Женюсь на Богине.

Весенние каникулы Нанами подошли к концу. За эту ничтожную неделю, ее смертельно прокляли, вынудили выйти замуж за жуткого изверга, приняли в новую семью и заставили переехать в чужой дом. Кому сказать в школе, не поверят. Самые продуктивные недельные каникулы века, у Нанами Момодзоно. Вернувшись домой после беседы с богом созерцания, сладкая парочка не разговаривала. Обиженная и злая как черт, Нанами заперлась в комнате. В свою очередь Акира, утопил свое горе в алкоголе и ласках богини солнца. План был гениальный, ведь позволял вернуть силу гораздо раньше и избавиться от назойливой пиявки. И на тебе. Все полетело к черту и стало еще хуже. Ненавистную, дерзкую дуру, придется не просто терпеть, но еще и сдувать пылинки. Не дай Бог растянется где-то, и прощай могущество. Ахринеть не встать. Акира никогда не думал, что станет заложником собственной екайской силы. Встав пораньше, Нанами привела себя в порядок, и пошла в школу. Впервые она так радовалась началу занятий. И главная причина радости заключалась в том, что Томоэ можно видеть чаще двух раз в неделю. — Как каникулы прошли Момодзоно? Отдыхала где-нибудь? «Только не этот кретин Исобэ!» — подумала Нанами, закинув сумку на парту и игнорируя дотошного одноклассника. — А я забыл, когда живешь в нищете, отдыхать можно только дома — мерзкий смех парня, ударил по перепонкам — Кстати, тебе есть где жить или теперь ты бомжуешь на улицах? Ходят слухи что твой папашка жилье заложил… — А я заложу твой рот кулаком, если не отвяжешься от нее — сзади парня вырос мрачный, как туча лис. — Э… Микаге-кун, утречка — поприветствовав одноклассника, Исобэ решил пойти доставать кого-то менее защищенного. Нанами присела на стул и улеглась на парту. — Спасибо, Томоэ — сказала она, устало. — Этот тип меня бесит. Не могу понять, почему ты его терпишь. Томоэ вытащил тетрадь и учебник по английскому, а затем плюхнулся на стул. Он сидел впереди, поэтому развернувшись, смотрел, как хозяйка дремлет на парте. У входа послышались восхищенные девичьи визги. — Вороны налетели — буркнул Томоэ. В классе объявился Курама. Звезда вселенских масштабов, как обычно был в окружении поклонниц. — Всем доброго утречка — поздоровался тэнгу. Он скинул сумку, на боковой парте от Томоэ — Момодзоно, что притихла? — спросил ворон, чем вызвал зависть одноклассниц к Нанами — Вид у тебя поникший. — Курама, даже не спрашивай — не поднимая головы с парты, ответила богиня. Кей и Ами немного опоздали. Времени поговорить с Нанами не осталось, ведь в класс вошел учитель. — Good morning — с порога поздоровался он, с учениками. Окада-сэнсэй подошел к своему столу, и разложил книги. Это был мужчина лет пятидесяти с очень добрыми глазами, который носил очки на кончике носа. Но была у него одна слабость — любовь к пончикам. Поэтому пухлый животик заходил в класс быстрее него. — Good morning, Окада-сэнсэй — ответили школьники. — Вы все похорошели и посвежели. Неделя каникул прошла недаром — довольно сказал он — И поскольку начинается новый учебный год*, у нас в классе будет пополнение — Окада-сенсей еще раз оглядел класс — Странно, новенький еще не пришел. Посидите тихо, я пойду, уточню у директора — пухленькие ножки засеменили к выходу. С его уходом в классе поднялся шум. Всем натерпелось поделится впечатлениями о каникулах. Лишь Нанами, погруженная в свои мысли уставилась в окно. — И так, как провели каникулы, детки конфетки? — спросил Курама — Судя по Момодзоно, не очень — заключил ворон. — Нанами-тян, ты не поверишь! За эти каникулы, я нашла себе парня. — Кей протянула мобильный телефон с фотографией своего ненаглядного вперед. Нанами взглянула, не столько из интереса, сколько из вежливости. — Да, хорошенький. — сказала она безучастным голосом. — Ты на стройке работала что ли? У тебя мешки под глазами, будто ты всю ночь не спала — сказала Кей, заметив ее уставший вид. — Все хорошо — пробормотала девушка, сидящей позади подруге. — Эй, Томоэ, ты опять какую-то гадость сделал, что ее настроение на нуле? — поинтересовался Курама. — Не беси меня своими вопросами — угрюмо сказал лис — Настроение Нанами, как и мое, подпорчено такой гадостью, что тебе и не снилось. Двери класса распахнулись, и вошел учитель с новеньким. — А вот и эта самая гадость — шепнул лис, поломав в руках металлическую ручку надвое. Завидев жгучего брюнета с выразительными глазами, цвета багровой луны, вся женская половина погрузились в транс. Класс «Б» уже славился на всю школу, двумя обалденными красавчиками, но этот… От новенького прямо пахло дерзостью, гордостью, опасностью и сексом. Последним больше всего. Уже стало понятно, любая в этом классе готова принадлежать ему. — Момодзоно, к нам в класс перевили бога, — шепнула сзади, завороженная Кей. Нанами было плевать на новенького. Зная Кей и ее ветреность, парню достаточно быть смазливым, чтоб казаться ей ангелом. — Вот ваш новый одноклассник, Кирихито Мори. Боги! Что за адское издевательство? Услышав это имя, Нанами оторвалась от окна и уставилась на новенького. Благородные черты лица. Чувственные губы. Глубокий, словно океанская бездна, взгляд, скрытый под непослушной челкой, цвета безлунной ночи. За что? Чем можно было провиниться, чтоб настолько подпортить свою карму? Ощущение будто ударило молнией. Нанами даже чувствовала, как покрывается трещинами, словно разбитое зеркальце. К несчастью, она была первой, кого Акира удостоил взглядом. Да еще и дерзко ухмыльнулся, чем вызвал раздражение мужской половины класса и мечтательные вздохи со стороны женской. Окада-сенсей собирался представить ученика, более развернуто, но парень жестом его остановил. — Не стоит утруждаться — сказала он, оторопевшему от такой самоуверенности учителю — Я сам представлюсь. — Акира облокотился на учительский стол, чем вызвал тотальный шок. Скрестив на груди руки, он наградил всех взглядом «что за грязь под моими ногтями» — Меня зовут Кирихито Мори, — а голос звучит слаще небесной музыки, и в то же время, так уверенно. — Сын главы корпорации «Мори энд Ко». Я перешел к вам из частной школы с экономическим уклоном «Хирокиши». Остальное вам знать не обязательно — закончил свое выступление. Удивительно как парой фраз, можно найти себе поклонников и одновременно, врагов. Никому и в голову не могло придти, что сын одной из богатейших семей Японии, перейдет в старшую школу для простых смертных. Девушки в классе уже пускали слюни на парты, правда это случилось как только Кирихито вошел в дверь. Парни же смотрели с завистью, понимая свою ничтожность перед таким соперником. Даже Окада-сенсей раскрыл рот от удивления. Школа «Хирокиши » была одной из самых престижных в стране. Зарплаты учителей там были баснословными, как и плата за обучение. — Спасибо, Мори-кун. Э… Надеюсь, тебе понравится в нашем классе — мужчина понял, что ляпнул глупость. После школы «Хирокиши», парень наверняка чувствует себя как в гадюшнике — На перемене сможешь познакомиться