я поспешил завершить наш разговор.       — Серёжа, я пришел спросить тебя — ты не согласишься и сегодня помочь мне с сеном?       — Конечно, помогу — не вопрос. Поедем туда же, где были вчера? Туда, где речка?       Ну что за парень?! Вроде бы и не сказал ничего особенного. А я начал гореть весь оттого, что воспоминания прямо накрыли меня, как волной.       — Да, туда, — ответил я. Мне даже понадобилось слегка прочистить горло, так взволновали меня его слова. — Потом, когда погрузим прицеп, можем снова искупаться. Конечно, сейчас очень жарко, уже обед, но работу нужно сделать. А то могут пойти дожди…       Вот же дурная привычка! Когда волнуюсь, всегда много болтаю. Осознав это, я улыбнулся и уже более спокойно добавил:       — Сейчас я пойду переоденусь, управлюсь со своей скотиной — добавлю кормов, посмотрю как там у них с водой, а через часик поедем. Да?       — Конечно, — улыбался Серёжа, прекрасно видя моё смущение.       Как я и предполагал, за час со всеми текущими делами мне удалось управиться. Трактор уже тоже был наготове. Вот и Серёжа уже идёт. Я хотел сразу же ехать, захватив воду, но мой желудок заурчал, напоминая, что кроме яичницы и кофе сегодня ничем его не угощали.       — Ну что, Дэн, я не опоздал? — спрашивает Серёжа.       — Нет, не опоздал. Как раз вовремя — я собрался обедать. Пойдём покушаем — и поедем.       — Да я вроде бы не голоден — перехватил из того, что от ужина вчерашнего осталось.       — Вот именно — перехватил, — настоял я. — Мне жена полморозилки вареников оставила. Давай сейчас сварим. И горяченького поедим — для желудка полезно, и вкусненького. Знаешь, какие моя жена вареники вкусные делает?       Мы зашли в дом. Я взялся хлопотать на кухне, усадив Серёжу рядом за стол строгать салат из огурцов. В две пары рук мы управились с обедом довольно быстро и уже через полчаса наслаждались вкусной едой.       — Спасибо, — поблагодарил Серёжа. — Было вкусно.       — На здоровье, — улыбался я, довольный. Мне было приятно заботиться о нём таким вот нехитрым образом. — Теперь можно и поработать.       — Можно, — ответил он. — Только…       — Что?       У парня был такой загадочный вид, что я сразу весь напрягся. По интонации голоса я понял, что он хочет сказать. Но почему-то опять смутился. Наверное, мне всё ещё трудно было поверить в то, что я могу нравиться Серёже так, как он нравится мне, и что он тоже хочет меня так же, как я постоянно его хочу.       Серёжа встал и подошёл ко мне ближе. Я не мог даже шевельнуться, боясь спугнуть то чувство, что накрывало меня снова. А он смотрел мне в глаза и медленно приближал своё лицо к моему.       — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.       — Серёженька, — выдохнул я с таким облегчением, что даже сам удивился.       Оказывается, я тоже очень сильно хотел поцеловать его, но просто не решался. И сейчас испытал что-то сравнимое с тем, будто скинул тяжёлый груз с себя, потому что понял, что моё желание взаимно.       Уже не помня себя, я поднялся со стула, обнял его и начал целовать. Неистово, страстно, вкладывая в этот поцелуй всё ожидание, которым томился с момента пробуждения сегодня. Серёжа отвечал с ещё большей страстью, шаря руками сначала по моей спине, а потом перебрался на бёдра, коснулся паха.       — О, как тут всё хорошо, а кто-то не далее как вчера говорил, что неделю не сможет поднять своего дружка, — хихикнул он. — Пойдём в какое-нибудь более удобное место, а то тут мы переколотим всю посуду.       Я провёл его в гостиную. Задёрнул шторы, на всякий случай закрыл дверь на замок. Ко мне вроде бы и не вламываются в дом без звонка — но мало ли. Вернулся к Серёже.       — Сними это, — в нетерпении вытащил он мою рубашку из штанов, одновременно пытаясь расстегнуть ширинку.       Раздели мы друг друга в мгновение ока. Серёжа сразу припал ртом к моему члену, а я уже с трудом контролировал себя. Готов был кончить в любую минуту от такого напора.       — Серёженька, — шептал я, лаская его по голове и перебирая прядки волос.       — Дэн, хочу тебя, — сказал через пару минут он.       Я не сразу сообразил, что он хочет. Вернее, в какой роли он меня хочет — в роли актива или пассива. Но долго гадать мне не пришлось. Он потянулся к своему рюкзачку, который постоянно таскал с собой, но который я в упор не замечал, пока он не становился нужен, вытащил оттуда презерватив и раскатал на моём члене. Не скрою, если бы он предложил мне снова роль пассива, я бы не был так счастлив, как сейчас.       Дальше я уже сделал всё сам. Перехватил из рук Серёжи смазку и щедро смазал его, перед тем уложив на диван на спину и подсунув ему под попу подушку. Помня, как вчера Серёжа подготавливал меня, я тоже хотел растянуть его предварительно пальцами, но он поторопил меня:       — Так давай, я люблю эту боль.       Ну что же. Желание Серёжи — для меня закон. Осторожно приставил головку — и надавил, наблюдая реакцию. Он застонал, но не сделал попытки отклониться, а наоборот, притянул меня руками к себе ближе.       — Ну же, ещё… — шепчет.       Толкаюсь ещё раз — уже весь в нём. Остановился. Теперь я знал, что это нужно для того, чтобы его тело привыкло к моему члену внутри. Но вообще-то остановился я больше, наверное, из-за себя. Иначе мог просто кончить — настолько мощное и сильное наслаждение я испытывал в эти минуты. Немножко придя в себя и успокоившись, начал движение обратно, ловя такое же наслаждение на лице Серёжи. И это срывало голову не меньше, чем собственные ощущения.       А дальше наши тела отдались на волю инстинктов. Мы двигались навстречу друг другу с всё более возрастающей частотой и силой. И это движение уносило нас в рай наслаждения. Чувствуя, что мне уже не продержаться долго, я нашел член Серёжи рукой и помог ему разрядиться вместе со мной. Как же с ним хорошо!       Я упал без сил рядом с парнем на диван, ища его губы для благодарного поцелуя.       — Серёженька, мальчик мой, как же мне в кайф!       — Мне тоже, — улыбался он в ответ такой же сияющей улыбкой. — Только надо умыться, а то липкий весь, как конфета.       — Да, иди в ванную…       Серёжа двинулся, чтобы встать, но моя рука продолжала обнимать его. Я даже не осознавал, что удерживаю парня, не отпускаю.       — Э… может, ты всё-таки позволишь мне пойти умыться? — засмеялся он.       — Ой, извини.       Я поспешно убрал руку. Как хорошо, что он отвернулся и не увидел моего смущения. Что же это со мной происходит? У меня складывается впечатление, что если бы я смог, то просто пристегнул бы Серёжу к своему поясу и носил за собой постоянно. Он мне нужен был каждую минуту, каждую секунду. Просто смотреть на него, просто слушать… а ещё обнимать и трогать. Конечно, секс тоже нужен был, но даже и без него я был бы счастлив.       Но так же нельзя! Отогнав от себя эти странные мысли, я встал с дивана и попробовал думать логически. Мне уже давно нужно было быть в поле, а я дома прохлаждаюсь. Ох и аукнется мне эта расслабуха когда-нибудь! И пока Серёжа не вышел из душа, я вернул себе самообладание и трезвость мысли.       — Ну что, Серёженька, побаловались маленько — теперь поработаем, — пошутил я.       — Да, можно бы и поработать для разнообразия. Тем более что речка недалеко, и я очень хочу «побаловаться» и там тоже…       — Вот же неугомонный, — засмеялся я.       