со всеми, а сейчас займи свободную парту. Кирихито уже выбрал себе жертву. А Нанами походила на призрака своей мертвенной бледностью, предчувствуя недоброе. Позади Нанами сидела Кей и не сводила с брюнета восхищенных глаз. А вот и самая удобная парта. Акира уверенными шагами направился к цели. — Эээ, Мори-кун, там нет свободных мест — тихо сказал учитель, увидев как новый ученик, пошел к первому ряду у окна. Если б еще кого-то волновали его слова. Акира прошел мимо Томоэ, мимо Нанами и остановился у парты шатенки. Кей растерянно привстала со стула, очарованная этим дерзким парнем. — Не уступишь мне свое место, — Акира оперся рукой на парту и чуть ближе поддался вперед — красавица? После такой просьбы Кей не смогла бы отказать, даже под угрозой расстрела. — Ко… Конечно — запнулась она. Не слушая уговоров Нанами, Кей за секунду смела, все свои вещи и улетела на галерку. — Страшно? — шепнул Акира, усевшись позади. Именно. Страшно. Потому, что такой как он, только и умеет что портить жизнь. — Окада-сенсей, а разве мы не меняем парты только после летних каникул? — вмешался Томоэ, сделав попытку спасти хозяйку. — Ничего страшного, — поспешил успокоить его учитель. — Мори-кун у нас первый день, поэтому будем снисходительны. Весь урок Нанами сидела вытянувшись стрункой, спиной ощущая взгляд Акиры. От проклятого демона нигде нет покоя, теперь его не будет даже в школе. Томоэ тоже ерзал так, будто сидел на кактусе. Чуял мягким местом, что этот отморозок, неспроста сел позади богини. Прозвенел звонок на перемену. А от нее можно было ждать лишь плохого. — Мори-кун, меня зовут Тсубаки. Если нужна помощь по урокам, обращайся, — одна из самых умных и красивых девушек класса, решила попытать шанс. — Мне и правда нужна помощь, — серьезным тоном сказал Акира, чем вызвал радость девушки и недовольство остальных. — Я очень ценю уединение и покой. Буду благодарен, если ты объяснишь это другим. Вот так одной фразой можно огорчить и обезнадежить всю женскую часть класса. И все же несмотря на эту холодность и отчужденность, девчонки не переставали любоваться им. Акира только больше подогрел интерес к себе. Весь загадочный и неприступный как скала. Оставшись без поклонниц, Курама загрустил, поэтому решил поприветствовать новенького в своей манере. — И что такая золотая монетка забыла в школе простых смертных? — спросил он бесцеремонно присев на угол парты Нанами. Девушка не стала возражать. Тот, кому не нравится Кирихито ее друг. Акира посмотрел на Кураму снизу вверх. — А в этой нищебродской школе не принято представляться, прежде чем начинать разговор? — лениво спросил он. — Вижу гонора, хоть отбавляй, — тэнгу скрестил руки на груди. — Можешь называть меня Курама. Думаю, ты слышал обо мне. Я достаточно знаменит. И в отличии от некоторых сам добивался денег и успеха. — Сочувствую. Видимо ты, поэтому завидуешь тем, кто имел все с раннего детства. Новенький начинал откровенно бесить. Напыщенный щеголь не иначе. — Позволь и я выражу тебе свое сочувствие. Печально, когда без своих родителей, ты ничего из себя, не представляешь — огрызнулся Курама, покраснев от злости. Акира ухмыльнулся на его замечание, но это не вывело его из себя ни на грамм. — А твоя желчь меня забавляет — вальяжно откинувшись на спинку стула, сказал он — Развлеки меня еще немного и возможно я заплачу тебе больше, чем ты получаешь за свой писклявый голос. Курама дернулся, намереваясь разбить его высокомерную физиономию, но Нанами удержала его руку. — Не надо, Курама — попросила она друга. — Ну наконец-то. Я думал, ты онемела со вчерашнего вечера — протянул Кирихито. А вот и проблемы. Не заставили себя долго ждать. Курама уставился на одноклассницу с таким видом, будто та утаила от него страшную тайну. — Со вчерашнего вечера? Ты его знаешь? — спросил он удивленно. — Эээ… Не особо, — попыталась выкрутиться девушка. — Еще как! — подлил масла в огонь демон, играя с ручкой. Одноклассницы завистливыми взглядами расчленяли Нанами. К ним пришел такой симпатичный парень. Богатый ко всему прочему, но и тут Момодзоно умудрилась его перехватить. — Кто ты такой? — спросил Курама сощурившись. Он ощущал сильную энергию не человека. — Лучше тебе не знать — багровые глаза, на секунду стали алыми, как кровь. — Кири… Мори-кун просто знакомый — объяснила Нанами, другу. — Просто знакомый? Как не стыдно врать друзьям, Нанами? — издевался Акира. Одноклассники и тэнгу были ошеломлены. Обращаться по имени, могут лишь очень близкие люди. Даже богиня опешила, ведь дома он всегда зовет ее дурой или уродиной, а тут на тебе. Отличился и поставил ее в неловкое положение. — У кого-то язык развязался не вовремя — вмешался Томоэ. — Момодзоно, кто он такой? И что у тебя с ним? — настойчиво спросил Курама. Этот вопрос интересовал всю женскую половину класса. Даже Кей настороженно нависла над богиней. — Скажи ему, Нанами. Просвети друга — Акира развлекался на полную катушку. Нервы богини, были не железными. Как торпеда Нанами взлетела со своего стула. Развернувшись, она уперлась в парту недруга. — Мори-кун, можно тебя на минуточку? — не голос, а рычание. — Даже не знаю… — Акиру, ее злость забавляла — Зажмешь меня в девичьем туалете, а я и отбиться не смогу. Удивление, зависть и ненависть одноклассников к Нанами, росла с молниеносной скоростью. Все решили, что она из тех, кто вешается на шею богатенькому мальчику. Позор восемьдесят девятого уровня. От такой неслыханной наглости Нанами растерялась и не сразу нашлась.Но на смену растерянности, пришла ярость. — Выйдем на пару слов — Нанами уже не спрашивала, а требовала. Поэтому сделала себе еще хуже, схватив Акиру за руку. Тот сразу отдернулся, будто его обожгло. — Ну пойдем — сказал он поднявшись со стула и покидая класс первым. — Я с тобой — проревел Томоэ, глядя вслед врагу. — Не нужно, Томоэ. — сказала богиня — Лучше объясни все Кураме, — еще не хватало драки между ними в первый же день. Нанами поспешила покинуть класс. Торопливые шаги Акиры, эхом отдавались от школьных стен. Нанами шла позади, стараясь сохранять побольше дистанции. Они остановились в самом дальнем и пустынном коридоре. Лишние глаза и любопытные уши были ни к чему. Только Нанами собралась высказать свои претензии, как Акира резко на нее налетел, заставив отступить к стенке. — Еще раз дотронешься до меня, и мне будет плевать на этот, чертов контракт — рычал он, вне себя — Ты все поняла, идиотка? Не смей ко мне прикасаться! — Больно ты нужен — прошипела на его выпад Нанами — Пойду и продезинфицирую руку, как ты делаешь всякий раз, коснувшись меня — и почему это так задевало — Прекрати позорить меня на весь класс. Я не хочу, чтоб они знали о нашей ситуации. А если ты такое трепло, то я попрошу Оокунинуши поменять мне мужа! — И подохнешь, как брошенная сучка, через год. — Закрой свой гнилой рот, Акира — Нанами выступила вперед, наплевав на его непозволительную близость — Кем ты себя возомнил? Я тебе не груша для битья, ущербный ублюдок! — Голос прорезался? — Акира ощущал ее злобное дыхание на собственной коже. Оно обжигало где-то в области шеи и подбородка, и будоражило кипящую в жилах кровь — Тебе повезло, что сейчас я не могу перегрызть тебе глотку, но демоны преисподней… — он склонился ближе к девичьему лицу. Нанами не отпрянула, смотрела гневным взглядом — Клянусь, через год ты сдохнешь в любом случае. И лучше бы от проклятья, потому что я буду убивать тебя, медленно и мучительно… — он на секунду умолк. Перевел дыхание и добавил чуть тише — Идиотка. Потоки электричества, возникшие между этими двумя, пронизывали стены пустого коридора. Языки пламенной ярости, ее ненависть, его презрение, все сплеталось во едино образуя ядерную смесь. Высокое напряжение стало зашкаливать. Гнев стал перетекать в азарт и запрещенный обоюдный интерес. Гул биения двух сердец, заполнил помещение. Акира уже мог считать вслух бешеные раскаты собственного пульса. Возможно ли, чтоб оно вообще так билось. Чуть ли не трескается пополам. Разум, похоже, выковыряли ложкой, потому что он умолк. Упершись рукой в стену, Акира перегородил Нанами все пути к отступлению. Взгляд багровых глаз, скользнул по ее губам, по тонкой шее, снова по губам. Что это? Нанами забыла, как нужно дышать. Сейчас Акира, напоминал собой оголенный электрический провод. Дотронься и сгоришь заживо. Но как и глупого ребенка, Нанами магнитом тянуло прикоснуться. Хоть на мгновенье. Хоть мимолетно. Хоть как-то, потому что он слишком близко. Смотрит так знойно, что девичье сердце превращается в желе и растекается по кусочкам. Слишком жарко. Слишком горячо. — Еще посмотрим, кто кого… — Нанами даже приблизительно не уловила смысла собственных слов. Пора развернуться и уйти. Но ноги будто прибили огромными гвоздями. Акира заметил ее взгляд, он отличался от того, что был минуту назад. Нанами изучала каждую черточку его лица. Ласкала его. Касалась мыслями. От этого демоническую крышу стало уносить. — Чего уставилась? — шепнул Акира взбудоражено, а сам не отходит. Будто ждет чего-то. Сам не зная чего. — А ты? — не отрываясь от своего яда, еле слышно выдохнула Нанами. «Кинь эту дуру. Давай. Развернись, и уйди… Иди… Шагай твою мать!!!» Пока что уходит только здравый смысл. Машет рукой и кричит:«увидимся через часика два, хозяин». Что за помешательство настигло. Смотрят друг на друга, в сантиметре от губ. Будто два стальных изваяния. Звонок на урок прозвенел внезапно. Но обоим до него нет дела. Они его и не услышали. Нанами чувствует дикое напряжение внутри. И оно до омерзительности приятно. Ее глаза цвета виски, немного затуманены… Кажутся такими теплыми. Утопать в них до дури приятно и немного волнительно. А иногда они бывают забавными, когда злятся. За эту неделю они часто горели откровенной яростью. Вот только какого черта, Акира это подмечал. Воспоминание о том, как впервые коснулся ее едва приоткрытых губ, затопило голову. Будоражил этот выдох прямо в рот… Такой жаркий и чувственный что отпечатался в памяти намертво. Ничем не содрать. Интересно, была ли это случайность? Можно ведь проверить…Если поддаться чуть вперед. Еще на миллиметр. Скользнуть взглядом по растерянному выражению лица и услышать тихое, но уверенное: — Отойди от меня. — С радостью. Я лишь хотел сказать, чтоб ты запомнила мою клятву. — лучше бы ударила. Впервые его так унизительно отшили. Акира отошел, пораженный тем, о чем только что думал. Не просто думал, а намеревался сделать. И сделал бы. Не иначе как чокнулся. Хотелось задушить себя. За глупость. Безрассудство. За низость, которую хотел допустить. Развернувшись, он направился в класс, ни разу не обернувшись. Медленно, Нанами сползла по стене. Ноги дрожали так, что не могли удержаться. Переводя бешеное дыхание, Нанами приложила ладони к горящим щекам. Глубоко выдохнула. Прикрыла веки. Выдохнула еще раз. А затем последовала в класс. Пожар в груди погасить так и не удалось. *** Уроки заканчиваются быстро, когда пропускаешь их мимо ушей. А Нанами до конца занятий мысленно прибывала в пустынном коридоре. Волнение подогревалось и тем, что виновник ее рассеянности, сидел прямо позади. Она спиной ощущала его взгляд на себе, и могла думать только об этом. Стоило звонку прозвенеть как Нанами смела одним махом все вещи в рюкзак. Кинула на ходу прощание удивленному лису, и поспешила на автобусную остановку. — Куда так бежишь, Момодзоно? — Кей поспешила догнать подругу, с ней еле переводя дыхание спешила и Ами. Теперь им было по пути, ведь Нанами жила недалеко от центра города, в доме своего, так называемого мужа. — Простите. Спешу немного — сказала она. — Нанами, ты выглядишь такой взволнованной — подметила Ами. — Э… нет. Что ты, я в порядке. Просто автобус скоро должен подъехать — говорила на ходу богиня. — А тебе разве не в другую сторону? Куда ты едешь? — спросила Кей. — Мне нужно в центр, купить книги — отмазалась она. — Понятно. Слушай, Момодзоно — перешла к делу Кей — Ты ведь знакома с новеньким? — Немного — соврала Нанами. — Кей-тян, у тебя есть парень, так почему тебя волнует Мори-кун? — спросила Ами. — Потому, что я поняла, какой мужчина мне нужен. Этот парень пришел в наш класс неспроста. — как точно подмечено, Нанами с этим не могла поспорить — Думаю сама судьба нас столкнула — а вот это вряд ли. — Не говори глупости, Кей-тян. Думаю Мори-кун интересуется девушками попроще, спокойными и скромными ведь он сам ценит покой. — Прости, но ты ошибаешься. Этот мальчик слишком шикарен, чтоб интересоваться чем-то простым. К тому же, Ами-тян, ты бы лучше беспокоилась о вкусе Курамы, а не Кирихито. — Мы с Курамой давно не вместе. И не смей называть Мори-куна, по имени. — Мне можно, ведь он считает меня красавицей. Спор подруг не интересовал Нанами. Она шла рядом с ними, не слыша их голосов. Не замечала ничего вокруг. Мысли были совсем в другом месте. С другим человеком. «Так близко… Он был так близко, как в тот раз, в саду. Почему он так странно смотрел? А потом… Неужели он думал… Он хотел… Нет … Нет, он ведь не мог…» — Нанаааами!!! — раздались оглушительные крики подруг. Скрип тормозящих на ходу колес, резанул слух, и девушка растерянно уставилась на надвигающуюся с бешеной скоростью машину. Отскочить или отбежать просто невозможно. Прикрыв веки, Нанами приготовилась встретить смерть. И тут рывок. Резкий и мощный. Кувырком, с кем-то на пару она отлетела к тротуару. Лежа на грязном асфальте, Нанами переводила дыхание после секундного шока. И только теперь услышала стук чужого сердца, почувствовала горячие руки, обвитые вокруг талии. — Мо… Мори-кун — шепнула Ами, откуда-то сверху. Кто?! Нанами только теперь поняла, что лежит на чьей-то груди. Неуверенно приподнявшись на локте, она заглянула своему спасителю в глаза. Багровые и беспощадно красивые. — Кирихито… — выдохнула она, вызвав удивление подруг. Кей и Ами ошеломленно переводили взгляд на обоих. Стало очевидно, что раз Нанами зовет парня по