Серёжа был ходячей провокацией. Лишь только мы сели в трактор, он начал опять «приставать» ко мне. Обнял, прижался очень тесно.       — Это чтобы не стукнуться, как вчера, — посмотрел он на меня самым невинным взглядом, когда я задал вопрос, а не слишком ли близко он придвинулся ко мне. Для пущей убедительности даже показал небольшой синяк от вчерашнего соприкосновения с трактором.       — Правильно, Серёженька, здоровье беречь нужно смолоду, — рассмеялся я.       Как только мы оказались на грунтовке, где прохожие и транспорт реже встречаются, парень не только тесно прижимался ко мне, но и целовал шею и облизывал ухо. Это было щекотно, но и до умопомрачения приятно.       Несмотря на обеденную пору, не было сильно жарко. Дул приятный ветерок, даже облачка проплывали иногда. Есть вероятность того, что в ближайшее время может пойти дождь. С сеном нужно спешить. А то, если погода действительно испортится, считай, пропал труд даром — прелое сено скот не хочет кушать. Да и опасно такое скармливать животным — могут заболеть.       Эта мысль отрезвляла здорово и не позволяла забыться в обществе такого восхитительного парня, как Серёжа. Я с удвоенной энергией взялся за работу. Серёжа, к его чести, не отставал. И мы сделали дело ещё быстрее, чем вчера. Наверное, опыт уже сказывался на продуктивности работы парня.       — Ну что, мой дорогой помощник. Погрузим сено — а тогда на речку. Или сейчас?       — Хочу сейчас, — широко улыбнулся он.       — Кто бы сомневался, — ответил я, тоже улыбаясь. — Пойдём, охладимся немножко, отдохнём. А потом загрузим…       — А потом «побалуемся», а уже потом продолжим работу, — перебил меня Серёжа, добавляя свой пункт в мой план.       — Слушай, помощник, а ты всегда такой ненасытный? — спросил я вроде бы между прочим, захватывая с трактора покрывало и полотенца, сегодня предусмотрительно прихваченные с собой.       — Нет, не всегда! Хватит каждые три часа, — засмеялся он. — Если больше — будет перебор.       — Да уж…       Мне даже смеяться не хотелось. Я понимал, что он шутит про каждые три часа, но также каким-то внутренним чутьём понял, что он действительно очень темпераментный. И то, что вчера Серёжа выжал из меня столько оргазмов плюс, кто знает, сколько с Миши, совершенно никак не сказывалось на нём, только подтверждало это моё предположение.       Предлагая искупаться в речке сейчас, я предлагал именно искупаться и отдохнуть, а не заняться сексом. Мне вполне хватило того, что произошло дома. И я как-то не думал, что для Серёжи это только прелюдия. Для полного удовлетворения ему нужно ещё несколько оргазмов. От такой перспективы я даже напрягся. А смогу ли я соответствовать?       На речке было всё, как вчера. Какое-то время мы шалили и дурачились в воде. Потом начали целоваться, потом вышли на берег, и Серёжа предъявил свои права на мою задницу. Я не возражал. Если честно, то я даже обрадовался. Хотя я явно возбудился от поцелуев и ласк Серёжи, всё же мой член был недостаточно твёрд. Ну а в роли пасса он мне и не нужен был таким твёрдым.       Только Серёжа знает своё дело. Он повёл свою сексуальную игру так, что даже несмотря на всё ещё довольно ощутимую боль, когда он входил в меня, со временем мой член не только набрал нужной твёрдости, а очень даже бодренько кончил.       Я смотрел на небо, где тучки начали проплывать чаще, и рвался быстрее закончить работу. Но рядом со мной был этот необычный парень — и я не мог отказать себе в удовольствии понежиться с ним ещё немножко. Мне приходилось идти на компромисс, выбирая золотую середину.       — Серёженька, нужно спешить. Давай ещё пять минуток отдохнём — и пойдём работать, — просил я его.       — Конечно, Дэн. Я понимаю, работа в первую очередь.       — Просто может пойти дождь… — извинялся я.       — Дождь? Так чего мы сидим? Пошли работать! Быстрее сделаем — быстрее сможем опять заняться сексом… Под стук дождя по крыше… Пока мы будем на сеновале…       Я рассмеялся. От сердца отлегло. Он нормально воспринимает то, что нужно мне, и совершенно не обижается, что я напрягаю его работой.       — Ты неисправим! Половой гигант — как говорит моя жена!       — Она тебя так называет? — заржал он, а потом спохватился, что мог обидеть. Потому что им я явно не был в глазах Серёжи.       — В молодости называла, — совершенно не обиделся я. На правду нельзя обижаться. — Тогда я тоже каждые три часа думал о сексе.       Ведя этот неспешный разговор, мы одновременно одевались, чтобы опять приступить к работе. Через полтора часа мы были уже дома.       — Ну что, Серёженька, часок отдохни, пока я сделаю нужные дела по хозяйству, и тогда опять полезешь на чердак…       — Да, но с условием, что ты опять принесёшь мне водички попить и «отдохнёшь» со мной.       — Обязательно, — улыбнулся я.       «Ага, обязательно, — подумал про себя. — Мне очень хотелось бы «отдыхать» столько же, сколько ты, Серёженька, да только, боюсь, мои физические возможности не так высоки. Ну ничего, мне кончать не обязательно, а для тебя я сделаю всё, что захочешь».       Как только Серёжа уходил от меня, я первым делом начинал думать о том, что же всё-таки происходит со мной, почему я постоянно думаю о нём, почему мне хочется, чтобы он был всё время рядом, почему я готов в лепёшку расшибиться, но удовлетворить его сексуальные желания… Да я даже жене не хотел так угодить, как ему…       И тут на меня снизошло озарение — я влюбился! Именно влюбился, а не просто увлёкся диковинкой, как пытался объяснить себе сегодня ночью. С первого взгляда, как только увидел Серёжу, он запал мне в сердце и душу. А я ещё пытался шутить когда-то над тем, что любви с первого взгляда не бывает! Бывает! Теперь я это знаю точно. И полюбившей душе абсолютно плевать, что избранник одного с тобой пола. Она просто любит. Без объяснений, без ожидания взаимности, без ожидания вознаграждения. Она сама отдаёт, и этим счастлива.       Именно это я чувствовал сейчас по отношению к Серёже. Мне ничего не нужно было от него. Лишь бы он брал всё то, что я хотел дать ему. Правда, дать я мог не так много — всего лишь ласку, внимание… Ах да, ещё секс. Но то, что отдавал, — от чистого сердца и от всей души.       После осознания этого факта я растерялся ещё больше. Как же мне теперь быть с этим всем? Первым порывом было начать планировать дальнейшую совместную жизнь, но через мгновение ко мне пришло понимание абсурдности этого желания. О какой совместной жизни может идти речь? У меня на попечении жена и дочка. Дочка учится, денег нужно немерено. А я кроме как фермерством не умею зарабатывать. Ну уеду я с Серёжей — и что делать буду? Сидеть на его шее? Да и нужен ли будет Серёже стареющий и бедный любовник, к тому же с темпераментом намного слабее, чем у него? От этих мыслей даже стыдно стало. Нет, я не могу так испортить жизнь ни Серёже, ни тем более жене с дочкой.       Но как же быть со своими чувствами? — тут же возник другой вопрос. — Отказаться от них? Это невозможно! Это просто разорвёт мою душу.       