имени, они близки. Акира присел на асфальте. Первым делом принялся проверять Нанами на наличие травм. — Ты порезалась? Что-то болит? Как голова? — нескончаемый поток вопросов. Руки, блуждающие бесцеремонно по телу. От удивления, богиня онемела. А дальше стало хуже, заключив ее лицо в ладони Акира прямым взглядом, ворвался в душу. — Я спрашиваю тебя, ответь же! — разозлился он. — Со мной все хорошо, Кирихито, — как во сне ответила Нанами, не понимая, что происходит. Акира кажется взволнованным. Нет не кажется, так и есть. — У тебя кровь. Машинально, Нанами потянулась к его раненному виску, но он отстранился. Точно. Ее касания ему неприятны. И сейчас от этого в сердце больно кольнуло. — Можешь встать? — спросил он, утирая рукавом кровь, с виска. Нанами утвердительно кивнула. — Вы как оба? — спросила перепуганная Кей, помогая подруге подняться на ноги — Нанами, ты не ранена? — Нет. Кажется в порядке. — Надо отвезти в больницу Мори-куна, — обеспокоено сказала Ами. — У него кровь… — Благодарю за заботу. Но я как-нибудь сам разберусь, куда мне надо, — грубо ответил Акира. Напротив них остановилась машина, и оттуда выбежал взволнованный мужчина лет тридцати. — Господин Мори, что случилось? — спросил он, тревожно рассматривая парнишку. Его взгляд перекинулся на бледное лицо Нанами. — Госпожа, вы не ранены? Подруги, прибывали в полном ступоре и ни до конца понимали почему водитель семьи Мори называет Нанами Момодзоно госпожой. Она ведь даже не из их социального класса. — Все хорошо. Отвези нас домой, Хироки, — Акира зашагал к машине. — Пошли, — приказал он богине. Из рук Ами выпала школьная сумка, когда Нанами с опущенной головой зашагала вслед за Кирихито. Усевшись в машину, они уехали вместе. *** Сидя в комнате, Нанами никак не могла унять рвущееся из груди сердце. Сколько уже часов оно так неистово колотится? Когда, наконец, успокоится? Поступки Кирихито полностью запутали разум. Странное поведение в школьном коридоре. Его героизм, который спас ей жизнь. А это искреннее волнение, плескающееся в его бездонных глазах и отразившееся на ангельском лице. Все это вместе заставляет девичье сердце стучать так бешено. Оно глупое, будто забыло про тормоза. — Он же поранился… — произнесла вслух Нанами. По всем правилам, это не должно волновать. Демон заслужил вещи и похуже. Но даже если так, в этот раз он получил травмы, спасая ей жизнь. А ведь мог бы не делать этого и получил бы все разом. Как и хотел. Ведь ее гибель была бы случайностью. Спустив ноги с мягкой кровати, Нанами вышла в коридор. Нужно проверить как он, к тому же по правилам контракта они должны проводить вместе на менее трех часов. Гостиная оказалась пуста. На кухне хлопотали Кикуити с Ятори. А вот Кирихито нигде не было. Нешуточное беспокойство стало потихоньку брать верх. — Кикуити-кун, ты не знаешь где Кирихито? — спросила Нанами взволнованно. — Хозяин ушел, но сказал что вернется к восьми вечера. — сообщил слуга. — А еще он сказал, чтоб ты принималась за уборку, дорогуша. И ужин готовишь сегодня ты — сообщил Ятори, вычищая духовку. — Да ладно тебе, Ятори-кун — снисходительно сказал шикигами — Госпожа не должна занима… — Должна — прервал его меховой шарик — Это был приказ господина. И она никакая не госпожа, идиот. На часах только пять. Ждать Кирихито придется еще долго. Скорее всего, он поехал в больницу. Виновато опустив голову, Нанами решила прибраться, чтоб дом сиял к его приходу. А ужин… Она поклялась, что это будет лучшим, что Кирихито ел в своей жизни. Справившись с уборкой, и приготовив еду, Нанами сидела на кухне и ожидала хозяина дома. На часах уже восемь, а его до сих пор нет. Волнение достигло предела, когда часы пробили десять, а Кирихито так и не вернулся. По ее вине, он мог получить серьезные травмы. Ведь основной удар принял на себя. От волнения и тревоги, Нанами не находила себе места. Вышла в коридор, и ожидала появление Кирихито, расхаживая туда сюда. Самые худшие мысли лезли в голову. Акира ранен, из-за нее. Даже если он пострадал, в силу своего твердолобия, никогда бы не признался. Дурачок. Нанами корила и упрекала себя. Вот к чему привела глупая растерянность и витание в облаках. Ему плохо. А что если он лежит в больнице. Решил никого не тревожить и пережить это в одиночестве. — Кикуити-кун! — крикнула Нанами когда часы пробили одиннадцать. Слуга тут же нарисовался из воздуха. — Вы звали, госпожа? — Да — нервно грызя свой ноготь, сказал Нанами — Мм… Кирихито… Можешь позвонить ему? Слуга заметил, как сильно она взбудоражена. — Боюсь, я не могу этого сделать. Господин не позволяет беспокоить его без особых на то причин. Это приказ — уточнил он. Как же начинали раздражать эти приказы. — Тогда дай мне его номер — раздраженно попросила Нанами — Мне он не запрещал ему звонить! В этой просьбе слуга уступил. Нанами звонила ему раз сто. Но он не отвечал. Беспокойство не позволяло даже здраво мыслить. Чтоб не сойти с ума от тревоги, богиня уже собиралась позвонить Томоэ. Хотела попросить его отыскать Кирихито. Замок входной двери спасительно щелкнул. — Кирихито! — вся изведенная от ожидания, Нанами выбежала ему навстречу. Разочарование. Глубокое. Обидное и горькое, будто стебли полыни. Вот как можно описать ее чувство. Постепенно оно переливалось в злость. Кипящую и обжигающую вены. А все от неправильной, но слишком жестокой обиды. — Чего надо? — спросил наглец, разуваясь. Кирихито едва стоял на ногах и то и дело поддерживался за стены. Но злило вовсе не это. Нанами заметила, что его губы испачканы красной помадой, как и шея. Рубашка небрежно застегнута наспех, и не хватает пары верхних пуговиц. Волосы взъерошены, будто побывал в эпицентре торнадо. Одним словом так не выглядят раненные люди, вернувшиеся из больницы. — Ничего — выплюнула Нанами. — Еду приготовила? Я так голоден, что слона готов съесть. «Еще бы столько энергии потратить на всяких шлю… девушек легкого поведения» — подумала Нанами. Кирихито прошел мимо нее. — Чего встала? — спросил он бесцеремонно, обернувшись. — Иди накрой на стол, Кикуити заслужил свой отдых. — Конечно, Кирихито, — Нанами с радостью угостит его. Они вместе прошли на кухню. Неуклюже усевшись за кухонной стойкой, Акира стал ждать. Но при этом не упустил возможности налить себе стаканчик горячительного напитка. — Прошу, господин, — подсовывая ему тарелку, сказала Нанами. — Хорошая девочка, — Акира одобрительной улыбнулся. Ужин выглядел аппетитно, поэтому зачерпнув большую ложку, он быстро засунул все в рот и проглотил. Пожар, которым горели его внутренности невозможно описать. Похоже, Нанами выбросила в это мясное рагу, все запасы перца Японии. Горло жутко горело, Акира то и дело хватал воздух и махал себе на язык. — Ой Кирихито, прости, я думала тебе нравиться пикантные блюда. Вот, выпей воды, — Нанами протянула ему стакан. Кислятина, которую он выдул залпом, заставила увидеть звезды Москвы прямо из Токио. Соскочив со стула, Акира подбежал к раковине и стал жадно хлестать воду прямо из-под крана. — Ой, Кирихито не думала, что ты так не любишь лимонад! — злорадно выпалила Нанами. Небрежно кинув полотенце на стол, она развернулась и направилась к выходу. Напитки и пища богини, послужили отличным отрезвительным средством. От алкоголя не осталось и следа. Акира налетел на нее как бешенный. Сбил с ног, а сам прижал ее к полу сверху. — Слезь с меня, алкаш! — приказным тоном сказала Нанами, пытаясь его скинуть. — Решила поиграть со мной? — шипел Акира. Ярость сочилась из каждой клетки его тела. — Тогда давай поиграем. — он потянулся к ее горлу. Положил руку, а сжать не может, как не пытается. — Твою мать!!! — орал он в бешенстве. — Что? Не нравится, сволочь? — даже лежа под ним, Нанами ощущала себя защищенной. Ни капли страха, лишь неистовая ярость. В любом случае Акира ничего не может сделать, кроме угроз. — Не радуйся раньше времени, стерва! — рычал Акира, опаляя лимонным дыханием ее лицо. Перец до сих пор жег глотку. — Какого черта ты себе позволяешь? Думаешь, это сойдет тебе с рук? — Пошел вон с меня! Твоя близость мне до рвоты противна, — Нанами снова попыталась его скинуть. Бесполезно. Этот зараза изрядно превосходил ее в силе. — Вот как! — он хитро улыбнулся. — Ты омерзительна мне в сто раз больше. Но поскольку физического вреда, я не могу тебе причинить, пожалуй переступлю через свое отвращение, лишь для того чтобы ты, наглая девка, уяснила кто тут главный. Она не ожидала этого. Чего угодно, но не этого. Поцелуя. Грубого и такого жестокого. Врезаясь в мягкие губы, Акира переливал свою злость ей. Ощутив во рту привкус жгучего перца и его язык со вкусом лимона, Нанами растерялась. Первые пару секунд, она позволяла ему бесцеремонно врываться в свой рот, обжигать его, облизывать каждый нерв. Но это было… больно. Именно. Больно ощущать его грубость, наглость, и главное после другой. Нанами не знала, почему именно этот факт заставил укусить его. Акира тут же отпрянул, но эта непокорность, придала сил действовать более решительно. Он тут же прильнул к шее, покусывал, посасывал тонкую девичью кожу. Нанами поняла, что он намеревается сделать и теперь ужас по-настоящему ею овладел. Она стала отчаянно выдергиваться, но придавленная его телом не могла даже дышать. — Акира, отпусти! — кричала она, извиваясь под ним на мраморном полу. Но никто не собирался исполнять ее просьбу. После случая в школьном коридоре, Акира был жутко зол. Не мог найти оправдания своим дурным намереньям и мысленно благодарил Нанами за то, что отрезвила. Хуже стало, когда эта дурная девка бросилась под машину, и пришлось ее спасать. И ведь хотел дать ей подохнуть, вот только мысль о том, что не видать ему трофея, вынудила переступить через свои желания. То как Нанами смотрела на него тогда, так и маячило перед глазами весь день. Столько волнения, он не видел даже в глазах матушки, а всего-то из-за царапины у виска. Вернувшись домой, он не мог найти себе место и решил выбить эту дуру из головы, нагрянув к богине солнца Аматэрасу. Эффектная блондинка с пышными формами умела отвлекать. Но не в этот раз. Секс с ней оказался на удивление унылым. Черт, впервые Акира испытывал настолько безвкусный, серый оргазм. Одно разочарование и никакого удовольствия. Но главное и кончить то удалось только благодаря тому, что на секунду померещились эти паршивые, ненавистные, карие глаза. Вечно запутанные и непослушные каштановые волосы. Катастрофа не иначе. Покинув растерянную и обеспокоенную блондинку, он ввалился в один из своих любимых баров и надрался в усмерть. Старое доброе виски помогло больше, чем пышногрудая подружка. Но вернувшись домой, даже оно растворилось после выходок проклятой Нанами. Алкоголь в крови, в голове вынудил подчиниться скрытым желаниям. И вот его головная боль… Извивается под его телом, вызывая дикую волну возбуждения. А этот ненавистный рот, хотелось ворваться в него еще в том проклятом коридоре. А крики… До чего же сладка эта дикая непокорность. Она просто сводит с ума, лишая последних тормозов. Мужские руки, задирают вверх тоненькую футболку. Оголяют белый, трепыхающийся животик и кружевное нижнее белье. — Акира, не надо… — Нанами уже начинает всхлипывать, ощущая как он, слегка прикусывает грудь через бюстгальтер. Она понимает, что Акира пьян и зол, поэтому не осознает толком что творит. Пытается найти ему оправдание, жестоко заблуждаясь. — Страшно? — победно шепчет он, зубами оттягивая чашечки бюстгальтера. Что за неистовое желание пробирает все тело. Ощущение будто выпил конский возбудитель, и подтверждение тому стоящий колом член в штанах. Нанами ощутила, как он покрывает поцелуями ее грудь. То же самое он так искусно вытворяет со своими гулящими девками. И теперь, он сделает ее одной из них. Да. Страшно. — Прошу… Акира, не нужно! — пытается достучаться до него, но демон глух. Ужас достигает своего пика, когда Акира поспешно расстегивает пуговицы на ее штанах, и тянет молнию вниз, не отрываясь при этом от груди. — Пожалуйста, Кирихито, остановись! — слезы уже во всю хлещут из глаз. Так хочется, чтоб кто-то появился и спас ее от этого унижения. Увы. Они в целом доме одни. Слуги даже слыша ее крики, не посмеют явиться. Акира чувствует, как она начинает содрогаться от рыданий. Как умоляет прекратить. Но даже если бы хотел остановиться, то не смог. А он не хочет. Слишком опьянен этим телом, что даже пахнет невинностью. Слишком зол на нее. Слишком хочет, вкусить то, что запрещено. Его рука ползет под тоненькие трусики, Нанами крепко сжимает ноги и пытается его оттолкнуть. Что за беззащитный кролик? Все ее попытки вырваться только больше возбуждают. — Кирихито… Прости меня — это единственный способ достучаться до него. Нанами угадала. Акира услышал вырванное сквозь слезы извинение. Остановился. Отдышался. Хочется продолжить и скользнуть рукой ниже. Добраться до самого сокровенного, до самого необходимого. Но это отчаянное прости, возвещает о его победе, Нанами признает его превосходство, так стоит ли заходит еще дальше? Да и главный вопрос, зачем? В этом ведь уже нет необходимости. Тогда почему так дико хочется? А вот это поистине ужаснуло. Кровавый Король желает всеми фибрами, трахнуть какую-то человеческую девчонку. Позор высшего разряда. Акира убрал руку с ее тела и навис над заплаканным лицом. — Скажи еще раз — приказал он. — Прости, Кирихито — всхлипывала Нанами. Все чего ей хочется это закрыться руками и сбежать, но она вынуждена смотреть на него. Тешить тем, что показывает свою слабость. — Вот и хорошо. — шептал он разглядывая ее заплаканное лицо — В следующий раз подумаешь, прежде чем делать мне пакости. Но учти, одних извинений уже не хватит. Акира поднялся с нее и тут же схватив со столика виски принялся лить его на руки, затем в горло, растер по губам. Он отмывал все так тщательно будто хотел содрать с себя кожу. Нанами поправила футболку. Застегнула штаны. Поднявшись на ноги, она смахнула слезы