В сарае запищал поросёнок. Он, окаянный, засунул голову в щель в заборе и не смог выбраться. Пришлось спасать слишком любопытную животину. Это отвлекло от невесёлых мыслей и напомнило о том, что уже через сорок минут придёт Серёжа. Он никогда не опаздывал, потому я поспешил сделать всё, что нужно, чтобы потом заниматься только сеном. Никогда раньше не замечал, насколько рутинна и однообразна у меня работа. А сейчас показалось, что я, как ослик, гоняющийся за морковкой, привязанной перед его мордой, и идущий по кругу. Результат этой ходьбы есть — у людей качается вода с колодца, а вот бедный ослик видит только морковку и остаётся всё таким же голодным, только устаёт с каждым кругом всё больше.       — Денис, ты где? — услышал я голос Серёжи, когда заканчивал возиться с заготовкой кормов для коров на вечер.       — Здесь я, — отозвался. — Иди сюда, что покажу.       Подошел Серёжа.       — Смотри, какая красота!       Уж не знаю, откуда они взялись, но я нашёл у себя в огороде гнездо ежа с двумя маленькими детёнышами. Оно было надёжно укрыто в траве, которую я скосил для корма коровам. Хорошо хоть не зацепил зверушек. И теперь не знал, что делать дальше. То ли прикрыть, чтобы ежиха потом их забрала, то ли вообще не трогать. Но могла прийти кошка и съесть ежат.       — Что это? Ёжики? — удивился Серёжа и потянулся, чтобы взять на руки.       — Не трогай! А то мамка не признает его, погибнет малыш.       — Почему? — удивился он.       — Она унюхает твой запах и бросит гнездо. Хотя, может я и ошибаюсь. Да только знаю, что людям лучше не трогать таких крох. Природа не любит вторжения в свои недра.       — Какие они милые! Интересно, а они уже колючие?       — Нет, я думаю, что их иголки ещё мягкие. Пожалуй, я эту траву тут оставлю. Гляди, ежиха перенесёт их в другое место. Жалко, если бросит.       — А я думал, что в селе скучно и неинтересно. А у вас вон сколько всего интересного! Даже ёжики маленькие есть. Интересно, а где их мамка?       — Убежала, наверное, когда я косить начал.       — Но она же вернётся?       — Думаю, да.       — Интересно бы посмотреть.       — Интересно? А ты посмотри. Мне ещё минут десять нужно, чтобы окончательно управиться с делами. А ты отойди на несколько метров от этого места и стой не шевелись. Если ежиха недалеко — она сейчас вернётся. Может, тебе повезет, и ты увидишь её. Только тихо стой, не топчи ногами. Ежи плохо видят, но отлично слышат.       Я забрал скошенную траву, оставив ту, что была возле гнезда, и пошёл во двор. Каково же было моё удивление, когда я чуть не наступил на ежа. Он или, скорее, она возле калитки мельтешила.       — Серёжа, а вот и мамка, — заорал я. — Иди сюда.       Он пришёл ко мне и с интересом наблюдал, как взрослый ёжик, фыркая и шурша в траве, по-деловому продвигался своей дорогой, не обращая внимания на людей.       — Её можешь потрогать, только осторожно, колючая ведь.       Серёжа присел на корточки, радуясь и восхищаясь, как ребёнок. Потрогал осторожно её рукой, потом даже попытался погладить по мордочке, но животное спрятало её, выставив колючки.       — Действительно, колючая. Но если вот так, всей ладонью, то не очень. А глазки какие черные у неё. Как у тебя, Денис, — заулыбался он.       — Вот, смотри, как они сворачиваются клубочком.       Я легонько надавил сандалией на зверушку. Осторожно, чтобы не навредить животному, но достаточно, чтобы слегка напугать. Ёжик быстро свернулся в аккуратный клубочек.       — Вот, теперь его ни одна собака не сможет достать. Самое уязвимое место у ежа — это его живот. И если собаке удастся перевернуть его на спину — у неё есть шанс превратить ежа в обед, иначе — никак не доберётся.       — И долго он будет так клубочком скрученным?       — Пока опасность не минует. Отойдём — мы и так уже напугали бедного ёжика.       