со щек. — Я не собиралась делать тебе гадости, Кирихито — дрожащим голосом сказала она. — Ну конечно, еда сама себя поперчила, решив сжечь мне горло — огрызнулся Акира, продолжая растирать алкоголем руки. — Ты это заслужил! — крикнула Нанами, смело встретив его бешеный взгляд — Мне было совестно, что из-за меня ты пострадал. Я беспокоилась, и чувствовала себя виноватой. Приготовила вкусный ужин, чтоб хоть как-то отблагодарить тебя за спасение. Мне даже было все равно, что ты снова не соблюдаешь условия контракта. Думала ты лежишь в больнице, с серьезной травмой. — Нанами проглотила очередной слезный комок, мешающий высказаться — Рада, что с тобой все хорошо, Кирихито, и ты отлично провел время в публичном доме. Акира выронил бутылку виски из рук, и ошарашено уставился на богиню. — Можешь дезинфицироваться, сколько влезет, но грязь, которой покрыта твоя душа никуда не денется — Нанами уже не делала попыток утереть соленые капли. Пусть текут. Пусть видит. — И больше не смей ко мне прикасаться. Никогда. Я тебе не одна из твоих уличных девок. Еще одна такая выходка и я все расскажу Томоэ. Он от тебя и мокрого места не оставит. Развернувшись Нанами хоть и заплаканная, но с гордо поднятой головой, зашагала к выходу. Акире нравилось быть поддонком. Он старательно поддерживал свою репутацию. Вот только сейчас оставшись на кухне в одиночестве, ему впервые стало противно от того, что он такая сволочь. И подтверждение этому, он нашел в своем мобильнике. Пятьдесят семь пропущенных звонков, за каких-то полчаса, с незнакомого номера. *** Ноги и руки были ватными, но школу никто не отменял. Проплакав почти до утра в подушку, Нанами ужаснулась, увидев свое лицо в зеркале. Слегка припухшее, а под глазами синючие мешки. Еще бы, поспать три часа за ночь. После вчерашней выходки Акиры, жить в этом доме стало поистине страшно. Вчера Нанами заперла комнату на ключ и придвинула мебель к двери, опасаясь его появления. С маниакальной ожесточенностью отмывала каждый участок тела, которого он касался. Слюнявые дорожки на груди и на шее, привкус перца и лимона во рту, запах дорогих мужских духов на теле, вызывали отвращение. Нанами хотелось содрать все это с себя и забыть как о страшном сне. Главный вопрос, как смотреть в глаза Томоэ. В случившемся не было ее вины, но глубоко в душе потаенные мысли пробуждали чувство стыда. Да. Они пока не пара. Томоэ не говорил ей о своих чувствах открыто. И все же пока она любит его, хочет принадлежать ему. Хочет беречь себя для него. Тогда почему вчерашние ласки Акиры, пару раз вызывали желание сдаться? Почему бороться с Кирихито, придавало сил лишь осознание того, что будешь одной из его распутных девок? Почему не любовь к Томоэ, заставляла противиться? И наконец, почему в душе был неприятный осадок, от того что этот извращенец сношается со всеми как кролик. Следы от помады на его губах, которые он так грубо стирал об губы Нанами. Взъерошенные от чьей-то ласки волосы. Почему увидев его, в таком виде накатило чувство обиды? Нанами саму себя перестала понимать. — Момодзоно, не хочешь объяснить нам некоторые подробности своей жизни? — спросила Кей, поймав Нанами у ворот школы. — Нет, Кей-тян — сказала, как отрезала. Кей взяла ее за руку, тем самым остановив на ходу. — Нанами, что происходит? Мы же подруги. На тебе лица нет уже второй день. А вчера, что это было? Почему ты поехала в его дом? Нанами, он что шантажирует тебя? И как же Микаге-кун? Объясни, наконец, что случилось? — Пожалуйста, никому не говори о том, что вчера произошло — спохватилась Нанами — Можешь попросить об этом и Ами тоже? Мне хотелось бы все рассказать вам, но пока я не могу. Знай только, что я ненавижу этого парня, всеми фибрами души. Беспокойство в глазах подруги только возросло. — Хорошо, — сказала она. — Но если у тебя проблемы, обещай что обратишься ко мне. Мне плевать, сколько денег у этого красавчика, надрать ему зад не составит мне труда. На Кей можно было положиться, и все же Нанами не хотелось рассказывать о самом большом несчастье своей жизни даже ей. Подруга и не настаивала. За это понимание, Нанами ценила ее еще больше. Первым уроком была физкультура. Девушки вошли в раздевалку и принялись переодевать спортивную форму.  — Момодзоно, все на тебя как-то странно смотрят, — шепнула ей Кей. И правда, одноклассницы взглядами чуть ли дыру на ней не протирали. — Что? — спросила Нанами удивленно, у девочек. — Да так. Ничего Момодзоно, — бросила ей староста, которую вчера отшил Кирихито. Все вышли на стадион. Мальчиков заставили играть в лапту, а девочек в волейбол. Помимо странных взглядов и перешептываний одноклассниц, Нанами заметила, что и мальчики смотрят на нее с ухмылкой. Следующим уроком была алгебра. Переодевшись, Нанами направилась в класс, то и дело, ловя на себе взгляды всей школы. — Ты что стала подружкой Курамы, Момодзоно? — спросила Кей — Все об тебя глаза ломают. — Ами, ты не говорила никому, что Мори-кун меня вчера спас? — спросила Нанами. — Конечно нет. Да и не собиралась, — поспешила уверить ее подруга. Стоило войти в класс, как причина косых взглядов стала ясна. — Ооо, какие люди в Голливуде, — с порога подлетел Исобэ. — Момодзоно, да ты прям из грязи в князи. Я тебя недооценил — глумился парень. — Исобэ, сгинь в туман, — Кей стала перед ним, прикрыв собой Нанами. — Твои подколки первоклассника, уже изрядно парят. — А ты видимо недаром так за ней бегаешь. Прознала, что подружка ухватилась за золотую жилу? — не прекращал парень. — Что ты несешь, Исобэ-кун? — вмешалась, Ами. Она редко злилась, но сейчас, похоже, вышла из себя. — А что, Момодзоно, еще не похвасталась перед вами? — Исобэ, закрой рот, — Курама грубо толкнул парня. — Полюбуйся, что вытворил этот ублюдок, — он протянул Нанами газету. Новость, напечатанная на первой странице самой ходовой газеты в Японии, поразила всю школу. Курама тоже впал бы в шок, если бы вчера Томоэ не объяснил ему всю картину. — Дай сюда, — Кей выхватила газетенку. Кричащая статья с названием «Свадьба наследника корпорации "Мори энд Ко"», просто не могла укрыться от чьих-то глаз. Отличная фотография стоящих у свадебного лимузина, молодоженов, дополняла всю прелесть. — Как нам вас теперь величать? — продолжал издеваться Исобэ — Госпожа Мори? Или госпожа Мори-Момодзоно? — Нанами, это что шутка? — спросила Кей, пока Ами выхватив газету, жадно поглощала статью. Так и хочется ответить что да. Вот только ее с Кирихито фотография на первом плане, отчетлива говорила за себя. Теперь они оба обманывают ни только родителей, гостей со свадьбы, но еще и друзей, одноклассников и всю страну в целом. Чего уж мелочится. Гулять так на широкую ногу, не зная пределов. Нанами виновато смотрела на подруг, затем перевела взгляд на весь класс. — Мы…мы с Кирихито… Речь прервал вошедший в класс Томоэ и ее муженек. Акира уверенными шагами, подошел к Ами. Выхватил газету, и мельком пробежался по статье. — Боже, что за бездарный фотограф. Я бы выглядел более привлекательно с другого ракурса. А разве есть куда больше? Кирихито божественен, с какого ракурса не гляди. Одноклассницы с завистью и злобой пожирали свою одноклассницу, которая, по их мнению, не заслужила такого счастья. Кинув газету на парту, Акира прошел на свое место, наплевав на всеобщее удивление. Сейчас Нанами позавидовала, его хладнокровности. Демон просто непрошибаем. Стыд, позор, неловкость все это ему неизвестно. Он плевать хотел на любое мнение, кроме своего собственного. Объясниться со всеми не хватило времени. Прозвенел звонок и в класс вошел учитель. Самый ужасный урок за всю жизнь. Нанами было тяжело выносить все эти перешептывания за спиной. Похоже все специально шептались так громко, чтоб она слышала. Когда учитель отвернулся к доске, ей на парту передали маленький клочок бумаги. В записке был лишь один вопрос: «На каком ты месяце?». То же самое у нее спрашивала Ако, мать Кирихито. Позор высшего уровня. Нанами скомкала унизительное послание и попросила разрешение выйти. Учитель не особо хотел отпускать, до конца урока оставалось минут десять, и все же позволил. Нанами закрылась в кабинке туалета, и всеми силами сдерживалась, чтоб не разрыдаться. Трудности в жизни давно ее не пугали, но эта неделя превращала ее и без того безрадостное существование в сущий ад. Сколько можно терпеть это унизительное положение? Где черпать сил? Если даже связь с друзьями лимитировали. Прозвенел звонок на перемену и в туалет вошли две девушки. — Слышала про свадьбу наследника, корпорации Мори. — Первая новость сегодня. Кажется этот парень учится в «Б» классе. — Я видела его в столовой. Боже, что за красавчик. Просто конфетка, а не мальчик. До сих пор в шоке, что он женат на этой серой мыши. Говорят, что именно из-за нее он перешел в нашу школу. — Мне жаль этого беднягу. Говорят эта корыстная дрянь, специально расставила перед ним ноги, чтоб залететь. А когда все получилось, заявилась к его родителям, жаловаться. Вот те и, заставили сына жениться. — Может он женился, потому что любит ее? — сказала вторая девушка. — Не смеши меня. В шестнадцать лет можно расписаться лишь по одной причине и только с разрешения родителей. Говорю тебе, эта девка залетела. Скоро будет ковылять с огромным пузом, по школе. Зато теперь в богатстве купается, сама она очень бедная. Ненавижу таких дешевых девушек. Нанами не выдержала унизительных слов в свой адрес. Она решила не прятаться и с гордо поднятой головой вышла из кабинки. Подошла к умывальнику, где стояли ошеломленные девицы. Видимо они узнали ее, ведь сто процентов видели фотографию в газете. — Как легко оскорблять людей, не зная ситуацию — сказала Нанами с блестящими глазами — Но к вашему большому сожалению, мы поженились не по этой причине. У меня никогда не будет детей от такого как Кирихито! Если б не обстоятельства я бы и под дулом пистолета не вышла за него! Оставив двух сплетниц хлопать глазами от удивления, Нанами направилась в класс. А тут ее ждал очередной сюрприз. Замерев за дверью, она прислушалась. — Мори-кун, а почему ты женился? Неужели так сильно влюбился? — спрашивал его Исобэ. — Это не твое дело, лучше сгинь — рычал на него Томоэ. — Он ко мне обратился. — осадил хранителя, Кирихито. Нанами услышала скрип стула, видимо он поднялся с места — Мне пришлось жениться, и я это сделал. «Мне пришлось жениться…» — жестокие слова добили Нанами окончательно. После этого вся школа будет считать Кирихито жертвой корыстной девушки, что привязала его к себе известным и самым низким способом. На нее будут тыкать пальцами, унижать, считать продажной женщиной. Даже друзья не смогут защитить от такого позора и только попадут под удар. Словно ураган, Нанами ворвалась в класс. Схватила сумку, и побежала прочь. — Нанами?! — вслед за ней пустился Томоэ. — Бедный Микаге-кун, все никак не смирится с потерей. А девочка зря время не теряла — решила подколоть одна из одноклассниц. — Еще раз кто-то из вас, выскажется о Нанами плохо, и я лично вам пересчитаю зубы — Кей стала на защиту подруги. — Что такое Кей? Решила, что тебе перепадет лакомый кусок? — сказала уже другая. — Лучше закройте рты. Вы ничего не знаете о Момодзоно, чтоб так говорить о ней — Курама поравнялся с Ами и Кей. Девушки замолкли, стоило ему вмешаться в разговор. — Как же не знаем, Курама? В газете черным по белому все написано. А я понимаю этого беднягу — Исобэ бесцеремонно положил руку на шею Акиры и что удивительно, тот даже не дернулся. — Очевидно же, что девочка попала в интересное положение, и парнишке как честному мужчине пришлось на ней… Громкий хруст эхом, отбился от стен. Исобэ даже закричать не успел, как увидел, что из его левого локтя, торчит кость наружу. Пару девушек не выдержав вида крови упали в обморок, остальные вскрикнули. Парни побоялись вмешаться, даже Курама был шокирован состоянием одноклассника. — Не люблю фамильярности. И если не ошибаюсь, ты сейчас про мою жену говорил? Акира смотрел на дрожащего, от шока парня. Кровь, вытекающая из переломанной руки, уже образовала приличную лужицу на парте. — Поскольку теперь, она госпожа Мори, я буду очень признателен, если впредь ты будешь уважительнее отзываться о ней? — он издевательски застегнул пуговку на вороте, раненого Исобэ. — Мне пришлось жениться на Нанами, потому что она представляет для меня огромную ценность. Это она моя золотая жила, а не наоборот. Вы удовлетворенны объяснениями? Достаточно понятно? Или мне стоит потратить немного больше времени и побеседовать с каждым? — обратился он ко всем. Одноклассники в ужасе смотрели на него, не смея ни то, что пикнуть, даже набрать воздух. Убедившись в том, что все усвоили его пламенную речь, Акира вытер окровавленную руку об рубашку лежащего уже без сознания Исобэ. Спокойно сложил тетради и книги в свою сумку. А затем, издевательски пожелав всем доброго дня, вышел. *** Нанами не появлялась дома весь день после школьного инцидента. Переживать было не о чем, ведь она ушла с Томоэ. Сидя в удобном кресле, Акира спокойно читал, невзирая на то, что на часах полдевятого вечера. Зазвонил домашний телефон и трубку взял Кикуити. Говорить с родителями было его работой, но услышав взволнованный тон слуги, Акира понял, что звонит кто-то другой. — Э…госпожа в своей комнате — лгал шикигами обливаясь потом — Не думаю что могу позвать ее к телефону. У них с господином запланирована трех часовая беседа. — его щеки уже горели — Разумеется. Я передам, что вы звонили. Акира навис над бледным, как моль шикигами. — Господин, клянусь, мы тут не при чем — запричитал слуга, вжимаясь руками в тумбочку. — Кто звонил? — оборвал его оправдания Акира. — Уважаемые Томоэ. Хотел поговорить с госпожой, и судя по голосу он очень переживал. — Демоны преисподней, с этой дурой одна головная боль — Акира тяжело вздохнул и возвел глаза к небу — Иди и поищи ее вместе с Ятори. Как найдешь, дай мне знать. — Да, Кирихито-доно — шикигами