Мы отошли, а через минуту и он уполз по своим делам. Серёжа ещё долго следил за ним (или за ней?), но до гнезда животное так и не пошло. То ли следы заметало, чтобы не привести человека к детёнышам, то ли это был самец, а не самка... И что стало с ежатами ни я, ни Серёжа так и не увидел. На следующий день я ходил на то место, где нашел ёжиков. Их там не было. Кто знает — может кошка съела. Но я надеюсь, что ежиха просто унесла их в другое, более надежное место.       Дальше опять было всё, как вчера. Серёжа залез наверх, я снизу подавал сено, он принимал. Работа двигалась быстро, мы почти не разговаривали. Только по делу. Я продолжал размышлять над происходящим со мной, над своими чувствами к Серёже. Идеи, как жить дальше, плодились в моей голове, как мыши в амбаре. А я поочередно отбрасывал их за негодностью и несостоятельностью. Иногда приходило в голову что-то стоящее, и я останавливался, чтобы обдумать более основательно.       — Эй, там, на Большой Земле! — услышал я насмешливый голос Серёжи. — О чём задумались?       «Во меня штормит! — пронеслась очередная мысль. — «Это же надо так задуматься, что и не заметил, как бросил ненавистные сейчас вилы и сижу на борту прицепа без дела. Интересно, и давно я так прохлаждаюсь?»       Я был так шокирован, что не сразу нашёлся, что ответить парню.       — Денис, с тобой всё в порядке? — уже заволновался Серёжа.       — Да, всё хорошо, — сумел я взять себя в руки, даже улыбнулся. — Умаялся я что-то. Сейчас водички принесу тебе и отдохну с тобой.       — О, эта идея мне нравится, — обрадовался и Серёжа тоже.       Я забрался на чердак, совершенно не думая о сексе. Откровенно говоря, я уже насытился им, и мой организм требовал отдыха. Но я хотел поговорить с Серёжей о нас, о том, что происходит. Даже чётко вознамерился сказать о своих чувствах к нему. Только в самый последний момент смелости не хватило. Серёжа встречал меня в той же расслабленной позе, что и вчера, а взгляд говорил о том, как он хочет «побаловаться». Ну как в таком настроении говорить о серьёзных вещах? «У меня ещё будет время поговорить с ним», — успокоил сам себя, хотя понимал, конечно, что просто струсил.       Потом я возблагодарил судьбу за своё малодушие, ведь хорошенько всё обдумав и взвесив, я принял решение, что ничего менять в своей жизни не буду. А если ничего не менять, то зачем другого грузить своими проблемами? Хватит того, что мне предстояла несладкая жизнь, а уж Серёжу напрягать по этому поводу вообще не стоило. Окажись я более смелым, кто знает, что я бы наговорил Серёже в тот момент?       — О, водичка идёт, — заговорил он первый.       — И не только водичка, я тоже пришёл, — пошутил я.       — Пожалуй, если ты есть, то и водичка не нужна, — начал заигрывать он.       Приподнялся, забрал у меня из рук термос, но не налил себе пить, как я предполагал, а потянулся, чтобы поцеловать меня.       — Вот же неугомонный, — пожурил я его, но, к своему удивлению, очень обрадовался тому, что он снова меня хочет. Во мне тоже начала загораться искра желания, хотя и довольно слабая пока.       Я перехватил инициативу и начал сам целовать его, постепенно опускаясь вниз на шею, а потом и на грудь. Очень уж я сомневался, что моё тело способно на ещё один оргазм, но подарить его Серёже я мог. Потому и принялся за дело.       — Ты водички-то попей, — сказал я, на секунду оторвавшись от его соска, а потом легонько ухватил его снова и сжал зубами. Очень нежно, сжал, чтобы не причинить боли, а для пущего эффекта потолкался в вершину языком.       — Денис, — простонал он. — Ты мне крышу сносишь… Ещё так сделай.       О, его слова и его стон были для меня прекраснейшей музыкой. Уж не знаю, откуда я знал, что и как надо делать, но каждый мой поцелуй, каждый легонький укус, поглаживание и ласка неизменно имели встречную реакцию Серёжи в виде стонов, слов одобрения, подбадривания и просьбы повторить ещё.       — Да, так, Денис! — лепетал он. — Ещё… Ох, класс!       Я стянул с него штаны и принялся за его член. Мне нравилось его облизывать, посасывать и ласкать. А видя, как всё это нравится Серёже, я испытывал двойное удовольствие.       Серёжа начал тоже проявлять активность, лаская меня, но я не разрешил.       — Серёженька, пощади. Я не смогу больше. Разреши просто подарить тебе оргазм.       Он понял меня и не настаивал. Только подсказывал, как лучше и быстрее довести его до финала. Иногда словами: «Глубже!» или «Быстрее!», «Да, вот так язычком!», иногда подначивая бёдрами, задавая ритм или беря мои руки и показывая, где хочет сейчас, чтобы я ласкал его. Я так вошел во вкус, что сам начал чувствовать возбуждение, и в этот момент Серёжа кончил. Я проглотил всё, как и он глотал. Было странно чувствовать вкус спермы, но не противно. Не скажу, что с первого раза понравилось, только я знал, что Серёже это приятно, потому готов был глотать столько раз, сколько он захочет.       — Спасибо, Дэн, — поцеловал он меня благодарно.       — Обращайся, если захочешь, — решил я пошутить. — Я всегда к твоим услугам.       — Да? — то ли поддержав шутку, то ли восприняв мои слова всерьёз, переспросил он. — Буду иметь в виду.       Через некоторое время мы вернулись к работе. Сена в прицепе оставалось немного, потому минут через двадцать я уже загнал трактор в гараж.       — Серёжа, заходи в дом. Поужинаем, и я, наконец, с тобой рассчитаюсь, а то ты уже два дня вкалываешь на меня, а я…       — Дэн, прекрати! — улыбнулся Серёжа. — Какие могут быть деньги между нами! Я помогаю тебе чисто по-дружески. А то представляешь себе, как бы я скучал, сидя весь день у бассейна!       — Нет, не представляю, — засмеялся я в ответ. — Вот бы мне хотя бы денёк вот так поскучать! Так не получается у меня — постоянно какие-то дела находятся неотложные.       — Это оттого, что ты трудоголик… — попробовал продолжить шутку Серёжа.       — Нет, Серёжа, я не трудоголик, я фермер, — сказал я серьёзно. — И я знаю, что такое тяжёлый физический труд, ценю его и не могу оставить его, то есть труд, без вознаграждения. Потому, Серёжа, я хочу заплатить тебе…       — Денис, — перебил меня он тоже серьёзно. — Не порть наши отношения этими жалкими бумажками. То, что было между нами, — намного дороже их, бумажек. Мне было приятно с тобой провести время, работая, — он улыбнулся очень многозначительно, — и отдыхая.       — Ладно, уговорил, — улыбнулся я. — Пойдём, я хотя бы тебя ужином накормлю.       — Я кушать пока не хочу, ты хорошо меня в обед покормил, а вот от кофе не откажусь…       Скажу честно, что не только я угощал Серёжу, он тоже угостил меня кое-чем. Лишь за нами закрылась входная дверь дома, он снова начал «приставать» ко мне.       — Серёжа! Опять? — удивился я. Ведь ещё и часа не прошло с последнего его оргазма.       — Хочу тебя! — шептал он на ушко, целуя и вылизывая его, а руки уже нащупывали молнию на моей ширинке.       — Серёженька! Прости, но я не могу, — оправдывался я. — Мне ещё скотину мою кормить, время поджимает, да и лимит свой я исчерпал… Не могу…       — Извини… — отстранился он.       Только я успел почувствовать его стояк, потому сказал то, что сказал:       — Но моё предложение остаётся в силе…       — Какое предложение? — не понял Серёжа.       — То, что я сделал тебе на сеновале: обращайся когда захочешь, — улыбнулся я, опускаясь на колени.       — Денис… — простонал он моё имя. — Какой ты хороший!       — Ну, спасибо, — хихикнул я смущённо. Мне вообще всегда сложно было комплименты принимать, ещё с детства стеснялся, когда меня хвалили.