тут же испарился. Достав телефон из кармана, Акира принялся набирать неизвестный номер, что звонил вчера пятьдесят семь раз. Разумеется, ответа не последовало и это еще больше взбесило. *** Стоя на пустынном мосту, Нанами смотрела стеклянными глазами на бегущий поток воды. Весь день она блуждала по разным уголкам города. Возвращаться было некуда. Стало уже плевать на проклятье, на контракт, на собственную жизнь, превратившуюся в ад. Позор, который довелось испытать сегодня в школе, не выходил из головы. Как и то, что произошло после, когда Томоэ выбежал за ней. — Томоэ, я не могу так больше… — шептала она прижимаясь к его груди. Лис молча, гладил ее волосы, пытаясь успокоить. — Не переживай, я никому не дам тебя в обиду, — сказал он, прижимая девушку к себе. В его объятьях все проблемы рассыпались ничтожной пылью. Нанами ощущала себя спокойно, и подняв голову внимательно взглянула в его фиолетовые глаза. Лис без всякого разрешения прильнул к ее губам. И этот поцелуй был совсем не похож на тот…вчерашний. Омерзительный, унизительный и грязный, после другой. Казалось лис целует ее вкладывая в это всю душу и Нанами растворялась в этом легком, бережном скольжении. — Томоэ, — шепнула она, не раскрывая век. — Я люблю тебя…. Услышав ее признание, лис оторвался и заметно поник. Нанами испугалась. Чем же его так огорчило ее признание? В этом ведь нет ничего плохого. Она говорила ему эти слова и прежде, но Томоэ всегда так странно на них реагировал. — Прости меня, — опустив голову, сказал хранитель. — Своими действиями, я только ввожу тебя в заблуждение. «О чем он? » — подумала девушка. — Нанами, я весь твой. От макушки до самых пят, — какие жаркие и необходимые слова — Но только не в том смысле, о котором ты думаешь. Ты дорога мне как хозяйка, но…мои чувства к тебе… Ты человек. Прости, но я уже говорил, что никогда не смогу ответить взаимностью. Еще один удар, за это гребанное утро. — Но… Томоэ, если так… Если я совсем тебе безразлична, то к чему эти поцелуи? Твои объятья, беспокойство обо мне? И ты ведь уже любил человека однажды. Ты ведь любил меня. Ты же сам говорил. Помнишь? — Нанами с надеждой смотрела в его глаза. — Думаю, мои чувства вовсе не были любовью. Тогда мне было скучно и одиноко, вот я и топил себя в ложных иллюзиях. Нанами, я никогда не смогу полюбить человека. Я не хочу больше вводить тебя в заблуждение. От моей ласки ты всегда становишься радостнее. Ты успокаиваешься. А радость и спокойствие хозяйки для меня на первом месте. И конечно я беспокоюсь о тебе, ведь ты для меня бесценна… «Томоэ… ты даже не представляешь, насколько жесток » — думала Нанами, глядя на него сквозь прозрачную, размытую, слезную пленку. — Ты случайно не дезинфицируешься, всякий раз как дотронешься до меня? — спросила она вдруг неожиданно. Сейчас Акира казался честнее, потому что не скрывал к ней своего отвращения изначально. — Нанами, что ты несешь? — Томоэ попытался смахнуть волос, что спадал на ее лицо, но девушка отшатнулась от него как от черта. — Не нужно больше трогать меня — заявила она, сдерживая слезы — И не стоит беспокоиться, я не пропаду. Жила же как-то без тебя раньше — Нанами развернулась и направилась к школьным воротам. — Постой! — крикнул Томоэ, кинувшись за ней вслед. — Не смей ходить за мной! — крикнула Нанами, убегая со школьного двора. Лис как никогда хотел ослушаться приказа, но не мог. Его сковало силой ее божественного слова. Раздумывая в одиночестве обо всем, что сегодня случилось, Нанами понимала, насколько бессмысленной стала ее жизнь. Проклятье убьет через год, но гораздо раньше поломает судьбу. Ноги сами стали перелезать через перила, которыми был огорожен мост. Нанами удерживалась руками, за металлические прутья, стоя на краю. Шаг и она упадет в бегущий поток воды. Шаг и она избавиться разом от всех проблем. Так просто. — Какого хрендальса, ты вытворяешь? «О Боги… Ну почему опять этот дьявол здесь. Неужели не до конца испортил мне жизнь? И умереть не даст спокойно.» — Не подходи — Нанами сделала вид, что сейчас отцепиться и Акира остановился. — Хорошо — он поднял руку, в знак повиновения — Хочешь стоять там, и дышать свежим воздухом, пожалуйста. Только давай без нервишек. — Тебе какое дело? — огрызнулась Нанами. — Вообще уходи отсюда. — С радостью бы ушел, если б не контракт — поддел Акира. — Причем здесь это. Наоборот получишь свою силушку. — сказала Нанами, концентрируясь на своей цели. — Глупо сигать с моста, из-за какого-то жалкого кретина. — Не смей оскорблять Томоэ! — крикнула Нанами, чувствуя, как скользят вспотевшие ладони, по металлическим прутьям. — А он тут при чем? Я об этом идиоте, Исобэ говорил — Акира маленькими шажками приближался к ней. — Дело не только в Исобэ — было горько говорить, но демон рвал эти унижения на поверхность — Вся школа считает меня корыстной, продажной женщиной. Ты ведь отлично потрудился, Кирихито! — Нанами обернулась и увидела что он уже совсем близко — Отойди лучше! Я не шучу! — она отцепила одну руку, и Акира отпрыгнул назад. — Хорошо, хорошо, держись только крепче. Водичка там холодная — отшутился он — Какая к чертям разница, о чем треплется весь этот сброд? Почему тебя это так волнует? Мне вот лично плевать. — Конечно, ведь ты для всех жертва, а меня считают дешёвкой, которая самым низким образом заставила на себе жениться богатенького мальчика. Теперь ты доволен?! — крикнула Нанами. Акира заметил, как дрожат ее губы от обиды, от унижения, от рвущихся наружу рыданий. От страха. — Послушай, я уже объяснял твоему лисенышу утром, что я тут ни при чем. — заявил Акира, снова делая попытку подобраться поближе. — Ты просто жалкий лгун. Специально попросил распечатать наши фотографии в газетах, чтоб унизить меня перед всеми. Тебе мало того что ты издеваешься надо мной в своем доме?! — Не надо мелодраму разводить — грубо оборвал он ее — Если я сказал тебе, что не причастен к этому, значит, так оно и есть. — Мне все осточертело! — Нанами посмотрела на бегущую внизу реку — Мне надоело терпеть твои издевательства. Всем плевать на меня с самого детства. Будет лучше, если меня не станет. Так или иначе, через год меня убьешь либо ты, либо проклятье. — Не неси бред. Я и сейчас могу тебя убить. Фокусы, идиота Оокунинуши, мне не помешают. Однако я этого не делаю. Вылезай оттуда, и пойдем домой. Меня чертовы комары кусают. Насекомые очень мерзкие. Пошли? — он протянул ей руку, стоя шагах в пяти. — Кирихито… — Нанами посмотрела на него, и горько улыбнулась — Я хочу сказать тебе спасибо… — За то что терплю твои выходки? — За то, что ты никогда не скрывал ко мне, своего истинного отношения. Смерть пугала, но страшнее была жизнь. Жизнь, в которой Томоэ, относится к ней лишь, как к хозяйке. В которой ее мужем является сущий дьявол. В которой, благодаря усилиям этого демона, не осталось ничего. Шаг в бездну все исправит. Боль будет недолгой. Мучения быстро пройдут. Это единственное спасение. И Нанами шагнула.